Шелковая свадьба

      Где-то в стороне левого крыла замка всё ещё были слышны отголоски второй волны штурма, но Рудольфус Лестрейндж предпочитал думать, что это всего лишь раскаты грома. Он медленно шел по коридорам родного замка, желая впитать каждую мелочь. Здесь он бегал ещё совсем мальчишкой, играя с Рабастаном, который теперь методично напивался. Вон там, в тени колонны, он, юноша шестнадцати лет, впервые поцеловал свою невесту Беллатрикс Блэк. А немного дальше, уже на лестнице, он под поздравления и пожелания в день свадьбы уводил в спальню свою супругу ровно двенадцать лет назад.       Когда-то мать, шутя, называла его маленьким принцем Лестрейндж-холла, и Руди до какого-то возраста ещё рассчитывал на то, что его жизнь будет сказочной. Да и трудно было не верить в это, когда с подросткового возраста его невестой считалась самая красивая девушка.        Раскаты, кажется, совсем стихли. Авроры решили слегка передохнуть, прежде, чем прорваться в самый центр Лестрейндж-холла, оставшийся от первого замка, разрушенного девять столетий назад норманнами. Что же, третья волна штурма станет последней, второй Холл вскоре превратится в руины, а третьего уже не возведут. Возводить будет некому, потому что они, Лестрейнджи, останутся под развалинами.        Каблуки лакированных ботинок гулко стучали по мраморной лестнице, когда Рудольфус чинно спускался в просторный бальный зал в своих лучших одеждах. На днях он устроил выволочку домовикам за то, что они перестали убираться. Конец концом, но и умереть нужно с достоинством. Жаль, что Рабастан и остальные этого не понимают. Но они с Беллой должны оставаться сильными, просто обязаны быть до конца теми, кем они были рождены. Хотя для кого теперь поддерживать этот шаблон идеальной, сказочной пары?..        Рудольфус сотни раз спускался в этот зал, когда тот был полон сиятельных лордов и леди. И все они уважительно кивали ему, потому что он был не кем-нибудь, а Лестрейнджем. Членом самой приближенной к Тёмному Лорду семьи, старшим сыном и наследником самого сэра Сильвия Лестрейнджа, мужем всесильной Беллатрикс Лестрейндж. Негласным хозяином Йоркшира. Рудольфус и теперь, как бесчисленное количество раз до этого, надменно вскинул подбородок, встряхнув гладкими и блестящими медными волосами, расправил плечи, замедлил шаг, ступая в зал гордо и степенно.        Она была здесь. Как и он, решила последние минуты провести в месте, которое столько значило для них обоих. Приказ зажечь свечи на люстре не отдавался, поэтому зал был погружен в полумрак, вечерние сумерки разгоняли только настенные канделябры, редкие из которых были зажжены. Но на фоне высокого окна и вспышек была отчётливо видна тонкая фигура с неестественно прямой спиной. Рудольфус отлично понимал, что она чувствовала в те минуты, поэтому знал и то, как себя вести.        Его супруга и фаворитка Лорда Волдеморта, властная леди Лестрейндж и его нежная Белла, смысл его существования и его самое страшное проклятье. Мерлин, не жаль умирать самому, он мужчина, эта война - его долг, но... Как как отдать в лапы смерти Её?        Беллатрикс оглянулась через плечо, услышав его шаги, эхом разносящиеся по залу, и Рудольфус не узнал её обычно такое надменное и невыразимо прекрасное лицо. Белла за какую-то неделю словно постарела и осунулась. Как и Рудольфус, она была облачена слишком торжественно. Черное платье с тугим корсетом и небольшим подолом Рудольфус всегда называл про себя коронационным, потому что именно в нём Беллатрикс получала Тёмную Метку, а вместе с ней и всю свою колоссальную власть.       Когда Белла вошла в замок, как леди Лестрейндж, добродушная мать Руди с улыбкой сказала, что наконец-то её маленький принц (которому на тот момент было почти двадцать лет) обрёл свою принцессу. Да, вот только Руди уже тогда знал, что «принцесса» на самом деле была чужой королевой.        По глазам Беллатрикс Рудольфус только убедился в том, что и она понимает – им пришёл конец. Да и странно было бы, если она не понимала. Из них двоих именно Беллатрикс считалась несравненным военным тактиком и стратегом, Рудольфус же властвовал в мире политики.        Белла улыбнулась одним краешком губ, вымученно и устало. Рудольфус молча склонил голову и протянул руку в приглашающем жесте. Беллатрикс беззвучно усмехнулась, но приглашение на танец приняла и вложила свою узкую кисть в ладонь мужа.        Они танцевали столько раз, что и припомнить сложно. Веселые и озорные танцы в гостиной Слизерина в первые дни каникул, стремительные вальсы, когда они оба были дебютантами, величественные полонезы в последние годы. Но этот, последний танец, не был похож ни на что из этого. Не было музыки, не было публики, не было ритма и не было строго заученных последовательностей шагов. Рудольфус, обняв супругу и прижав её к себе, медленно кружил её, оставаясь на одном месте. Глаза в глаза, и никаких слов не надо. Движения напоминают работу слаженного механизма, потому что каждый знает, как двигается другой. Это умение понимать друг друга не раз спасало жизни Лестрейнджей на рейдах.        Рудольфус позволил себе склонить голову, чтобы виском касаться виска Беллатрикс, вдыхать её духи всей грудью, чувствовать её дыхание на своей щеке. Когда его поволокут на эшафот, он хочет помнить тепло её тела в его объятиях, помнить её запах и шелковую мягкость волос. - Сегодня… - начал Руди. - Наша годовщина, - перебила Беллатрикс. – Двенадцатая.        