Древо Связи и молочный шоколад

— Сын? Что ты делаешь? Ты поранился? Семнадцатилетний Стайлз почти виновато смотрит на отца и на белый бинт, которым обмотана вся его левая рука от запястья до локтя. — Дерево. Дерево болеет. Отец лишь смотрит в пол и выходит из его комнаты, не сказав ни слова. На его левом предплечье расщепленное грозой мёртвое дерево. Последнее, что осталось от Клаудии, его родственной души. Скелет дерева да унаследовавший её талант друида сын. Джон слишком часто замечал, что Стайлз проявляет сильный интерес к всевозможным травам и снадобьям. Через год после смерти жены он отдал сына в помощники Дитону, единственному друиду в Бейкон-хилз. Стайлз, к тому времени уже Стайлз, с радостью принялся за обучение, впитывая в себя знания подобно губке. Джон надеялся, что однажды в их городе появится стая оборотней с достаточно разумным альфой, и они по достоинству оценят плоды стараний юного Стилински. *** — Мам, а это орешник? Моя пара любит орехи? Стайлзу всего пять лет, на внутренней стороне его локтя, волшебно переплетаясь корнями с венами, растёт Древо Связи. Ещё совсем молоденькое, с сочной зелёной листвой, которая чуть колышется, если провести по ней пальцами. — Нет, милый, — Клаудия смеётся, глядя на мужа глазами, полными солнца. Мол, послушай, что твой сын думает о Древе! — Нет, это не орешник, хотя листья похожи. Это вяз. Стайлз, как кажется Джону, огорчается, и с обидой смотрит на левое предплечье. — То есть, если я угощу родственную душу орехами, она не станет их есть, и моё дерево умрет? Джон смеётся в унисон со своей женой, подхватывает сынишку на руки, кружит. — Родственные души все равно влюбятся друг в друга. И никакие орехи не станут преградой. — Правда? — Правда. — А шоколад моя родственная душа любит? *** Дерек впервые замечает хрупкий росток возле своего локтя через несколько недель после того, как ему исполняется шесть лет. — Лора! Лора, где мама? — Дерек, что случилось? — Рука. Вот, смотри. Что-то зелёное! Это червяк, он меня скушает изнутри! Лора со смехом переводит дыхание и трепет его тёмные волосы. — Поздравляю с появлением Древа Связи. Через пять лет после этого разговора Дерек задумчиво смотрит на молодой клён, что неслышно шелестит листвой на его предплечье. Дерек ощущает странное, абсолютно необоснованное (ведь он только что пообедал), желание съесть целую плитку сладкого молочного шоколада. Желательно, с орехами. *** Дереку ужасно больно видеть, как осыпаются пожухлые листья с клёна, не успев даже окраситься в осенние цвета. Они просто сохнут прямо на ветке. Великолепная зеленая крона за несколько месяцев постепенно превращается в бурую пыль, и двенадцатилетнему Хейлу этот процесс доставляет почти физическую боль. Когда Дитон внимательно осматривает его Древо и хмурит брови, Дерек не выдерживает. — Что с моей родственной душой? Она ведь жива? С ней все будет в порядке? - Твоя родственная душа болеет. Не простудой или ангиной. Она душой болеет. Дерек, мне жаль, но ты тут никак не сможешь помочь. Остаётся только ждать, пока она поправится. Через неделю он кричит так, что срывает себе голос, когда последний лист срывается с ветки и рассыпается в прах, не долетев до корней. Голоса все так же нет и через три дня, когда он с родителями присутствует на похоронах жены помощника шерифа. Под полами пиджака он не видит его предплечья, но почему-то думает, или даже скорее знает, что там у него черно-серый контур мертвого дерева. Почти такой же, как и у него самого. *** Однажды утром Дерек просыпается от непонятного зуда на участке кожи, где располагается Древо Связи. Проходит несколько недель, прежде чем на сухих ветках появились почки, а следом и листья. Почему-то ярко-алые, а не зелёные. Пока Дерек ждет Дитона, он видит в лечебнице мальчика, сына недавно назначенного шерифа. Он не может вспомнить, как его зовут, но уверен, что имя его невозможно выговорить. — Привет. Ты же