Фисташковые послания.

На самом деле моя жизнь довольно проста и …пуста. Я опустошен. Мне 17, но я уже готов спрыгнуть с 9 этажа, потому что так надо. Я нахожу это правильным, в этом нет ничего такого. Недавно я посещал нашего школьного психолога, и она сказала, что мне нужно идти вперед, а не стоять на месте, но я не могу идти вперед, если не вижу дороги, да? Она не поверила мне. Сказала, что выход есть. Но его нет. Я не нахожу его. Может, я и не пытаюсь искать? Не важно. Это не важно. Сейчас 6:02, но я уже встал. Это вполне нормально, я думаю. Занавески пропускают легкий солнечный свет, отражаясь на моих обоях цвета крем-брюле. Одна стена определенно выделяется своим фиалковым оттенком, но это мой любимый цвет и я просто не мог упустить момент купить эту краску в каком-то дешевом строительном магазине. В комнате витает легкий привкус капучино и фисташек, но я вполне привык к этому. Цветы на подоконнике придают атмосфере некий уют, если он вообще есть. Я не знаю многого, и вы наверняка посчитаете меня странным, но я просто суицидник, выживший после неудачного падения с моста. По крайней мере, я рад. Я жив, и моя сестра все еще улыбается, и в моей комнате стоят ее духи, которые она у меня постоянно оставляет, и ее тушь для ресниц, и даже блокнот для записей тоже тут. Я счастлив, потому что она счастлива, а она счастлива, потому что я жив. Сидеть на холодном подоконнике с чашкой зеленого чая можно назвать вполне уютным явлением, но я не привык к уюту. Поэтому в моих руках тут же появляется сигарета, и неважно, что мне всего 17, я думаю, это нормально. В наушниках играет мой постоянный грустный плейлист, но я настолько привык к нему, что это можно назвать моей атмосферой. Недовольное ворчание откуда-то справа, и я знаю, Джемма проснулась. Думаю, она недовольна запаху сигарет, но я не могу ничего изменить, и это нормально. — Ты уже встал? Слишком рано для тебя, занятия начинаются только в 9. — она такая милая, когда только встает с постели. Ее белые волосы больше похожи на мягкую вату, и это очень атмосферно. Наверно. — Ты же знаешь… я не могу. И мы молчим. Сейчас 6:37, Джемма заваривает себе крепкий кофе, который я терпеть не могу, а я все еще смотрю в запотевшее окно. Рисую на нем непонятные рисунки, которые позже напоминают разводы, слышу сшелчок камеры, оборачиваюсь и вижу ее. Счастливую, нежную и красивую, такую правильную, что губы сами расплываются в нежной улыбке. Потому что это моя сестра, моя Джемма. Я люблю ее. Больше жизни, которую не заслужил. *** Занятия начнутся через 17 минут, но я даже не вышел из дома. Думаю, опаздывать нормально. Наверно. Я не знаю, правда. Хватаю сумку с пола и направляюсь к выходу. В зеркале отражается тот самый я — парень, который выжил после падения с моста. Помятый, с мешками под глазами, абсолютно неинтересующийся жизнью вокруг. Думаю, я ужасен. Но Джемма говорит обратное, и я верю ей больше, чем себе, поэтому я прекрасен, ведь так сказала моя сестра. В новой школе я не замечаю тех косых взглядов, что преследуют меня уже 3 год. Они просто не знают меня. Им повезло, потому что они не знают меня. На самом деле, я не имею представления, что я тут забыл, но мне вполне достаточно слов Джеммы о том, что мне стоит посетить эту школу. И я верю Джемме больше, чем себе, поэтому сейчас я здесь. Я абсолютно не понимаю тему нашего первого урока. Но его ведет молодой блондин (возможно, крашеный, но я плох в этом), и он довольно-таки похож на сестру, поэтому я слушаю его. У него есть небольшой акцент, и, кажется, он ирландец, но это только придает интереса. Он довольно часто шутит и выслушивает шутки других, заливисто смеясь и заставляя меня улыбаться, что бывает только с моей сестрой, но ведь он так похож на нее. Снова какая-то безумно смешная шутка от мистера Хорана и класс наполняется очень громким хохотом. Парень слева от меня даже упал на парту. Его красная шапочка съехала немного вбок, что придавало ему небрежности, но он все равно оставался…уютным? Нет… Он.