Чайка Марсела

      Я чайка Марсела, гадящая над морями... Ты девочка? А я давно не видела девочек... Покажи себя изнутри! А если ты мальчик, то - увы - я не разбираюсь!...       Детка, ты, наверное, хочешь узнать, где прошло мое детство? Ведь именно в детстве формируются все основные... качества человека. Тьфу, то есть, чайки.       Я расскажу тебе: мы с моей старшей сестрой Эржебет провели детство на Ямайке. Мы гнездовались близ публичного дома и были очень дружны с местными шлюхами, которые жалели нас, беззащитных, растрепанных, еще не оперившихся птенцов, и подкармливали остатками кокса, который не успели толкнуть. Я на всю жизнь запомнила, с каким аппетитом мы клевали его и какие ощущения при этом испытывали.       От этих сердобольных девушек с завышенной самооценкой и заниженной планкой социальной ответственности мы научились получать истинное удовольствие от жизни. Да, ведь, когда у наших подруг не было клиентов, им приходилось скрашивать одиночество в объятиях друг друга. И не только в объятиях...       О, да, детка, я и Эржебет очень, очень любим друг друга и всегда любили. Но она была далеко не единственной моей девочкой, что там говорить... О моих пассиях я поведаю тебе чуть позже, детка, имей терпение. В жизни иногда стоит потерпеть, уж я-то знаю.       О нашей маме мы ничего не знаем, но считаем, что она дала Эржебет весьма подходящее имя. Ты, детка, наверняка слышала или слышал (мне, по большому счету, нет разницы) о графине Эржебет Батори? О той самой, которая принимала ванны из крови девственниц?       Да, моя дива, у моей сестры несколько своеобразное хобби... Она частенько залетает в различные деревни и города, имея целью найти юную девочку, схватить ее за шелковистые, пахнущие карамелью, детские волосы своими натренированными когтистыми лапами и унести в свое логово, вглубь свалки, где она разорвет ее розу лепесток за лепестком и даст розовому нектару стечь в игрушечную ванну, неприлично маленькую для нормального человека, но идеально подходящую для ненормальной чайки. При свете заходящего солнца, пропитанного светлой печалью, но все же дающего надежду на светлое, как наше оперение, будущее, моя сестра будет купаться в этой живительной влаге, самой девственной и чистой из всех кровей на свете и петь свою радостную песнь, которая не очень-то нравится людям. Странные они существа. Но Эржебет на это просто наплевать, ведь она по-настоящему счастлива...       Эту ванночку Эржебет нашла там же, в нашем доме, на свалке, еще в детстве, когда прекрасное, приятное местечко между ее лапок еще не успело обрасти светло-серыми перышками, которые я и южный ветер так любим теребить...       И хотя я младше сестры, я все же не отстаю от нее в искушенности натуры. Я знаю толк в развлечениях едва ли не лучше, чем она. И сейчас госпожа Марсела Герберт докажет тебе это.       Ложись в свою постель, детка, я расскажу тебе страшную сказку на ночь.       Итак, представь себе пещеру в скале, на самой ее вершине, куда редко долетаю соленые брызги волн. Своды ее холодны и суровы, даже мы, выносливые, ко многому привыкшие чайки, избегаем ночевать там без острой необходимости. Этот ужасающий образ завершают цепи высоко на стенах. Прямо под сводами грота висит прикованная девочка, голенькая, как пупсики у нас дома или как голова деда, в которую Эржебет клюнула его недавно, он побежал за ней с криком: "Убью!" и врезался в телеграфный столб, впоследствии обрушившийся на него, ударив бедного старичка током. Какая нелепая смерть...       Но я отвлеклась! Ножки этой девочки раздвинуты в разные стороны, и я, витающая в воздухе на такой высоте, что могу смотреть прямо в ее мокрые, как и ее маточка, глаза, невольно вспоминаю стишок, который мы с сестрой сочинили в нашем, так скажем, птенчестве, вдохновившись нашими благодетельницами: "Раздвигаем ножки, Смотрим, что внутри: Это не окрошка - Значит, снегири!"       В порыве безумной, первозданной страсти я вырываю из своей груди белоснежное перо, медленно, растягивая мгновение, подношу его к трепещущим, готовым вот-вот раскрыться навстречу мне райским вратам и начинаю нежно щекотать, наблюдая за реакцией. И у каждой девочки она разная: какая-то начнет брыкаться и кричать, другая начнет приглушенно дышать и стонать, сначала еле слышно, но с каждой минутой все громче и громче, а иногда встретится такая, которая и вовсе поначалу не обратит внимания (видимо, ее каждый день насилует домашняя чайка с утра, примерно после обеда и вечером, на сон грядущий). Но еще ни одна не уходила от меня неудовлетворенной.       На этой саморекламной ноте я, пожалуй, закончу наше знакомство, детка, ведь ты уже достаточно узнал или, возможно, узнала обо мне и моей семье, которую даровала мне судьба. Завтра я расскажу тебе о том уютном семейном гнездышке, которое я сама создала.       Что ж, до скорого свидания, my sweet human baby!