Часть 1
20 июля 2016 г. в 13:38
Не думала, что когда-нибудь стану такой старой — мало кто из моего народа доживает до дня когда не хватает сил оторваться от земли. Это слегка иронично, ведь на нашем языке мое имя означает «легкая и грациозная», хотя из его пятнадцати звуков примитивные слуховые органы бескрылых могут уловить лишь шесть — Ти-Ла-Ту. Я... здесь должно быть слово, которое вы, бескрылые, не сможете ни произнести ни даже услышать правильно — вы зовете нас «летучими мышами». Те из вас, кто пограмотней, называют нас «вампирами» — вот единственное слово, которое вы позаимствовали из нашего языка, да и то неправильно — что-нибудь вроде «Вам-хии» было бы точнее, хотя и это не передает и половины звуков нашего истинного названия. Что бескрылые вообще знают о нас? Прискорбно мало, учитывая, что наши народы живут бок о бок уже семьсот лет. Горожане считают нас мифическими чудовищами, крестьяне смогут рассказать вам о нападениях на домашний скот, солдаты — о проворных крылатых разведчиках на службе у некромантов, ученые из Академии — о том, что количество магической энергии на фунт массы в наших телах выше, чем у любого другого живого существа. Но для всех них мы все еще остаемся зверушками — удивительными, страшными, полезными, опасными, но все же животными.
Когда-то очень давно мы ими и были — мы жили в кронах деревьев, а нашей излюбленной добычей были лесные олени. Но потом пришли они... забавно, они зовут нас животными, но не помнят, что сами были животными всего две тысячи лет назад. Тогда мы называли их «ти-хо-шаа», а другие бескрылые звали их «троглодитами», но это были люди — и с тех пор они изменились не так сильно, как им хотелось бы думать. Они убивали лесных жителей камнями и палками и одевались в их шкуры. Когда все олени погибли, наш народ встал перед выбором — умереть с голоду или найти себе новую пищу... и, разумеется, наш выбор пал на тех, кого не нужно было долго искать. В открытом бою мы не были ровней троглодитам, но мы нападали на них ночью и убивали во сне... и попробовав их крови, мы поняли, что больше не хотим есть оленей. Со временем мы поняли, что кровь — не просто пища. Испив крови эльфа, можно было обрести долголетие, кровь троллей добавляла выносливости, а кровь людей — хитрости и коварства. Тогда же многие из нас обнаружили у себя способности к магии. Мы поняли, что среди бескрылых есть особенные, чья кровь особенно ценна, и стали пытаться находить их. Мы развивались и вобрали в себя лучшее от всех рас. Мы стали лучше бескрылых во всем — кроме длины наших жизней. Мы могли жить по пять-шесть лет, а те из нас, кто регулярно пили эльфийскую кровь, — по десять-двенадцать, но не более.
Все началось с «Киик Туш» — Реки Крови. Тогда мы даже не знали, есть она на самом деле или нет — была лишь легенда о том, что когда-то один из нас, испив за раз кровь сотен бескрылых, превратился в совершенное создание — могучее, коварное и бессмертное. История не сохранила даже его имени, мы звали его просто «Тил-ку-иик», что значит «Великий». Не было никого, кто бы видел его, или кто знал бы кого-то, кто видел его, но многие из нас все равно пытались повторить его подвиг. Но бескрылые были слишком сильны и нам не удавалось убить многих из них за раз. Сотни поколений сменились, прежде, чем мы снова обрели надежду. Ее принесли нам двое — вам-хии по имени Тааш-Ув и бескрылый по имени Джевьян. Они показали нам, что те, кого бескрылые называют личами, очень похожи на нас — возможно, они единственные из бескрылых, кто нас понимают. По крайней мере, мы хорошо понимаем их. Подобно нам, они — хищники. Подобно нам, они живут чтобы убивать. Подобно нам, они считают недостаточным срок жизни, отпущенный их роду и делают все возможное, чтобы увеличить его.
