Уклонившись на пределе сил, и отскочив в сторону Грешник скосил взгляд на глубокую рану на предплечье, перевел взгляд на показавшегося противника, — оскалившего клыки на противоположном краю поляны — и весело хмыкнул:
-
Действительно, пес!
Когда-то это был по всей вероятности Инугами, но те времена давно прошли. Сейчас, застывший на поляне монстр, уже ничем не напоминало этого мстительного духа создаваемого из голодающей собаки и обладающего немалой толикой интеллекта. Свитое из стальных жгутов тело, вдвое превышающее рост оппонента, густая черная шкура размывающаяся в темноте и мешающая точно определить контуры тела существа, и совершенно отличное внутреннее содержание — тьма с густой примесью божественности. Ночной охотник, убийца, преследователь, способный сравиться с любым противником… но никак не разумное существо. Одни инстинкты и ни грамма разумности.
*Грешник против зверя, богоубийца против темного божественного духа… будет интересно!* — лицо мужчины рассек оскал полубезумной вызывающей улыбки, клинок в его руках описал дугу, и с мрачным вызовом указал на низкий лоб монстра.
-
Нападай!
Зверь переступил с лапы на лапу и принимая вызов, бросился на врага — совершившего аналогичное движение.
Противники встретились на середине. Перед самым столкновением отклонившись влево, Грешник увернувшись от промелькнувшей оскаленной пасти, прошелся напоенным силой чистого разрушения клинком по боку твари — рассекая шкуру, ребра и начисто смахнув переднюю лапу, исчез на миг из поля зрения, возник за спиной и обрушил меч на спину взвывшего духа, в области крестца. Лезвие мрака с легкостью рассекло прочнейшую шкуру, позвонки, кости таза и задней конечности и без малейших препятствий выскользнуло из страшной раны. Завершающим штрихом связки послужил удар руки, разорвавший тело зверя почти пополам и отправивший оное под корни стоявшего в отдалении дерева.
Хмыкнув, Грешник провел взглядом отлетающее тело, стряхнул с ладони руну разрыва и отвернулся.
Страницы «Архива» с легким шелестом перевернулись, выдавая хозяину знания о духах подобного типа…
Мужчина раздраженно выругался, и бросил тело вперед, избегая удара мелькнувших щупалец. Резко развернулся вперившись взглядом в тело будто-бы поверженного врага и выругался еще раз.
-
А я и забыл почему ненавижу таких как ты!
Щупальца втянулись в тело и зверь, шагнув на свет, согласно заворчал. На нем уже не было ни следа ранений.
-
Регенерант, да еще и адаптант?! — задумался вслух Грешник, а затем улыбнулся. —
Впрочем… не отвечай, сам выясню!
Взмах, указывающий на тварь клинок неярко мигает и череп зверя разлетается на куски, «прыжок» на два метра вверх и десять вперед, лезвие по крестовину вонзается в землю и вокруг вспухает купол серебристого пламени. Волна огня затапливает поляну, изменяя и искажая все чего коснулась. Взревевший зверь обламывает превратившиеся в стекло лапы, за доли мгновений отращивая новые, прыгает на исчезающую фигуру врага, промахивается и вздергивая морду безошибочно находит его взглядом на одном из деревьев.
Сиплый рявк и вызывающая усмешку у противника тусклая волна света, превращает дерево в кучку белесого праха. Успевший спрыгнуть Грешник размывается воздухе, телепортируясь к зверю ближе, и оплетающийся светящимися алым линиями татуировки клинок, одним взмахом вызывает волну тьмы. Тьма захлестывает охотника растворяя его тело, и спустя мгновения сходит на нет, оставляя оголенные белоснежные кости скелета.
В пустых глазницах вспыхивает багровый огонек, скелет дергается и взмывается на лапы на глазах обрастая плотью, миг и перед обреченно застонавшим мужчиной стоит целый и невредимый зверь.
-
Чтоб ты сдох! — душевно пожелал духу тот, уворачиваясь от клацнувших в опасной близости от головы челюстей и косым ударом снизу вверх разделяя череп твари на две неравные половинки. Обвившая клинок алым плющом татуировка шевелится, оставляя за собой выжженные в пространстве следы, и рана твари на сей раз крайне неохотно затягивается — даруя противнику почти шесть секунд на сплетение заклятья.
Помотав головой зверь обнаруживает врага в трех шагах с вытянутой в его сторону рукой. Оплетающая торс татуировка пульсирует в такт сердцу, с каждым ударом меняя узор линий. Дав врагу мгновение на осознание, Грешник спустил чары на волю.
