вчера/сегодня/завтра

нам вчера/ сегодня / завтра семнадцать влюбленным всегда семнадцать лет.

Влюбленным всегда семнадцать лет. Влюбленные всегда оставляют неразгаданными кроссворды в воскресных газетах, вписывая от силы пару слов по вертикали синими чернилами, и прячут украденные книги в мягких обложках под болотного цвета плащом.  — Давай же, Гарри, — говорит Луи, проходя твердой походкой между длинных цветастых полок с книгами. — Она слишком дорогая, чтобы ее покупать. Или я чего-то не знаю, и ты миллионер? — он разворачивается и поднимает брови, облокачиваясь на одну из полок. Гарри бормочет что-то вроде «седина в бороду, бес в ребро», оглядывается и убирает небольшую книгу во внутренний карман пальто. Луи качает головой и ловко достает ее обратно.  — Сзади находятся специальные магнитные полоски, — Луи легко бьет книгой по лбу Гарри, а затем аккуратно отдирает небольшую наклейку со внутренней стороны обложки. — Ты же умный.  — Но мне никогда не приходилось воровать книги. Да и воровать в целом, — тихо говорит Гарри. Они медленным шагом проходят через металлоискатель на входе магазина, рассматривая лестницу эскалатора напротив, ларьки с попкорном и постеры только что вышедших в прокат фильмов. У Гарри бешено стучит сердце, а слух напрягается, готовясь услышать противный писк, но ничего не происходит. Уже через три минуты Гарри весело смеется, пробегая через стеклянную автоматическую дверь на входе в торговый комплекс, едва не впечатываясь в нее лбом. Луи идет следом за ним, улыбаясь в ответ и убирая руки в карманы. Влюбленные всегда покупают одну банку пива на двоих и пьют его практически залпом, лежа на траве и напевая глупые песни из сериалов.  — Как там было? — спрашивает Гарри, чуть приподнимаясь на локтях и отхлебывая пива. — Теперь я смеюсь над твоей скукой и чередой неудачных попыток, — он вспоминает мотив песни, постукивая пальцами по банке, качая головой и смотря на Луи сверху вниз, но забывает слова и прерывается. Луи забирает из рук Гарри банку, вытягивает шею, делает несколько глотков и неохотно и медленно открывает глаза, пару раз быстро-быстро моргая.  — Потому что ты считаешь это неважным, — подпевает Луи и снова закрывает глаза.  — И мы будем болтать по телефону ночью-  — Ты пропустил строчки, — с улыбкой перебивает Луи. — Теперь мы просто обязаны пересмотреть эту серию. Гарри молчит, рассматривая Луи, когда тот продолжает, резко поднимаясь и опираясь на локоть.  — Нет, мы пересмотрим весь четвертый сезон. Запах свежескошенной травы слишком сильный, банка с пивом практически пуста, а четвертый является самым нелюбимым сезоном для Гарри из всех шести. Влюбленные всегда спорят, кто кого должен проводить домой, а потом слегка робко приглашают на чашку кофе. Они смеются над глупыми шутками и над тем, как смешно дергается кончик носа во время разговора, они оставляют легкие поцелуи на скулах и небольшие кофейные следы на бортиках белых чашек. Влюбленные пытаются разгадывать кроссворды, но застревают уже на третьем слове, а через пару часов целуются на прощание в коридоре, подпирая стены, и шепчут «до завтра», потому что сегодня для них крайне мало. И уже ночью Гарри находит книгу во внутреннем кармане пальто и читает что-то о магнитных волнах, увлеченно перелистывая страницы, потому что, серьезно, это крайне интересно, потягивая все тот же кофе и ловко возвращая на место сползающие очки. Он постоянно поправляет давно требующие мытья волосы пятерней пальцев, но они упрямо продолжают падать на глаза, мешая мозгу впитывать информацию. Гарри злится и в конечном счете надевает черный металлический ободок, явно не принадлежащий ему и непонятно каким образом оказавшийся в квартире, довольно выдыхая и устраиваясь поудобнее. Светло-фиолетовая страничка паспорта говорит, что ему без полугода тридцать, но он не верит. Влюбленным всегда семнадцать лет. У влюбленных всегда остаются неразгаданными кроссворды на последних страницах воскресных газет, а мятые листы украденных книг рассказывают о сегодня, завтра и вчера.