он просто милый, вот и все. Уюта нет. Нет. Смех продолжается на протяжении всего урока, но кроме надписи «История музыки» на доске ничего не появилось. Любопытные взгляды были направлены на меня несколько раз, но это было не то, что раньше. Да, я новенький в этой школе, и вообще, это летняя школа для музыкантов. Наверняка, им интересно, в каком я факультете или на каком инструменте я играю. Сестра сказала, что у меня просто дар к пению, и я верю ей. Поэтому я здесь, среди этих ребят, в классе мистера Хорана, на факультете сольного пения, и мне вполне нормально. Кажется, мистер Хоран знает о моем положении, поэтому пытается «незаметно» следить за мной, улыбается мне довольно часто, но это не натянутая улыбка. Она настолько естественная, что это можно назвать красивым. Урок уже почти подошел к концу, поэтому все начали собирать сумки и уже готовы на всех порах бежать из кабинета вон. Я не особо тороплюсь, потому что мне незачем торопиться. Впереди еще 3 пары с этими ребятами, и я уже хочу покинуть кабинет, но меня останавливает мистер Хоран. — Гарри? Подойди, пожалуйста. - он улыбается мне. Вполне спокойная и нежная улыбка. Она нравится мне. — Что-то случилось, мистер Хоран? — Можешь называть меня Найл. — милая улыбка, такая мягкая, будто это Джемма передо мной. Мне нравится. — Твоя сестра сказала мне следить за тобой, и не думай, что она не доверяет тебе, она просто волнуется, так как это ново для тебя, и тебе нужно привыкнуть. Поэтому ты вполне можешь положиться на меня. Я понимаю, о чем он. Новое общество, друзья. К этому нужно привыкнуть. — Спасибо. Это все, что я могу ему сейчас сказать. Но его лицо вполне удовлетворенное, поэтому я спокоен. Кажется, он знает мою историю даже лучше, чем я. Но это неважно, потому что он вежлив со мной, и это прекрасно. Во время обеда я сидел за столиком в углу, но не скажу, что я стал изгоем в этой школе, я просто не нашел людей, с которыми можно провести время. Кроме Найла и его лучшего друга Лиама, который ведет занятия по фортепиано. Он прекрасно играет, поэтому этот урок, как мне кажется, не прошел зря, хоть и был бессмысленным. Эти ребята сели ко мне за столик абсолютно неожиданно, хоть и должны сидеть с остальными преподавателями. Но я благодарен им, потому что у меня появилось чувство, будто я правда нужен им. Они говорили о чем-то непонятном и неинтересном для меня, но позже перевели тему на концерт французской певицы Лары Фабиан. Это было более занимательно для меня, потому что я восхищаюсь этой женщиной. Она прекрасна. Она напоминает мне тот самый аромат капучино, ванили и роз, а так же вкус клубничного мороженого. Ее песни заставили меня выучить французский, руша все правила. Она великолепна. Ее карие глаза напоминают мне топленый шоколад, а волосы похожи на миндаль. И все это… я не знаю. Это просто…черт, слов нет. Они рассуждали о ее выступлении с песней Je T`aime, которую я терпеть не могу, потому что Лара плачет при ее исполнении, потом перевели тему на Эда Ширана (слишком резко, наверно, но это они, и для них это вполне нормально) и его песню Photograph, которую я тоже терпеть не могу, потому что Джемма становится очень грустной, слушая ее, но я не лезу со своими мыслями в их разговор. Мне вполне уютно молча. Уже был конец учебного дня, и я на всех парах шел в сторону выхода, но рука на моем плече заставила меня остановиться. Я развернулся и увидел его. Того парня, что очень красиво смеется и выглядит мило со своей красной шапочкой, которая немного съехала в сторону. Он немного ниже меня, как я и ожидал, но он все так же мил, как и прежде. В его руках сжата мятая бумажка, слишком маленькая для тетрадного листа, но довольно аккуратная для какого-то обрывка. — Ты обронил. — его голос запечатлился в моей голове. Такой высокий, оптимистичный и живой. Он отпускает мое плечо и быстро пропадает из поля зрения. А я стою посреди коридора в полном недоумении и с мятой бумажкой в руках. *** Я верчу маленький листок в своих руках уже 13 минут, но не нахожу в нем ничего подозрительного. Хочу открыть его, но меня что-то останавливает. Не знаю, что это, но я верю ему. Кладу листок на прикроватную тумбу и иду на кухню. Джемма приедет через 2 часа, я должен успеть приготовить что-то. Вечер прошел за просмотром фильмов просто замечательно. Мы смотрели «Мстители» и «Если я останусь». И неважно, что 2 фильм предлагал я, а не Джемма. И то, что фисташки разбросаны по полу и попкорн забился в диван. Нам было вполне привычно проводить вечер так. А кто будет убирать это, мы решим