Слишком безумно

      Они опять далеко друг от друга. Безумные километры расстояния. Между ними только скорость. Как же он соскучился! В его городе прекрасная ярость далеких звезд и нежность лунного света, а на голову любимого солнце льет свои горячие и яркие лучи. Они устали.       Дом. Он остался где-то там, за бесконечными поворотами дороги, за шумом больших городов. Их общий дом. Конечно, и там, где он сейчас живет, у него есть квартира: уютная, красиво обустроенная, но слишком чужая. Без него здесь все чужое.       Вот уже два месяца Гарри живет в Сиднее. Его перевели сюда по обмену аврорами. Он вообще не понимал, зачем все это нужно, но, как ему объясняли, аврорам было необходимо научиться новым иностранным приемам, а также изучить тактику ведение боя в условиях измененной местности. Оставалось прожить еще один слишком длинный месяц, полный одиночества, сигаретного дыма и янтарной жидкости алкоголя.       Он скучал. Ведь где-то там, далеко, его любимый Драко так же сидит по вечерам и ждет, глотая терпкий виски, когда закончится эта грёбаная вынужденная поттеровская командировка. Там, в сером Лондоне, сейчас полдень. Наверное, Драко уже на работе. Любимый. Из-за работы он и не поехал с Гарри. Их осталось всего два врача на то отделение, которым заведовал Малфой. Всё-таки колдомедик из него получился замечательный. Гарри это на себе опробовал. Каждую его травму, будь то вывих или обычная царапина, его личный доктор со всей осторожностью и какой-то, на первый взгляд, несвойственной Малфоям нежностью аккуратно залечивал. Ещё и ругался, ругался сильно. Однако его глаза выдавали, что он волнуется. Безумно.       Он собирал неосмотрительного аврора по частям после особенно неудачных рейдов. А потом, когда незадачливый Поттер, наконец, приходил в себя, крепко обнимал его. Так крепко, что, казалось, хочет запихнуть в самое сердце и оставить его там навсегда, и чтобы не было больше этих часов общей на двоих боли, не было опасного страха, что не сможет, не успеет спасти своего самого дорогого человека. И Гарри прижимался ближе и ближе, так же стараясь слиться в единое целое, потому что тогда они всегда будут вместе. Всегда рядом. Друг с другом.       Ещё одна бессонная ночь. Ещё одна пустая бутылка из-под огневиски. Утро. Снова тренировки, снова выпады, блоки, защита. Снова идти к этому колдомедику, который быстро перевяжет истекающую кровью руку, которому абсолютно нет дела до того, что он слишком много льет зелья, так, что жжет ещё больше, чем могло бы, который затягивает бинт так сильно, что становится больно. Слишком другой, нежели его Драко. Как много дурацких "слишком". Гарри усмехается своим мыслям. Отчаянно хочется домой. К нему. Уже час дня. Прошёл еще один рабочий день. Ещё один день без него, без прекрасного и безмерно любимого Драко.       Он стоит у кромки воды и думает. Одиночество тисками сжимает уставшее от безумно долгой разлуки сердце, требуя прикосновений, объятий, ласк, поцелуев, да хотя бы присутствия в непосредственной близости того, без кого так откровенно хреново, того, кто нужен больше воздуха. Родного Драко.       Он больше не может без него. Ему нужно вернуться в далекий и сырой, но чем-то важный для сердца Лондон. Хотя нет, он знает, почему ему так необходим этот город. В самых тайных его закоулках прячется память. Их совместные с Малфоем воспоминания. И сам Малфой находится где-то посреди извилин широких улиц и узеньких проспектов. Гарри соскакивает с места и вопреки запретам начальства аппарирует. Туда, где сверкает вечерними огнями Лондон. Туда, где его ждет Драко.

***

      Снова море пациентов, море лиц. Взрослые, дети. Кого-то он уже видел не раз, а кто-то попал к нему впервые. И всем им нужна его помощь. Для этого, впрочем, он и выбрал эту работу. Он хотел помогать людям. Слишком много было пролито крови, слишком много погибло людей. Слишком много боли.       Драко возвращался домой. Вокруг незнакомые дороги, хотя он идет обычным путем. Всё, что было родным, вдруг стало чужим. Потому что без него. Пустой переулок, свет фонарей. И одинокая фигура уставшего до смерти парня. Лишь неясный силуэт в мрачном океане ночных теней.       Ему незачем спешить, его никто не ждет. Не потому, что он не нужен, а потому, что слишком далеко. Самое дорогое далеко. Его прекрасный Поттер. Но Драко почему-то идет все быстрее и быстрее. Нет, он не боится странных ночных прохожих, да Малфой сейчас сам бы любому показался странным: на ещё утром белоснежной рубашке виднеются капли крови – из рваной раны семилетнего ребенка, напоровшегося на сук во дворе; весь помятый и какой-то другой, словно из соседнего мира – прекрасного и страшного одновременно. И нет, он не спешит как можно скорее оказаться в пустом, тихом и каком-то совсем забытом доме. Но его словно на канате тянет туда. Домой.       Последний поворот. Над крыльцом горит одинокий фонарь. А на ступенях стоит он... Его родной и самый любимый, нет, единственный любимый человек. Его Гарри. Первый и последний. Он стоит, облокотившись на перила, и курит очередную сигарету и, похоже, сейчас совсем ничего и никого не видит. Драко делает шаг вперед, и, наконец, Поттер замечает его, вздрагивает, одним прыжком преодолевает оставшиеся ступени и обнимает его. Обнимет крепко, долго, и Драко абсолютно всё равно, что пепел с потухшей сигареты падает на его обувь, а сам он стоит в облаке сигаретного дыма, он готов всё это терпеть сколько угодно, лишь бы Поттер продолжал обнимать его, лишь бы больше никогда и никуда не уходил. Потому что если Поттер исчезнет снова, Драко не выдержит и уйдет вместе с ним. И в этом он уверен как никогда. Потому что без его Гарри всё вокруг становится безликим и пустым. Потому что без Гарри совершенно невозможно жить. За эти безумные месяцы Драко осознал эту истину слишком ясно.