***
Когда он увидел Лондон под облаками, холод пробежал по его коже. Это было так долго, когда он видел этот город в последний раз, который он так любил раньше. Это была Джемма, приехавшая его встретить. Она терпеливо ждала, одетая в шапку на своих окрашенных волосах. Когда она увидела его, большая улыбка появилась на ее губах, и она сдержалась, чтобы не броситься в его объятия. Вместо этого, она ускорила шаги, и как только он был рядом с ней, прижалась к нему. Она обняла его, прежде чем он взял свою сумку. Они начали уходить с улыбкой, что наконец-то встретились. — Я рада видеть тебя в Лондоне, ты знаешь, — сказала она, пока они устраивались в машине. — Я чувствую себя странно здесь после долго времени, — признался Гарри. -Мне не хватало тебя тоже. Они снова улыбнулись и оставались в тишине, пока Джемма взяла направление в город. Гарри позволил себе взглядом блуждать по домам, которые мелькали перед его глазами. И да, да, да Лондона ему не хватало. Он любил Лондон, он любил его дома из красного камня, и его здания в пастельных тонах. Он любил его черные кэбы и красные автобусы, а также его велосипедистов и пешеходов. Он любил Биг Бен и Ковент-Гарден и Камден и Shoreditch и Риджент-стрит. Он любил разнообразие, терпимость и дух столицы. Он любил все, что было дома, это был его дом. Он почувствовал, как его сердце переполнилось и улыбка расплылась на его лице. И они приехали на север, а именно домой. Когда машина остановилась перед его белым домом, он поспешно вышел, чтобы открыть ворота и входную дверь. Он остановился на мгновение в прихожей, поглощая ощущение, что кто-то уехал слишком долго и, наконец, вернулся к истокам. Это определенно счастья.***
Этот момент спокойствие закончился, когда он услышал, как Джемма кричит в саду. Он явно забыл, что у него была сумка, которая осталась в машине. Что-то в этом роде. — Я твоя сестра, а не твой шофер, поп-звезда, — Джемма позволила себе раздраженный тон. — К сожалению, я могу ошибаться, — рассмеялся Гарри, хватая свой чемодан. — Идиот. Я должна идти, есть горб… — Ты говоришь не о себе, я надеюсь? — Заткнись. — Заткнись. — Вот и все! До свидания, Стайлс! Она позволила поцеловать ее в щеку, и вернулась в свой автомобиль, в то время как он возвращался домой. Он осмотрелся вокруг, и, когда его глаза взглянули на парк, что был напротив его дома, у него было только одно желание, пойти туда. К черту усталость и разницу во времени, он слишком любил этот парк, и дождя еще не было. Парк был огромным, настолько большим, что можно было потеряться, и это то, что он обожал. Когда поднимаешься на холм, открывается лучший вид на Лондон. Он имел обыкновение идти работать рано утром, и, в конце концов, останавливался на скамейке, отдыхая, и любовался видом. Он шел, подсознательно разыскивая ту скамейку, что он так любил. Он был там уже в течение нескольких минут, когда собака подошла понюхать его ногу. Он улыбнулся, и погладил ее по голове. Она напомнила ему о другой собаке, но он никак не мог найти, кому она принадлежала. Как ни странно, зверь, казалось, признавал его тоже. Она сел у его ног, в то время как Гарри продолжал гладить ее. Вдруг, он услышал голос. Голос, который он знал слишком хорошо. Даже три года не смогли стереть его из памяти. Ему бы хотелось, но это было невозможно. Он взглянул на Брута, и встретился лицом с Луи. Его сердце пропустило удар. Он был одет в черные джинсы и джинсовую куртку, в vans и шапочку. Казалось, он был удивлен видеть его. Он не выглядел счастливым. Не из-за присутствия Гарри, он был просто несчастным. Наверное, из-за развода. Он все еще имел прекрасные голубые глаза. — Упс. — Хай. Инстинкт, который объединил их семь лет назад. Луи неловко подошел к нему. — Я не знал, что ты вернулся в город. — Я приехал практически несколько минут назад. — Ох, ладно. Что ж, я пойду. Приятно было увидеть тебя. Луи махнул рукой и повернулся к нему спиной. Гарри не верил ни своим глаза, ни ушам. Три года молчания, и ничего? Они были теперь двумя незнакомцами? Он почувствовал гнев кипящий в нем, и не совсем понял, что он поднялся со скамейки, чтобы поймать Луи. Он схватил его за руку, заставив развернуться. Старший испустил испуганный крик. Взгляд Гарри был полон упреков и Луи сделал шаг назад, несмотря, что Гарри его держал. — Что ты делаешь, Гарри? — Три года, Луи. Три года, за которые ты не прислал мне ни единого слова, и ты просто