Двенадцатая годовщина, «шелковая свадьба». Эх, если бы эти двенадцать лет были бы не только такими блестящими, как шелк, но и такими же гладкими… - Помнишь? - Разумеется. Почему ещё я так давно не люблю осень? – попыталась пошутить Беллатрикс.        Рудольфус грустно улыбнулся. А Беллатрикс, которая вот уже почти третий день руководила защитой замка и подавала всем пример мужественности и стойкости, вдруг всхлипнула и безвольно уронила голову на зеленый сюртук, расшитый серебром. - Почему всё заканчивается так… - прошептала она. - Ты женщина, тебя не должны казнить, - цинично заметил Рудольфус. – У тебя будет пожизненное, если ты поведешь себя правильно. Ты Его дождешься и расскажешь, что все мы погибли не напрасно, что мы боролись, что мы остались преданы… - Ни слова больше! – выдохнула Беллатрикс, накрыв тонкими пальчиками губы мужа. – Ты знаешь, что я тоже не откажусь от Него даже под угрозой смерти.        Рудольфус спорить не стал, потому что даже слишком хорошо знал свою жену. Слишком хорошо знал, как она любила другого. А ещё Рудольфус знал, что тюрьма – не место для Беллатрикс, и прекрасно понимал, что долго с дементорами она не продержится, даже если получит пожизненное. Их жизнь не была сказкой, прекрасная принцесса не станет годами томиться в башне, а попросту будет замучена чудовищами в первые же годы. Под чудовищами понимались как дементоры, так и авроры. Что уж там, принцы и принцессы, к слову сказать, не должны потрошить магглов и грязнокровок, так что Рудольфус даже отчасти понимал энтузиазм авроров, и прекрасно осознавал, что пощады им с женой ждать не придётся. - Яд будем с собой брать? – только и спросил Лестрейндж. - Нет! – звонко и уверенно ответила Беллатрикс, вскинув на него глаза. – Мы не сдадимся!        Рудольфус опять только кивнул. В ту же секунду зал озарился десятками вспышек, которые нашли отражения в хрустальных украшениях люстры. Ни он, ни тем более Белла, не вздрогнули. - Представь, что это салют, - прошептал Рудольфус, останавливаясь и уже просто обнимая Беллатрикс. – Помнишь, какой салют был на нашей свадьбе? - Помню, - кивнула Беллатрикс. – Я тогда хотела, чтобы какой-нибудь фейерверк сработал неправильно, и искры попали бы на моё платье. А теперь… Рудольфус, ради Него жить хочется… - И ты будешь, - уверенно ответил Лестрейндж. – Кстати, мы протянули дольше, чем ты предрекала. - То есть? – не поняла Белла. - Ну, ты говорила, что будет чудом, если за десять лет меня не убьешь, - усмехнулся Рудольфус.        Беллатрикс тоже улыбнулась. - Когда я говорила это, я думала, что брак – стена между мной и Ним. - Разве может что-то остановить Тёмного Лорда? – улыбнулся Руди, и вдруг осёкся. – Белла, он вернётся, обязательно… - Я знаю, - твёрдо ответила Беллатрикс. – Ни секунды не сомневалась в этом.        Диалог был прерван новыми раскатами, которые показались Лестрейнджам ещё более сильными и оглушительными, чем предыдущие. - Прощаться станем? – глухо спросил Руди уже без тени улыбки. - Давно хотела сказать, что всё-таки люблю тебя, - деланно небрежным тоном заявила Беллатрикс вместо ответа. – Не так, как Его, но люблю, как брата или друга. Если бы мы жили в другом мире, в котором я не знала бы Его, мы могли бы быть счастливы. - Что же, если так, то можешь забыть все мои упрёки, - отозвался Рудольфус, с упоением глядя в тёмные глаза и будучи не в силах наглядеться. – На самом деле я никогда не ненавидел кого-либо из вас двоих, и давно простил тебя.        Белла улыбнулась уже искренне, и, подавшись вперед, коснулась губами губ мужа. - В последний бой, - кивнула она, вынимая из складок платья волшебную палочку и проводя ею над собой, чтобы на месте роскошного платья появилась более практичная одежда. - В последний бой, - повторил Рудольфус, проделывая ту же манипуляцию.        Беллатрикс повела рукой над лицом, «опуская забрало», как шутил Рабастан, а на деле просто защищая лицо от проклятий невесомой маской, которая со стороны казалась тяжелой и кованной. Рудольфус сделал то же, и, прежде, чем последовать за Беллатрикс, подождал секунду, чтоб идти за ней. Командир всегда должен шествовать первым, чтобы вдохновлять бойцов, а командование на себя взяла Белла. - Держаться до конца! Эти твари только и ждут, чтобы разделаться с нами. Пощады не будет, помните об этом! – властно проговорила Белла, усилив голос Сонорусом. – В последний бой, Пожиратели Смерти! За Тёмного Лорда!        Всё случилось быстрее, чем они могли предположить. На их глазах одно из огромных окон бального зала разлетелось вдребезги, благо, оба уже стояли перед лестницей. Руди машинально протянул руку в сторону, чтобы сжать пальцы Беллы на минуту. Что же, до тринадцатой годовщины они вряд ли доживут, или же отметят её в Азкабане.       Руки разомкнулись, и Лестрейнджи встали в позиции.        Рудольфус в последний раз окинул взглядом бальный зал. Что же, здесь всё началось, когда их с Беллой брак скрепили на глазах у всего высшего общества, здесь же все и закончится. Хоть в чём-то их совместная жизнь будет похожа на сказочную – умереть придётся в один день.