Коллекционер. Песочница.

      Сознание возвращалось ко мне кусками. Свалка. Город. Дети. Дядя… Жизнь играла красками, но чудовищная боль по всему телу привела меня в чувство. А что-то осталось то от моего тельца? Моя регенерация хорошая, даже отличная, но вот из кровавой взвеси я вряд ли бы смог восстановиться.       Мне даже не нужно выпускать свою ауру, чтобы понять, где я нахожусь. Под грудой камней. Все, что осталось от горы. А ведь могло получиться хорошее надгробие. Но смех не шел. Он будто застыл внутри. Рождался в центре живота, а затем медленно поднимался до глотки, но там и застревал. Видимо, я не должен сегодня умереть. Кто-то этого сильно не хочет. И этот кто-то уже забрал свою плату. Надеюсь, что… Даже надежды не осталось. Нет ничего. И это окончательно. Навсегда. Что-то терять для такого жадного существа, как я, должно быть неизмеримо больно. Все сожрать, все поглотить. Видимо… Не знаю даже, как-то пусто и горько. Надо вернуться к своим. Меня гложет ощущение, что времени осталось мало. Но что делать с тем уродом на поверхности, за этой хрупкой каменной стеной? Хотя, по своей сути, этот вопрос глупый. Убивать, либо лишиться уже всего оставшегося. Надо подумать, что у меня осталось? Мечи… Раздроблены на куски еще где-то в середине боя. Артефакты — недоступны. Умения — хлам на текущий момент. Мне нужен опыт. И не тот глупый, а настоящий. Полученный в битвах. Жизнь за этот опыт. И это будет его жизнь. Пусть даже я и отправлюсь вслед за ним. Глупейшее окончание моего пути, но будем честны, достойное. Может об этом напишу. Какую-нибудь балладу или оду? Смех, да и только. А вот он и уловил мое присутствие. Если судить по его остановке, то он изумлен. Мне же проще. Нужно еще немного времени, чтобы достать изнутри себя так необходимые мне остатки сути. Извини, криптонец, но твое существование более невозможно. Я заберу у тебя все, и, может быть, присоединюсь к тебе в забвении.       По мышцам потекла мощь, объединяясь с остальными частями, что я поглотил ранее. Она поглощает меня изнутри, оставляя лишь оболочку из кожи. Безумная сила, будто вулкан, взорвалась внутри меня, пронеслась по моим венам и энергоструктуре. Боль поглотила меня до такой степени, что эти секунды растянулись на годы. Тьма моего разума медленно, наслаждаясь моей беспомощностью, атаковала границы моего разума, наступая волнами на его стены, что за жалкие мгновения стали покрываться трещинами. Поток ментальной энергии охватил прогнувшиеся стены и миллионами нитей скрепил трещины, восстанавливая целостность стен. Вот только сражаться на два фронта, да еще и с такими врагами, невозможно. Отвлекшись на Тьму, я потерял контроль над бушующей силой, из-за чего не смог вовремя подстроиться под прибывшую волну энергии из источника. По моим каналам потекло столько энергии, что они начали разрываться от ее количества. Все мое внимание тут же переместилось к телу, в попытке помочь энергии течь быстрее, а вся моя воля удерживала каналы от распада. Трещины внутри и снаружи. Будто бы я превратился в фарфоровую вазу, которую случайно уронил мальчишка во время игры. Так больно, что хотелось визжать от этой боли. И даже мысли о том, что мужчина не должен визжать, не появилось в моей голове, потому что это надо чувствовать. Чувствовать, как твой разум медленно растворяется в пустоте, а тело превращается в фарш, перемалывая кости и мышцы так, будто бы они не прочнее тофу. Сила сдавливала меня в точку, лишая воли к борьбе. Хруст костей вонзался в уши, а плоть с мерзким звуком разрывалась и опадала на землю, тут же испаряясь. А Тьма не отступала, пытаясь вернуть меня туда, откуда я каким-то образом выбрался. Стены не выдержали, и черная волна затопила мой разум, снося деревья и превращая горы в пыль. Твердь моего внутреннего мира дрожала и трещала по кускам, медленно начиная поднимать их в воздух. Десятки островов колебались на волнах, что растворили оставшуюся землю. Лишь после этого энергия, вложенная в этот порыв Тьмы, закончилась, а я смог усмирить свою собственную силу.       