Некоторое время ранее:
Девчонки аккуратно спрыгивали с крыши, одна за другой. Приятного мало, но спустились без травм. Последней была Келли, но и её кое-как, уже втроем спустили. И вот тут то... Их и накрыл свет. Кто-то включил фонарик и светил прямо на них. «Попались.»- Подумали все и сразу. Включая, как и попавшихся, так и того, кто их застукал. Девочки не сразу разобрали и поняли, кто их поймал, но все же... спустя миг Никола уже отобрав фонарик треснула им по тупой головке кузена. Нет, отношения были не столь теплыми, но нервы и все-такое... не сдержалась в общем.Ещё некоторое время ранее:
Pov: Николай. Поправив очки я собрал все требуемое мне оборудование. Камеры, фонарики, батарейки, камеры с ночным видео... Камеры вообще лишними не бывают. Чем больше камер, тем больше материала. А девочки... нет, ну ему просто не верилось как-то, что они могут не вытворить что-то за все те дни, пока Фриск пропала. Он и в прошлом не раз утверждался в мысли, что там не просто дружба, а какое-то... духовное родство что ли? Одна молчит, но все за ней пойдут! Иной раз ему казалось, что Фриск онемела. В смысле... больше вообще не говорит. Стоило ему подойти к их группе, как она закрывала рот и вытащить из неё хоть слово становилось нереальным. Она говорила лишь с девчонками, да и то, насколько он понял лишь по надобности. А всех остальных, даже учителей - кто бы то ни был, она посылала далеко и надолго. Нет, матов практически и не звучало. Ник и сам восхищался иной раз, как возможно так сильно опустить человека по сути не сказав и десятка слов. А главное, говорит она всегда правду! То, что видит... за это то её и не любят. Она такое забавное прозвище получила в параллели - Смерть. Ей не идет, но... все считают иначе, и пусть. Фриск... как же она изменилась с детства. Да, мы были знакомы с детства. Иной раз мне кажется, что наша компашка снова собирается, только... только я в ней по всей видимости все-равно лишний. Фриск и не помнит меня вовсе. Она никого с того времени не помнит. Ну да... я и сам практически забыл. Если бы не любимые кадры с видеокамер, давно уже и не вспомнил бы этого. На какой-то дешевенькой пленке, запечатлены самые дорогие воспоминания для Ника; Маленькая, жизнерадостная девочка с каштановыми волосами и прической каре. Бегает, прыгает, просто неугомонное чудо! Яркая, солнечная, открытая, веселая... оптимистка, каких мало. Иной раз Колян вздрагивает от мысли, что могло превратить такого ребенка в то, что вышло. Но как ни погляди... это все-равно Фриск. Пусть не все это замечают, пусть она пускает в свой круг только девчонок, да и то не каждую. Это все не важно. Быть незаметным он привык, по профессии это очень полезно, а его коллекция с кадрами о Фриск продолжает пополнятся из года в год:.. Фриск играет на пианино, пока никто не видит. Танцует в студии, где все стены - зеркала. Если бы не сцена, на которой присутствуют ещё и шторы, он бы ни за что не смог заснять сцену с этой невидимкой. Кадр, где Фриск сидит в пустом кабинете. Он тогда зашел, с включенной камерой, а она сидит на тонком подоконнике, облокачиваясь лбом о стекло. И в отражении стекла он увидел в её голубых глазах океан боли. Да, именно так. Целый океан, хотя и его, как ему кажется мало. Обычно эти глаза холодны, как лед. В них вечная стужа, иногда метель. Они кажутся серыми, когда она в смятении и метают льдинки во время высказывающих унижений. Они безразличны ко всему миру... и к себе в частности. Но тогда, в её глазах была боль... она не могла её сдержать, поэтому ручеек, что тек из бездонных глаз казался чем-то очевидным и само собой разумеющимся. Он был так удивлен и впечатлен, что забыл о любой маскировке и в следующий миг она повернулась к нему. Нет. Тело, словно и не сдвинулось с места, лишь шея, выгнулась на пределе возможностей, отклоняясь назад. Голова, словно не могла держаться прямо и просто висла на шее. Было жутковато. Этот несчастный взгляд он запомнил надолго. Как