***
В тот день мне пришлось остаться на ночь у Руру. Проливной дождь вот уже вторые сутки не прекращался и яростно и ожесточённо стучал по крышам. Мы часто работали над мангой у неё дома, но в этот раз, поглощённые созданием предпоследней главы, задержались дольше обычного. Нам не терпелось закончить первый том. Под вечер началась страшная гроза, и, хотя я хотела уйти, она удержала меня. После нескольких минут уговоров я всё ещё была настроена идти домой, невзирая на непогоду. Тогда она взяла меня за запястье и, сжав мою руку, тихо попросила остаться. Что-то необычное скользнуло в её тоне, в её взгляде, и, поражённая такой резкой переменой, я согласилась. Тогда мне показалось, что я не в силах ей отказать, и это сильно напугало меня. В эту ночь я впервые увидела её другую сторону: я увидела ту часть Руру, которую она так умело прятала за широкой улыбкой и глупыми выходками. За ужином и перед сном она была необычно оживлённой и казалась очень весёлой. Она беспрестанно говорила о манге, предвещая её громкий успех. Тогда я скептически относилась к подобного рода предположениям и специально довольно резко высказала свои сомнения на этот счет. Но Руру это ничуть не смутило и не расстроило, она никогда не прислушивалась к моим замечаниям и предупреждениям. Она лишь одарила меня своей детской и беззаботной улыбкой, от которой мне почему-то стало мучительно грустно. Чем веселее казалась Руру в тот вечер, тем большую безнадёжность и тоску чувствовала я. Перед сном мы с Руру недолго говорили о чём-то совершенно неважном, и мне вскоре стало тоскливо от этого разговора. Я притворилась, что хочу спать, и вскоре действительно уснула, несмотря на то, что спать на полу в чужой комнате было совсем не привычно и не очень удобно. Я внезапно проснулась, почувствовав неприятную боль в горле. На часах было 03:17, и только теперь я осознала, что в комнате очень холодно, а свежий ночной ветер, врывающийся в помещение, каждый раз пронзал меня насквозь. Я встала, желая быстрее закрыть окно, и обнаружила, что кровать Руру пуста. Бесшумно подойдя к балкону, я сквозь стекло в приоткрытой двери увидела её. Все окна были распахнуты и капли дождя, который хоть и ослаб, но всё ещё не прекратился, попадали на пол. Руру сидела на полу в дальнем углу балкона, притянув ноги к себе и обхватив колени руками, она вздрагивала всем телом. Ни секунды не раздумывая, я бросилась к ней. Услышав шаги и увидев меня прежде, чем я успела к ней подойти, Руру вскочила на ноги и отвернулась. - А, это ты, Маки. Ты меня напугала, - негромко сказала Руру, стараясь придать своему голосу обычную непринуждённость и весёлость. Она продолжала стоять спиной ко мне и пыталась быстрее вытереть слёзы с лица. - Мне… мне не спалось, вот я и решила немного проветриться… Прости, я, наверное, случайно разбудила тебя,- почти сразу продолжила она. Я была настолько изумлена, что совсем растерялась и молча застыла на месте. Я никогда не видела, чтобы Руру плакала. Мне даже казалось, что она не способна плакать, и теперь я поняла, как глупо было думать о ней так. Понимая, что я не ухожу, она снова заговорила: - Все нормально, так что лучше иди спать и не пережив… - не успев договорить, она застыла от неожиданности, когда я, быстро приблизившись, обняла её со спины и с силой прижала к себе. Тогда я не совсем осознавала, что делаю, но не могла поступить иначе. В следующую секунду она заплакала с новой силой. Тогда я очень испугалась, но продолжала прижимать Руру к себе, дрожа от холода. Будучи в странном оцепенении, я долго не могла подобрать правильных слов, чтобы успокоить её. Я не помню, сколько мы так простояли, но минуты длились невыносимо долго. Почти отчаявшись, я пыталась уговаривать ее, пыталась заставить вернуться в комнату, обещала что-то, просила прощения, сама не зная, за что. А она лишь молчала, оставаясь такой же неподвижной. Ей было ненавистно показывать мне свою слабость, но контролировать эмоции бесконечно невозможно. Рано или поздно все срываются и теряют контроль. И Руру не исключение. Когда она немного пришла в себя, мы наконец вернулись в комнату. Мы стояли напротив друг друга, я держала её за руку и была не в силах хоть на секунду отойти от нее. Опустив голову, Руру все еще прятала глаза – это было так на неё не похоже, и я почувствовала, как боль и горечь вновь разрастаются внутри меня. В этот момент я с пугающей реалистичностью ощутила, как страшно будет потерять Руру, мне даже показалось, что я уже теряю её прямо в эту самую минуту и ничего не могу с этим сделать. - Руру, не плачь больше.... Теперь все нормально… Я…- она не позволила мне договорить, прикоснувшись кончиками пальцев к моим губам. Застыв так на несколько секунд, она тихо произнесла, не отнимая пальцев: - Достаточно драмы на сегодня, - наконец она подняла голову и, посмотрев на меня, улыбнулась своей яркой улыбкой, - спасибо тебе, Маки! Это было последней каплей, и я не выдержала. Слёзы сами потекли у меня по щекам, и я закрыла лицо руками. Она вновь была такой, как обычно, словно ничего не случилось. Словно этих долгих страшных минут и вовсе не существовало. - Надо спать, до утра еще долго… Может, ляжешь рядом со мной? – насколько возможно более непринужденно спросила Руру, будто не заметила моих слёз. Я лишь слегка кивнула в ответ. Мы лежали лицом к друг другу на кровати Руру, укрывшись одеялом с головой. Окна были по-прежнему распахнуты, и холодный ветер то и дело врывался в комнату, но мы не чувствовали его. Мы держались за руки и были так близко, что я чувствовала её дыхание. Она продолжала улыбаться слабой, но всё той же милой улыбкой. Нам уже не нужно было ничего говорить. Мы всё знали, понимали и просто покорялись неизбежности. Но мы были вместе, по крайней мере, пока…***
А потом я предала ее. Лишь со временем я поняла, насколько эгоистично поступила. Я так боялась боли, что не могла думать о её чувствах как раз тогда, когда ей было тяжелее всего, ведь Руру знала, что ей осталось недолго. И теперь осознание того, как сильно она меня любила и какую рану я неумышленно нанесла ей, терзает и мучает меня. Теми последними жестокими словами она отплатила мне за мой отказ. Я не имею права винить её. С тех пор каждый раз, закрывая глаза, я вижу её лицо, и каждый раз я убеждаюсь, что сама во всём виновата. Я вижу во сне её призрак и мучительно хочу удержать её хоть на секунду, сказать ей хоть слово, но безуспешно. День за днём я засыпаю и просыпаюсь, чувствуя одну и ту же тупую боль. Я принимаю это наказание, Руру. Воспоминания о тебе причиняют мне нестерпимую боль, вот только тебе от этого уже не станет легче. И как бы я ни мучилась, ты не простишь меня. Руру, ты и правда стала моим проклятием.