потом. После вечернего душа я был уже готов прыгнуть в кровать прямо в полотенце, но зашедшая в мою комнату Джемма не дала мне этого сделать. Она в обязательном порядке должна была узнать, как прошел мой день, нашел ли я себе новых друзей, нравится ли мне школа и тому подобное. Она была удивлена, так как все мои ответы были положительными. И она улыбалась. Красиво улыбалась. Я узнавал про Найла и их знакомство. Она ничего толком мне не рассказала, но я уверен, он ей понравился. И я вполне доволен, потому что Найл хороший человек и я доверяю ему, даже так, после одного дня общения. Джемма ушла, и я был готов упасть на подушки, но заметил листок на прикроватной тумбочке. Листок фисташкового цвета. Я абсолютно не понимаю, почему именно этот цвет, но это сейчас неважно, потому что мне интересно содержимое этого листка. И я раскрываю его. Но там лишь одно слово: «Прекрасен». Без подписи, что наводит сомнение. Шутка? Возможно, так и есть. Это просто шутка. Мне приходится встать с постели и закинуть этот листок себе в шкатулку для колец, так как она пустует и выкидывать это послание не особо хочется, потому что меня назвали прекрасным, и я правда хочу поверить в это. *** Прошло всего 4 дня, но я удивлен. 6 новых записок. 6 записок. Того самого фисташкового цвета. Я не люблю этот цвет. Точнее, не любил. Моим любимым цветом всегда будет фиалковый, но у меня ведь могут быть 2 любимых цвета, да? «Улыбайся чаше. У тебя великолепная улыбка». «Ты шикарен в этой шапочке:))». «Я мечтаю потрогать твои кудряшки». «У тебя прекрасный голос! Не трусь». «Великолепный». «Твои глаза напоминают изумруды». Я шокирован. Слишком много лжи. Я не могу быть таким в глазах этого человека. Я не такой. Смотрю в зеркало и не понимаю того, кто находит это шикарным и великолепным. Я ужасен. И пусть Джемма утверждает обратное, это так. Мои глаза напоминают мне болото, улыбка больше похожа на оскал, кудри путаются и бесят меня, голос слишком хриплый и… я просто жалок. Ищу собственные недостатки, когда другие находят это красивым. Идиот. Не могу смириться с тем, что могу быть нормальным. Идиот. Жалкий идиот. *** Он стоит так уже около получаса, пытаясь убедить себя в том, что он нормальный. Но он и так нормальный. Он прекрасен. И его тайный поклонник это понимает. Он находит в нем то, чего не замечают другие. И у него так много новых записок. Потому что он находит Гарри прекрасным, и думает, что фисташковый вполне подходит к его ауре, и вообще, фисташковый напоминает ему о Гарри, поэтому все записки этого фисташкового цвета. Такова правда. И этого не поменять. *** Снова сигарета в зубах, запотевшее окно и мелкие каракули, понятные только кудрявому. Сонная Джемма и ее крепкий кофе, который Гарри ненавидит, потому что зеленый чай лучше, небольшое опоздание и обеспокоенный взгляд Найла. Новая записка. И еще одна. Только вот теперь Гарри понимает, что это не ложь. Это не шутка. Это реальность. «Я видел тебя курящим за школой. Не делай этого. Ты такая милая фасолинка, тебе не идут сигареты». И Гарри понимает, что да. Ему не идут сигареты. Поэтому после школы он идет на небольшой рынок с безделушками и покупает себе венок из искусственных ромашек, и он думает, что ему идет, поэтому он покупает еще и 2 венка с розами для себя и Джеммы, что позже она найдет очень трогательным. Он меняется. Пока не понятно, хорошо это или плохо, но Джемма рада, и Гарри тоже рад, потому что он доверяет Джемме и его анонимному поклоннику больше, чем себе. Он старается не курить по утрам и не курить вообще, что сначала казалось просто невозможным, но новая записка «Ты очарователен в этом венке!» заставила двигаться дальше. Он перестал носить с собой в школу пачку сигарет сразу же после решения бросить курение. Стал больше времени проводить с Найлом и Джеммой за просмотром фильмов (да, Найл был привязан к этому не по собственной воле, но он доволен происходящим), завел кошку по кличке Оливия и гуляет с ней около дома каждый вечер. Он меняется, и это прекрасно. Новые записки стали приходить намного чаще, иногда в день приходило и 3, и даже 4, и Гарри это нравится, он стал чаще улыбаться, начал общаться с однокурсниками и нашел друга по интересам Зейна, что так же любит мелодрамы и абсолютно точно фанатеет от его