и те дорожки слез, одна из которых была полупрозрачная и блестящая, словно ручеек появившийся от таянья ледяной глыбы, а вторая алой, словно кровь и не просто кровь, а кровь сердца... души. Он не помнит, какую колкость она тогда ему сказала. Лишь запомнил, как внутренне отметил, что не будь он так ошарашен, наверняка бы здорово обиделся, оскорбился и постыдился, ведь... по сути и не соврала ведь! Но слов, как ни старался, он так и не вспомнил. Вместо них он помнит, как в этих оттаявших и полных боли глазах появилась какая-то холодная решимость. Помнит, какой холодной была её рука, когда он не услышав её слов не отошел от двери. Ей пришлось его двигать. Не грубо, нет, она будто поняла, что он просто "слегка" не в себе. А сдвинув с дороги она сбежала. Он трясся не в силах понять, что произошло, а камера снимала ещё лишние пол часа, пока он не смог её выключить. . . Было ещё пару кадров на расстоянии; Обязательный конкурс пения, а так же, его самое любимое - спектакль. Короткая роль, которую они исполняли вместе. Просто другие парни тупо боялись или не хотели работать и тем более танцевать с Фриск. А ему это было лишь в радость. Она пела - "сын луны" и это... черт, это было великолепно! Пробирало до костей. Печальная история, с её холодным голосом и взором, наверное каждый ощутил это... это словно магия. Невероятная, непостижимо-прекрасная и пугающая... магия. Я был её партнером лишь потому, что партнер был обязательным. Парное выступление как-никак. И меня вполне устраивала тень. Но когда я стоял позади неё и смотрел в её спину... Мне казалось, она сияет. Окруженная ореолом света от прожекторов, холодная, словно лед и не постижимая, как стужа. Нечто, что всегда было и на что ты всегда обращал внимание/наблюдал, но не решался даже подойти, в тот миг когда она, казалось, могла дотянуться до всего, чего только пожелает её душа. Захоти она звезды с неба, она её получит. Не сможет достать сама, все-равно получит, ведь кто-нибудь, включая его самого сделает все, чтобы она хоть разок улыбнулась. Да... именно в тот миг он придумал ей свое прозвище, которое всегда употреблял к этой девушке. "Звездочка". И тогда, на сцене, эта Звездочка сияла. И мне так хотелось во что бы то не стало дотянуться до этого света. Но... она не обернется. Никогда. Она всегда будет смотреть только вперед, только так. Не оборачиваясь на тех, кто не может её догнать и не вспоминая о прошлом, которое давно забыла. Первые мелодии прокатились по залу. Кто-то ещё болтал, кто-то снимал. Девочки, все до одной были в зале и голодным волком смотрели на сцену, ожидая нашего выступления. И не только они. Злобно и ненавистно на нас смотрела почти вся параллель. Фриск не жаловали, как и её голос. Я этого не понимал. Как так можно, он ведь прекрасен! Она прекрасна... Первые отзвуки. Мы выходим. Я как джентльмен протягиваю Фриск руку. Т.к. это происходит ещё за сценой, то возникает мысль легкой игривости и шального веселья. Озорничества, но она смотрит так проникновенно. Так серьезно кладет свою руку в мою, но при этом создается лишь видимость того, что я её держу. Наши руки едва касаются друг друга при том, что я веду её вперед. Так мы и вышли на сцену. Я останавливаюсь, она встает напротив. Мы смотрим друг на друга, а сцена сбоку. Я нервничаю, но в её взгляде какой-то пофигизм, безразличие и холодная уверенность в том, что раз уж просили - сделаю, ничего не может пойти не так. Почему-то это меня успокаивает. Я смотрю в её глаза. Её одежда до безумия проста. Белое платье, слегка напоминающее сорочку облегает тело, показывая худобу, которая некоторым кажется ужасной. Мол, как можно морить себя голодом ради такого?- но я знал, что это не так. Она не морит себя голодом. Она не специально. Шаг вперед, назад. Вперед, назад. Мы вышагиваем по кругу. - Я хочу пове-еда-ать.