Дерек, верно? Лора про тебя много рассказывала. Не в том плане, что она болтушка, просто она однажды станет альфой, а я друидом, поэтому мы дружим. Хотя, наверное, это я считаю, что мы дружим, а на самом деле она меня просто терпит, но мне и так неплохо. Дитон говорит, что я талантливый, так что не смотри на меня так. Это мне сейчас восемь, а стану постарше, и даже Лора меня зауважает. Я хочу все-все узнать и быть хорошим друидом, а поэтому… Прости, заболтал. Тебя Дитон зовёт. Дерек только кивает, несколько сбитый с толку таким потоком информации, и идет в кабинет. Только у самой двери он останавливается. — Как тебя зовут? Мальчик оглядывается, будто ищет того, кому адресован вопрос. Коридор пуст. — Меня? Стайлз. Теперь Стайлз. — Ещё увидимся, Стайлз. *** Дереку пятнадцать, и он смотрит на багряные резные листья. Год назад Дитон сказал, что такое случается. Его родственная душа поменяла свою жизнь, мышление, стала другим человеком. Дерек сидит рядом с Пейдж, и оба их сердца колотятся, как сумасшедшие. Но в её жизни не случалось ничего супер-важного год назад, да и возраст сразу указывает на то, что это не она его родственная душа. Его соулмейту, должно быть, сейчас около девяти лет. Перед глазами всплывают лучистые карие глаза и россыпь родинок на щеках. Дерек прогоняет эти мысли из головы и целует Пейдж. Ему хорошо, но он не может сказать, что счастлив. Три недели спустя он проклинает Питера, который провернул все за его спиной. В заброшенном полуподвале с корнями темно и пахнет кровью. — Пейдж, мы можем попробовать создать Связь. Говорят, что такая связь лечит. Пейдж улыбается серыми губами. — Когда эта связь между двумя родственными душами. Мы же… просто подростки. Ты не похож на липу, а я на красный клён. Мы, может, даже пробовать не станем. Ты чудесный, Дерек… но ты и сам все знаешь. Дерек выходит из их укрытия два часа спустя с синими глазами. Больше всего ему хочется убить Питера и умереть самому. Через два дня он видит на руке парня из кружка рисования расщепленный молнией ствол и думает о том, что он и его дядя сломали жизнь нескольких людей. *** Стайлзу двенадцать, и он обессилено смотрит на обугленное дерево. Он знает, что его пара жива, но не хочет жить. Он бережно проводит пальцами по почерневшим веткам, и думает о том, что если бы Древо Связи могло бы издавать звуки, то сейчас бы оно скрипело. И слышны бы были крики воронов. Три года назад Древо тоже было лишено листьев. Они осыпались за один вечер и лежали возле корней добрых две недели, пока новые не выросли. Но вяз с тех пор изменился, и хоть, по мнению Стайлза, его Древо было самым прекрасным, оно стало приземистей, рост вверх прекратился, дерево продолжало расти только в ширину ствола, и ветки создавали все более густую крону. Посередине ствола слепым глазом зияло дупло. А теперь его вяз будто обгорел. Стайлз честно старался не плакать, осторожно поглаживая живой рисунок на своей коже. *** — Сын? Что ты делаешь? Ты поранился? Семнадцатилетний Стайлз почти виновато смотрит на отца и на белый бинт, которым обмотана вся его левая рука, от запястья до локтя. — Дерево. Дерево болеет. Отец лишь смотрит в пол и выходит из его комнаты, не сказав ни слова. Стайлз смотрит на руку. Под слоями бинта — несколько обломанных веток и несколько мелких листочков. Лучше опять замотать руку бинтом, чтобы никто не спрашивал, чтобы никто не видел. Стайлз надевает любимую красную худи. Ему очень повезло с холодным августом. Стайлз думает о том, что однажды он излечит свою родственную душу. Надо только встретить её. Надо только понять, что это она. Стайлз никогда не жаловался на интуицию, а сегодня она просто вопит о том, что случится что-то из ряда вон выходящее. *** — Поздравляю, дружище, ты оборотень. — Нет. Нет! Моя мама меня убьёт! — Скотт, тебе вообще повезло, что ты выжил. Укусы не всегда «приживаются». Лет десять, может, меньше, был один такой скандал в Бейкон-хилз. Девушке