Беззвучно рухнувший с небес столб черного пламени, чудовищным ударом сокрушил тело и душу зверя, обращая первое в пыль, а второе в бессвязные обрывки эфира.
-
«Покаяние» — мое любимое заклятье! — с усталой усмешкой сообщил поверженному врагу Грешник, опираясь на клинок дабы не упасть. —
И оно весьма… действенно против таких как ты!
Нити связей соединявших духа и источник сил вдалеке, запульсировали перегоняя через себя чудовищные объемы маны — восстанавливая тело и душу охотника.
-
Знакомые действия, — пробормотал мужчина, вытаскивая клинок и разминая шею, —
очень знакомые! Я бы даже сказал до боли!.. Но ты наконец показал себя… хозяин! Давай! Спускай своего зверя! Покажи мне больше!
Взвыв от боли сопровождавшей исцеление, зверь вскочил на лапы, и ощерился в крайне недобром оскале.
-
Мстительный… — одобрительно кивнул Грешник, заводя клинок за спину и пригибаясь к земле, -
…а как тебе понравится это? — с этими словами он резко выбросил клинок из-за спины, одновременно разгибаясь. Мелькнувший едва различимой тенью удар отбросил части тела врага, разметав снег в месте падения.
-
Молодой! Слабый! Глупый! Твой хозяин сглупил отправив не успевшего заматереть охотника на меня. — Доверительно сообщил мужчина зашевелившимся останкам. —
Откорми он тебя с годик на целях попроще… я бы проиграл!
Зашевелившиеся останки, поплыли превращаясь в антрацитовую кляксу, и принялись стекаться в одну точку, медленно и неохотно формируя тело зверя. Удар повредил самоё души и часть связей, заставляя оставшиеся в гневе пульсировать, с каждым судорожным сокращением пригоняя целые реки маны в изувеченное тело несчастливого охотника.
В очередной раз встав на подгибающиеся лапы, зверь клацнул пастью, с ненавистью и прорезавшимся страхом глянул на принесшего ему так много боли противника, вновь приготовился кинуться на него — подчиняясь вложенным в него при создании приказам…
Вспыхнули небеса!
Яркое божественное пламя озарило горизонт и пылающее синим огнем тело феникса с ослепительной вспышкой — заставившей землю содрогнуться, врезалось в охотника, оплавляя почву вокруг до состояния раскаленной лавы и заставляя Грешника прикрыть локтем глаза. Взметнувшееся пламя, испепелив деревья на сто метров в округе, окутало тварь пылающим саваном, закрутилось полусферой — сковывая, обжигая суть, разрывая связи — сжалось в безумно раскаленную точку и исчезло — оставляя после себя лишь расплавленную до белизны массу земли, пепел на месте солидного участка леса и растекшуюся лужу чернильной плоти вместо тела.
Ни жар ни пламя, не причинили вреда заинтересованно осматривающему место удара Грешнику.
Лужа зашевелилась…
«Тамамо, слови хозяина! Зверя задержу я!» — ментальный посыл отправился по назначению, а мужчина вонзая клинок в землю злорадно сообщил восстающему духу:
-
Никуда ты не уйдешь!
Взметнувшиеся серебристые стены Лунного Барьера сковали в своих объятьях противников.
***
К тому моменту когда довольно несущая своего противника за шкирку Тама вернулась, я, уже успев развеять объединение и вернуть себе привычный детский облик, удобно устроился на спине поверженного, но все еще живого духа, укутавшись в свой плащ и грея замерзшие ноги об теплую шерсть. Мелькнувшая грациозной хвостатой тенью, кицуне небрежно бросила спеленатого противника в снег и вспрыгнув на тушу, села рядом.
Смерив ее изучающим взглядом я уважительно сказал:
-Сплести «Разъяренного Феникса» из всесжигающего лисьего пламени было хорошей идеей.
-Я знаю — польщено кивнула лиса — заклятье получилось намного мощнее оригинала… а твой противник так удачно подставился! Кстати…
-Не знаю! — опередил вопрос я, кивая на пленника — потому и хотел схватить его живым, дабы провести допрос. Ты мне лучше скажи…
-Ты себя странно вел, вот я и подготовила меры противодействия твоему заклятью.
Восхищенно покачав головой я отстал от лисы и принялся изучать доставившего столько хлопот противника. Невысокий — по пояс человеку — щуплый, зеленый и сморщенный, он очень напоминал обликом магистра Йоду… ну или гоблина-шамана на худой конец. Смерив его взглядом и наткнувшись на ответный — наполненный ненавистью и тщательно сдерживаемым страхом я отвернулся к Таме.