Скрип металла. Альгор силой разума вырвал меч из-под груды пепла, выпустив их на волю, а камни надо мной плавились и расходились, освобождая путь для всей его ярости. Разочарования. Я не вижу его лица, но мне все и так понятно. Он недоволен тем, что я так бездарно силен. Согласен с ним, но у каждого своя жизнь. Нельзя жадничать с другими. Хоть для меня это и дико. Но разуму пора отдохнуть. Хватит пытаться все контролировать, бой устроен по другому. Нужно работать вместе со своим телом. А сейчас мне нужно выпустить застоявшуюся силу.       Треск металла. Мой же клинок пронзает мою спину, разрезая ставшую такой тонкой кожу и вонзается в позвоночник. Миг стазиса и десяток обломков железа падает мне на спину, сдирая кожу и обнажая мою жертву. Сияющий внутренним огнем янтарь. Только так я могу описать затвердевшую плазму, что ни на грамм не потеряла свою силу. Катализатор получен, а потому тело действует само. Кожа испаряется вместе с камнями вокруг меня. Даже воздух загорелся и пожрал сам себя, вырвавшись из тоннеля и вонзившись в небо. Я не могу описать это чувство цельности. Я состою из одного куска, форма которого может меняться. Но это все лирика. Враг ждет.       Со скрипом поднимаюсь сначала на колени, а затем во весь рост. Спекшиеся камни стен зашевелились и обрушились на меня. Я надеюсь, что он сдастся и мне не придется тратить на него свое время. Но это всего лишь мечты.       Оттолкнувшись от стены, я взвился вверх, отталкиваясь от падающих камней. Враг с изумлением смотрит на мою изменившуюся внешность. — Видимо ты что-то можешь еще, — с усмешкой произнес он, но с хрипом повалился на землю. Повертев его кисть, я испарил ее. — Сшзглазен… — проскрипел я, разжав челюсти с хрустом. — Пофторряешшшшся.       Пик горы разбился об выставленную ладонь, а полученная энергия волной отправилась к врагу. Он уклонился, переместившись, но из отверстий на голове у него потекла черная кровь. У меня осталось только мое тело, поэтому вариантов действий практически нет. Рывок. От соприкосновения с ледяной стеной валит пар, а мое тело слегка потемнело, но затем восстановило свой цвет. Подтянув руку к поясу, он нажал на него, из-за чего отдельная его часть засветилась и разошлась, а вокруг нас появились новые действующие лица. Семь демонов высокого ранга. Один из них тут же рванул ко мне, а остальные приготовили заклинания. Но рывок первого из них оказался бесполезен. Лишь его тело развалилось на куски, как головы еще четверых испарились. Левая рука — тонкий меч, правая — пистолет. Магические сети накрыли меня, а последний использовал непонятный навык белого пламени, кинув его в меня. Неожиданно, но я почувствовал боль. Слабую, но не это главное. Попробовав заглушить пламя, я понял, что оно подпитывается от меня, поглощая мою душу. Нужно с ним что-то решать, иначе я растрачу всю энергию и проиграю. Я уже начинаю темнеть, чего нельзя допускать. Мысленно вздохнув, я открыл рот и впустил пламя в свою душу. Это даст мне немного времени. То же самое я сделал и со следующим сгустком пламени, а затем, порвав оковы, уничтожил всех троих. Остался лишь Альгор. Мой силуэт растворяется в пространстве, но мой противник уже готов к этому, поэтому моя ладонь отлетает от энергетического щита. Вот только волна темной энергии из моей ладони проникла сквозь щит, врезаясь в его грудь, от чего его отбрасывает, а белесая кровь вырывается из его горла. Не медля, я сконцентрировал энергию в двух янтарных шарах, что взорвались позади него, отбросив на меня. Янтарный меч по диагонали прошелся по нему, но он смог уклониться, изогнувшись как змея. Уперевшись в раскаленную землю, я оттолкнулся и оказался около него. Воспользовавшись этой возможностью, я сконцентрировал все свое внимание