История одного экзамена

      Подняв голову и вздохнув, глядя на белый потолок с трещинками, я бросила ручку на стол. От долгой и напряжённой работы рука ныла, средний и указательный пальцы совсем не чувствовались. Хорошо, что досталось место у окна, хотя бы обдувает ветерок, и есть куда позатупливать… Переведя взгляд на длинный стол у двери, поняла, что эти две клуши попивают спокойно чай. Суки. Ну, хоть трындеть перестали… Но чаю захотелось. Подняв руку и не опуская взгляда, жду, пока на меня обратят внимание. Нихуя. Не дождусь я. Кашлянув, ещё более выразительно посмотрела на них, пытаясь убить взглядом, для привлечения внимания даже помахала поднятой рукой. «Сокамерники» уже начали ухмыляться, отвлекаясь от своих работ. Ну, ё-моё, всегда так было! Когда что надо, фиг меня заметят, когда наоборот — всё совершенно противоположно.       Ну наконец-то! Они заметили меня! Троекратное «ура»! — Где у вас тут психолог нафиг? — нагло глядя на женщин, спрашиваю я. Ну, а что, сами напросились. Вежливая я только с вежливыми. — Кхм, вас сейчас проводят, — удивлённо пробасила бабенция и, подняв свои телеса, выглянула за дверь в поисках сопровождающих. Ну да, странно, обычно к психологу такими спокойными не идут. — Работу на стол, и идите.       Быстро смахнув всю кучу бумажек в одну стопку, встала со стула. Подождав, пока наличие всех листов сверит вторая не менее толстая тётка, которую я не помню, как зовут, вышла за дверь, где меня уже ждала молодая девчонка, видимо, не так давно пришедшая работать сюда после ВУЗа. Поднявшись на третий этаж, мы свернули в небольшой коридор на пять дверей. Окна остались позади, поэтому здесь царил полумрак, разгоняемый полоской яркого, солнечного света, который бил из приоткрытой двери. Как оказалось, сюда мы и шли, девушка, постучав в дверь, заглянула внутрь: — Аделаида Николаевна, можно? К вам тут, кхм… Ну, по вашему профилю!       Из кабинета что-то пробурчали в ответ, вероятно, разрешение зайти, потому как девушка открыла дверь и кивнула мне, приглашая пройти. Кабинет оказался самым обычным, учебным, всё так же стояли парты, как и везде, а за столом преподавателя сидела полная, даже, можно сказать, жирная женщина с крашеными в блонд волосами и красным от жары лицом да каплями пота на лбу, глаза её были подведены по всему контуру карандашом, а веки накрашенны голубыми, блестящими тенями, которые, вероятно, должны были подчеркнуть водянисто-голубые глаза мамзели. Но всё это было утром, а сейчас стрелка часов приближалась к обеду, что значило, что боевой раскрас одинокой старой девы стал по-настоящему боевым: карандаш размазался, как и тени, некачественная дешёвая тушь осыпалась на хомячьи щёки, одрябшие из-за возраста. Одна помада с честью выдержала испытание — кроваво-красные губы, жирно намалёванные тёткой и подведённые тёмным карандашом, остались невредимы и придавали облику ещё большую безобразность. А ведь нельзя было не учитывать модную, леопардовой расцветки тунику и обилие золотых украшений, что перетягивали запястья и пальцы хозяйки, превращая её в связку сарделек. М-да, и это должно мне помочь… Психилогически…       Пройдя мимо тётки, я умостила свою пятую точку на облезлый подоконник и, ещё раз окинув картину взглядом с ног, выглядывающих из-под стола, до головы, спросила: — Чаю не будет? Чай хочу, на нервной почве.       Пождав губы и посверлив меня своими глазами с минуту, Аделаида Николаевна всё же соизволила ответить: — Не будет! Это тебе не буфет! Валерьянки накапаю, и шагай писать дальше, — и правда, достав из стола бутылёк лекарства и маленький пластиковый стаканчик, стала отсчитывать капли, некрасиво жамкая губами. — На, пей!       Закатив глаза и ухмыльнувшись, я спрыгнула с подоконника и, выхватив стакан с законной дозой, с независимым видом вышла за дверь. Где меня поджидала всё та же сопровождающая. Плюнув на ограниченное время экзамена, я направилась к окну напротив аудиторий. Рассматривая голубое небо с плывущими облачками и принюхиваясь к этой гадости в стакане, задумалась о тленности бытия… Фигня вот какая-то происходит, однозначно фигня!       Глянув на наручные часы, поняла, что времени ещё ого-го сколько, а потому — один раз живём! Обернувшись, увидела притихшую и мнущуюся с одной ноги на другую сопровождающую. М-да-а, вот трусишка-то! Ну, и мне же лучше. И, не оглядываясь более, твёрдо зашагала к дверям ближайшей аудитории. Постучав по косяку двери, негромко спросила: — Эй, народ, сигареты ни у кого случаем не будет? Ну так, вдруг…       Сидящие в этом кабинете тётки, наверное, онемели от возмущения. Ну как же, такое нарушение! Но я уже шла дальше, по глазам я уже увидела, что половила считает, что я дура, а у второй и правда нет нужного, ну ничего, может, ещё повезёт.       Во второй аудитории тоже никто не спешил на помощь несчастной недокурильщице. Подходя к третьей, я уже пала духом, да и девушка, что сопровождала меня, похоже, почти набралась смелости возмутиться. Но всё же мне повезло: уже почти подойдя к двери, я чуть не столкнулась с выходящим из кабинета парнем в клетчатой рубашке. Остановившись буквально в паре сантиметров от него, собиралась сделать шаг в сторону, чтобы дать пройти, но он неожиданно схватил меня за плечо, заставив поднять на него глаза. Он улыбался, отчего на его немножко полных щеках появились умилительный ямочки, серые глаза, какие я не встречала ещё ни разу в жизни, светились теплом и весельем, а тёмные, короткие волосы были взъерошены. — Ты это так упорно искала? — с улыбкой в голосе спросил он, протягивая во второй руке сигарету.       Улыбнувшись в ответ, протянула руку ладонью вверх, в которую он и положил дозу никотина. — Пойдём, что ли, покурим… Тоже хочется… Нервы.       Отпустив моё плечо, он шагнул в сторону лестницы на последний, четвёртый этаж. Поднявшись, он подошёл к окну и дёрнул шпингалет. Тот без особых осложнений поддался, и парень распахнул окно. Сев на подоконник, он перекинул ноги через него и свесил их на улицу. Оглянувшись, он вопросительно глянул на меня, я и без слов поняла, что он приглашал сесть рядом, поэтому, усмехнувшись, подошла и села рядом. — У тебя зажигалки-то не найдётся? — Конечно, найдётся. Стал бы я сигареты без неё таскать, — ответив, он потянулся к карману брюк и, достав зажигалку, протянул мне. Быстро прикурив, отдала её обратно, чтобы парень смог тоже закурить. — Меня, кстати, Ариной звать, — выпустив облачко дыма, представилась я. — Максим, приятно познакомиться. — Ага, мне тоже, — улыбнулась в ответ я.       Так мы и сидели, улыбаясь, свесив ноги в окно и болтая ими, как дети на качелях. Ну и что, что там, за нашими спинами, как и во всей стране, пишут экзамен? Вот уж какая мелочь! Времени ещё много, а если выгонят, так придём в резервные дни. Экзамен — это такое незначительное событие по сравнению со всей жизнью, а тем более с настоящей любовью.       Все ровно так, как надо…