like i'm gonna lose you

События последних недель укладываться в голове не хотят. Все вертится, кружится, как поднятый со дна реки ил, и никак не успокаивается. Мстителям приходится забыть про покой: что ни день, то миссия. И завтра — тоже. За окном уже темно. Ещё не ночь, но ранней весной темнеет рано, солнце спешит уйти на покой, ещё слабое после зимы. И ночь с радостью забирает бразды правления себе, нанося на кожу ночного неба блеск звёзд. Лунный глаз, причудливо выгнутый полумесяцем, с интересом разглядывает владения, пока все живое спит, и подмигивает бодрым совам в тёмных лесах. Любознательно заглядывает в потухшие окна многоэтажек и стыдливо прикрывается туманом туч, видя что-то, что обычно скрывается от посторонних глаз. Наташа упирается головой в стену, цепляясь тонкими пальцами за кромку стола. Явочная квартира сегодня стала их домом, приютив уставшие души, спрятав от остального мира. Но напряжение прорывается даже сквозь усталость, и на прикосновения Наташа отвечает со всей страстью, на которую способна теперь. Стив гладит её, нежно и аккуратно, будто стараясь запомнить каждый изгиб грациозного тела. Проводит пальцами по шее, касается невесомо выпирающих ключиц. Ведет тыльной стороной ладони по ложбинке, касается напряжённых сосков, оглаживая большими пальцами на сухую. Пересчитывает легко ребра, вызывая хриплый смех, и за талию притягивает к себе, заставляя ногами обхватить бедра и прижаться ближе. Целует мягко, раздвигая губы своим языком, касаясь её, провоцируя мурашки. А рукой проводит по животу и скользит ниже, прямо туда, медленно проникая внутрь пальцами. Наташа захлебывается стоном, кусает губы в поцелуе. Дрожь скользит по позвоночнику, вызывая внизу живота лёгкое, приятное жжение. Стив улыбается. Наташа открытая, податливая, очаровательно слабая сейчас. И это доверие заводит сильнее обнаженной бархатистой кожи. От Наташи пахнет ванилью, порохом и металлом. Стив ведёт носом по впадинке за ухом, спускается ниже, вдыхая её аромат, а Наташа вскидывает бедра, насаживаясь сильнее. — Не дразни, — шепчет она. — Пожалуйста. Стив улыбается, целует в горящую от возбуждения щеку, в капризно вздернутый носик, в зажмуренные веки. Тянет зубами мочку уха, и Наташа дрожит в его руках, цепляясь пальцами за широкую спину. Стив входит осторожно, медленно, плавно. Наташа срывается на низкий стон, долгий, длинный. Откидывает голову назад, упираясь затылком в стену, и короткими ногтями впивается в горячую кожу спины. Они занимаются любовью на кухне, прямо на столе, и это должно быть грязно и пошло, но все происходит нежно, ласково, так волшебно, что никому из них не хочется срываться на быстрый темп. Хочется растянуть удовольствие, запомнить этот момент. Выгравировать в памяти, выжечь в душе, сохранить в самом сердце. Там, откуда никто и никогда, никакими пытками и действиями, не сможет это стереть. На кухне жарко, воздух вокруг раскален до предела. Удовольствие искрами прошибает каждую мышцу, каждую клеточку тела, заставляя забываться в стонах, искать прикосновений и тянуться губами навстречу губам. Наташа целует голодно, жадно. Скользит языком по губам, внутрь, но позволяет Стиву при первом же ответном движении вести, целовать её, задавать поцелую настроение и темп. Он двигает бедрами, входя и выходя из неё, и Наташа утыкается лбом в плечо, разрывая поцелуя, теряется в стонах, молитвенно шепча что-то бессвязное. «Пожалуйста», «Стив», «люблю». Стив отвечает ей словами и прикосновениями. Любит её нежно и долго, будто завтра ничего не будет, будто завтра — конец. И в их неспокойной жизни все может быть именно так. Наташа стонет, дрожит сильнее, подмахивает бедрами, снова впиваясь требовательным поцелуем, и Стив ускоряет движения, выбивая все новые и новые всхлипы. Он сам дышит часто, сипло, с присвистом. Потому что удовольствие переполняет через край, рвётся наружу неудержимой волной, ломает все границы внутри и выплескивается сильной вспышкой. Он только успевает выскользнуть из Наташи, упираясь в ее бедро, и она обхватывает его пальцами, резко ведя вниз и доводя до новой грани наслаждения. Под веками взрываются звезды, рушатся города, взрывы сияют атомными вспышками. В голове набатом бьёт кровь, но Стив не может позволить себе сдаться на волю оргазма сейчас. Он опускает руку, входит в Наташу двумя пальцами, большим давит в нужную точку. И она сводит бедра, зажимаясь, ерзает на столе, обнимая Стива обеими руками, беспорядочно выстанывая что-то неразличимое. Ей хорошо. Голова идёт кругом от нахлынувших ощущений. И Наташа срывается в круговорот эмоций и чувств вслед за Стивом. Всхлипывает и расслабляется в его руках. Через пару мгновений он снимает её со стола, придерживая за талию. Стирает следы с её бедер салфетками, помогает натянуть футболку, валяющуюся на полу. В каждом касании — нежность, забота и любовь. И Наташа почти плачет от того, что это все — её. Утро встречает их звонком будильника. Сегодня их снова ждёт дорога, какое-то опасное задание. Выходя из квартиры, Наташа держит Стива за руку, переплетя с ним пальцы, и он рассеянно гладит её ладонь большим пальцем. На задании все идёт по плану, как обычно. Вся команда в сборе, и они смело, отчаянно уничтожают остатки какой-то террористической группы. Когда Мстители покидают здание, Наташа отстает, споткнувшись из-за резкой боли в раненой ногу. Шальная пуля зацепила бедро, пробив какую-то артерию, ещё в начале, комбинезон пропитался кровью, неприятно прилипнув к телу. От потери крови в глазах мутнеет. Но она держалась всю битву, не позволяя себе расслабиться, а сейчас напряжение отпускает и боль разливается по телу тягучими волнами. — Наташа? — окликает её Стив почти от самого входа. Она отстает не сильно, всего пара метров, но из-за раны расстояние кажется ей огромным. — Все в порядке, я иду, — тепло, но вымученно улыбается она и машет ему рукой. Раздается взрыв. И все застилает огонь.