уйдешь? — Я не хочу говорить об этом. Пусти. » Гарри отпустил его, но Луи не уходил. — Ты не можешь уйти, Луи. Ты не можешь повернуться спиной ко мне снова. — Я не тот, кто отправился в изгнание в Лос-Анджелес. Я не тот, кто сбежал. — Так ты хотел бы, чтобы я остался? Каковы причины того, что ты хотел, чтобы я остался? Видеть тебя и твою прекрасную невесту, как никогда счастливых и влюбленных? Нет, это было выше моих сил, Луи. И ты это знаешь. — Мы больше не вместе, Эль и я. Мы развелись в прошлом месяце. — Я знаю. — Я никогда ее не любил. — Я… Что? Ты обманываешь, не так ли? Почему ты это говоришь? — Потому что это правда. — Почему ты тогда женился на ней? Я не очень понимаю. — Потому что я любил кого-то другого. — Это не имеет никакого смысла, что ты говоришь. — Почему ты ушел после распада группы? — Это не имеет ничего общего. — Наоборот. — Я не хотел видеть тебя с ней. — Я собирался оставить ее. — Ты не сделал. — Нет, потому что ты ушел. — Это глупо, что ты говоришь. — Это потому, что ты не понимаешь. — Ради Бога, Луи, как ты хочешь, чтобы я тебя понял? Здесь нет никакой логики! — Я не люблю ее. Я прятался за нашими отношениями, я был уставшим, но она любила меня, она цеплялась за меня. Когда One Direction распались, мне сказали, что это было бы идеальное время, чтобы уйти от нее. Но ты решил бежать. Единственный, из-за которого я бы мог уйти от нее, это был ты, но ты бросил меня раньше. — Это… — Нет. Позволь мне закончить. Ты оставил меня, и внутренне я опустил руки. Итак, я сделал то, что мир хотел, чтобы я сделал. Я женился на Элеонор. Я утверждал. Я играл, я показал хорошего актера. Полагаю, я был хорошим актером. Даже ты, ты поглотил все это. Затем вышел твой альбом. Удивительно, но мне было так больно. Я плакал, как мудак, в своей комнате, когда в первый раз его слушал. То, что ты написал, как ты поешь, и я ничего не хотел так сильно, как услышать твой голос снова. Я струсил. Изменился. Не в плохом смысле. Я просто решил, что я хотел получить свою жизнь обратно в свои руки. Я ушел от Элеонор. И я чувствую себя свободнее, хотя и пустым. — Я все еще немного потерян. — Я тебя люблю, Гарри. Я был чудовищно, безумно, страшно влюблен в тебя. Но я был слишком труслив. Гарри почувствовал, что его сердце остановилось, и его тело замерло. Ничего этого не могло быть реальным, ничего не имело смысла. Луи не мог быть влюблен в него. — Почему ты мне это говоришь? — Потому что это правда. Потому что ты должен знать. Он сделал паузу. — Потому что я все еще люблю. Я тебя люблю. По-прежнему. Я все еще люблю тебя. Он не знал. Гарри не знал, должен ли он верить в это. Он не знал, был ли это сон, хитрость его разума. Он боялся. Гарри боялся боли, которая распространится по всему его тело, которая будет распространяться в его жилах, разрушит клетки и надежды. Он боялся, что это может начаться все сначала. Он боялся, что она возродится и убьет его постепенно. Он не мог. Он понял, что он плакал, когда рука Луи коснулась его щеки, чтобы поймать его слезы. Он плакал в парке, где бегуны и семьи могут увидеть, как красивый и харизматичный Гарри Стайлс плакал и с ним был его старый приятель, имя его Луи Томлинсон, тот, который только что развелся со своей женой. Вот. Это была жалкая картина, он это знал. Он не мог ничего с этим поделать. Он плакал, и это было неуправляемо. Луи только что сказал ему, что он любит его, и он не знал, правда ли это. И прежде всего, на самом деле Гарри был влюблен в Луи. Он был влюблен в его глаза, его морщинки на их углах. Он был влюблен в его губы, его улыбку, и его челюсть. Он был влюблен в его волосы, его челка цвета карамели. Он был влюблен в его загорелое лицо и его мускулистое тело. Но, больше всего, выше всего, он был влюблен в его личность, настолько нетипичную, сколько необычайную, удивительную. Его сарказм и его большое сердце, его острый и свирепый, по-детски шумный ум. Его неуверенность в себе и страх не быть на высоте. Он любил все в Луи. С самого начала. Он считал, что он был единственным. Он считал, что Луи не любил его. Не так, как он. — Гарри, скажи что-нибудь, пожалуйста. Он не знал, что сказать. Он мог сказать только одно. У меня разбитое сердце. А может быть и другое. — Я люблю тебя, Луи. Рука Луи все еще была на его лице, ловя каждую слезу. Гарри обнял его за талию и притянул ближе к себе. Луи пришлось встать на цыпочки для их первого поцелуя.