- Её голос звучит в ушах, но слова не доходят. Почему так? Вам одну легенду-у. Она не захотела брать микрофон или другие усилители. Пела она громко, даже слишком громко, как для меня. Её голос разносился по залу. Она танцевала и пела одновременно. Это стоило не малых усилий многим, но она даже не напрягалась, так казалось. Юная цыганка-а.- Она поворачивается вокруг своей оси раз. Отступает на шаг. В ней Луну просила.- Провожу её по кругу вокруг себя и предоставляю зрителям. ...об обручальном кольце. Сам отступаю на два шага назад, смотря в спину этой льдинке. Плача, умоляла О любви цыгана, О желанном венце.- Она сделала два легких реверанса зрителям. Словно приветствуя, или благодаря слушателей. Кто-то ещё смотрел волком, но... молчали все. Я могу тебе помочь в этом,- Глубокие, тяжелые ноты. Открытое коварство с полным пониманием, что бедняжка все-равно согласится. Пойдет на все ради любви. От Луны ей было ответом,- В следующий же миг - ледяное спокойствие, словно поет она о вчерашнем дожде, который ни капли не трогал души. Холодный рассказ. Холодный рассказчик. Наплевательское отношение к столь печальной истории, но... почему история казалось в тот миг печальной? Никто не узнал давно известной песни, все слова словно были забыты. Печальный ноты уже намекали на трагизм, а сердце сжималось от... от чего? Но ты обещаешь: Мне взамен подаришь Первенца своего.- Величественно, давая осознать всю ситуацию и требуемую плату. Фриск словно на сей миг сама стала коварной, ледяной луной. Момент, разрыв между строчкой, но голос словно меняется. Словно это тишина не записана мелодией и текстом, а цыганка молчит, задумавшись лишь на миг. Растерявшись. Взвешивая все за и против. Чем и пользуется холодная и неприступная к каким-либо чувствам и эмоциям луна. Она уже сделала свой вывод. И лишь со смешком пропела его цыганке. Но цыганки не было. Был лишь зал, что внимал высокомерно-пропетые, полные жестокости строки. Матерей и вообще всех девушек, которым когда-либо грозило ими стать прошиб холодный пот, осознание, мелкая дрожь. Это был жестокий и почти что подлый удар в стиле Фриск. Да, она обычно так и била. Цыганка, что уже задумалась о возможности отдать свое дитя, вместо того, чтобы ужаснутся. Сможет ли она любить этого ребенка всей душой. И любит ли она тогда его отца? Либо это эгоистичный, девичий порыв? Кто родного сына Так отринуть в силах, Не полюбит его!- торжественно заявила моя Звезда. Женская часть слушателей вздрогнула. А какой выбор сделали бы они? Ведь каждый может ошибиться, а так идти по краю. Паника, осознание, страх и какое-то дикое желание услышать, что дальше - захлестнуло толпу. Пройти сей миг, что так задел за живое. Как можно быстрее пройти, скрыть и забыть. Никому не хотелось показать слабость. Ведь в нашем мире слабым быть нельзя. Но думаю, единственным зрителем этого зрелища был я сам (ну и дорогущая камера, на мне, как исключение). Все остальные просто не могли оторвать взгляд от звезды. Я чуть было сам не прозевал момент своего вступления. Подойдя слева, протянул руку. Её холодные пальчики легли на мою ладонь. Она проходит круг вокруг меня, напевая: Одинока Луна-а-а, И мечтает познать материнской любви,- Круг пройден, мы вновь напротив друг друга. Её пальчики вновь в моей ладони, даже не думаю сжимать, зная чем это кончится. Она отпрянет. Отскочит от меня, как от чумы. На тренировках я уже имел глупость проверить эту теорию. А на практике... нет, хочется конечно, надеясь, что она не сорвет спектакль из-за своей прихоти, но... но и я не такой придурок, чтобы рисковать. Тем более... подло это как-то. И если сейчас она просто недолюбливает меня, как и множество других ребят, то после этой выходки... любовь зрителей и окружающих к Фриск не возрастет конечно, но и от меня она будет шугаться, как мышь от кота. А мне это не к чему. Быть наблюдателем гораздо лучше. И практичней. Но как бы я не старался в тот миг, загасить сей момент, а все-равно вспыхнул помидором, когда пришлось с бесстрастной миной ложить руку на талию. Мою руку... и понятно, что талия была её. Заглянувшие на нашу