Серебряный свет

Ехать верхом на кицунэ оказалось на удивление удобно. Несмотря на постоянные полеты над пропастью, и постоянную активацию сокрушительных заклятий из арсенала лисы, никакого дискомфорта не ощущалось, а сияющая расплавленным золотом аура окутавшая нас защищала от любых повреждений; даже когда Тама, поленившись огибать вставшего на пути Титана, рывком пробила в нем дыру на пол туловища, и, презрительно фыркнув, помчалась дальше оставляя ревущего гиганта осыпаться прахом. Вообще, если подумать, а не слишком ли много вокруг нас собралось нежити? Судя по тому что я вижу, численность Пепельных титанов в окрестностях превышала все разумные пределы, и продолжала увеличиваться; многочисленные громадные фигуры, на вид неторопливо, но на деле очень быстро, стекались в толпу со всех окрестностей. Словно в ответ на мои мысли, кицунэ, застыв на несколько мгновений на вершине очередной скалы, задрала голову к небу и активировала очередное масштабное заклятье. Высоко в небесах зародилась ослепительно-белая точка, вспыхнула солнцем и взорвалась ливнем ошеломительно красивых искр. Каждая искра переливалась всеми цветами радуги, напоминая безобидные блестки праздничного дождя, но представляла собой немалую опасность для всего неживого. Мертвая плоть таяла как снег в пламени костра. «Иркус Тамора» заклятье очищающее тлен.» Нежить растаяла в воздухе за считанные мгновения, испарился даже прах, толстым покрывалом укрывавший землю, оставив после себя лишь бесплодную почву и серый камень. И далекий гул отсчитавшего четыре удара колокола. Развеселившаяся и довольная лиса поскакала дальше, невесомым перышком перепархивая через пропасти изрезанного ущельями плато. — Не знала что шестихвостые кицунэ столь сильны, — заметила Куэс, поражая меня своим спокойствием. — Тама необычная, — ответил я поглаживая теплую шерсть, ругнулся под нос когда расшалившаяся лиса сделала в воздухе кульбит, мельком глянул в тянувшуюся параллельно нашему направлению пропасть, и, сдернув с шеи изумруд на цепочке, спрыгнул вниз. «Что ты делаешь?» — ментальный крик Тамы пропал впустую. Лиса попыталась схватить меня в полете хвостами, промахнулась и досадливо клацнула зубами. «Лечу! Неси Куэс к переправе!» Раскинув руки в стороны я умиротворенно прикрыл глаза наслаждаясь ощущениями полета, свистом ветра в ушах, перевернулся и отпустив изумруд, устремляясь за ним. Камень раскаленным болидом полетел вниз, в полете разгораясь все ярче и ярче пока не стал напоминать яркую звезду, и коснувшись земли, обратился океаном изумрудного огня. Бушующее пламя Хаоса затопило ущелье, смело густо усеивающую его дно нежить, лизнуло осыпавшиеся черным густым пеплом камни скал, оформившись в чудовищную фигуру Огня, подхватило меня в полете, и мягко поставило на землю. — Хороший мальчик — погладил я феттира по покатому лбу и подбежал к единственному уцелевшему экземпляру нежити, — «Красной Руке». Редчайший вид нежити так толком никем и не изученный, лишь вскользь упомянутый в трактатах по некромантии, встречающийся исключительно в мирах Смерти и то в единичных экземплярах. Какая удача встретить ее тут, такой случай выпадает лишь раз в жизни. Скованная тварь действительно напоминавшая отрубленную у запястья, увеличенную в сотни раз руку со множеством щупалец, задергалась стиснутая в обжигающих объятьях Огня, издавая тонкие пронзительные вопли. Краткий приказ и вопли как ножом отрезало. Я покружил вокруг нежити с нескрываемым интересом оглядывая ее. Хороший экземпляр, интересно как она устроена? Ну-ка, как бы мне ее раз… Ослушавшаяся приказа кицунэ помешала мне в самый ответственный момент: спрыгнув откуда-то сверху подхватила хвостами, закинула на спину и помчалась обратно, не обращая внимания на возмущенные вопли. — Тама?! Отпусти меня, быстрее! Не-е-ет!!! — Приняв мой уход за потерю интереса Огонь обрушился на пленника, обратил в прах и