на кромке меча, от чего лезвие покрылось фантомными изображениями, накладывающимися друг на друга. Столкновение. Меня отбросило на несколько шагов, а Альгор отлетел на все десять с новеньким огрызком руки. Вот только было одно но. Последняя его атака что-то повредила во мне, из-за чего мне пришлось встать на колено, чтобы не упасть. В груди будто появилась черная дыра, поглощающая всю мою энергию. Мое тело стремительно бледнело и покрывалось трещинами, когда я заметил, как демон оставшейся рукой творил магию. Силы уходили с пугающей скоростью, но я не шевелился, сам не зная почему. Мысли казались снежинками в безветренную погоду, аккуратно опускаясь вниз. Я смотрел на него, пытаясь понять, почему он мне так знаком и напоминает кого-то? Я никак не реагировал на то, что он готовит свою последнюю атаку. Он вложил в нее практически все свои силы, из-за чего доспех на нем болтался, как на скелете. Матово-черный шар разгорался на его ладони. Поднявшись, я побрел к нему, несмотря на то, что из трещин на теле лился яркий свет. Протянув руку, я обнял Альгора и вложил свои силы в этот шар, дестабилизировав его. Страх вырывался из его глаз, становясь настолько плотным, что мог обрести физическое воплощение, но я не давал никому из них вырваться. Медленно шар набирался сил, светлел и разгорался внутренним пламенем, вначале янтарным, а затем и белым. Вот он начал поглощать наши пальцы, кисти, руки… Я не чувствовал ничего. Видимо таким должен быть мой конец. Жадность поглотила меня окончательно. И молить о спасении я не буду, ведь это означает чем-то жертвовать. А мне уже нечем. В голове есть лишь одна мысль, куда я попаду? А внутри шарика лишь бездонная темнота…       Холодное белоснежное пространство с единственным пятном на горизонте, что пыталось преодолеть убийственную силу незримых ветров. Казалось, что это состояние продлится еще многие тысячелетия, как было до этого. Вот только огромные комья земли, что будто бы в киселе падали вниз, показывали совершенно другое. Жестокий катаклизм уничтожил здесь все, кроме маленького осколка былого величия.       Свет разрезал тьму и испепелил ее остатки. Могучий гигант, способный одной рукой подпирать небеса, а другой обхватить всю землю, в своих янтарных доспехах появился в этот умирающем мире. Резьба на доспехах отражала всю его жизнь от рождения в Хаосе-Отце и до этих мгновений. Обведя пустое пространство взглядом пылающих глаз, он заметил крошечный островок, что распространял злобы и безысходность. Крошечный, по сравнению с гигантом, осколок земли медленно плыл в пространстве, оставляя за собой комья земли, падающие в пустоту.       Миг и вторженец уменьшается в миллионы раз, становясь размером с обычного человека. Превратившись в сияющий луч света, он подлетел ближе и ступил на землю. Усмехнувшись, существо побрело прогулочный шагом, рассматривая последствия сражения. Белое пламя вгрызалось в стволы деревьев, но расступалось под ногами пришельца. По самой поверхности острова расходились сетки трещин, но большая часть из них тут же зарастали. Жаль, что не все. Но сам факт того, что претендент еще борется за свою жизнь, радовал его. И причины для радости были очень серьезные. Ведь ему пришлось поставить на кон в этой битве свою свободу. От этой мысли на его лице появилась улыбка того, кто, оказавшись на самом дне, выбрался и загнал всех недругов туда. Рабство против восьми артефактов из списка Локта. Лишь от одной мысли, что вскоре он их получит, он чувствовал возбуждение. А ведь их придется выбивать силой. Естественно, по закону. Кровь буквально загорается внутри от этих мыслей. Поскорее бы. Изо рта сам собой вырывается смех, что так странно звучит на этой разоренной земле. — Да, точно! — хлопнув себя по лбу, Нама вспомнил зачем он здесь. Необходимо удостовериться, что подопечный выживет иначе побрякушек ему точно не видать.       