кудрей и веночков. Но они не общаются слишком часто, только в школе, во время обеда и на переменах. За его столиком появились новые люди, поэтому иногда кто-то не умещается. И вам наверняка кажется, что все происходит слишком быстро, но Гарри всегда остается тем Гарри, с философскими мыслями и грустными глазами. Он все так же пуст внутри, рассказывает Джемме все свои секреты, ненавидит кофе, носит непонятные свитера, но для этого мира он изменился. Каждый вечер в комнате сестры появляется новый букет цветов из цветочного магазина на соседней улице. Потому что Гарри работает в пекарне в другой части города, потому что он может себе это позволить, и потому что новая записка «Тебе идут розы больше, чем ромашки, но ты все такой же милый!» вдохновляет его на прекрасное. Спустя 2 недели он находит время для Зейна и его друга Луи, того самого парня, что сидит слева от него с шапочкой набок. Все такой же низкий и с высоким голосом. Они смотрят комедию «Другая женщина», и Гарри не знает, что повело его на это, но он медленно стянул с Луи эту непонятную шапочку и поменял ее на свой венок из ромашек, что шел Луи даже больше, чем Гарри. И неважно, что Гарри 3 дня бегал по городу в поисках похожего, и то, что он не привык ходить с розами на голове, так как он надевал их всего 1 раз, но это неважно. Потому что Луи тоже улыбается и ходит с венком на голове, и Зейн стал называть их парочкой «цветущих», что заставляет слегка краснеть и улыбаться. Их следующая встреча произошла обычным вечером. Джемма была крайне удивлена, так как в дверь постучали и в квартире показались 4 милых парня, один из которых был блондин, и вообще, они к Гарри, поэтому она была готова падать, ведь это неожиданно. Ребята принесли пиццу и напитки, а так же попкорн и фисташки, которые обожают Стайлсы, и это очень трогательно. Гарри тоже не ждал гостей, но он был рад принять ребят и посмотреть вместе с ними мелодраму «Хорошо быть тихоней», которую предложил Зейн, а Джемма была настолько счастлива этому предложению, что Лиам и Луи сдались довольно быстро. И неважно, что они не досмотрели до конца, и то, что попкорн снова застрял в диване и фисташки на полу, потому что Луи обронил блюдо, и то, что рубашка Найла уже не отстирается, и даже то, что он пойдет домой в толстовке Гарри, это неважно. Им было весело, и это главное. Новые записки не заставляют ждать, но в этот раз Гарри становится тошно. «Я вижу твои запястья. Если тебе плохо, нарисуй на руке бабочку. И так каждый раз. Ты все еще шедеврален!». Потому что руки Гарри искромсаны порезами, и на его левом плече остался огромный шрам, потому что при падении в воду он напоролся на железку, и ему все еще стыдно за свое тело, поэтому он носит толстовки и огромные свитера. Но его депрессивные мысли заставляют его рисовать бабочку на своей руке каждый раз, когда ему плохо, и милых записок появляется вдвое больше. *** Кажется, я знаю, кто автор этих записок. Это Луи. Пока что в подозрениях у меня только этот карамельный мальчик. Мы не особо часто общаемся, но его стиль общения очень похож на стиль написания записок, и его любимый цвет — фисташковый, а еще он считает, что мне бы не пошло курение, но я думаю, впереди будут промахи похлеще. *** Кажется, мир сошел с ума, потому что супер тихий Зейн устраивает вечеринку. Конечно, ее можно назвать частной, ведь туда приглашены только самые близкие — Луи, Лиам, Найл, Джемма, Лотти, сестра Луи, его бывшая девушка — Элеанор, а так же Софи и Даниэль — две девушки-лесбиянки, знакомые Лиама, которые прекрасно вписались в нашу компанию. И, кажется, эта вечеринка не могла стать еще лучше, если бы не фраза Луи «Тебе идут розы больше, чем ромашки, но ты все такой же милый!». Это вышло случайно. Неосознанно. Он спалился. Сильно. И он это понимает, потому что сразу отворачивается и бежит в дом, в то время как все остальные находятся около бассейна. Я отхожу от шока еще минуты 3, после чего подхожу к Эль и прошу сигарету. И неважно, что я бросил, мне это нужно. Вечером этого дня я пересматриваю все записки и, не решаясь избавиться, кладу обратно. Их слишком много, и некоторые просто не убираются в шкатулку, поэтому лежат на ней, под ней, рядом. Неважно где, они есть. И они реальны. И последняя записка тоже реальна.

