i will always want you

      Ночь. Барная стойка. Кругом все лишь запивают свою боль алкоголем, не более. То же самое тут делал и Влад. Он пил уже пятый стакан виски, и при этом умудрялся как-то рассуждать на разные темы. Рамм думал о суициде, о боли, о потери близких, но главное — о нем — о своем Никитке.       Накануне Влад узнал очень страшную новость, в принципе, Рамм из-за этого и сидит в баре, пьяный…       Из этого задумчивого состояния его вывел телефонный звонок. Он взял телефон в руку, посмотрел на дисплей, и сначала не хотел брать трубку, но когда уже шел четвертый звонок от этого абонента, Влад все-таки соизволил ответить на вызов. — Да что тебе?! — чуть ли не орал в трубу Рамм. — Владик, успокойся, не кричи, все хорошо. — Что хорошего? Что хорошего в этом мире? Хорошо то, что я скоро умру, м? — уже спокойным голосом, и со слезами на глазах он ответил Киоссе. — Да что ты такое говоришь? — орал срывая свой голосок Никитка. — Говорю то, что знаю. — Ты сейчас где? ГДЕ Я СПРАШИВАЮ? — у Никиты была истерика, он просто рыдал, а его душа в этот момент, видимо, разрывалась от горькой правды, от той правды, которая убивала Влада. — Я как всегда. — пофигистически ответил Влад, при этом делая глоток виски. Никита сбросил вызов, Влад убрал мобильник в карман. — Повтори. — пьяный 'в стельку' пробормотал Рамм. Бармен поставил еще один стакан с виски, который Влад выпил залпом. Наш 'клиент' кинул сколько-то денег не глядя, и отправился из этого гнилого места с грустными людьми.       Влад пошел на крышу дома, с которой когда-то упал и разбился насмерть его друг/парень. Рамм никогда и никому не пояснял, кем приходится ему этот молодой человек, может он сам просто еще не разобрался в себе и не мог понять, кто есть кто. Влад сел на край крыши, ему было ужасно плохо. Люди в его состоянии обычно пытаются сделать все то, что задумали, осуществить то, о чем мечтали, и конечно познать свою истинную любовь. Так же нельзя забывать о своей значимости в этом мире. Кто-то был прислан с небес, чтобы разрушать, а кто-то же иначе, чтобы лечить больные души людей. Это могут быть как врачи, так и тот же самый Никита.       Находясь с Киоссе, Рамм забывал о всех своих проблемах, о своем горе, что его преследовало постоянно.       Вы, наверное, еще не поняли, что с ним произошло? У Влада бронхогенная карцинома, а если по-простому, то рак лёгкого. Рамм очень много курил, что, собственно, не пошло ему на пользу.       Влад уже сидел на краю крыши, поджигая сигарету, которую он вот-вот хотел закурить, но ему помешал его «вечный спаситель». Не знаю как Никита его тут нашел, но он пришел как раз вовремя, ведь зачем усугублять ситуацию? — Рамм, очнись, что ты творишь?! Совсем что ли ум потерял? — накинулся Киоссе на него, выхватывая из рук Рамма сигарету. — Да, потерял, от тебя, ну и от болезни чуть-чуть. Мне уже ничего не страшно, у меня рак, Никит, рак 3 степени. Зачем мне тут мучиться, если я могу облегчить всем жизнь? — прозвучали слова типичного самоубийцы, но у нашего суицидника была по-настоящему страшная причина. Рамм просто рыдал, произнося эти слова. — Господи, Влад, знал бы ты, как я тебя ненавижу. — тихо подходя к краю крыши, присаживался около своего дружка Никита. — Знаю, я знаю, как ты меня ненавидишь, ведь если бы ты меня по-настоящему любил, ты бы дал мне спокойно умереть, чтоб я не мучился в этом поганом мире. — Влад, хватит, у тебя есть шансы на выздоровление, ведь опухоль еще не вышла за пределы легкого с распространением на соседние органы, все еще может образоваться, не губи себя, пожалуйста. — Никит, я думал я сильный, никто и ничто не сможет меня поломать, но какая-то злосчастная болезнь просто убила меня. Я как зомби — живой мертвец, ведь меня уже практически не существует, я могу умереть в любую секунду, вот даже сейчас. А знаешь что самое классное? Что я могу себе позволить спрыгнуть с этой крыши, меня уже ничего не остановит. — Даже я? — Киоссе взялся за его подбородок, и сколько-то времени смотрел Владу в глаза, после чего страстно поцеловал его. Я не знаю, сколько длился этот поцелуй, но зато эти двое точно знают — он длился вечно.       Эта парочка еще сколько-то времени сидела на крыше. Была мертвая тишина, словно всему миру просто заклеили рот, серьёзно. Но эту тишину нарушил Влад. — Никит, а что будет, если я прыгну с этой крыши? — с неким азартом прозвучали эти слова. — Я этого просто не допущу. — Не уходи от вопроса. Ты меня никак не остановишь, ведь один миг, одно мгновение, и меня уже нет. — Влад, я не хочу об этом думать, правда, мне больно только от одной такой мысли. Хватит, я уже который раз за сегодняшний день прошу тебя остановиться, и не делать глупостей. Давай просто мирно пойдем домой? — Мирно пойдем домой, да? Ну хорошо, только я не вижу разницы, умереть во сне, или от падения с высоты. Пойдем отсюда. — Влад начал медленно привставать с края крыши, чтобы уйти, но Никита его приостановил. — Нет, стой, я объясню тебе разницу. Если ты прыгнешь сейчас, то ты умрешь сейчас, и все, ты был — тебя не стало. А то что ты умрешь во сне далеко не доказано. Не факт, что это произойдет сегодня, завтра… — Никита резко замолчал, уставившись на прелестный рассвет. Да-да, уже рассветало, и времени было 03:33, это было невыносимо красивый рассвет, не такой как обычно.       Влад сначала не понял, куда уставился Никита, но посмотрев в ту же точку, в которую смотрел Киоссе, он увидел это чудесное зрелище. Просто облачное царство какое-то, ведь все небо было покрыто облаками, и лишь около горизонта виднелась широкая розовая полоса. Это было великолепно. Просидев в таком завороженном состоянии до окончания рассвета, Влад все-таки сказал, что пора идти домой. «Неужели Влад передумал совершать суицид?» — именно эта мысль не давала покоя Никите.       Придя домой, эта парочка быстренько разделась, и улеглась в обнимку спать, им в тот момент ничего не было нужно, лишь они сами друг другу, но все же перед сном Влад сказал Никите: — Никит, знаешь, пока мы шли домой я думал о том, что когда я умру меня никто не вспомнит, хотя бы через полгода. Память обо мне умрет со мной в один день. Очень грустно это осознавать. — Влад, просто не думай об этом и засыпай, все будет хорошо, обещаю. — после этих слов Никита нежно поцеловал Влада в шею и быстро заснул.