Ускорившись, он перенесся на центр острова. Здесь еще сохранилась былая красота этого места. Озеро с бьющим из земли родником. Песчаный пляж с остатками каменных дорожек и роща вокруг всего этого добра. В кристально чистой воде недвижно лежит черное тело, больше похожее на манекен, чем на живое существо, а поддерживают его на плаву ламия и падший ангел. Они выглядят измученными, но надежды не теряют, хоть на губах ангела и слова давних молитв, вырвавшихся из плена разума по привычке. Девушка же ругается откровенным матом, не стесняясь ни больного, ни светлого.       Подойдя к этой странной группе, пришелец перешел в тот мир, где они могли его видеть. Тут же последовал удар огненным клинком и десятком ядовитых шипов, но лезвие меча коснулось брони и погасло, а шипы с брызгом лопнули. — не надо, я пришел с благими намерениями, друзья мои, — начал Нама, но его прервали. — ты мне не друг, посланник Хаоса. — веры тебе никакой, убийца. — давайте не будем спешить, я пришел и правда помочь. Только помочь, — успокаивающе подняв ладони, продолжил пришелец, показывая, что оружия у него нет. Но по взгляду собеседников он понял, что ему опять не верят. Хмыкнув, аватар сел на воду и расплылась в улыбке. Вот только следующие слова заставили его замереть, а затем рассмеяться в истерике. — его душа останется здесь, — возмущенно начал Михаил, но реакция на его слова удивила ангела. — пусть остается, мне лишь нужно, чтобы он был жив. — ставки на бой? — вовремя дошло до Ямато. — умничка, девочка, не зря ты занимаешь свой пост, — широко улыбнувшись, показывая акульи клыки, произнес Нама, слегка покачиваясь на воде. — треть от победы твоя, но только если поможешь его спасти.       От такой наглости он даже не знал, что сказать. Его рабство и всего треть? Да ни за что! Это он и сказал ей, вот только сразу пожалел, что раскрыл ей такие карты, как его ставка в этой игре. До обоих сразу дошло, что он сказал. Один из слабейших аватаров, что не мог даже поддержать ставку артефактами, стал в разы сильнее, благодаря тому, кого он даже за противника не считал бы. Недолгие торги и оба остались недовольными. Пять артефактов аватару и помощь в сохранении жизни Габриэлю. Помощь всеми средствами, иначе никаких артефактов никому не видать. После этого они сразу начали решать, что же делать с больным, ведь его положение становилось все более тяжелым, на эбонитовой коже появились трещины, из которых шел дым с частичками пепла. — я не знаю, что с ним. Я никогда даже не видела у него таких приемов, а тут раз и все. Огромная сила и долгая мучительная смерть под видом угасания, — в бессилии рассказала ситуацию Ямато. Михаил же лишь сжал ее плечо, в попытке приободрить. Она взглянула на него и благодарно улыбнулась, но легче ей не стало. Габриэль был в слишком тяжелом состоянии, еще немного и он уйдет в Бездну. — подобное я уже видел. Он пожертвовал своей сутью ради обретения силы, но я не понимаю, как он смог это провернуть. Даже при помощи клятвы такого не достичь, хотя обрывки нитей клятвы я вижу в нем, но они относятся не к этому моменту. Еще и его необычное воскрешение. Кто-то следит за ним, и он действует на таком уровне, что я не вижу его влияния, — с внутренним гневом признался Нама, но, прикрыв пылающие глаза, он успокоился. — для начала мы должны собрать ключевые осколки его сути.       На этих словах он повернулся к Михаилу, чтобы отправить его вниз на поиски, но тот просто открыл сундук, появившийся из ниоткуда. — уже проще. — мне нужна эссенция высших существ из материального мира, чтобы они подавляли нестабильные части его сути.       Ямато на эти слова достала шар с кровью Цербера, клок шерсти Рекса и прядь своих волос.       Вздохнув, Нама вытянул руку в сторону и пространство разверзлось. Из дыры вылетела бутыль, пахнущая для Ямато очень знакомо. — откуда у тебя кровь брата? — угрожающе надвинулась она на него, но он лишь отмахнулся. — купил, после расскажу где, а сейчас не мешай.       