тренировку девчонки как-то поржали уже, что морда у меня хоть и кирпичом, но кра-асна-ая! Фриск нахмурилась и меня сразу стали все уверять, что в темноте при выступлении этого будет не видно. Я надеялся. И мои ожидания, как выяснилось позже подтвердились. И все-равно я тогда жутко нервничал. Руки слегка подрагивали, лицо залила краска, дыхание то и дело, пока мы в стиле вальса прокружились два разика неоднократно пыталось сбиться. И только Фриск было, кажется абсолютно плевать на мою реакцию. Холодная леди, дама, аристократка. Здоровская игра. Игра для зала, ведь я... я знаю, какой она может быть на самом деле. Добрая, искренняя, милая... В момент вальса прозвучала следующая строчка; Как же сможет, Луна-а-а-а,- я снова справа, она слева. Она садится в столь глубокий реверанс, что кажется полностью сидит на полу. Её платье разметалось по полу белоснежной простыней, или поляной подснежников, что окружают и скрывают невиданный доселе цветок? Я ещё не решил... Жить с тобою дитя Теплокровной Земли?- она пела, но взгляд её был прикован к небу. Да-да, фестиваль проводился практически ночью, во дворе в школе. Сколоченные деревянные доски - сцена, полная луна и над головой с миллиард ярких и не очень звездочек. И так как Фриск смотрела вверх, в небо, люди тоже, впервые с начала выступления Фриск оторвали взгляд от сцены, увидев эту красоту. Что же насчет текста. Казалось, что в тот миг, она и правда спрашивает само небо, звезды, луну... и я, наверное был единственным человеком, что смотрел не на звезды в небе, а на цветок в окружении подснежников. Ведь у меня была своя собственная звезда. Что пусть и тускло, как луна, но светила всегда. На этой сцене, Фриск - звезда. Моя звезда и мой кумир. И смотрел я только на неё. Не отрывая взгляда, не в силах насмотреться на ту, что так близко, а обычно так далеко. Но она не смотрела. Даже не заметила моего взгляда, а может ей просто было на него плевать? А-ах, - отвечала она,- она медленно, аккуратно встала. Это было столь плавное движение, что я поразился ему. Я бы ноги отсидел и даже на сцене вставал с тихим кряхтением, но она... блин, надо прекращать.- Он дитя Луны-ы-ы!- если поднималась она с опущенной головой и это "А-ах!"- прозвучало как печальное сетование, то в момент пропевки этой фразы она гордо выпрямила спину, превращаясь из цветка вновь в ледяную глыбу. Снежную королеву. Гордую, величественную, неприступную... может слегка оскорбленную. Перед следующим куплетом был проигрыш. Я отступил вбок и назад. К счастью отсутствие на мне прожекторов и какого-либо освещения на сцене позволили сделать это не только бесшумно, но и незаметно для окружающих. Основные зрительские "симпатии" достались Фриск. И она с поистине королевским достоинством их выдерживала. Фриск же, отступая назад плыла стремительно, большими шагами. В два шага оказавшись на нужном месте и при том все так же величественно. Вновь тяжелые ноты и море трагизма. Свадьбу отыграли, и в срок четкий,- и хоть в следующий строке что-то из настроя неуловимо изменилось, ноты были все столь же пугающе и низки. Свет увидел милый мальчонка.- На этих словах она словно стала обычной девушкой и растерялась. Огляделась и увидела меня. Свет неуловимо осветил и на сцене теперь были ДВА полноценных участника. Но пока меня "не заметили". Фриск "не заметила". Она никогда меня не замечала... ну да, ну да. И сейчас, на сцене тоже. Она на миг задержала на мне взгляд, а потом приковала его к полу. В такой же растерянности она пропела: Странно белокожий,- она начала медленно, не отнимая взгляда с пола подходить ко мне. Хоть я и отступал больше, но по сути мы стояли на одной линии. Я на шаг дальше правда, но так и задумано. Вот между нами шаг. Если она продолжит идти мое правое бедро пострадает от налета на него левого бедра Фриск. Но она поднимает взгляд и в такой же растерянности смотря на меня обходит по кругу. Я не слышу её слов, это мой триумф и мой провал. Сохраняю гордое лицо, хотя тот факт, что она смотрит и не видит меня, не хило так скажу бил по нервам. Но это всего лишь спектакль, всего лишь игра. Убеждал и успокаивал я себя. В реальности все гораздо хуже. Пропев: ...