-У него было что-то? Книга, табличка, свиток… хоть что-нибудь?
-Было! — спохватилась лиса, доставая из пространственной складки тяжелый фолиант и бросая его мне — он его выронил при попытке бегства, а я спрятала и забыла отдать.
-Не страшно — ответил я изучая оплетенный алой кожей том — Регвальд Хаммшаер «Темные духи. Создание, управление, подчинение.» Забавная книга… не ожидал встретить ее здесь.
-Знакомая? — полюбопытствовала лиса, — ты ее уже встречал?
-Более того, я знаю кому она на самом деле принадлежит… и когда я его встречу, прибью! Держи, — я бросил книгу Таме — тебе она пригодится. — заметив с каким недоверием та смерила взглядом фолиант я поспешил добавить: — не бойся, хозяин не будет против, а тебе она не принесет вреда… клянусь!
-Хорошо, — кивнула лиса и спрятала книгу. Кивнула на пленника и полюбопытствовала:
-А с ним что?
Я недобро усмехнулся.
-Отдадим Нефрити, она будет рада попрактиковаться.
-О! Ну ладно…
Пленник, сообразивший по сочувственному взгляду пленительницы что его ждет мало чего приятного, замычав, задергался в причудливом танце взбесившейся гусеницы — вынудив Таму усыпить себя.
Вздохнув, я погладил шерсть рукой и спрыгнул на снег. Поморщился от пронзительного холода, обернулся к пристально наблюдавшей за мной лисе.
-Тама…
-Да?
-Спасибо!
-Обращайся.
***
Химари проснулась уже когда я заканчивал, сонно протерла глаза, зевнув потянулась, приподнялась в постели недоуменно огляделась и увидев меня на полу, с любопытством спросила:
-Юто? Чем это ты занимаешься?
-Не видишь что ли? — пропыхтел я — на пол стелю.
Нэко присмотрелась и вытаращила глаза увидев внушительный череп оскаливший грозные клыки на одной из стен и расстилаемую мной черную шкуру — закрывшую почти весь пол комнаты.
-Шкура? Откуда?! От какого зверя?!
-Тама объяснит — отмахнулся я, с наслаждением растягиваясь на шкуре и наблюдая как потолок комнаты медленно вращается.
Кицуне — расчесывавшая после купания хвостик на веранде — укоризненно чихнула и отложила щетку.
Я еще успел услышать начало разговора, когда Тама начала пересказывать Химари ночные происшествия… а вот как меня перенесли на кровать и укрыли одеялом, я уже не почувствовал.
***
-Шестой… потерпел поражение. — удивленно сообщил Первый собравшимся в пещере членам Кабала, и поморщился услышав возмущенно-насмешливый гвалт.
-Тихо!!!
Шум резко оборвался. Первый отличался на редкость хрупким терпением и вспыльчивым, злобным характером — с удовольствием наказывая провинившихся собственноручно. Его не боялась лишь одна…
-Поскольку этот… провалил свое задание и объект остался жив… его устранит Пятая… — взглянув в абсолютно безэмоциональные глаза пятой, Первый внутренне содрогнувшись, поправился — Четвертый. Четвертый ты слышал?
Упомянутый присутствовавшей на собрании в виде иллюзии поднялся и поклонился:
-Да повелитель. Объект будет устранен!
-Приступай!
Когда иллюзия исчезла, Ирхан поднялся с заклинательного коврика и прошел к столу. Схватил одной рукой марионетку в виде мужской фигурки в повседневной одежде — лежавшую на столе — и задумчиво рассматривая ее произнес:
-Шестой провалился… интересно… интересно…
Лицо марионетки зашевелилось в безумных гримасах, беззвучно заплакало. Заметив это Ирхан оскалился и поднеся ее к лицу прошептал:
-Поиграем?
Маленькие ручонки заскользили по его лицу, болезненно ущипнули в бесполезной попытке причинить вред. Дрожь ярости исказила лик екая и пальцы с хрустом сжались.
Игрушечная фигурка человечка обмякла.
-Поиграем! — кивнул сам себе шаман, оттирая руки от крови. — Мне нужно много марионеток… много! Ведь они такие… хрупкие!
Когтистая лапа потянулась к следующей фигурке — на сей раз, женской. Фарфоровое кукольное личико исказилось в маске ужаса…
