Я сегодня тебя приглашаю Прогуляться по крыше мира - Осторожно, по самому краю. Не нужна будет нам квартира. Ты поверь, это вовсе не сложно, Взявшись за руки, бросить вызов Суевериям, правилам ложным. Не поставят нам в паспорт визы. Пусть завидуют хмурые люди Нашей смелости и отваге. Приговора не вынесут судьи На казённой с гербом бумаге. Ты не бойся, скорей соглашайся - Не забудется день чудесный. Всё получится, не сомневайся - Нам откроется мир небесный. За спиною вдруг вырастут крылья - Ты почувствуешь вкус свободы! Наша сказка окажется былью И забудутся все невзгоды. Крыша мира - реальность и чудо, Но для многих - секрет и тайна. Там Христос обитает и Будда. Я узнал обо всём случайно... (Юрий Печёрный)
— Арни, когда проставляться будешь? — спрашивает кто-то из ребят, когда переодеваемся после дежурства. — Давайте завтра в «Глобусе», часиков в семь. Как раз успеем все отоспаться. — Я совсем не против посидеть с командой. Тем более повод имеется — я, можно сказать, пошёл на повышение, прошёл аттестацию. — Эй, я тоже в теме! — а это Герман. — Вот только дружка своего не тащи, — со смехом сказал Васильич — самый старший в нашей команде. — А то опять сцепится с кем-нибудь. — А вы его не трогайте, он и кидаться не будет. — Герман как всегда спокоен. — Где ж ты его такого нашёл? — Эх, Васильич, зря ты опять начинаешь! — Где нашёл, там уже нет. — Молодец Герыч, не ведётся на провокации. Только вот руки в кулаки сжал, а больше ничем раздражения не выдаёт. Да и то, только я замечаю, как ему эти разговоры надоели. Нет, никто ни Германа, ни меня не гнобит, хотя каждый считает своим долгом подколоть таких «неправильных» нас. И я мужиков понять могу. В глаза, конечно, никто не говорит, но знаю, что за спиной наш расчёт из-за нас с Герой называют «голубым». Как и откуда просочилась информация, я не знаю, но буквально через месяц после того, как Герман стал жить с Семёном, мужики спросили его в лоб, не по мальчикам ли он. Гера юлить не стал, а я поддержал друга. Вот так, неожиданно для нас самих, и случился наш каминг-аут. Разборок никто устраивать не стал, правда, пара парней перевелись в другие расчёты, но это даже и к лучшему. Работа спасателя — командная, тут некогда задумываться, прикроют тебя или нет. — Ну, тогда до завтра. — Васильич первый пошёл в сторону своей машины, а мы потянулись за ним. — Зайдёшь к нам, вместе в «Глобус» пойдём. — Герман не спрашивал, а словно команду отдавал. Я только кивнул, хотя мне бы было удобнее сразу к бару подъехать. Но с некоторых пор у меня был от друзей секрет. Не специально, нет. Просто пока как-то не получалось их с ним, с моим секретом, познакомить. А если совсем уж честно, хотелось самому убедиться, что это не интрижка, не разовое увлечение, а самое что ни на есть настоящее — то, о чём многие мечтают, но не многие находят… Войдя в подъезд, я не стал останавливаться на своём этаже, а сразу поднялся на чердак, а с него уже выбрался на крышу. — Ты какого чёрта раздетый?! — Мало того, что каждый раз после дежурства нахожу его здесь, так сегодня он ещё и выперся в одних джинсах. — Весна же, — отвечает спокойно, не поворачивая головы. Осторожно подхожу к ограждению, на котором он сидит, боясь сделать лишнее движение, и, сняв куртку, накидываю ему на плечи. Обнимаю поперёк живота и прижимаю спиной к себе. Вадька откидывает голову мне на плечо и вздыхает. — Красиво, — шепчет и улыбается, когда прижимаюсь щекой к его виску. Я не вижу улыбки, я её чувствую. — Красиво, — соглашаюсь, хотя