было пятнадцать, и укус её убил. Вернее её убили раньше, чтобы она не мучилась. Но все равно, история жуткая. Скотт, укус это круто. Тем более, что сейчас существует договоренность с охотниками. Они для вас что-то вроде полиции. Только буйных убивают. Остальных и не трогают. Тем более, что оборотни пользуются сейчас популярностью. Посмотри на звёзд шоу-бизнеса. Там каждый второй оборотень. — Стайлз, а ты знаешь, кто убил ту девушку? — Есть догадки, но я тебе их не скажу. В любом случае, тебе сейчас точно не до неё. Ты должен до полнолуния пройти регистрацию в реестре оборотней, чтобы всяких проблем избежать. И там тебе могут предоставить помещение для полнолуний. Ты знал, что под Бейкон-хилз есть небольшие катакомбы? Там и запираются на полнолуние оборотни, которые не уверены в своём контроле. — Ты столько об этом знаешь… мне, если честно, от этого страшно становится. — Я всем этим занимаюсь с восьми лет. Естественно, я это знаю. - Стайлз… пошли в тот лес. Я потерял там баллончик для ингаляций. Стайлз честно не знает, почему он соглашается. Просто его тянет туда. Его интуиция вопит о том, что это будет самый верный поступок из всех возможных. *** — Стайлз, ты в порядке? Стилински находит в себе силы кивнуть, не разрывая зрительный контакт с Дереком. Руку под бинтом жжёт. Судя по тому, что оборотень трет свое левое предплечье, он испытывает то же самое. Будто буря качает ветки дерева. Он не осознает, что он делает, просто смотрит в глаза цвета ивовой листвы и шагает. Кажется, в пропасть. Дерек, Стайлз точно знает, что это он, вкладывает в его ладонь баллончик Скотта и уходит. Стайлз стоит не двигаясь до тех пор, пока Маккол не трогает его за плечо. *** Всё разрешается до удивления быстро. Убитая девушка оказывается сестрой Дерека, и Стайлз не сдерживает слезы, когда ее хоронят по всем правилам. По следам зубов смело можно утверждать, что убил её альфа. Стайлз догадывается о том, что Питер Хейл водит всех за нос раньше полнолуния, и предупреждает возможные жертвы. Возможно, такой небывалый прилив энергии ему даёт ярко-зеленый цвет листвы, что красуется на его руке. Он виделся с Дереком всего пару раз после первой встречи в лесу, и этих жалких минут хватает, чтобы убедиться в том, что он нашел своего соулмейта. Стайлз прячет дурацкую улыбку в подушку и решает не торопить события. Он ждет действий от Дерека, который два дня назад стал полноправным альфой, убив сумасшедшего Питера. Стайлз ждет, если быть честным, два предложения. Первое — Дерек должен создать стаю, и ему мог бы пригодиться друид, коим Стилински и является. А второе — Связь. Связь — это, наверное, тайная мечта каждого человека. Она может образоваться, только если две родственные души на самом деле готовы быть преданы друг другу до самой смерти. И если между ними существует искра. Стайлз почти может заметить фейерверки между ним и Дереком. Связь образовать может не каждая пара, и подчас они и живут так, не пытаясь создать её. Ничто так не рушит отношения, в которых есть хоть малая толика искренних чувств, как неудавшаяся Связь. Стайлзу греет сердце мысль о том, что у его родителей Связь была. В том, что у них с Дереком выйдет образовать её, Стайлз даже не сомневается. *** Дерек срывается в полнолуние. Он пробегает почти половину города и запрыгивает на подоконник подростка. Стайлз не спит. Полнолуние — ночь, когда можно приготовить самые сильнодействующие мази и отвары. Он вздрагивает, когда слышит за спиной покашливание. Ступка с тертым корнем аира падает на пол. — Дерек? Все… у тебя все в порядке? Оборотень улыбается немного устало, но так счастливо, что у Стайлза, кажется, сердце проваливается куда-то вниз живота, забывая биться при этом. — Когда ты рядом, да. Стайлзу кажется, что он пьян. Стайлзу кажется, что его переместили в тело тринадцатилетней девчонки, увидевшей кумира. Стайлз забывает как дышать, а сердце его колотится так, будто