***

Этого было бы достаточно для концовки, для Happy Endʼа, но не все так просто. Порой все может идти очень хорошо, но в один момент все может взяться, и упасть, и сломаться: все ожидания, мечты, люди…       В то роковое утро, в 05:55 нашли тело Влада. Первому, кому сообщили эту новость был Никита, ведь больше было некому. В тот момент, когда ему это сказали, нельзя было вообще что-либо прочесть по лицу Киоссе, он не подавал виду, даже ни разу не скривил лицо.       Никита целый день пролежал в постели, в которой совсем недавно обнимаясь, спали два счастливых парня, ему было не до чего. Киоссе продолжал лежать на кровати, он выжидал утра. Он выжидал утра для того, чтобы вновь в 03:33 подняться на их крышу, и рассмотреть рассвет.       В течении нескольких недель Никита ходил на разные многоэтажки, чтобы понаблюдать за небом в 03:33, но ему казалось, что не найти вида на небо прекраснее, чем на той крыше.       Спустя месяц со смерти Влада, Никита залез на крышу их многоэтажки, и начал просто ходить по крыше и плакать, и плакать, и плакать… но при этом он повторял фразу «Когда ты ушел, каждый мог шаг вдруг стал невыносимым. С тех пор я ищу тебя. Там, где тебя уже нет…». Именно в тот момент, ровно спустя месяц, Никита открыл дверь своим чувствам, эмоциям. Он просидел до 05:55 утра на этой крыше, при этом размышляя о своем Владике, громко рыдая. У Влада не было никого ближе, чем Никита. У него не было ни родителей, ни друзей. Вернее, был один, я о нем уже рассказывал, и он тоже «упал» с этой крыши.       А знаете что самое, так сказать, забавное? Самое забавное то, что приятель Влада, который погиб прыгнув с этой крыши, тоже болел раком, правда, не знаю каким именно, но это разве так важно?       «Я не смогу жить без Влада, он мне в некоторые моменты был сыном, а иногда даже отцом. Мы были одним целом, а раз целое без одного — не целое, то мне тоже следует уйти к Владу, чтобы там, на небесах быть с ним»       «Я никогда не прощу себя только за то, что сам внушал Рамму, что нельзя убегать от проблем, что нужно решать их, жить дальше, а не выпиливаться. Я — здоровый парень, но такая тряпка, я же просто боюсь жить, а он не боялся, он наоборот был смелее, и поэтому сделал первый шаг — шаг в эту бездну, в которой можно лететь бесконечно вниз, но исход всегда один» — с этими словами Никита подошел к самому-самому краю крыши, после одна его нога уже находилась на весу, и в один миг он упал, упал, как он сказал, в бездну.       Правота Влада была лишь в том, что как он и говорил "Когда я умру меня никто не вспомнит, хотя бы через полгода. Память обо мне умрет со мной в один день" - так и случилось. Не о Рамме, не о Киоссе спустя долгие месяцы никто не вспомнил, так будет и с нами.