чудно не похожий. На отца своего,- В момент данный для вздоха, она как-то не сбивая ритма успела обойти меня сзади и вновь смотрела сбоку. Смотрел на неё внимательно, даже можно сказать пытался изобразить, что пытаюсь в ней "что-то" разглядеть. Угу, совесть? Глаза голубые, Волосы прямые, От цыган - ничего...- Я не сбился с дыхания, когда её рука слегка коснулась волос. Но когда в её глазах всплыло какое-то воспоминание. Она думала! Она явно была где-то не здесь! И вспоминала она кого-то... кого-то знакомого, а волосы... она даже не заметила, что сделала такой жест, подчеркнув линию сюжета, но... но... но так задев за живое. Даже сейчас она думает о чем-то, что не рассказывает и не показывает никому другому. Даже девочкам. Одинока Луна-а-а!- она закружилась по сцене подняв руки к небу. И мечтает познать материнской любви.- Она остановившись посмотрела на меня и я в какой-то краткий миг оказался совсем рядом, предложив ей руку. Она аккуратно, все так же, практически не касаясь меня, вложила свою ладонь в мою. Как же сможет, Луна-а-а, Жить с тобою дитя,- Мы протанцевали вальс, а потом я нехотя отпустил её руку. Я все же сжал её крепче чем следовало. Но Фриск все так же была задумчива и "не здесь", кажется даже обрадовалась тому, что привело её в чувства. А-ах, - отвечала она, - Он дитя Луны!- и сейчас это говорила не гордая луна, а... цыганка? Такое трагичное, удивленное, восхищенной и крайне испуганное "А-ах", а ужасающую мать догадка, что это не её сын. А сын луны... В следующий миг я был рядом. Я не сказал ни слова. Но выглядела моя мимика и движение так, будто я орал на неё, кричал и вообще срывался с одного плохого заявления и слова на другое. Просто... просто у меня будто кто-то выключил звук. И начало моей игры стали её слова... строки какой-то ужасно-проигранной песни. Жену упрекая, цыган в гневе- и да, цыганом был в этой мимике я. А она цыганкой на которую я "орал". Правда орал молча, но даже девочки на тренировках прониклись. И зал, кажется тоже. А вот Фриск было плевать. В единственном свете прожектора она была, как при свете луны. Словно она сама - луна. А ругаюсь я на цыганку, так что эта мелкая ссора не имеет к ней НИКАКОГО, кроме как рассказчицкого отношения. Она - рассказчик. И никто более. Вмешиваться в эту перепалку ей тем более не интересно. В худшую измену поверил:- Прозвучали следующий слова. И моя роль. Всего пару строчек, но . . . Лучше бы их не было!!! До сих пор не понимаю, как смог не опозориться. Это влияние Фриск. И то, как она летала в облаках. И глядя в её глаза я с яростью, неверием, непониманием и бешенной злостью. Той самой, что застилает глаза и здравый смысл, пропел: Меня предала ты, Вот и час расплаты!- Не знаю, пропел или проорал я эти строчки, но... её холодный голосок будто говорил не о том. А я даже испугался на мгновенье ответу, представив это в реальности. И насмерть ранил её Взяв дитя с собою, В лес, ведом судьбою, Отнес и оставил его...- Её руки целомудренно друг на дружке, поет она смотря куда-то вдаль. И в момент этого припева она делала лишь шаги. Она не поворачивалась к зрителям боком, но все заметили, что это шаги, что поначалу мы проходили вместе. А дальше... новый куплет. С "королевы" словно слетает весь лоск и последний куплет она поет от души. Вот теперь ты знаешь, как так вышло, Что луна меняет своё обличье. Дитя веселится, И Луна полнится, Как весною капель. Мальчик засыпает, И Луна свивает. Для него колыбель... Было и ещё несколько кадров, любимым из которых стал момент, когда она после этого выступления отошла, спрятавшись ото всех в глубь нашего парка. Я и моя камера нашли её на поляне. Она смотрела на луну и напевала какую-то странную песенку. С моими познаниями английского все было отнюдь не