Сильная и независимая

Сегодня у Алёны Васильевны начинался долгожданный отпуск. Провести его она планировала на любимом диване за просмотром любимого сериала в компании любимых котов. Как вы можете догадаться, другой компании у сорокалетней женщины не было. Такие дни были не по нраву котам одинокой учительницы, потому что после каждой серии сопливой мелодрамы Алёна Васильевна жаловалась питомцам на свою жизнь и постоянное одиночество. А коты знали, почему она так одинока. Сегодня очередь сидеть на коленях у хозяйки досталась Дымку, который не расстроился, а моментально уснул. Пушок подошёл к Доиграловой намекнуть, что его давно пора покормить, но был схвачен и посажен на диван рядом с хозяйкой.  — Пусти меня, женщина, я жрать хочу! — обиженно мяукал кот, пытаясь вырваться. Но никто его не отпустил, поэтому пришлось успокоиться.  — Матильда, иди сюда, я тут от скуки сдохну! — раздался ещё один отчаянный мяв.  — А тебя разве не трогают душевные терзания Хуана Санчеса по поводу измены его четвёртой любовницы? — ехидно хихикая спросила Матильда, кивнув на экран старенького телевизора.  — Как это трогательно! Бедный человек так мучается, — восклицала Алёна Васильевна, пялясь в экран.  — Меня не интересуют людишки в этом чёртовом ящике, из-за них нам еды не дают, — буркнул Пушок.  — «Бедная Селия» уже началась? — подала голос Мурка, заглядывая в комнату. — Почему меня не позвали? Будь Матильда человеком, она бы уже сделала фейспалм.  — Что я пропустила? — продолжала спрашивать Мурка.  — Обед пропустила, — грустно отозвался Пушок. — Мы все его пропустим.  — Лили уже призналась Хуану? А, он всё узнал от троюродного брата своей падчерицы! Как это низко со стороны Лили, она даже не призналась! — тараторила Мурка. Матильда всё же попыталась сделать фейспалм. Почему-то ничего не получилось.  — О, Господи, Хуан собирается разобраться с Рамоном. Не надо! Пойми, Рамон любит только Селию! — не унималась Мурка. Пушок начал постанывать от голода, а Матильде всё-таки удалось сделать фейспалм.  — Хуже, чем хозяйка. Да заткните её, кто-нибудь! — взмолилась Матильда. Только Мурка собралась прокомментировать слезливую сцену, в которой Селия умоляла Рамона не бить её отчима, как в гостиную размеренно вошёл чёрно-белый кот Платон. Мурка тотчас же заткнулась и посмотрела на вошедшего с нежностью и любовью. Матильда вздохнула с облегчением.  — Мур-мур-мур, Платончик, я хочу от тебя котят, — мастерски копируя голос Мурки проворковала рыжая бестия. Была бы Мурка человеком, она бы расплакалась. Платон пытался понять, почему Матильда хочет котят от него, если у неё есть Бич.  — Вот, все вы здесь, никто меня не бросил. Не то, что эти поганые мужики! — обратилась к котам Алёна Васильевна. Пушок ткнул лапой спящего друга и мяукнул:  — Смотри, какой цирк начинается! Дымок потянулся, и на него обрушилась тяжёлая рука хозяйки.  — Даже ты проснулся, чтобы поддержать меня! — воскликнула Доигралова.  — Это ты называешь цирком? — прохрипел Дымок.  — Вот был у меня один парень, в юности ещё. Мурлыкали мы, как Матильда с Пушком, — начала свою повесть Доигралова.  — Как Мурка с Платоном, — поправила Матильда. Платон окончательно запутался. А Алёна Васильевна продолжила рассказ:  — А потом оказалось, что он работает продавцом и живёт в общежитии. И машину мне купить не сможет. Представляете? Не для того моя роза цвела, чтобы каждый день на автобусе в общежитие ездить. Так я ему и сказала. Единственный, кто посочувствовал, это Мурка. Дымок хотел спать, Пушок — есть, Матильде было плевать, а Платон пытался разобраться в чувствах Матильды.  — Лучше бы в общаге осталась, — пробурчал Дымок. — Поспать бы спокойно можно было.  — С милым и на помойке рай, — наставительно сказала Матильда.  — А чего ж ты к своему блохастому не переехала, — с сарказмом спросил Пушок.  — Во-первых, его зовут Бич, а во-вторых, вас мне жалко, придурки. Вы бы без меня со скуки сдохли.  — А вот потом какой парень у меня был, все подруги завидовали! — продолжила Доигралова. — Красивый, мускулистый, бизнесмен. Я к нему со всей душой, еду приготовлю, в доме приберу, а он… То в командировках, то слишком устал, чтобы со мной разговаривать. Даже комплименты не каждый день делал! Вот я и решила поискать ласки у другого. Что же тут плохого? Когда женщина чувствует холодное отношение к себе, она ищет тепла на стороне. А Витёк из автосервиса был такой нежный и любящий… А Игорь, бизнесмен мой, меня не понял. Он словом нехорошим меня обозвал и выгнал. И Витёк, как я ему о горе своём рассказала, тоже ручкой мне помахал. Вот какими козлами мужики бывают.  — Зря ты так с Игорем, — сказал хозяйке Пушок. — Хороший был мужик, сёмгой меня кормил.  — А ты, хозяйка, в молодости распутная была, — лениво отозвалась Матильда. Дымок ехидно хмыкнул, а Платон заявил:  — Сейчас она про Павлика своего рассказывать будет. Эта история — апофеоз человеческой глупости. Доигралова начала новый рассказ:  — С Павликом у нас поначалу тоже всё прекрасно было. Первые три дня. А потом он в командировку уехал. У меня день рождения был, а он не приехал, чтобы меня поздравить. Только позвонил, и то всего часик поговорили. Звонки в другую страну, видите ли, дорогие. Мне было так одиноко, я от грусти именинный торт одна съела. Когда Павлик приехал, я ему сказала, чтобы на работе своей женился, раз так её любит. Если бы он меня любил, он бы на день рождения приехал, несмотря на расстояние. Для настоящей любви расстояние не проблема. Мурка сочувственно тронула хозяйку лапкой.  — Ага, Павлик должен был приехать, — не удержалась от комментария Матильда. — Подставить свою компанию, бросить её на растерзание конкурентам и приехать к бабе, с которой меньше недели знаком.  — В этих бразильских страстях разобраться проще, чем в хозяйкиных чувствах, — пробурчал Дымок. — Всё, я спать. Но поспать ему не дали. Когда кот пытался поудобнее устроиться на коленях хозяйки, женщина схватила его и поцеловала в мордочку. Дымку это не понравилось, но его возмущений никто не слушал.  — Держитесь, ребята, — подбодрил друзей Платон, — последняя история. Потом она расплачется, мы сочувственно помяукаем и — свободны.  — И Петька, последний мой, тоже козлом оказался, — со слезами на глазах начала говорить Алёна Васильевна. — А я, дура, ещё замуж за него хотела выйти. Полгода с ним вместе прожили. И вдруг, в один прекрасный день, он заявил мне, что я жирная!  — Какой ужас! — воскликнула Мурка. — Как он мог?! Такое даже самая терпеливая девушка не выдержит.  — Врёт она всё! — заявил Пушок. — Хоть она и правда разжирела, Пётр ей такого не говорил. Он ей только абонемент в фитнес клуб предложил. И понеслось: «Ты намекаешь, что я жирная?! Женщину надо любить такой, какая она есть! А если я для тебя слишком толстая, то и ты мне не нужен!» Доигралова уже рыдала вовсю, а Матильда своеобразно пыталась её утешить:  — Не плачь, хозяйка. Ты не виновата в том, что толстый кот — это красиво, а толстая ты — нет. Хорошо, что Алёна Васильевна её не поняла. Мурка понимала, что Доигралова поступила глупо, но от жалости к хозяйке кошечка жалобно мяукала. Пушок требовал обеда, Дымок бурчал, что ему не дают поспать, Матильда кричала Бичу, что скоро выйдет, а Платон голосил просто так. Алёна Васильевна подумала, что котики её жалеют и умилилась, какие чуткие и понимающие у неё питомцы. Не то, что мужики.