пытается пробить ребра. И он почему-то абсолютно уверен, что зрачки его расширены так же, как и зрачки Дерека, что стоит на расстоянии протянутой руки. Коснуться его — это даже не желание, не навязчивая идея, это абсолютная необходимость. Дерек с каким-то полустоном-полурыком притягивает его к себе за талию. Круговыми движениями водит самыми подушечками пальцев по боку подростка. Стайлз теряет ориентацию в пространстве. Хейл коротко целует его в висок, мир Стайлза рассыпается по кусочкам, чтобы через мгновение собраться заново. И вновь разлететься миллиардом и биллионом сверкающих кристалликов-призм, потому что Дерек целует его. Это похоже на парение в открытом космосе, и обоим кажется, что если они оторвутся от губ друг друга, они просто задохнутся. Дерек смотрит расфокусировано и хрипло говорит, прислоняясь лбом ко лбу юноши. — Смерть матери и новое имя. Вот почему у клёна изменился цвет листвы. Стайлз соприкасается с Дереком кончиком носа и забавно фыркает. — Дупло в Вязе — смерть Пейдж, обуглившееся дерево — пожар, сломанные ветки — гибель Лоры. Дерек покрывает лицо Стайлза невесомыми поцелуями и заглядывает в глаза, будто боясь увидеть там то же, что, вероятнее всего, он видел в глазах Кейт. Но Стайлз смотрит на Хейла так, будто он — центр этого чертового мира, и если он вдруг исчезнет, то и Стайлз перестанет существовать тоже. Дерек вновь целует его и это кажется самым правильным из того, что он делал за всю свою жизнь. — Когда я соберу стаю, ты станешь нашим друидом? Обещаю, что мы будем как можно меньше нарываться на неприятности. Стайлз улыбается так счастливо, что Дереку не нужен ответ, который все равно слетает хриплым шепотом с уст парня. — Да. Конечно же да, волчара. Дерек смеётся и кружит его по комнате, пока не задевает ногой кровать и не падает на неё вместе со Стилински. *** Они сидят на кухне напротив друг друга. Прошло всего пару часов с того момента, как Дерек влез в окно Стайлза, а они уже готовятся образовать связь. Эта часть отношений интимнее секса, является огромным шагом в любой паре. Тянет на сюжет какой-нибудь мелодрамы, думает Стайлз и кладет левую руку на стол, рисунком вверх. Дерек зеркалит его движение, соприкасается со Стайлзом кончиками средних пальцев и поднимает глаза, встречаясь взглядом с подростком. Сейчас все решится. Либо у них есть будущее, либо… либо нет. Дерек очень боится второго варианта. Два дерева начинают раскачиваться, будто от сильного ветра. От корней и ствола, из листьев вылетают сверкающие искры-светлячки, скользят по коже, и это смотрится просто волшебно в предрассветном мраке. Ураган, неощутимый и невидимый взору, поднимает вверх нарисованные судьбой листья и искорки, кружит их в причудливом танце на запястье и на внутренней стороне ладоней. Когда первые искры проходят между их соединенными средними пальцами, Стайлз чувствует, что до этого он не жил. Он слышит биение двух сердец, чувствует порывы ветра, и видит зелёные глаза, которые смотрят с такой нежностью, с такой отчаянной любовью, что весь остальной мир прекращает существовать на несколько долгих минут. Есть только Дерек. И всегда будет только он. *** Стайлз смотрит на тонкий красный ободок с кленовым листочком, что опоясывает его средний палец волшебной татуировкой. Дерек лежит позади него, обнимая одной рукой, греет своим теплом. На его пальце красуется зеленый ободок с листочком, что очень похож на лист орешника. Стайлз улыбается, переворачивается в объятьях, трется щекой о щетину, смотрит в глаза невероятного оливкового оттенка. — Дерек, ты хочешь шоколадку? — С орешками? — Конечно. Наверное, будет странно объяснять завтра с утра отцу, который был на дежурстве, что в его доме делает хмурый альфа, и будет неловко показывать кольца связи Скотту, который откровенно побаивается Дерека, но обо всем этом можно подумать и позже. А сейчас стоит просто целовать Дерека, ощущая вкус молочного шоколада на губах.