плохо, учитывая, что все серьезные программы с ними связаны, так что... камера снимала великолепную девушку, смотрящую на луну и напевающую чарующим голосом песню, а я шепотом, но почему-то вслух переводил каждое слово. Потом долго мучился, пытаясь вырезать свой корявый голос из этой записи, и даже преуспел!Lisen at hear and song, that birds at sining. Послушай-ка и услышь песню, которые птицы поют. Sit down on a... Присядь-ка на момент и посмотри, как цветы цветут. Приятный ветерок... оставляющий за собой... ...dust... This.... is your... guilt, true? След... от... пы-ли. Это.... твоя вина, не правда ли? Стоя в этом коридоре, Кто бы мог подумать, что я бы убивала?* В такой чудесный день, как этот, хотела бы я знать. Что ты вообще от меня хочешь?!
Было странно, ведь последнюю фразу она произнесла смотря не на луну, а как будто бы прямо... как будто бы видела рядом с собой кого-то ещё. Кого-то... кого там не было. Она долго молчала, а потом покачав головой снова посмотрела на луну.Даже после всего, что ты сделала... Он все ещё верит... и верил в тебя. До конца! Проходя этот путь, Ты вытираешь свои грязные руки. Снова. Сдавайся! И не возвращайся. Если... ты... друг. Просишь? Послушай-ка и услышь песню, которую птицы поют. Присядь-ка на момент и посмотри, как цветы цветут. Приятный ветерок... оставляющий за собой... След... от... твоей... души... рассыпается в пыль! Как ты справишься с этим?.. Есть ли здесь... хоть капля надежды? Сделаешь ли ты... свой правильный выбор? В чью пользу? - Пожалуйста, сейчас!.. дружище. Если ты ещё... рядом и здесь. Сделай свой выбор... в мою, нет нашу с тобой пользу... Послушай-ка, услышь, как стонет душа в глубине. Присядь-ка, приглядись какого цвета глаза на лице. Прошу тебя, ответь, в сей чудесный день, Ты... все ещё...- она замялась.- Веришь в меня?
Кадр в голове прервался от внезапного шума, я пригляделся. Да, так и есть! На крыше домика... какое-то движение. Некоторое время назад я заглядывал в дверь и все претворялись, что спят. Я мог бы постучаться, "разбудить" и предложить свою помощь им в деле, но... тут сыграла многолетняя привычка жизни и я решил быть не участником, а просто, как всегда... наблюдателем. Спрятал пару камер спереди домика, если бы те уловили движение, то я тут же бы об этом узнал. Поставил по камере у окна, а сам сзади, в кустах поселился. Шпион, блин. Но мне это нравилось с детства... наблюдать. И лишь радостная Фриск в свои не полные пять лет вечно хватала за руку вытаскивая из кустов и таща куда не попадя, от заброшенных построек, до чужих садов и обычных площадок. Неугомонная звездочка. Сияла и собирала вокруг себя всякую моль. Зато сейчас, когда свет по угас сразу можно было понять, кто из собравшихся был болью, а кто бабочками... Трейси, Никола, Келли и Тина. Друзья не разлей вода. Фонарик оказался не мягким. Кузина била от всей души, но к счастью хоть ограничилась одним ударом. Сам не знаю, что именно заставило меня вылезти, но... ладно, знаю. Я предложил им свою помощь. В обмен меня берут с собой. И они согласились. Не сразу, но все же,.. Кто из них не до конца ограничевал свое общение этим кругом знали обо мне многим лучше. Я - полезный союзник. Наша школа... школа - сборище талантов. Сразу идет уклон на определенные предметы по профессиям и в общем-то это одна из лучших школ мира. Пусть и не на первом месте, но все же. Келли идет на повара, изучая все с этим связанное, хотя англиский у неё все же хромает. Тина - медик. В её классе уклон на химию, биологию и зачем-то физику. Никола у нас на балете и уклон у неё идет на гимнастику (подраздел физ-ры) и литературу. Трейси тут и так понятно: Физ-ра. Но вообще она смогла затесаться в класс к Фриск. Фриск учиться в лицейском классе, где твердый упор практически на каждом предмете. Жуть жутьская, я ночами не спал, пытаясь попасть в этот класс и только последние два года более-менее был вторым с конца по успеваемости. Хотя раньше я был в классе