что красивого он увидел в утреннем тумане, укутавшем город, не понимаю. — Кофе будешь? — Замечаю у него в руках термокружку. — Только я половину уже выпил. — Пойдём домой, — тяну его легонько на себя. Вадька перекидывает ноги через ограждение и наконец оказывается лицом ко мне. Улыбается, засранец, а я не знаю, отлупить его или поцеловать. — Привет, — шепчет и утыкается лбом мне в плечо. — Привет, — не могу не улыбнуться в ответ. Так и стоим несколько минут на краю крыши: Вадим прижимается ко мне, а я обнимаю его, вдыхая ставший таким родным и необходимым запах, и смотрю, как туман рассеивается и из него появляются сначала крыши соседних домов, а потом и сами дома, словно вырастают из ниоткуда. И вправду красиво… Есть не хочется, устал. Сил хватает только на чашку кофе. — Выезжали? — Вадим садится напротив меня за стол и греет руки о свою чашку. Киваю молча. Он дожидается, когда я допью, и тащит меня в спальню. В кровать заваливаемся вместе. Вадька заставляет меня улечься на живот, достаёт крем, усаживается мне на бёдра и начинает разминать спину, а я медленно уплываю от сильных, но таких приятных манипуляций с моим телом. — Пойдёшь со мной завтра в «Глобус»? — спрашиваю, еле ворочая языком. Ответа не услышал, только почувствовал, как руки на моей спине на мгновение остановились, а потом продолжили движение. Надеюсь, что пойдёт, не хочу его одного оставлять. — Может, не надо? — Вадим смотрит на меня немного испугано. — Почему? — нет, я его понимаю, я бы тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но и прятать своего парня ни от кого не хочу. — Мужики у нас нормальные, а если что, я всегда рядом. Да и Герман с Семёном… — Ар, я же и их не знаю, — возражает Вадя. — А кто виноват? — присаживаюсь перед ним на колени и кладу руки ему на бёдра. Чувствую, как он напряжён. — Вадь, всё будет хорошо. Он кивает, но не расслабляется. Обнимаю рукой за шею и наклоняю его к себе. Целую сначала легко, а потом усиливаю напор. Через пару минут Вадька перехватывает инициативу, и уже он нагло врывается языком мне в рот и тянет меня на себя, падая спиной на постель. Я от таких приглашений никогда не отказываюсь, заодно и отвлеку его от неприятных мыслей. Упираюсь коленом в кровать, разводя Вадькины бёдра в стороны. Он прижимается сильнее и трётся всем телом об меня. Вещи давно отброшены в сторону, а мы не можем оторваться друг от друга. Кое-кто ясно показывает, что сегодня он главный, а я совсем и не против. Раскидываюсь по кровати звёздочкой, полностью отдавая себя в руки Вадиму. Он скользит взглядом по мне, а у самого вид, как у кошака, дорвавшегося до хозяйских сливок. И мурчит он тоже очень похоже. Расслабляюсь и смотрю на него с улыбкой, уже догадываясь, что меня ждёт. Вадим облизывается и без лишних прелюдий наклоняется к моему паху. Осторожно, словно пробует на вкус, лижет головку, обводит её языком и сразу берёт член в рот. Пальцы тем временем размазывают смазку по колечку мышц, проникая внутрь. И когда только успел её достать? Чувствую, что я уже на подходе, поэтому чуть отодвигаюсь. Вадим всё понимает правильно. Презерватив уже у него в руках, он раскатывает его по своему члену, сгибает мои ноги и разводит их шире. Одну ногу закидываю ему на плечо, он приставляет головку к анусу и аккуратно, не торопясь входит в меня. На пару секунд затихаем, привыкая, а потом Вадим начинает движение. Мне не хочется сегодня нежности, и он это понимает. Долго я не выдерживаю, рукой тянусь к члену, но Вадим меня