«Ты неподражаем. Я люблю тебя!» И я решаю пойти таким же методом. **** В школе Луи всеми силами избегал Стайлса и остальных ребят. На переменах уходил к Элеанор, на уроках упорно делал вид, что слушает лекцию, и вообще, ему наплевать на всех. Ну, он пытался делать вид, что это так. Краем глаза он поглядывал на Гарри, когда появлялась возможность. Он боялся его реакции, это так. Но Стайлс ничего не предпринимал, будто ничего не было. И это успокаивало и бесило одновременно. Потому что Луи думал, что Гарри все понял, но выглядит как раз наоборот. И Луи становится только хуже. Он сам не понимает причины, но ему становится тошно, и он отпрашивается в туалет. И да, в зеркале перед ним стоит бледный, с мешками под глазами и веночком на голове парень, и он не похож на того Луи, который отражался в зеркале в начале лета. Он другой. И, кажется, меняться в этой школе стало правилом. В конце учебного дня Луи вываливается из кабинета полностью раздраженный. Потому что нет. Гарри должен заметить. Он же Гарри, мать его! Черт, Луи очень зол, потому что Гарри попытался наладить с ним разговор, начиная с доклада по истории музыкальных инструментов, которую ведет Лиам, и забудьте, что он говорил. Это Гарри, и он определенно тупой, потому что он ничерта не понял! Пыхтя и громко выдыхая, Луи подходил к выходу из школы, но его остановливает рука на плече. И у него было дежавю, потому что с этого все начиналось. И он знал. Это Гарри. Гарри. Ни Зейн, ни Эль, и даже не Найл или Лиам, это Гарри. Потому что только ему могут принадлежать такие огромные ладони, и этот странный парфюм, к которому Луи привык, и это равномерное дыхание. Он знает, это он. Луи даже не успел полностью развернуться, как ему в руку сунули бумажку фиалкового цвета. — Ты обронил. Легкая улыбка на лице Гарри слегка нервировала. Когда Луи все осознал, кудрявого уже не было рядом. Он пропал так же быстро, как и появился. Но Луи не хотел быть в ступоре до ночи. Он раскрыл бумажку. «8:30. У меня дома. „Агент под прикрытием“. И неважно, что это фильм для девчонок, нам стоит поговорить.» И Луи готов упасть в обморок. *** — О, Луи, я рад, что ты пришел. Проходи. Гарри улыбается слишком широко, и улыбка кажется немного нервной, будто он боится того, что им предстоит пережить, но это нормально. Он так считает. В гостиной, как и всегда, на столе стоят тарелки с попкорном и фисташками, пицца и кола, что так привычно. — А где Джемма? — На свидании с Найлом. Этого вполне стоило ожидать. Луи удивлен, но не настолько сильно, потому что они не могли начать свои отношения почти полтора месяца, и неважно, что они оба слишком стеснительны для этого, это неважно, правда. Их разговор был слишком натянутым, поэтому Луи делал вид, что увлечен фильмом слишком сильно, чтобы разговаривать. И Гарри просто впихнул ему бумажку фиалкового цвета в ладонь, выходя из гостиной на кухню. «Я люблю тебя слишком сильно, карамельный мальчик!». И Луи этого вполне хватает, потому что это начало их истории, и Гарри немного закрытый, и Луи слишком стеснительный, и вообще, они «цветущая» пара, и прекрасно подходят друг другу. Фисташковый становится вторым любимым цветом Гарри, а фиалковый стал нравиться Луи еще больше, чем раньше, поэтому стены в их новой квартире именно такие, а еще они носят венки из искусственных цветов каждый день, иногда меняясь, потому что Гарри скучает по ромашкам, а Луи вполне уютно с розами на голове. Они навещают Джемму и Найла каждое воскресенье, Лиам и Зейн часто зовут их в гости, и у них раз в 2 недели происходит «сбор друзей», только в этот раз с ночевкой, и им вполне уютно так, потому что впереди целая жизнь, проведенная вместе, и их история будет продолжаться так же прекрасно, как и началась.

The End.