с упором на алгебру, геометрию, информатику и технологию. Короче я делал все чтобы попасть на выбранную профессию - программист. И если Келли и Никола не смогли попасть в класс Фриск. Келли просто недотянула, а Николу ничего кроме балета и не интересовало (с друзьями и на переменке поболтать можно), то Тина с трудом, но все же взялась за класс Фриск с одной лишь подачи - там была Фриск, её главная пациентка. А Трейси... Трейси вообще поражала. По виду умом не блещет, зато энергия хлещет, а на деле... сдавала все на твердые четверки, а по Физ-ре имела отлично ещё с детского сада. Короче, хорошистка каким мало и трояков не видала отродясь. Ну... во всяком случае в четвертях, хотя по русскому англискому, технологии и физике нет-нет, да проскальзывала тройка. Фриск вообще звездочка. Она успевала везде и сразу, по сути не разу не парясь. Она спокойно болтала на уроке, когда объясняли новую тему, а когда её поднимали рассказывала без запинки весь параграф строчку в строчку, даже то, что ещё не успели поведать. И так было всегда. Она будто знала все наперед. Будто уже проходила это раз за разом и будто бы... ей было невероятно скучно и муторно. Я этого не понимал. И откровенно валился на изобразительном и музыке. Петь никогда особо не умел, а рисовать умел лишь чертежи. В моем бывшем классе большего и не требовалось, а в этом... под вечер я падал на кровать выжатым лимоном. Зато девочки... девочки всегда были радостные и веселились от души, остальные просто не понимали, когда они это успевают. А я вскоре привык. После того, как учителя напрямую спросили причины моего поступления в этот класс, ибо я его откровенно не тяну, да и с профессией уже четко определился (половину предметов этого класса мне нафиг не сдались) я прямо ответил, что тут есть группа людей, которая меня интересует. Помимо профессии программиста я ещё был в кружке кинематографа и честно говоря даже ещё не решил, что мне нравится больше, но... учителя поняли и с тех пор учиться стало гораздо легче. Мне делали поблажки, а я нарывал компромат. В смысле просто таскался с камерой повсюду и снимал все, что не попадя, по ночам фильтруя и утилезируя лишнее/ненужное. Как итог у меня был компромат на каждого ученика. И сейчас девочкам это очень бы пригодилось, нас бы большая часть паралелли прикрыть взялась бы, если что. На том и порешили. Девочки назвали место и время, которое если окажется неправильным, я их тут же сдам, а сами пошли собираться. Снарежение, еда там. Я лишь кивнул, внутренне усмехнувшись, я уже давно на этом поле, так что привык и все свое ношу с собой. Вот сейчас в моем рюкзаке есть все нужное: от обычной еды, сухого пайка и кучи оборудования, до спального мешка, фонариков и батареек, неплохо да? Сидеть в засаде ради ценных кадров я привык. Может пойти в журналисты? А как хобби програмиррование... Pov: Автор. Как бы они не нервничали, но все слажилось, как нельзя лучше. Трейси и Никола капались в сарайчике и откопали в нем несколько мотков довольно-таки плотных веревок, висящих на крючках стены, с парочкой не менее нужных вещей, а Тина и Келли пролезли в столовую. По-началу девочки нервничали, но попав в родную стихию Келли тут же пришла в себя, начав быстро собирать провиант, а Тина... Тина смотрела за четкими, выверенными годами движениями подруги и сама невольно успокаивалась. Никаких лишних движений, четкость, быстрота и грация. - Готово.