опережает. Обхватывает его рукой и доводит меня до разрядки, а после кончает сам, с тихим шипением падая на меня. — В душ? — спрашиваю, чуть отдышавшись. — В душ, — соглашается, но подниматься не спешит. Вечером тащу его к Герману с Сёмкой. Вадим не сопротивляется, но и не особо радуется. Для него это очень серьёзно, знает, как важны для меня друзья, и боится, что не понравится им. От волнения чуть заикается — это у него с детства. Но Сёмка, умница, правильно оценив состояние Вадьки, утаскивает его на кухню, знаками показывая, чтобы мы не совались к ним. Герман смотрит на меня немного обижено, но я знаю, что это ненадолго. Пожимаю плечами и прохожу мимо него в комнату — не в коридоре же объясняться. — И чего молчал? — спрашивает друг, входя вслед за мной. — Хотел сам сначала убедиться, что всё серьёзно. На самом деле, я сразу, как только увидел Вадима, понял, что не отпущу. Мой. Вот только его мысли на этот счёт мне были неизвестны. А значит, надо было убедить его, что вместе нам будет комфортно. Не знаю, любовь ли это или что другое, но меня тянет к Вадьке, а его ко мне. Для начала отношений это уже немало. И даже не в сексе дело, хотя и он важен. Просто рядом с Вадимом я чувствую себя целым. Думаю, Герман меня понял, потому что больше ни о чём не спрашивал. Что уж там говорил Семён Вадьке, не знаю, но он заметно успокоился и по дороге к бару чувствовал себя вполне раскованно. Но на подходе к «Глобусу» опять напрягся и замолчал. Я взял его за руку и сжал холодные пальцы, приободряя. Вадим, чувствуя поддержку, распрямил плечи, и в бар входил уже ничем не выдавая своего волнения. К счастью, мы пришли почти первые, так что знакомство Вадима с ребятами прошло спокойно. Да и Сёмка помог, отвлекая внимание на себя. К концу вечера, не без помощи алкоголя, конечно, Вадя уже спокойно общался и почти не реагировал на подколы. Расходились мы довольные и уставшие. Васильич, отозвав в сторону, обнял меня за плечи и в порыве пьяного откровения пропыхтел: — Хороший парнишка, жаль, что не девка. Ты его не обижай. — Да никогда, — клятвенно заверил я его, сажая в подъехавшее такси. С первой попытки мне это не удалось. Васильич оттолкнул меня и потянулся к Вадиму с объятьями. Вадя растерянно посмотрел на меня, но и тут на помощь пришёл Семён. — Егор Васильич, а если до Людмилы Петровны дойдёт, что вы с мальчиками обнимаетесь? — язвил он, усаживая мужчину в машину. — Так я же… — начал было тот, но закончить ему не дали. Герман захлопнул дверь и махнул рукой, прощаясь, и через секунду такси уже увозило часть компании. С остальными распрощались быстро. — Может, к нам? — спросил Семён. — Не, мы домой, — замотал головой Вадим. Мы с Германом только улыбались, глядя на своих парней — таких разных, но в чём-то похожих. — Ты звони. И заходи, — не сдавался Сёмка. — Давай, когда у них, — он махнул рукой в нашу сторону, — будет следующее дежурство, приезжай к нам. А то мне одному скучно. — А правда, приезжай, — поддержал Семёна Герман. — Привезу, — ответил я за Вадима и получил ощутимый тычок в бок. — Может, я не хотел к ним идти, — выговаривал мне он по дороге домой, — а теперь неудобно отказаться. — Вадь, если ты будешь с Сёмкой, Герману будет спокойней. — Я почти не соврал. Семён — та ещё заноза, его так и тянет на глупости, и не всегда безобидные. — Хорошо, — выдохнул Вадим, больше не споря. О том, что при таком раскладе и я буду меньше волноваться, молчу. Надеюсь только, что Сёмка Вадю плохому не научит — дурной пример, знаете ли, заразителен. Домой не заходим, сразу поднимаемся на крышу — Вадьке надо успокоиться, а она на него умиротворяюще влияет. Я не против, но к краю его не подпускаю, сажусь прямо у выхода с чердака, усаживаю Вадима между своих ног, обнимаю его и мы вместе любуемся ночным городом.* * *
