Лучше бы она не успела

«Ведь это я нашла тебя там… едва живым», — последние слова даются ей нелегко, они комом становятся поперек горла, режут гортань и рот, вызывая в голове слайдшоу из воспоминаний. Ти Джей несколько секунд смотрит невидящим взглядом в пол, нервно облизывает губы и с дрожью в голосе произносит: «Надеюсь, ты не ждешь от меня благодарности» Он поднимает голову и вглядывается в мать глазами человека, которому дали последнее слово перед казнью. Он хмыкает и с горечью кидает те последние слова: «Не дождешься». Томас смахивает подступившие слезы и улыбается отцовскому телохранителю на выходе, даме с собачкой из соседнего дома, охраннику на парковке и даже молодому врачу с билборда на шоссе. Он одаряет чересчур лучезарной улыбкой всех, с кем встречается взглядами на входе в клуб, энергично переговаривается с каждым третьим и вваливается на танцпол. Больше шума, больше света, больше лживых лучезарных улыбок. Музыка неприятно бьет по ушам, но он не замечает этого. Какое ему теперь дело до этого, какое ему теперь дело до всего? Он тонет в водовороте прошлой и нынешней боли, пытается вынырнуть, но новая волна отбрасывает его все дальше. «Пожалуйста, хватит, пожалуйста, пускай это закончится, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.», — проносится в голове у ТиДжея и он, распихивая людей локтями, пробирается сквозь толпу в вип зал. О, он знает, что делать, чтобы все это закончилось. Полпакетика — и боль уйдет, он перестанет быть тем сломленным одиноким мальчиком, которого из раза в раз кидает водой на камни поострее. Перестанет быть обузой для семьи, позором нации и одним огромным недоразумением. Предательства, наркотики, алкоголь, поломанное детство — это все растворится и исчезнет. ТиДжей говорил правду, когда сказал, что никогда не будет благодарен матери за спасение. (Как бы он не пытался отогнать эти мысли прошедшие полгода, сейчас, под бутылкой текилы и раздирающим изнутри отчаянием, они одержали верх. «Лучше бы она не успела» Насколько всем было бы проще, погибни он еще тогда. Насколько было бы проще, не рождайся он вообще. ТиДжей знает, что со всем этим делать. Первая дорожка: «Горбатого могила исправит», — произносит в голове бабушка с нескрываемым разочарованием. Вторая дорожка: «Я всегда пыталась тебя поддержать, найти объяснение…, но это было бесполезно, каждый раз. Всё, милый, с меня хватит», — с болью в голосе говорит мать. Третья дорожка: «Не трогай меня! Да у нас был секс, Ти Джей. То же мне, событие. Мне было одиноко и да, было хорошо, особенно если я не открывал глаза. И в принципе мне понравилось, но всегда, когда я приходил сюда, мне было противно», — кричит на Ти Джея разъяренный Шон. Больше, больше кокаина! Больше этого спасительного порошка! Скоро все закончится, успокаивает себя Ти Джей сквозь слезы. Совсем скоро боль уйдет. Не останется тоски, страха и одиночества. Не останется этого бесконечного спектра боли. Мертвецы же ничего не чувствуют, так ведь? Он снюхивает последнюю дорожку… и отключается уже навсегда.