- Шепнула Келли и они поплелись на поляну. Рюкзаки за плечами потяжалели и хоть это было и не удивительно, группа Тина/Келли все-равно тяжко вздохнула, когда оказалось, что пришли к расщелине они не первыми. Трейси уже привязала веревку в самому близрастущему дереву, обвязав её вокруг ствола, но до расщелины её конец не доставал. Вернее он бы доставал, но та зачем-то начала вязать на конце узлы и как итог не хватало шага. - А теперь слушаем,- начала Трейси. Она была настоящим командиром. Одним из тех, которые взбудоражат сознание, заставив идти с радостной улыбкой даже не самоубийственную глупость. Короче - дух команды, это Трейси. Тина же прослушав воодушевляющую речь отметила, что Ник... на самом деле Николай, который из-за профессии связанной с любовью к камерам и компьютерам получил кличку не Коляна, а Ника стоит в сторонке и мается с камерами. Да. Он будет снимать. Ну хоть потом доказательство будет, что поисковики просто отвратно выполнили свою работу и если бы не мы... не мы... надеюсь, с Фриск все в порядке. Тоскливо думала она. Тем временем Трейси объясняла: - Итак. Веревки хорошие, но первыми все-равно лезем я и Никола. Потом Тина. Потом уже Келли с Ником. Все ясно? Привязываем веревки к этому узлу и спускаемся по очереди. Ну что ж, пошли?- и Трейси начала привязывать свою веревку. Все сразу пришли в себя и окружили её с этим делом.- Что?- недовольно брякнула Трейс. Она не хотела показывать, но на самом деле ей было страшно и она жутко нервничала. - Ты нервничаешь.- Сказала фактом Никола. - И забываешься,- добавила Тина. - Что?- спросила Трейси растерявшись. - Ну, для начала,- вступила Келли.- Надо бы разделить то, что мы притащили. Если мы потом разделимся или что-то случится. Это будет правильней. Сказано - сделано. - Оке-й, а теперь насчет веревок.- Кивнула Тина.- Ты уж прости, но я, как и большинство здесь стоящих нормальные узлы вязать не умеем. Так что... - Ясно.- Фыркнула Трейси.- Вязать все буду я.- Недовольно закончила она. - Если мы не хотим травм, то да.- Пожала плечами Тина и все как-то разом подумали, что она в общем-то и не против травм, практику она любит... - Хоро-шо.- Согласилась Трейси, а её руки уже вязали второй узел веревки.- Вяжу две, спускаемся по ним по очереди. - Но...- тогда зачем нам остальные веревки? Хотела спросить Келли, но Никола перебила. - На всякий случай. Мы не знаем, как там глубоко, возможно веревки и близко до дна ещё не достали, надо проверить. - И не факт, что потом не придется спускаться ещё ниже.- Кивнула Тина. - Короче, лишняя подстраховка не повредит, поняла.- Согласилась Келли. - Ну что ж, спуск начат!- объявила Трейси, включая фонарик, весевший на поясе и светяжий вниз, и надев на себя рюкзак с тихим "Уиии" начала свой спуск. Она и раньше увлекалась скалолазаньем, было дело, так что не сильно то и боялась. Страшнее было осознавать, что они сбегают для этого дела ночью, в тайне от учителей. Николу же уже слегка била дрожь, она боялась. И все-равно, не показывая своего страха бесстрашно, но в двое медленней начала свой спуск. Если Трейси отталкивалась от стены и прыжками быстро спускалась вниз, то Никола тихо ползла, аккуратно переставляя ноги. Потом на пол пусти устала и решила попробовать способ Трейси. И все-равно прыжки были медленными и под конец спуска она сравнялась со спускающейся следом Тиной. - Чего так долго?- спросила Трейси переводя взгляд с одной подруги на другую. - Готово, следующие!- крикнула Трейси. И все сразу поняли, что веревки хватило. А то Тина полезла без сигнала и кто знает... Ник пожал плечами и полез, Келли сильно дрожала и тоже повисла. Ник не рисковал сильными прыжками, скорее он делал их длинными, увеличивая скорость спуска. С его работкой и летней подработкой ему и не такое приходилось вытворять, так что он уже привык ко всем этим полевым условиям и пожалуй единственный ни капельки не боялся. Он не первый. Тем временем внизу Трейси, Тина и Никола осматривали пещеру, в которую попали, светя своими фонариками на все четыре стороны и не смотря под ноги. Пол был каменный, местами покрытый мхом. Стены так же, только ещё очень влажными. Обувь временами хлюпала, но... места было немного. Примерно, как с обычную комнату. И ничего сверхъестественного тут не было. Пусто. Впрочем, никто из уже спустившихся не собирался отчаиваться и не успокоился бы, пока не облазил каждый сантиметр этого мха, мало ли... где-то тут был бы тайный проход. Хотя Трейси и сама понимала глупость данной идеи. Пусто. Никого и ничего нету.