Бодрый, громкий голос заставляет группку друзей и парочку профессоров, заглянувших на проверку, расступится и радостная Хани Лемон, сменившая таки каблуки на балетки, проносится мимо, проливая пару капель синей жидкости на свой, и так вымазанный бог знает чем, халат.
Она что-то разливает по склянкам, переливает в небольшую емкость и внимательно следит за реакцией, изредка зачеркивая, что-то в блокноте.
Первая попытка заставила Хани тяжело вздохнуть.
С пятой у Хани задрожали колени от злости.
На двенадцатую попытку она и не надеялась.
Лемон выливает зеленую с синевой жидкость и ничего не ждет, пока ее глаза не заблестят. Жидкость постепенно начала менять цвет и по столу пополз фиолетовый дым, запахом напоминающий смесь мокрого асфальта и бензина.
Девушка чуть хлопает в ладоши.
Именно подобного она и пыталась добиться.
Хани улыбается, подпрыгивает на месте, радуясь абсолютно новой реакции после смеси пары-тройки разноцветных жидкостей из стеклянных склянок, которые благополучно превратились в россыпь осколков под столом из-за пары неудач и неожиданности.
— Здорово вышло.
Хани роняет очередную склянку и та, вдребезги, разбивается, отражая на своей поверхности блики химикатов.
Улыбка сходит с ее лица, а радость сменяется страхом и волнением. Выросший, но все еще маленький. И он находится слишком близко.
— Прив...привет...— неуверенно проговаривает Хани, даже не думая поворачиваться к пятнадцатилетнему подростку, которому сама Лемон теперь спокойно утыкается в шею, будучи не на каблуках.
Еще пол года назад Гого шпыняла мальчугана, вечно задевая тему о его росте. Сейчас же Томаго нервно улыбается и поднимает голову, когда злится или отчитывает паренька. И выглядит это, мягко говоря, смешно.
— Хиро, я... мне работать нужно...— пытается оправдаться она, но украдкой замечает, что на часах уже почти десять и большинство студентов уже ужинают, а некоторые нежатся в постели, размышляя о прошедшем дне.
— Хани, у нас в десять всегда наш патруль города, забыла?
"Конечно забыла!" думает Хани, мысленно сто раз шлепая себя по голове.
— Хани?
Девушка неуверенно поворачивается к нему и чуть кивает, отгоняя мысли, что ей нравится эта щербинка между его зубами и раздавливая желание и так торчащие во все стороны волосы взлохматить еще больше.
Если бы не рост, можно было бы смело говорить, что Хиро абсолютно не изменился, и ставить жирную точку.
— Хани...— повторяет он, указывая на часы и Хани понимает, что летала в облаках своих мыслей почти десять минут.
— Сейчас...
***
Хани плачет. Тихо всхлипывая, закрывает дверь в комнате и набирает первые всплывающие в памяти цифры.
Гудки, кажется, тянутся не простительно долго, вытягивая и так шаткие нервы девушка-химика.
— Да? — гудки обрываются, сменяясь сонным голосом Хамады, — Хани, ты на часы смотрела?
— Ты сможешь приехать?
Он сбрасывает трубку.
Хани бросает телефон на пол и пытается сосредоточится на точке в стене, но это сводит с ума еще больше.
Она слышит стук и видит знакомые очертания в проеме.
Как он вошел? Неужели она дверь забыла закрыть? Или вновь оставила запасные ключи в кабинете?
— Что случилось? У тебя такой голос был. Чуть ли не рыдала в трубку...
Хани не знает. Прижимается к худощавому пареньку, прежде, чем собрать волю в кулак и тихо проговорить.
— Отец умер...
Хиро знает. Хиро понимает ее, как никто другой, сам не один раз терял.
Он целует ее в макушку, обещает пробыть до утра и уходит на кухню, видимо готовить чай.
По классическому сюжету ведь всегда готовят, какой-нибудь зеленый чай с набором успокаивающих трав, который, как ни странно, у Хани всегда найдется.
Хиро понимает ее, как никто другой и его обещания не пустые, Хани точно знает.
***
Утро выдается холодным и Лемон покупает кофе в забегаловке напротив Института, направляется к друзьям, шлепая по лужам.
Хани в сапогах и вновь без каблука.
Она не раз ловила себя на мысли, что просто хочет быть ниже Хамады, тут же их отгоняя. Он ведь младше ее на три года.
Пареньку пятнадцать, ей восемнадцать. Слегка попахивает извращениями, что Хани неоднократно замечала, прокручивая в голове свои собственные мысли.
Но Хани ведь уже так давно не думает, верно?
Пока друзья о чем то перешептываются и уходят вперед, парочка сплетает пальцы и девушка замечает, что и в этот раз Хиро находится слишком близко.
Только сейчас нет ни страха, ни волнения.
Лишь тепло где-то возле сердца и порхающие в животе у обоих бабочки, что никак не угомонятся.
— Заметят же!
— Пусть замечают.
Хани соглашается и сжимает его руку еще крепче.