вернувшись в форму драгоценности, вновь оказался на шее, оставляя меня плакать от осознания потери такого редкого, можно сказать, уникального образца. «Ты что натворила?!!!» «Время.» — невозмутимо ответила лиса, проскакивая меж двух склонившихся друг к другу скал, и вновь возвращаясь на плато— «Сам говорил что нужно торопиться.» Возражать я не стал: сам понял что увлекся, но закладку в памяти оставил. Подавив желание зашвырнуть Сердце Огня куда подальше, я спрятал его под одежду, вернул Куэс использованный по назначению носовой платок, зачерпнув воздух ладонью, изо всех сил метнул сгусток неоформленного разрушения во встающего у нас на пути Титана. Впитавший мою ярость и злость снаряд, оставляя после себя полосу искажений, врезался в гиганта, изломал пространство вокруг врага ветвистыми ломанными трещинами и разорвал все связи в теле громадины. Облако пыли еще краткий миг сохраняло форму тела, а затем начало медленно осыпаться. Прибавив ходу, Тама взметнув тело в длинном пологом прыжке, пробилась сквозь него и невесомо приземлившись на равнину, продолжила бежать. Утоптанная до каменной твердости широкая тропа показывала ей путь, одновременно облегчая бег среди барханов праха и обильно выстлавших обочины белоснежных костей. — Смотри внимательнее, скоро покажется Пристань, — сообщил я Куэс. — Так быстро? — удивилась ведьмочка, — я думала что до нее еще очень далеко… Я демонстративно похлопал лису по боку, и прислушался. Пять ударов колокола. — К счастью, из Тамы получилась очень хорошая лошадка… — и сам не понял как очутился на земле. Протерев запорошенные глаза и отплевавшись, поднял голову и напоролся на мрачный взгляд сменившей облик на получеловеческий, кицунэ. Прижатые ушки и убийственный взгляд отчетливо показывали степень ее раздражения. — Дальше пешком пойдешь! — гневно заявила она и демонстративно пошла вперед, все спиной высказывая свое неодобрение моими словами. Посмотрев ей вслед я хмыкнул и помог подняться Куэс. Ничего, пускай злиться, за потерю такого ценного экземпляра нежити, я прошлый, вообще бы прибил столь наглого фамильяра. — Вот скажи, можно поверить что это — мой фамильяр?! — Я бы так не сказала — честно ответила Куэс и благородно протянула мне платок. — У тебя лицо испачкано. — Кхм… Спасибо, но я, пожалуй, откажусь. Приведя себя в порядок мы поспешили за Тамой. Тропа или, скорее, дорога, была довольно длинной и абсолютно прямой как стрела. На обочинах, помимо костяков и вездесущего праха иногда встречались указатели затейливо сложенные из громадных костей, по виду принадлежавших великанам, а не людям. Черепа увенчивавшие их вершины, неизменно указывали лицевой стороной вперед, а заполненные тьмой глазницы под массивными надбровными дугами, обшаривали каждый миллиметр пространства, в поисках незваных гостей посмевших вторгнуться на Тропу Мертвых. К таковым, судя по всему, относилась и блуждающая нежить, что во множестве блуждала по равнине, не осмеливаясь подходить к тропе даже когда чуяла жизненную силу Куэс. Первые призраки умерших появились спустя несколько минут пути. Души, человеческие и нет, принадлежавшие мужчинам и женщинам, старикам и младенцам, умершие от старости и насильственно, ожидавшие очереди на погрузку уныло и молчаливо ожидали своей участи, стоя в длинной, постоянно увеличивавшейся за счет новых, появляющихся прямо из воздуха душ, очереди, провожая нас безучастными взглядами. Под их взором, наполненным равнодушием, молчаливой покорностью и унынием не по себе стало даже мне, что уж говорить про Куэс. Даже Тама, неосознанно замедлив шаг старалась держаться ближе. — Почему они…такие… — Куэс замялась пытаясь подобрать слова. — Равнодушные, — подсказал я. — Да, почему? — Смерть меняет всех, к тому-же разумом они не здесь и не сейчас. Сейчас, большая часть этих душ, переживает все мгновения своей жизни и не осознает где находится… А те кто остался… мне их