Снежная вершина

      Семён упорно шёл вперёд, несмотря на все препятствия, которые возникали на пути. Дойти осталось немного. Он двигался маленькими шажками, окоченевшими руками хватаясь за уступы. Медленно, но верно. Только вперёд. Вперёд и вверх. И плевать ему было на то, что он остался один, а вся остальная группа либо погибла, либо затерялась где-то в этих ледяных горах. Ну, не то чтобы прямо-таки совсем плевать, но сделать уже ничего было нельзя, в общем-то.       Например, Славя. Едва только она вышла из автобуса — тут же оступилась и с головой ушла в глубокий сугроб. Снега было метра три над уровнем Слави, предположительно. Выкопать её так и не смогли, потому что никто не догадался взять с собой лопату. Электроник насмерть подавился сосулькой (какого хрена он вообще её в рот совал — непонятно), а Шурика куда-то утащил белый медведь. Жаль Шурика. Нет, правда! Очень жаль! Душераздирающие вопли бедняги ещё несколько километров доносились до продолжающей путь группы. Крепко, видимо, косолапый над ним надругался. Странно, но белых медведей тут быть не должно — Ольга Дмитриевна ведь клялась бородой товарища Генды, что этих ребят в здешних местах отродясь не водилось, мол, они только в Арктике живут и ещё где-то. К слову, вскоре после этого госпожу вожатую лавиной унесло в деревню у подножия покоряемой вершины. Почему задело только её — одному Пионеру известно.       Когда сделали привал, Ульянка принялась лепить снеговика. Виола, которая в это время пила горячий чай, разбавленный медицинским спиртом, подметила, что морковка у снеговика находится не там, где следует, и тут же посчитала своим долгом перед лицом дядюшки Фрейда исправить недоразумение. Стоило ей это сделать, как снеговик повалился на неё и начал движение вниз по склону, закатывая неосторожную медсестру в снежный ком, уносивший её вслед за Дмитриевной. Надо ли упомянуть, что когда ком докатился до занесённой лавиной небольшой альпийской деревни, масса снега, непосредственно облепившего Виолу, была такова, что деревню ожидала ещё одна катастрофа?       А вот Ульянка после относительно комичного и весьма трагичного привала сорвалась с уступа и камнем полетела вниз. Долететь, впрочем, не успела — в полёте её когтями подхватил огромный горный орёл и унёс в неизвестном направлении. Больше Ульяну никто никогда не видел. Делать нечего. До вершины нужно добраться, не оглядываясь на потери!       Во время очередного привала Мику решила по малой нужде отойти в небольшой заснеженный лесок, находившийся неподалёку на довольно ровном выступе покоряемой горы. Её тоже больше никто не видел. Вероятно, в трёх ёлках заблудилась, или... Но об этом даже подумать жутковато…       Когда до вершины оставалось всего ничего, Лена из-за какой-то ерунды разругалась с Алисой и нечаянно пырнула рыжую ножом. Двадцать семь раз. А потом разрыдалась и сиганула в ущелье вниз головой...       Женя… А Жени здесь и вовсе не было. Её забыли ещё в городе, на вокзале, когда та с несварением желудка ушла в туалет, после того как нашла у себя в шаурме обрывок красной ткани и какие-то засахаренные грибы. И вообще, разумно ли готовить шаурму с грибами?       ...И вот теперь Семён совершенно один преодолевает остаток пути. Ещё немного усилий — и он, карабкаясь по склону горы, сжимая в зубах дымящую и чертовски ароматную сигарету, достигнет вершины. Свершилось! Вот она, слезами, потом и кровью покорённая высота! Наверное, то ощущение, которое он сейчас испытывал, стоило потерянных товарищей, потому как глаза его сияли чуть ли не бенгальскими огоньками. Холодный горный ветер морозил и без того уже обветренную физиономию. Но зато дыхание было как никогда свежим. Семён сделал несколько шагов по направлению к обрыву и распрямил плечи. Втянув живот, он одним мощным вдохом набрал в лёгкие как можно больше воздуха, и от души, надрывая голосовые связки, адресуя своё послание всему миру, простирающемуся сейчас под ним, самозабвенно крикнул:       — Ми-и-и-и-ин-то-о-о-о-о-он!