Вхожу в подъезд и поднимаюсь, не останавливаясь у двери нашей квартиры, на чердак, а оттуда на крышу. Это наша маленькая традиция. Вадьке, как я и говорил, на крыше спокойнее, а в квартире он готов на стены бросаться от волнения. Пришлось взять с него слово, что зимой и в дождь он будет обходиться балконом. Конечно, места там поменьше будет и вид с него открывается не такой красивый, но ради моего спокойствия Вадим согласился на замену. Не успеваю подойти к нему, Вадька разворачивается и с улыбкой идёт мне навстречу. Слава Богу, он перестал сидеть на самом краю. В руках как всегда его термокружка с кофе. — Будешь? — протягивает её мне. Хватаю его за руку и тяну на себя. Ох, совсем не кофе мне сейчас хочется! Вадька прижимается ко мне и смотрит в глаза с хитрым прищуром. — Массаж? — Массаж, — выдыхаю и тащу его домой. И снова как всегда: кухня, чашка кофе, спальня, кровать, я падаю на постель, Вадим усаживается мне на бёдра и начинает разминать уставшие мышцы. Ка-а-айф… Ближе к вечеру меня выпихивают с кровати со словами: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела». Какие дела? А как же моя порция секса?! Но меня не слушают, заталкивают в душ и просят поторопиться. И только под прохладными струями, смывая остатки сна, вспомнил, что мы едем на дачу, снятую на выходные Германом и Сёмкой. Вадим уже всё собрал и ждал меня, сидя на диване и следя за каждым моим движением. Судя по его голодному взгляду, секса хотелось не только мне. А вот нечего было так торопиться! Выходные прошли на ура, в город возвращались уставшими, но довольными. Семён с Вадимом что-то рассматривали на своих телефонах, время от времени посмеиваясь. Наигрались ребятки в папараци. Дом, милый дом. Да, я совсем не деревенский житель, без благ цивилизации чувствую себя Робинзоном на необитаемом острове. Вдоволь наплескавшись в душе, иду по своему любимому маршруту — в спальню. Вадим уже там, ждёт меня. Завтра на дежурство, а значит, надо выспаться. Но прежде чем лечь спать… — Смотри, как классно ты получился, — Вадька протягивает мне телефон. Я и так знаю, что неотразим, но всё же смотрю, что там так восхитило моего парня. Чёрт, я реально хорош! Что же я не догадался Вадима пощёлкать?! Надо будет потрясти Сёмку, он наверняка наделал кучу фоток. Но это потом, а сейчас у меня есть дела поважнее. Убираю телефон на тумбочку и укладываюсь рядом с Вадимом. Обнимаю его и прижимаю к себе, шепча на ухо: — Фотография хороша и фотограф заслужил вознаграждение. — Требую в двойном размере, — тихо смеётся Вадька и тянется к моим губам. — В двойном так в двойном! — Кто я такой, чтобы ему отказывать? Утром встаём вместе, хотя Вадиму никуда не нужно торопиться. Но это ещё одна наша традиция. Пока я одеваюсь, он шуршит на кухне, готовя мне завтрак. Его это совсем не напрягает, а мне приятна такая забота. Вадим никогда не целует меня перед уходом. Ждёт, когда я открою двери, и тихо говорит: — Я жду. До завтра. — До завтра, — улыбаюсь я и ухожу... ...Чтобы через сутки вновь вернуться домой, войти в подъезд и подняться на самый верх, где с неизменной кружкой кофе меня будет ждать Вадька. А я буду очень стараться, чтобы вернуться к нему целым и невредимым на нашу крышу мира.