даже жаль. — Почему? — заинтересовалась лиса. — Те кто находится разумом здесь, прожили абсолютно серую никчемную жизнь, и им нечем расплатиться с Лодочником. Остается лишь надеяться на милость этого существа. Кстати, пока не забыл, держите — я протянул им тяжелые восьмигранные монеты. Выполненные из странного зеленого металла, увесистые, с круглым отверстием в центре и вязью рун мертвого языка на гурте, украшенные с обеих сторон руной Смерти, они являлись единственной валютой что принимал Лодочник. — Теплая… никогда не видела такой металл, из чего она? — Это не металл, а память души, воплотившиеся в виде монеты. Каждая душа, осознав свою жизнь отдает кусочек своих самых ценных и дорогих воспоминаний в виде платы Лодочнику. Те кто прожил насыщенную яркую жизнь, сохранят даже свою личность и большую часть памяти, те кто прожил жизнь поскучнее, отдают более весомый кусок себя, ну, а те кому вообще нечего вспомнить… Законы этого пути перерождений суровы. Нечем платить — скитайся вечно. — А как же дети? Они ведь зачастую даже мир не видели. — Имеет значение личный вес воспоминаний, а не их численность. Удовлетворившись ответом Куэс на время замолчала, переваривая новые знания. Чем ближе мы подходили к Пристани, тем яснее и живее становились взгляды душ, появлялись первые разговоры, собирались даже целые группы, неизменно замолкавшие при нашем приближении и долго провожавшие взглядами, редчайшее зрелище — живых в среде мертвых. У многих из них в руках имелись монеты, а кто-то держал даже несколько. Такие люди могли отдать свою монету другому, заплатив за него Лодочнику, взамен получая кое-что весомей воспоминаний — силу. После перерождения, такие души получали большую силу духовных оболочек, магический дар или — в редких случаях — даже Ме. Закон компенсации и воздаяния в действии. Возле самой пристани цепочка призраков разделялась на две. Одна из них, — счастливчики заплатившие за себя, или получившие плату от другого, пройдя мимо Лодочника по короткому, высеченному из серого камня и вдавшемуся в Реку пирсу, поднимались на корабль, вторая — те кому нечем было заплатить, отходили в сторону провожая первых пустыми взглядами. При нашем появлении оживились все. Зашушукались стоявшие в очереди на корабль счастливчики, оживились неудачники, негромко хмыкнул Лодочник. Не обращая на них внимания я последовал прямиком к высокой укутанной в серый плащ фигуре и протянул монету. — Очередь, — глубоким, заставляющим дрожать сам воздух от силы в нем таящейся голосом, сказал Лодочник. Окинув его взглядом я на миг задумался и резко обернувшись, взмахнул руками. Множество тусклых зеленоватых монеток, взмыв в воздух, приковали к себе взгляды всех находившихся здесь душ и осыпались градинами. Миг заминки, и очередь сломалась. Души, проявляя совсем человеческую алчность и вожделение бросились собирать монеты, стремясь взять побольше. Завязались первые драки. — Теперь все? — невинно осведомился я у сущности. Окинув меня нечитаемым взглядом светившихся синим в глубине капюшона глаз, Лодочник хмыкнул, принял монеты и рыкнул на души, призывая их к порядку. От его негромкого, но угрожающего рыка души замерли на месте, а самых слабых даже развеяло. Мигом став послушными и покорными души стали собираться обратно в цепочку. Сама лодка представляла собою низкий, безмачтовый и широкий корабль. Увенчанный раскрывшей пасть с внушительными клыками головой монстра на носу и высокой пристройкой на корме, украшенный резьбой искаженных в муках фигур на бортах цвета пыли, он достигал в длину примерно сотни метров и был почти полностью заполнен душами. При восхождении на борт колокол на пристройке, гулко отбил шесть ударов. Успели почти в самый последний момент. — Теперь все, — сказал я когда мы взошли на пристройку и остановились почти у самого руля. — Теперь мы немного подождем и отправимся в путь. Можем немного поговорить