Мечты...

Аомине Дайки боялся и одновременно жаждал прижать Куроко к себе. Каждую ночь его преследовали сны. В них он прижимал тонкие запястья к подушке, ловил губами хрустальной чистоты слезы, покрывал поцелуями белоснежную кожу и жадно впитывал искаженные наслаждением черты лица. Тецу открывал зажмуренные, полные слез глаза и хриплым от возбуждения и так не похожим на обычный, голосом просил: — Еще, Дайки… И счастливый Аомине ставил Тецую на колени, немного грубо готовил и с наслаждением врывался в плавящееся от ласки тело. Куроко подавался назад, Куроко стонал, Куроко втягивал Дайки в поцелуй… Аомине старался держать себя в руках. Но каждый раз, когда он видел спокойное лицо Фантома, Дайки тут же хотел проверить, как на самом деле выглядит искаженное возбуждением лицо Тецуи. ++ Мидорима Шинтаро всегда носит с собой талисман дня. И уже никто не обращает на его причуды никакого внимания. В его снах все по-другому. После тяжелой, но победной игры они с Тецуей оказываются одни в раздевалке. И Куроко с интересом вертит в руках баклажан — талисман сегодняшнего дня. — Это он помог нам победить? — с неподдельным любопытством спрашивает Тецуя. Мидорима кивает, и тогда Тецуя добавляет: — Ну тогда мы, безусловно, должны его поблагодарить… — Куроко подносит баклажан к губам и на пробу проходится по фиолетовой кожице языком. Ощущение ему, видимо, нравится и он погружает овощ глубоко в рот, затем выпускает его и снова проводит по нему языком… Шинтаро, который не мог оторвать глаз от завораживающего действа, попытался прикрыть пах руками. Спортивные шорты не могли скрыть появившегося возбуждения. Оторвавшись от баклажана, Куроко замечает неестественную позу Мидоримы и с лукавой улыбкой спрашивает: — Ты, кажется, прячешь еще один талисман? Отложив баклажан в сторону, Тецуя неторопливо подбирается к застывшему столбом Шинтаро. Сидя на коленях, Куроко стягивает с него шорты вместе с бельем, облизывает губы и смыкает их на красной головке. Мидорима запрокидывает голову, запутываясь руками в голубой шевелюре. Давит Тецуе на затылок, стараясь проникнуть в сладко сжимающееся горло как можно глубже. В реальности Шинтаро хочет, чтобы Тецуя хотя бы обратил внимание на талисман дня. ++ Кисе Рёта постоянно находился рядом с Куроко, пытаясь завоевать расположение легендарного ледяного Фантома. В его снах Тецуя был абсолютно не таким. Кисе снилась пустая раздевалка. Рёта садился на деревянную скамейку и устало стягивал с себя майку. Неожиданно появившийся Куроко усаживался к модели на колени и, опаляя горячим дыханием ухо, жарко шептал: — Ты был сегодня хорошим мальчиком, Кисе? Рёта кивал, и Тецуя впивался в его губы страстным поцелуем. В его снах Куроко все делал сам — сам начинал целовать, сам готовил себя, не давая приблизиться, оставляя лишь жарко дышать и стараться не притрагиваться к возбужденной плоти. — Тебе нравится смотреть, Кисе? Рёта сглатывает и судорожно кивает. Тогда Тецуя сам подходит к сидящему в ожидании Кисе, сам стягивает шорты с бельем, сам насаживается и сам начинает двигаться. Блондин лишь с восторгом ловит любую инициативу, оглаживая совершенные бока Фантома, и с наслаждением входит в тесную глубину. Когда Тецуя на пике, он запрокидывает голову и с наслаждением хрипло и протяжно стонет: — Рё-ёта… Кисе мечтает, чтобы Куроко хоть раз назвал его по имени в реальности… ++ Мурасакибара Атсуши не очень-то любил делиться в реальности, но вот в его снах… В его снах он с Тецуей сидит дома, на своем любимом диване. Атсуши ловит смеющийся взгляд Куроко, который спрашивает: — Ты хотел бы попробовать черничную конфету? Мурасакибара радостно кивает и, следуя жесту Тецуи, наклоняется к его лицу. Куроко нежно обводит скулы, прижимается к губам Атсуши, раздвигая их языком, и в поцелуе передает маленький черничный леденец. Как ни в чем ни бывало он смотрит в удивленно распахнутые глаза Мурасакибары и с озорством спрашивает: — Вкусно? Атсуши молча кивает, так как опасается, что его подведет голос. Куроко смеется и выхватывает из кучи лежащей на столе еды заварное пирожное. Будто не нарочно измазав щеку и подбородок кремом, он поднимает все так же смеющиеся глаза и просит: — Не поможешь? Мурасакибара подается вперед и жадно слизывает с белоснежной кожи крем. Пока Атсуши занят лицом, Тецуя пачкает кремом видимую в вороте расстегнутой рубашки ключицу. Замечая это, Мурасакибара переключается на нее. Ему уже не нужен крем. Кожа Тецуи кажется гораздо более сладкой, чем все сладости мира… Атсуши мечтает хотя бы поделиться с Куроко конфетами… ++ Акаши Сейджуро старался держать себя в руках. Его преследовали сны, в которых они с Куроко сидели в людном кафе и наслаждались ванильным шейком. Акаши, который прекрасно знал пределы фантомных способностей Тецуи, нарочно говорил: — Ты сможешь использовать свою невидимость сейчас? Чтобы ни один человек не заметил тебя? С ледяным спокойствием Тецуя интересуется: — Это внеплановая тренировка? Сейджуро кивает и Куроко внезапно пропадает из виду. Затем Акаши чувствует нежные прикосновения к лицу. Шаловливый пальчик прослеживает линию скул, проходится по мягким губам, ладошка нежно оглаживает щеку и подбородок. Следом Куроко дарит Акаши нежный поцелуй. На несколько секунд нежные прикосновения прекращаются. Затем что-то невидимое протискивается между столом и телом Сейджуро. С императорским спокойствием Акаши откидывается на спинку кресла. Тецу нежно целует все, до чего может дотянуться. Наконец вжикает молния на давно уже тесных брюках, и Сейджуро с трудом подавляет стон наслаждения. Нежные касания языка чередуются с проникновением в обжигающе горячий рот. Выпуская член изо рта, Тецуя на краткие мгновения становится видимым. Глядя на припухшие алые губы, которые вновь тянутся к багровой головке, Акаши не выдерживает и кончает, забрызгав лицо Куроко. Как ни в чем не бывало Тецуя появляется на другом конце стола, салфеткой вытирая с кожи «ванильный шейк». В реальности Сейджуро старательно сдерживает себя, так как видит остальных игроков насквозь. Единственное, что может поссорить их сейчас, это присвоенный кем-то Тецуя…