You are my Italy

--- У Лорана Бана – страсть к искусству и Италии – дополнительные курсы рисования и итальянского языка выматывают, отбирая у него лишние часы сна – регулярно – и выходные – время от времени – но это того стоит, думает Лоран – упрямства ему не занимать и через три года занятий он рисует – по просьбе Давида – портрет его девушки – и в состоянии петь песни Челентано почти без акцента. Так что когда отец дарит Лорану деньги на день рождения – Лоран, ни секунды не сомневаясь, едет в Италию. --- Италия прекрасна, думает Лоран, зарисовывая замки, соборы, красивые двери – охренеть, думает он, останавливаясь недалеко от уличного музыканта. Лоран не знает, что цепляет его в первую очередь – голос или лицо – голос, безусловно, прекрасен, а лицо – – Моцарт, – хмыкает Лоран себе под нос, – Именно так выглядел Моцарт. Встретить Моцарта в Италии – это очень иронично, думает Лоран, так можно даже назвать книгу – автобиографию, например – как я поехал в Италию и встретил Моцарта – он был итальянцем, пел английские песни с акцентом и привлекал внимание заезжих французов – Вокруг Моцарта – за неимением лучшего Лоран зовет его так – пока не узнает имя, конечно – вьются девушки – но вот музыка прекращается – и Моцарт остается один. Это расстраивает и радует Лорана одновременно – расстраивает – потому что, на его взгляд, никто не заслуживает одиночества – а такие, как этот парень – тем более – и радует – потому что теперь он сможет подойти к нему, не привлекая больше ничьего внимания – кроме внимания Моцарта. – Ээээ..Signore! – сейчас Лоран искренне надеется, что его акцент не настолько ужасен, чтобы отпугнуть музыканта. – Можно вас нарисовать? Парень поворачивает к нему голову и спрашивает немного удивленно: – Меня? – Ну..не совсем. Я бы хотел нарисовать с вас Моцарта, – выпаливает Лоран. Во взгляде парня мелькает священный ужас – ненадолго, конечно, но Лоран успевает заметить – – Извините, я..мне..извините, – торопливо говорит Лоран и делает шаг назад. – Микеле. Можно Микеланджело. Даже лучше – Микеланджело, – внезапно властно произносит парень и протягивает ему руку. --- Рукопожатия как такого не получается – Микеле стремительно тащит Лорана за собой, в лабиринт улочек, без умолку начиная болтать о чем-то – Лоран не понимает примерно половину, но да и черт с ним – в промежутках он успевает только сказать что-то вроде – можно мы зайдем в этот магазин и купим еды? – как хочешь! – просто рисовать я тебя буду долго – даааа? – Микеле насмешливо смотрит на него, и Лоран думает, что вообще-то он должен объяснить Микеле, что он не имел ничего такого в виду – не имел же? --- До пляжа они добираются уже ближе к ночи, но Лорану чертовски везет – у Микеле оказывается фонарик – нахрена тебе фонарик? – может, я человека ищу! – да еще и луна во всем своем полнолунии помогает Лорану разглядеть следы карандаша на белой бумаге. – Может, тебе стоит лечь? – наконец предлагает Лоран, не выдерживая – из Микеле, не способного ни одной секунды – как оказалось – оставаться на одном месте, получается очень хреновая модель – – Если бы ты был постарше, я бы решил, что ты меня соблазняешь, – ухмыляется Микеле и с прищуром смотрит на Лорана. Возникает неловкая пауза, и Лоран тщетно ищет итальянские слова, чтобы ее заполнить – но ищет он слишком долго – поэтому Микеле решает заполнить ее сам. Итальянским поцелуем. --- – Тебе восемнадцать хоть есть? – интересуется Лоран, гладя Микеле по худой спине и прикидывая, что в случае чего он сможет его поднять. И увезти с собой во Францию – но это уже мечты. Микеле прекращает стаскивать с него футболку и щурится: – А что, если мне будет семнадцать, то ты сейчас застегнешь штаны и свалишь? А как же рисунок? – выдыхает он прямо в губы Лорана. – Ты, кажется, хотел нарисовать с меня Моцарта? – Нарисую, – максимально невозмутимо – насколько это возможно, когда тебя раздевают – обещает ему Лоран. – Но.. – Мне двадцать, – быстро произносит Микеле, отводя взгляд. Лоран хмыкает. Ему самому девятнадцать, но Микеле это знать необязательно. – Я хотел сказать – но, черт возьми, мы на гребаном пляже! – Сегодня понедельник, сейчас полпервого ночи, сюда никто не придет, – убеждает Лорана Микеле, скользя губами по его беззащитной шее. И Лоран ему верит. --- – Надеюсь, ты помнишь, как нам добраться обратно, – произносит Лоран, с легкой грустью наблюдая за тем, как Микеле бросает в море камешки. Получившимся портретом Лоран недоволен – в нем слишком много Моцарта и слишком мало Микеле – но не просить же его теперь – дай мне нарисовать тебя? – Неа, – беззаботно отзывается Микеле, – я вообще первый день в этом городе. Но даже если бы я здесь и родился – все равно бы не помнил, – он улыбается и взъерошивает собственные волосы. – Вечно забываю дорогу назад. У меня талант, наверное. – У тебя куча талантов, – шепчет Лоран, прижимая его к себе, – ты вообще.. – Не называй меня гением. – Но.. – Не называй, – Микеле на глазах мрачнеет и сутулится. – Пойдем. Я, кажется, дорогу вспомнил. ---