Good Luck

      Никто не ожидал, что может произойти нечто подобное… Когда среди толп людей стали появляться первые зараженные, улицы охватила паника. Пытаясь спастись, люди забивались в дома, магазины, парковки, специально созданные лагеря для выживших. Но большинство бежали под землю, в знаменитые катакомбы Харрана. Они были уверены в том, что именно там смогут выжить.       Местные власти среагировали практически мгновенно, объявив карантин и начав создавать по всему Старому городу огороженные зоны — места большого скопления людей, которые уже не были таковыми. Уже к утру, после первого дня, военные стали перекрывать все дороги, тоннели и мосты. Одновременно с этим, группы медиков, в специальных костюмах, группами по несколько человек, в сопровождении военных, начали обходить дома, начав эвакуацию мирного населения. Уже к вечеру были организованы пропускные пункты, в которых работали медики и военные, готовые переправить за пределы города здоровых людей.       По инициативе ВГМ, началось рассматривание вопроса, касающегося решения огородить гораздо большую территорию, чтобы гарантированно предотвратить распространение вируса за пределы города и пригорода во внешний мир… Джейк       Я бежал вперед, пока усталость не сковала грудную клетку, заставляя с хрипами выдыхать воздух. Отдохнув, я продолжал бежать. Я не знал, куда именно стремлюсь попасть. Карта города лежала в нагрудном кармане, а достать её мне не приходило в голову. Слишком силен был ужас от происходящего. Вокруг раздавались крики и выстрелы. Автомобили попадали в аварии, а машины скорой помощи носились, как угорелые. Но не долго…       С крыш я видел, как люди забегали в большие магазины и дома, стараясь забаррикадироваться и слышал, как они кричали, но не могли выбраться. Военные, отбившие первые атаки зараженных, иначе назвать их я не мог, принялись, в компании с врачами, перегораживать входы обезумевшим от страха людям. А я продолжал бежать. В голове стучала лишь одна мысль. Выжить, я должен выжить. Но куда бежать? Эти твари, зараженные, были чертовски сильны и против толпы я не выстою.       Уже вечером, когда солнце село за горизонт, я замер на одной из крыш и, прислушавшись, упал на теплый шифер. Город бушевал. Бурлил, словно кипящий суп. Горел, будто пытаясь выжечь пораженные изменившимися людьми участки. Боль в ногах заставила меня пожалеть об отсутствии разминки. Болезнь немного ослабила меня и теперь я пожинал плоды своего безрассудства. Не знаю, сколько я просидел, смотря на творящийся вокруг хаос. Из оцепенения меня вырвал женский голос. — Эй, ты… ты же нормальный человек? Негромкий шепот и свет фонарика заставили меня шарахнуться прочь, крепко сжав в руках злополучную ножку стола. — А ты? — Слава Богу, — ответил темный силуэт с ярким сиянием света фонаря в районе плеча. — А то я уже решила, что и на крышах не безопасно. Дейзи. — Джейк. Тебя кусали? — задал я самый важный для себя вопрос. — Да, — Дейзи нервно рассмеялась. — Всё тело в отметинах. Если бы не какой-то военный, они бы меня на части разорвали… Что с тобой?       Я лихорадочно оглядывался, ища пути отступления. Рядом со мной укушенная, которая может взбеситься в любой момент. Стоило срочно уходить. И как можно дальше. Они скоро появятся и на крышах. Хоть под землю уходи! Хотя, вроде мне сестра все уши прожужжала о системе подземных тоннелей Харрана. Будто это чуть ли не произведение искусства. Элли, жива ли ты?.. — Эй, погоди! Ты куда? Дейзи не отставала. Видимо она не горела желанием терять разумного собеседника. Неужели не знает? Замерев, я повернулся к яркому свету фонаря и спросил: — Ты разве не поняла, что все, кого укусили, становятся такими же? — Что? Я… я не хочу стать монстром! — судя по голосу, Дейзи еле сдерживала слезы. — Я не знаю, как быстро это произойдет с тобой, но ты уже не жилец, — стиснув зубы, сообщил ей ужасную новость. — Сколько? — она подошла ближе и вцепилась в мою синюю футболку, давясь слезами. Я замер. Откуда мне знать? Я, неловко погладив плачущую Дейзи по спине, постарался подавить свой страх и честно ответил: — Не знаю. Мой отец изменился за двадцать минут, после того, как его укусила мама. Вроде бы…       Мама… Произошедшее днем вновь ярко вспыхнуло в памяти, заставив тело дрожать. Её лицо словно застыло маской, а в жутких криках не были слышны знакомые с детства нотки. То, с какой яростью она набросилась сначала на меня, затем на отца, а потом, когда упала с балкона, на того человека… Папа, мама… Я ведь больше никогда не увижу их снова. Я надеюсь на это. Не хочу видеть их монстрами. — Боже, ребенок, сколько же ты увидел, — вздрогнула Дейзи и, отстранившись, взглянула на меня.       