Эти слова остановили девушку, но по сверкающим глазам было понятно, что без ответов на ее вопросы она аватара не отпустит. Он же в это время взял шерсть и волосы и пропустил через них поток силы, из-за чего они мгновенно разрушились, оставив на его руке тонкие нити, переливающиеся цветами радуги. Связав их в странную косу, он обвязал ее вокруг левой руки парня, окропив ее кровью Цербера и Кошмара. Тут же повалил цветной пар, который исчез так же быстро, как и появился. Обхватив руку Габриэля, висел призрачный браслет. — ему нужен якорь, иначе рано или поздно он исчезнет, — напомнил ангел, что пристально следил за всеми действиями пришельца. — знаю, сейчас все будет. Нужно поторапливаться.       Опустившись на оба колена, Нама поднял руки вверх и прокричал: — МОЙ ВОИН ПОБЕДИЛ И ВЫЖИЛ, ПРАВО ПОБЕДИТЕЛЯ СВЯЩЕННО ДЛЯ ВСЕХ, А ПРАВО ТРОФЕЯ ДАЖЕ ДЛЯ ПЕРВОРОДНЫХ!       Громогласный голос аватара не оглушал, он будто проскальзывал внутрь, заставляя соглашаться с его словами, будто бы они были исторгнуты из их же ртов. В следующий миг ничего не происходило, лишь тело Габриэля болталось на волнах, медленно наливаясь цветом. А затем исчез свет. Бездонная тьма, такая, которую не видели и не могут видеть смертные, все поглотила. Чудовищный холод пронзил всех, и даже аватар начал терять себя в нем, но благо все закончилось. Тьма ушла волной, оставив потерянных разумных на замерзшей глади озера. Вот только кое-что поменялось. Вокруг Габриэля было восемь предметов, которых ранее тут не было. Нама тут же подхватил витой браслет из нитей святых металлов и застегнул его на руке Габриэля, поверх призрачного изображения. — теперь все, — довольно произнес демон, но затем повернулся к ангелу. — ты должен помочь ему подавить свои Грехи. Ты понял о чем я, — Михаил лишь кивнул. — Ямато, я возьму четыре артефакта сейчас, так как спорить с тобой на тему этого браслета не собираюсь. Не знал, что мне его подсунут, но управлять мне им будет сложно. Но это возможно. Поэтому договоримся так. Я дам тысячу лет мальцу на то, чтобы он его подчинил. Если у него этого не получится, то вернете его мне. Согласна? — полностью, а теперь ответы на вопросы. — задавай… — брат, — с сузившимися глазами прорычала ламия, вот только аватар не чувствовал угрозы от нее, лишь грусть, печаль и дикую надежду. — я нашел эту кровь на перекрестке Карриласа, но не питай пустых надежд. Твой брат натворил столько всего, что его уже должны были убить сотни раз, — жестко ответил Нама, хоть и понимал, что молодой (по сравнению с ним) девушке лучше бы выказать сочувствие, но ни сил, ни желания не было. Слишком многим ее брат попортил крови. Одно слово — Дракон. Настоящий. Первородный. Древний. И не понимающий когда нужно склонить голосу и смириться. — у него была жена и ребенок.       От этих слов девушка остолбенела, пытаясь представить, что ее брат, до скрежета зубов ненавидящий быть хоть в чем-то ограниченным, смог найти кого-то, кто выдержит всю его дурость. На последней мысли девушка невольно повернулась к тому, кто лежал в воде рядом с ними. Медленно выдохнув, она отгородилась от этих мыслей и вновь повернулась к хаоситу, требуя продолжения. — где они встретились, я не знаю. О ней я тоже ничего не знаю и вообще считаю это слухами, но мне недавно намекнули, что это не так. — что там произошло? — зависть. Обыкновенная жадность. Кто-то позарился на его жену. Вся территория этого идиота превратилась в безжизненную пустошь, а он сам сбежал к своему хозяину. Тот не мог оставить эту ситуацию на самотек, поэтому нанял наемников. Убитых было много, но врагов у твоего братца было достаточно, чтобы они смогли отплатить ему за все его грехи. Его жена погибла, сам он попал в плен, а вот ребенок исчез. Больше я ничего не знаю. — спасибо, — разбито сказала Ямато, а Михаил приобнял ее, утешая. Кивнув, Нама исчез.