Баллада о злом роке.

Туманом сизым опален мой бледный лик. В могилу свел меня один чумной старик.

***

Собравшись в путь, не так давно, взяла я крепкое вино, пшеницы горсть, монету, и ну, гулять по свету Бродила много я тогда, узнала тоже вдоволь, пока дошла до родника, что наших судеб коваль. Бросаешь горсточку ему ковыли, мака, хмеля и, если мил ему твой лик, ответит звонко фея, но коль появится старик – беги, не стой робея. Мне явилось ни то, ни другое… Удивляет прохожих порою лик юнца и его близнеца. Столь прекрасных, что глаз не отвесть, но несут они скверную весть. Вижу, как от руки погибаю, одного иль второго не знаю, но, что б жертвою смерти не стать, я решаю двоих разыскать. Юность, пыл и отвага с красою завладели моей головою. Было рок мой не трудно сыскать. Поздно уж поворачивать вспять. Запаслась я настойкою яда, «ну пожалуйста, может не надо?!». Голос внутренний начал скулить, но сознание просится жить Разыграть я спектакль решила, целый день на мосту голосила, словно мужа вот-вот схоронила. Любопытных скопилась тьма, подоспели и оба юнца. Одного заприметила сходу и кричу на потеху народу: -Боже мой!! Они сотканы тьмой, но глаза синева! Безутешная вдовья отрада!! «Что б вы оба издохли от яда». -Так похож ты на милого сердцу, на-ка, спробуй сладкого перцу. Раньше мы его кушали вместе. Не откажешь ведь вдовьей невесте? Синеглазый кусает отраву и корежится корчась от яду. Я, насытившись первой победой, облик тут же теряю нетленный. Возвышаюсь над трупом собою и смеюсь, покривясь головою. Рано радость моя пришла. За спиной расступилась толпа. Занесен уж Дамоклов меч и летит голова моя с плеч. Все лежит на мосту и смеется, отравляя тем смехом колодцы. Смерть пришла как поведал родник, от руки молодого парня… Суматоха меня закружила, что же я не того отравила? Вижу старца в облике брата. Вот ведь черт, сама виновата.