Только сейчас я смог разглядеть её лицо. Дейзи было примерно столько же лет, сколько и моей матери. Круги под глазами и усталый, но добрый взгляд вызвали у меня слезы. Да, я разрыдался, как последний идиот. Укоряя себя за невозможность остановиться, я выплескивал весь ужас, что накопился за этот день, с момента пробуждения. — Иди сюда, — Дейзи обняла меня, крепко прижав к себе.       Я не знаю, что творилось в её голове, но потом, спустя дни, я буду благодарен ей за эту встречу. За её поступки. Мне повезло, что на моем пути оказалась именно она. Человек, показавший мне, что в аду вокруг есть хорошие люди. Когда её тело содрогнулось в первом приступе, я вздрогнул, но не отстранился. Будто ребенок, испугавшийся темноты, я боялся отпустить единственного человека, который дарил мне ощущения спокойствия. Того, что всё будет хорошо. — Нет, тебе стоит идти, — Дейзи отстранилась и ласково улыбнулась мне, смахнув с глаз слезы и принялась расстегивать липучку, снимая с себя наплечник. — Держи фонарь, он мне не пригодится. И… вот. Она сняла с шеи кулон с темно-красным камнем и надела на меня. На мой немой вопрос, Дейзи горько усмехнулась и ответила: — Я приехала на Игры, поссорившись со всеми родными и мужем. Не сказала им ничего. Хотела доказать что-то, глупая. Этот кулон… — она замолчала, а потом резким тоном произнесла. — Я не хочу быть забытой. Как говориться: «Мы живы, пока о нас помнят». Помни обо мне, Джейк. Я надеюсь, что твоя судьба сложится лучше чем моя. Удачи, ребенок. Произнеся свою речь, Дейзи села на теплую крышу и замолчала. А я замер, поначалу не зная, что должен сказать в ответ. Но слова сами вырвались из меня: — Я обещаю, Дейзи. Спасибо.       Ответом мне послужила улыбка. Надев наплечник, я молча кивнул и устремился подальше от неё. Оказавшись рядом с высоким зеркально-стеклянным домом, я замер, поняв, что окончательно заблудился. Достав вместо карты телефон, я принялся просматривать новости. Весь мир уже знал, что произошло в городе. Они даже дали название вирусу. Харранский. Очень оригинально, ничего не скажешь. Но больше меня порадовала новость об эвакуации. Зачем идти к другу отца и застрять в этом проклятом городе, если можно спокойно эвакуироваться вместе со всеми? Самым лучшим пунктом в сети окрестили лагерь, разбитый на мосту.       Выключив телефон, я выпрямился и достал карту. Цель была намечена. Просмотрев маршрут и быстро запомнив его, я осознал, что на своих двоих смогу добраться лишь к завтрашнему вечеру, если не буду отвлекаться на отдых. Но искать попутку было бесполезным занятием. Улицы уже сегодня к вечеру превратились в сплошные пробки вперемешку с авариями.       Сложив карту и спрятав ее обратно в карман, я почувствовал, как скрутило желудок. Поесть бы. И попить, а то в горле словно пустыня в полдень. Нужно было найти место, где я мог бы перевести дух и отдохнуть. Я уже больше десяти часов был на ногах, если не считать тех трех часов оцепенения на крыше. Прислушавшись, я осторожно спустился на ближайший балкон и посветил в окна фонарем. Вроде внутри никого не было. Мысленно извинившись перед хозяевами, я ножкой стола выбил стекло и проник в квартиру.       Внутри было тихо. Однокомнатная квартирка выглядела ухоженной и уютной. Звуки с улицы звучали приглушенно и мне даже на мгновенье показалось, что всё в порядке и мир не перевернулся сегодня с ног на голову. Вздохнув, я нашел кухню и сразу полез в холодильник. Достав еду, быстро поел и принялся искать консервы, некое подобие сухпайка и воду. В городах, где бывают столь жаркие денечки, люди всегда хранят запасы пресной питьевой воды не из-под крана.       Мои поиски завершились успехом. Найдя несколько консерв и пять бутылок воды, я бережно уложил находки в сумку, которую носил, как рюкзак. Из самой сумки я выкинул многие вещи, оставив лишь оружие, зарядное устройство для телефона, сменную футболку, штаны, две смены нижнего белья, носки и… мамино платье, которое отец, видимо в спешке, кинул в мою сумку. Закончив с приготовлениями, я посмотрел на время. Почти четыре утра. Мне стоило поспать хотя бы часов пять, чтобы без проблем продолжить путь. Светящийся белым в темноте, циферблат мигнул, когда я включил будильник. Эти часы были подарком отца на мое шестнадцатилетие. Вздохнув, я закрыл глаза.       Мысли о произошедшем не стали тусклыми, нет. Но всё свое горе я уже излил. Продолжая держать глаза закрытыми, я нашарил рукой кулон на шее и крепко сжал его в руке. Темно-красный камень на кожаном шнурке был теплым и незримо дарил поддержку. Словно Дейзи была рядом и успокаивала меня. Удивительно, но уснуть оказалось очень легко, хотя я подозревал, что не смогу даже сомкнуть глаз. Спасибо тебе, Дейзи. Спасибо за все. Я буду помнить тебя и твои слова…