Тааш-Ув заключил с личами союз и то воистину был наш Золотой Век. Теперь мы могли охотится не опасаясь возмездия — мы съедали целые деревни и прятались за спинами наших союзников-скелетов. После великих битв мы пили кровь раненных и умирающих. Мы не обрели Киик Туш — тогда — но среди нас становилось все больше чародеев. Многие из нас с помощью некромантов обрели новую силу и стали «Ша-Хии» — «крыльями ужаса», как их называют бескрылые — магами ужаса и иллюзий, заставляющими все живое цепенеть от страха. Наш Эв'йа'ра'са'лар в Вест Аране достигал двадцатиэтажной высоты... А потом Джевьян и Тааш-Ув погибли и казалось, что всему пришел конец, но этого не случилось — в той же самой битве, в которой окончательно погиб Старый Весфольк и родился Веснот, мы наконец обрели то, о чем мечтали — реки крови, текшие по полю сражения, были столь обильны, что сразу пятеро из нас обратились в тот день. Мы зовем их «Туи-Каах» — Первыми Лордами. Они не смогли вернуть Золотой Век, но предвидели наступление Серебряного и помогли нашему народу дожить до него. После поражения Джевьяна некроманты исчезли, но Первые Лорды знали, что они вернутся — и когда это случилось, мы были готовы и ожидали их. Иронично, не так ли? Веснотцы положили конец нашему Золотому Веку, чтобы начать свой, а теперь мы так же украли у них Серебряный.
Несмотря на то, что за последние семь веков всего двое или трое из нас смогли найти Киик Туш, мы знали, что рано или поздно она появится снова. Сама я уже не доживу до того, чтобы это увидеть, но я воспитала внучку моей сестры так же, как была воспитана сама, и может быть ей повезет больше. Пыщь... Она еще такая молодая и ей рановато быть командиром, но у нас нет никого, талантливей нее, и, наверное, и не будет уже никогда — еще до того, как она впервые испила крови волшебника, она уже умела колдовать. Первая урожденная колдунья среди нашего народа — и то, что она родилась именно в этом поколении, несомненно, судьба. Она сама, кажется, совсем не понимает, насколько она особенная. Главная проблема, занимающая ее мысли — это как заставить Иша активнее добиваться ее — он ничего не решается делать, потому что младше и слабее Пыщи, а она поэтому же стесняется первая к нему приставать. Чем-то они мне нашу Белую Змею напоминают — у той тоже вечно слюнки текут, стоит ей посмотреть на Хозяина. Впрочем... я ведь тоже была молодой и еще и не такие глупости творила...
Когда-то я была влюблена в самого сильного и искусного охотника нашего племени — а может и всего нашего народа — и он, по крайней мере, относился к моим чувствам достаточно снисходительно. С самого дня своего рождения он был не такой, как все — его шерсть была бела, словно снег. Уже в шесть месяцев он мог вселять в своих жертв ужас более глубокий, чем искуснейшие из Ша-Хии. Даже его имя будто бы говорило о том, что его ждет великое будущее — его звали Тааш-Ув-Ти, что означает «Маленький Тааш-Ув». Он приносил в пещеры нашего племени больше всего добычи и делился ею со стариками и детенышами. Но он делал это неправильно, не так, как нам хотелось бы — потому что он вел себя будто король, одаривающий своих поданных. Он гордился своей силой и на всех смотрел свысока — на меня, пожалуй, в меньшей степени. Он говорил о том, что наш народ больше не должен ждать возвращения личей, — тогда мы ждали очередного «возвращения» после поражения Мал Равнала, случившегося за полвека до моего рождения — он говорил, что всем племенам следует объединиться и самим возвести одного из некромантов на трон Верховного Владыки, заслужив тем его признательность и прославив наш народ. И вот однажды — ему было полтора года тогда — он убил на охоте йети и пригласил все племя разделить с ним добычу... но помимо этого он предложил пригласить еще три соседних племени, и испив вместе крови величайшего из монстров, объединиться в одно величайшее племя. Он ничего не сказал о том, кто будет главой этого нового племени, но мы и так все поняли... и мы изгнали его. Старейшины сказали, что никто не прикоснется к плоти и крови йети — «плоду гордыни», как они его назвали. «Оставайся и ешь своего йети сам, пока не лопнешь», - сказали они ему... Никогда еще мы не видели его таким злым. Несколько мгновений нам казалось, что сейчас он набросится на нас, и я тогда с ужасом подумала, что мы все просто не сможем ничего ему сделать, и он с легкостью перебьет все племя... Но он этого не сделал. Он молча повернулся к нам спиной и, сев на голову поверженного йети, стал сдирать шкуру. Отделив шерсть и мясо от костей он поднял череп чудовища — который был в пять раз больше него и раз в тридцать тяжелее — и улетел. Он сказал, что бросит этот череп к ногам того, кто будет достоин править вселенной. Старейшины злобно смотрели ему вслед — они убили бы его, если бы могли. А я... я должна была последовать за ним, но не последовала и осталась с племенем. Нужно сказать, племя справедливо вознаградило меня за мою преданность — через год пришел Мал Ксан и я возглавила отряд охотников, присоединившийся к его воинству. Служба могучему личу, кровавые сражения, много редкой и вкусной крови — все, как и учили старейшины — и одиночество...
