Муза

      У Эдгара была огромная проблема. На самом деле, после того, как босс Гильдии пропал, у него появилось много проблем. К тягостным рассуждениям, действительно ли Рампо хотел прочесть его рукописи, добавилась головная боль насчет временного жилья и недостатка денег, а также судорожный поиск способа опубликоваться здесь, в Японии, дабы их заработать. Аллан полагал, что, в конечном счете, нашел издательство, которому понравились его старые работы, и этого вполне достаточно, чтобы их опубликовать — после осуществления перевода, конечно.       Была лишь одна проблема. Они хотели, чтобы Эдгар принял участие в альманахе с коротким рассказом, а у него совсем не было идей. Вот уже неделю он не брал пера в руки, не мог написать и строчки. Это превращалось в реальную проблему.       «Что мне делать?» В подобных ситуациях он безмолвно смотрел на Говарда некоторое время, а потом, вдохновленный и увлеченный, принимался за рассказ… Но Аллан не видел Лавкрафта уже целую вечность. Положение грозило стать безвыходным.       Единственной идеей, его посетившей, была… ну, прогулка. Возможно, если он немного побродит, любуясь местной архитектурой и вглядываясь в сотни, тысячи лиц, то сможет найти средь них вдохновение. Должен же быть в Йокогаме кто-то подходящий, не так ли?       Ему просто нужно заставить себя выйти из дома — задача вполне по силам; ограниченное время заставит его действовать.       «Итак, сделаем это…» Аллан, в привычно-нервном жесте выровняв стопку бумаг, поднялся из-за стола. Жуткие люди Йокогамы, не подведите его сейчас!       Жуткие люди Йокогамы его подвели, и Эдгар не нашел ничего лучше, кроме как бессильно плюхнуться на скамью. В парке было пустынно — не встретит он здесь свою музу. Что он собирался делать? Без вдохновения — потерять единственный шанс.       Аллан принялся размышлять в надежде зацепиться за первое, что придет в голову — это было последней возможностью сохранить контракт и одновременно — самым худшим вариантом.       — Акутагава-семпай!       Эдгар рефлекторно обернулся, вздрогнув от неожиданно раздавшегося голоса. Он увидел светловолосую девушку, а за ней… за ней…       За ней шла его идеальная муза.       Этот человек был и впрямь совершенен, точно соткан из тьмы и загадок. Длинный плащ струился антрацитовым шелком, блестел глянцево; чернильные пряди обрамляли кукольно-белое лицо. Он держался уверенно и спокойно, осанка его была по-королевски пряма. Да, он выглядел именно так, как должна выглядеть идеальная муза…       Аллану нужно было поговорить с этим человеком, спросить разрешение, дабы использовать его — ненадолго — в качестве личного источника вдохновения. Если он этого не сделает, то потеряет свой шанс.       Эдгар не стал терять времени на молчаливое выжидание. Пожалуйста, пусть он согласится стать музой, ведь Аллан был уверен, что случайный прохожий, великолепный в готичных очертаниях, ею является… По нуждался в этом.       — Извините! — Лишь когда блондинка ушла, видно, с очередным поручением, Эдгар набрался смелости и шагнул вперед, рассеянно комкая ткань любимой накидки.       — Хм? — Молодой человек обернулся, и фарфоровый лоб его исчертили морщинки. — Как давно Вы следите за мною?       — Ох, ну, некоторое время, — замялся Аллан и поспешил добавить, в неосознанно-оборонительном жесте всплеснув руками: — Но у меня была на то причина! Я увидел Вас и…       — И?       — Я хотел задать Вам вопрос. — Эдгар начинал чувствовать, что идея не так уж хороша, однако не собирался останавливаться сейчас.       — И что же Вы хотели спросить? — Незнакомец изогнул бровь.       — Позволите ли Вы использовать Вас в качестве музы для моей новой истории?       Собеседник моргнул, и полукружия смоляных ресниц тенями легли на его меловые щеки. Повисло молчание. Аллан пытался найти ошибку в своей формулировке, ощущая себя донельзя неловко. И человека он поставил в неловкое положение. С первой же фразы все испортил.       — Что за история?       — А? — удивленно откликнулся По. — Э-эм, это секрет!       — Я вижу… — Человек задумался на мгновение, верно, что-то взвешивая в голове. — А почему Вам обязательно нужно использовать случайного прохожего в качестве музы?       — Ну, всем авторам на альманахе разрешено выражать благодарность, и я хочу сказать Вам спасибо за то, что послужили мне вдохновением. Кроме того, я хотел бы поговорить с Вами еще: мне нужен материал для работы!       — Это не шутка?       — Нет! — резко мотнул головой Аллан, почти оскорбленный предположением собеседника. — Я лишь хочу, чтобы Вы стали моей музой.       — Вы действительно хотите использовать в качестве вдохновения именно меня?       — Да, если Вы согласитесь и назовете свое имя, — кивнул Эдгар, старательно контролируя голос, что норовил предательски дрогнуть, теряя всякую уверенность интонаций.       Молодой человек, казалось, вновь задумался.       — …Акутагава Рюноске.       — А?       — Мое имя.       Аллан не смог сдержать улыбки, когда услышал это.       Домой Эдгар вернулся, уверенный, что допишет рассказ. Все сложилось замечательно: беседуя с Рюноске, он действительно ощутил прилив вдохновения, и эмоции были столь ярки, что их точно хватило бы на великолепную историю, за несколько страниц успевшую пленить читателя как витиеватой сюжетной линией, так и красотой слога.       По крайней мере, Аллан надеялся на это, ведь Акутагава сказал, что будет ждать и непременно купит сборник рассказов.       — Я смогу… — Было далеко за полночь, и Эдгара клонило в сон, однако его это совершенно не волновало. Вдохновение не даст задремать, а сам он не успокоится, пока не завершит работу. — Это будет самое лучшее из всего, что я когда-либо писал.       Во всяком случае, ему оставалось надеяться. Он вложит и сердце, и душу в рассказ. Не то чтобы он уже этого не сделал, но он готов вылить все свои чувства, до последней капли. И еще, возможно, обронить пару слез: срок сдачи неумолимо приближался.       Ради будущей работы, ради зарплаты, которая могла хоть немного приблизить возвращение в Америку, и ради его музы… Он добьется своего; он сделает все, чтобы опубликоваться.       Много бессонных ночей может пройти, но оно того стоит, верно?       — Ты написал это за одну ночь? — вскинул брови Рампо. — Невозможно.       — Да, я написал это за одну ночь. — Эдгар вяло улыбнулся, а потом чуть нахмурился. — Но лишь после того, как встретил свою музу и поговорил с нею. А с рассказом что-то не так?       — Нет, — покачал головой Эдогава. — Я просто не могу в это поверить! Теперь мне придется читать весьма быстро, ты же будешь над душой стоять.       — Извини, но сроки поджимают. — Аллан потер затылок. — Мне нужно сдать рукопись сразу, как смогу.       — Я должен читать очень быстро, — вздохнул Рампо. — И почему я вообще обещал прочесть?       — Ты сказал, что это должно быть интересно.       Эдогава чертыхнулся, и взгляд его заскользил по строкам.       — А кто, говоришь, был твоей музой?       — Какой-то господин, которого я встретил во время прогулки по городу, — пожал плечами Аллан, с секундной заминкой решив, что имени его раскрывать не стоит.       — История повествует об убийстве в мафии. — Рампо смерил Эдгара пристальным взглядом. — Ты говорил с каким-то мафиози?       — Может быть, — неуверенно согласился По.       — Даже если оно и так, будем надеяться, что ты его не зацепил. — Эдогава присвистнул. — Иначе тебя могут убить!       Аллану не стоило этого слышать.       Эдгар был взволнован и возбужден, когда показывал черновик Акутагаве. Изначально тот говорил, что его совсем не интересует, пока это не опубликовано, но, кажется, передумал. Аллан надеялся: Рюноске оценит его труд, ведь он уже сдал рукопись в издательство.       Акутагава хмурился и имел такое выражение лица, точно собирался сказать, что ему не понравилось. Эдгар беспокоился. Молодой человек выглядел как один из членов Портовой Мафии, судя по информации, которой он располагал. Аллан, верно, навлек на себя гнев и теперь, когда думал об этом…       — Вы указали мое полное имя в посвящении? — Тихий, чуть хрипловатый голос развеял тревожную тишину, и Эдгар вздрогнул, давя в себе желание обнять руками плечи.       — Ах, нет! Только Ваше имя, как Вы и хотели, — ответил он, всегда с уважением относясь даже к столь простым просьбам.       — Хорошо… — задумчиво протянул Акутагава. Ладонь его, холодная и узкая, легла Эдгару на плечо. — Вы умеете слышать, поэтому можно оставить Вас в живых еще некоторое время.       Такая фраза могла принадлежать члену Портовой Мафии. Была ли это угроза?       — Я…       Рюноске приложил палец к губам Аллана.       — Не волнуйтесь, я не стану Вас убивать. Но я буду следить за Вами.       Эдгар не мог понять собственных чувств — сердце его трепетало и ударялось о ребра, и внутренности опаляло жаром. Но нельзя было сказать, что это вызывает лишь дискомфорт, а все эмоции — только отрицательные…       — Буду иметь в виду.       Мертвенно-бледные губы Акутагавы, кажется, на мгновение дрогнули, изогнулись в слабой полуулыбке.       — Приятно слышать.