и даже перекусить, если есть желание. После недолгого раздумья и моих слов что дальше может не найтись времени и места было решено все-же поесть. За время нашего недолгого то ли завтрака то ли ужина колокол отсчитал семь ударов и Лодочник, вернувшись на корабль повел рулем отправляя его в путь по течению Реки мертвых. — Теперь можно и поговорить, — сам я, не обращая внимания на неодобрительное покашливание Лодочника, устроился на фальшборте, с комфортом свесив ногу и любуясь сомнительной красотой прозрачной Реки. Казалось что корабль плывет по воздуху, и лишь смутные силуэты мелькавшие в ее глубинах убеждали что это не так. Знакомиться с обитателями этих вод желания небыло ни малейшего. — Расскажи про воплощенные миры, — откликнулась ведьмочка, — ты обещал! — Хм… раз обещал, значит расскажу. Тама? — Я тоже послушаю, — эту тему кицунэ знала, но не настолько хорошо как ей бы хотелось. — Хм… ну, пожалуй, начнем с того, что воплощенные миры это центр нашей вселенной. Дабы жить, Вселенная должна меняться, а для удерживания ее в стабильности нужен стержень, проще говоря — основа что не даст ей исчезнуть в процессе изменения. Основа на которой держится буквально все. Такой основой и являются воплощенные миры, — зоны так называемой абсолютной реальности что находятся полностью под юрисдикцией Творца. Именно они, являясь центром и некоей прослойкой между верхними и нижним планами, стабилизируют пряжу мироздания, защищая ее от повреждений. — Верхние и нижние планы? — Зоны мягкой и жесткой энергетики, различные по своей полярности. Именно в них находятся Ад и Рай. — Ясно. — Кхм… так вот, отличительной особенностью воплощенных миров является их абсолютная реальность, полная материальность. Воплощенные миры создаются по разным причинам. Одни являются воплощением мыслей и желаний людей — набирая в процессе воплощения силу Искры души, щедро и неосознанно отдаваемую разумными и переходя из области иллюзорных миров в воплощенные, иные создаются богами и начинающими Демиургами — создающим их за счет своей собственной или позаимствованной силы, — такие миры находятся под управлением их создателей, но пока находится в нашей вселенной, принадлежат Всеотцу… Некоторые воплощаются снами и отзвуками мыслей нашего вечноспящего Демиурга… надо сказать, старик уже давно спит и просыпается лишь по очень важным причинам, — я улыбнулся вспоминая свои ощущения от его присутствия. А ведь тогда, он можно сказать был полусонным, и мало интересовался мною. — Ты так говоришь будто видел его лично, — недоверчиво заметила Куэс. Мы с Тамой переглянулись и синхронно улыбнулись. Знала бы она насколько близка к правде… — Не будем отвлекаться. К чему я веду — воплощенные миры основа всего, и при появлении они получают определенный набор законов по которым существуют. Законы различны, но одно в них едино. Существо живущее по законам одного мира, или вне его, в рамках другого ограничивает свою силу, и зачастую до мизерных величин… Вопросы есть? — Откуда ты это все знаешь? Я среагировал моментально. — Секрет! Ведьмочка надулась, замолчала и задумалась. — А что случается с мирами если они переходят из одной вселенной в другую? Такое вообще возможно? — Возможно, но они едва заметно, но изменяются, подстраиваясь под реалии иного существования. Или закрываются становясь одним из закрытых миров. Предупреждая вопрос, закрытый мир, — мир с ограниченным к нему доступом, закрытый сознательно или нет, высшим сущностями, самой Душой Мира в ходе катаклизмов и так далее. Причин много. Такие миры отсекаются даже от Реки Душ, превращаясь в мир-ловушку для всего сущего. Но поскольку Акаша — так званное самосознание нашей Вселенной, ее Ноос, следит за балансом бдительно, то и существуют такие миры недолго. — Что такое Река Душ? — Правильный вопрос, — одобрительно хмыкнул я. — Общее наименование круга реинкарнаций, круга Сансары если тебе так