А он пошел своим путем — до нас доходило немало слухов о нем. Разумеется, он с легкостью нашел некроманта, достаточно умного, чтобы понять, что один коготок Тааш-Ув-Ти стоит больше, чем все остальные вам-хии у него на службе. Слава белого монстра гремела по восточным землям и ее отголоски достигали даже Керлата. Бескрылые стали произносить его имя шепотом, как произносили в древности имена драконов, — и его больше не звали Тааш-Ув-Ти, его называли просто Тааш-Ув, как и величайшего из когда-либо живших вам-хии. Многие наши сородичи отправились на восток, чтобы присоединиться к нему — но не наше племя, разумеется — и некроманта, которому он служил, стали называть «Повелитель Мышей». Он посылал за мной один раз — вернее он послал в наше племя сказать что «те кто поняли, что были неправы, пусть прилетают и присоединятся ко мне». Я понимала, что была неправа — я знала это с самого начала — но показаться ему на глаза не посмела.
Я продолжала следовать путями предков, служа Мал Ксану и состарившись у него на службе. И там я однажды повстречала Хозяина. Я сразу узнала его — того «достойного править вселенной», о котором говорил Тааш-Ув. Я узнала его, потому что он был подобен Тааш-Уву во всем, кроме крыльев. Он пришел к нам в поизносившейся серой мантии выпускника Академии — его племя изгнало его. Он никогда не говорил за что, но я знала — и я видела, что некроманты тоже не прочь бы его изгнать. На первый взгляд он казался обычным волшебником средней руки, но инстинктивно он уже чувствовал, что он талантливей, чем все вокруг него — и все вокруг него тоже чувствовали это. Он ощущал потребность повелевать — они ощущали потребность служить ему, и это выводило их из себя — некоторых, вроде Мелипсихоны и Зазингела, особенно сильно. Иногда казалось, что кто-нибудь из них все же прирежет его во сне, или что его самоуверенность сведет его в могилу — но я не настолько глупа, чтобы повторить величайшую ошибку в своей жизни во второй раз. Последние года своей жизни я отдала ему, веря, что однажды он станет для нашего народа вторым Джевьяном. И знаете что... я оказалась права. Кто-то назовет меня воровкой — пусть и в малом, но я помогла Верховному Владыке взойти на трон, украв тем самым предназначение Тааш-Ува, который был во всем достойней меня. Я сама считаю это шансом на искупление.
Скоро семисотлетнее ожидание нашего народа закончится. Этой весной мы разослали гонцов ко всем племенам, чтобы сообщить им, что их службы требует новый владыка личей и что имя ему Тил-ку-ик Каах-Хии, а на языке бескрылых он зовется Мал Хакаром. Я умру еще до того, как они прилетят — умру, так и не увидев как десятки тысяч черных крыльев беспросветной стеной закроют небеса, не увидев ни обещанной Реки Крови, ни того, как Тааш-Ув бросит череп йети к ногам Хозяина. Но я умру, зная, что все это стало возможным благодаря мне. Зная, что на пару кратких мгновений — когда прошлой осенью в Заливе Жемчуга я отсасывала яд из раны Хозяина — судьба вселенной была в лапках маленькой и слабой летучей мыши по имени Ти-Ла-Ту — и эта мышь единственный раз в жизни сделала все правильно.