Дакрифилия

      Зоро считал, что истинный воин не должен проявлять свою слабость даже в моменты, когда жизнь висит на волоске, а твоя судьба зависит от другого человека. Но с другой стороны женщине позволительно быть слабой. Но как быть, если воин — девушка? Тут всё было ещё проще: пока ты на поле битвы, никаких эмоций и слабостей быть не должно, в остальное же время веди себя как хочешь. Поэтому он не понимал, как Ташиги может казаться такой беззащитной в ходе битвы и такой сильной, когда она абсолютно голая в одной кровати с ним.       Стоило Зоро и Ташиги оказаться вдвоём за закрытой дверью номера в очередном отеле, как вся нерешительность и неловкость девушки куда-то пропадала. Вместо привычной Ташиги перед Зоро стояла женщина, которая точно знала, что ей нужно от мужчины.       Но Зоро хотел иного, ещё будучи охотником на пиратов, он понял: женские слёзы заводят его похлеще всякого афродизиака. Тогда, когда он приходил в бордель, чтобы снять напряжение после очередного трудного дня, многочисленные проститутки, с которыми он разделял ложе, все как одна молили его оставить их в живых. И именно их слёзы, застывшие в уголках глаз, разжигали в Зоро огонь страсти, их же тела и стоны не находили отклика в его теле.       Но с Ташиги всё было несколько иначе. Зоро хотелось обладать ею, видеть, как она плачет от счастья и томительного ожидания, когда он после долгих ласк вводит свой член в неё. Этого не было ни разу. Их секс всегда был слишком быстрым и сумбурным, и никаких ласк, нежных слов, а тем более слёз, только удовлетворение потребностей, причём Ташиги, но не Зоро.       Очередная встреча, очередная битва и снова номер в отеле, достаточно приличном, чтобы задержать в нём дольше, чем на час. Но сегодня всё немного иначе — революционеры серьёзно ранили Смокера, и вместо уверенной в себе Ташиги, Зоро видит девочку, сжавшуюся в клубок и явно плачущую, судя по трясущимся острым плечам. Присев совсем рядом, Зоро впервые обнимает Ташиги за плечи, раньше таких нежностей она ему не позволяла. Долгое воздержание и тихие всхлипы давали о себе знать, Зоро уже был порядком возбуждён, ещё немного, и он мог просто наброситься на девушку, чтобы как обычно заняться быстрым и почти животным сексом. А сегодня Зоро хотел совсем другого.       Крепкие объятия сменились поцелуями в острые локти, в макушку, а когда Ташиги наконец-то подняла свои зарёванные глаза, Зоро слизнул языком каждую слезу на её щеках. Такая беззащитность и слабость заставляли Зоро действовать, медленно стянуть с Ташиги вначале дурацкую гавайскую рубашку, снять штаны, оставив девушку в одном нижнем белье. И несколько долгих секунд зачарованно наблюдал за прекрасным телом и за глазами полными слёз, после чего продолжить.       Зоро разделся, одежда сейчас мешала. Хорошо, что хоть мечи он отстегнул, едва войдя в номер, эрекция была уже болезненной, но даже это не остановило мечника. Он снова наклонился к Ташиги, большими пальцами вытер слёзы с её глаз и попробовал их на вкус. Чтобы после этого наконец-то приступить к главному: долгой прелюдии, на которую так рассчитывал Зоро не получилось, он слишком долго не получал желаемого и теперь напряжение скопившееся в нём наконец-то нашло выход. Трусы Ташиги Зоро просто разорвал, единственное, на что хватило его терпения — надеть презерватив, чтобы уже миг спустя оказаться в желанном теле. И именно в этот момент Ташиги особенно громко всхлипнула, из-за чего Зоро сорвало последние тормоза. Он двигался быстро, резко, особо не заботясь о партнёрше, которая, впрочем, так громко стонала, что сомнений не оставалось — Ташиги хорошо, и ей всё происходящее сейчас нравится.       Хватило их ненадолго: первая, в очередной раз громко всхлипнув, выгнулась Ташиги, а спустя всего минуту за ней последовал и Зоро.       — Знаешь, а мне, наверно, стоит чаще плакать, ты тогда становишься в постели гораздо лучше, — сказала Ташиги. Она уже успокоилась, только красные глаза и быстрое дыхание выдавали её.       — Пожалуй, — согласился Зоро. Ему сейчас было слишком хорошо, чтобы много говорить.