угодно. Сейчас, мы находимся на одной из этих кругов. — Их много? — Нуууу… достаточно. Души уходят и приходят в миры множеством путей. Некоторые уходят в духовный поток идущий сквозь все миры и ведущий прямиком в центр нашей Вселенной, — точку ее создания. К Творцу. Это самый простой и легкий путь… и самый верный… Некоторые уходят по этому пути, — я взмахнул рукой указывая вокруг. — Миры смерти. В них попадают люди с определенными верованиями и нейтральной кармой. Верующие уходят к своим богам, присоединяются к духам, лоа, и так далее — зависит от верований. А верящие в определенное посмертие, или наоборот, атеисты, совершившие при жизни определенные поступки, — но не относящиеся к богам (или чьи боги не считают нужным удерживать у себя своих подопечных) уходят на Небеса или в Ад. Между прочим, именно Ад и Рай, были изначальными структурами Вселенной, и именно в них вверили поклоняющиеся лишь Творцу. Другие боги со временем просто скопировали эту систему, как простую и понятную… Ну и доступную само собой. — Ясно… — неопределенно отозвалась Куэс и глубоко задумалась. — Вижу тебе нужно время чтобы переварить информацию. Подожди, и не торопясь все обдумай. Появятся вопросы, — задавай. — Место, — гулко сообщил Лодочник ведя веслом, направляя судно к пристани. Оглянувшись на берег я и впрямь заметил что мы почти прибыли. Каменные полуразрушенные пирсы Королевства приближались с умопомрачительной скоростью, выступая из укрывавшего берега густого тумана иззубренными глыбами серого камня и черного железа. — Быстро… Похоже не судьба тебе узнать все ответы сегодня, — улыбнулся я спрыгивая с насиженного места и направляясь к трапу. — Но мы же еще сможем поговорить? — Конечно! В любой момент любого дня. Ну, кроме времени когда я ем сплю или читаю… и глажу кошку… и… Куэс рассмеялась. — Я поняла, поняла, любой момент кроме важных дел. — Именно, — с довольной ухмылкой подтвердил я спускаясь по трапу. Истинно по джентельменски подав руку спрыгнувшей ведьмочке и Таме, проводил удаляющееся судно взглядом и, убедившись что за нами никто не наблюдает, сел на ближайший камень. — Теперь, нам предстоит самое важное — собственно путешествие к Королю. Куэс, я немного… изменюсь, потому не пугайся сильно. Ладно? Ведьмочка озадачилась, но просто кивнула понимая что сейчас не время для вопросов. Благодарно ей улыбнувшись я повернулся к Таме. — Та… Не приближайся к гаргульям, голову оторвут! Кицунэ, уже бывшая на другом конце пирса — у врат в Королевство и подходившая к их Стражам, кивнула в ответ и неуловимо быстро оказалась рядом. Причем для телепортации использовала не заклятья, а лишь чистую силу воли. — Да? — Отбрось свое любопытство на время. Он, в отличие от меня, терпеть его вряд ли станет. Ответа я уже не услышал стремительно погружаясь в глубины своего сознания. Мне предстояло сделать многое. Изменить себя, кардинально перекроив и разум и тело. Изменить тело, одежду, ауру дыхание души и привкус силы — никто не должен знать и понять что Аркаллион Шепот Бездны уже не существует, а вместо него пришел другой. И никто не должен связать Его и меня. Король, тем более. Самым последним в очереди изменения был разум. Самое трудное и одновременно — легкое. Маска, таящаяся в глубинах моего сознания после того памятного боя в заснеженном лесу с бессмертным охотником, поддалась удивительно легко, слилась с разумом замещая личность и даже память иной, куда более зрелой, мудрой и опасной. И чуждой. Это было похоже на рождение: ты плывешь в океане пустоты, витаешь во тьме, бесчувственный и беспамятный нежишься в потоках уютного мрака, а затем, повинуясь влиянию иной силы, резко выныриваешь из него, погружаясь в свет, режущий глаза жестокий и одновременно мягкий свет. Все как всегда. Все как и в тот раз. Демон знаний и тайн на краткий миг вечности вернулся к жизни, дабы потребовать долг с Короля Мертвых. Долг жизни и власти.