Иная сторона

Тишина укутывала, вызывала беспокойство. Он ненавидел тишину, она его угнетала. И даже пугала. В голове крутились мысли о монстрах, что могут выскочить из угла тёмной комнаты. Монстров он не боялся, его пугала тьма, что дружила с ненавистной ему тишиной. Но он никому об этом не расскажет. Смелый Глен Ичиносе не должен признаваться, что боится чего-то. Тем более таких мелочей, которые наводят страх только на маленьких детишек. Но сейчас, сидя в своей комнате, освещаемой лишь слабо горящей лампочкой, он мог дать волю истинным чувствам и эмоциям и позволить страхам овладеть собой. Что-то шевельнулось в углу, и Глен невольно вжался в жесткий матрац. Шаг за шагом в маленьком пространстве, что было слабо освещено, проявлялся стройный силуэт в тёмной одежде. Распущенные серебряные волосы прядями струились по плечам. Он улыбался. И его дружелюбная улыбка ещё сильнее пугала Глена. - Неужели, я настолько страшный? – печально спросил мужчина, и Ичиносе на секунду поверил этой печали. Однако, Батори был прекрасным актёром, раз смог убедить мужчину в искренности лживых эмоций. Глен сел на узкой кровати, отодвигаясь на край, чтобы быть как можно дальше от Ферида. Улыбка едва заметно дрогнула. Блондин сделал ещё шаг, и Ичиносе окинул его лицо беглым взглядом. - Что… Глен замер. Он не думал, что сможет в темноте разглядеть глаза Батори. Не было того вишнёвого цвета, который Ичиносе привык видеть. Они были слишком серые, безжизненные. Пустые. Желание коснуться ночного гостя пересилило чувство страха. Он протянул к мужчине руку в надежде, что тот примет её и протянет в ответ свою. Но он стоял неподвижно, лишь печально улыбался, смотря на пораженного Глена. - Ты ломаешься, Глен. Ломаешься. Ещё немного и она добьётся своего. Ичиносе рывком поднялся с кровати и бросился к Фериду, но тот ушел в тень, вызывая в глазах мужчины ещё большее непонимание. - Почему? – прошептал он, опуская руки. – Почему ты не позволяешь приблизиться, ведь ты сам пришел ко мне? Батори склоняет голову и усмехается. По-доброму, как при беседе с ребёнком, сказавшим милую глупость. Но в этой усмешке слишком много боли. И пусть глаза Ферида не выражают абсолютно ничего, одинокая слеза и сжатые кулаки говорят о многом. - Ферид! Он тянет руку вперед и хватает Батори за рукав рубашки. Мужчина не пытается вырваться, не отходит назад. Он продолжает стоять, глядя Глену в глаза. Не выпуская ткань, Ичиносе тянется второй рукой к лицу Ферида, осторожно стирает слезу. Кожа холодная. Приятно. Но чувство тревоги становится только сильнее. «Что же не так?» Блондин подходит ближе и касается губами щеки Глена. Тихо шепчет: - Осмотритесь, подполковник. Вы же помните, правда? Мужчина подчиняется и внимательно всматривается в темноту. Осознание приходит моментально. Он резко оборачивается к Фериду и в ужасе замирает, не способный говорить. Нет той привычной белой формы, что неизменно носил аристократ. Нет заострённых ушей и клыков. Перед ним - человек с пустыми серыми глазами. И чёрная рубашка такая знакомая, словно из прошлого. Он помнит… Ферид кивает, отступая назад, а Глен опускается перед ним на колени, впервые за долгие годы давая волю слезам. Он вспомнил. Вспомнил тот день, десять лет назад, когда Батори впервые пришел к нему в комнату. Он был в чёрном, так идеально сидящем на стройном, лживо хрупком теле. - Глен, открой глаза. - Нет… По щекам катятся слёзы, он отчаянно крутит головой, не желая слушать. Ферид опускается рядом и обнимает вздрагивающее тело. Блондин тяжело вздыхает и целует Ичиносе в висок. - Открой глаза! Мужчину словно выталкивает из той тёмной, пугающей комнаты и из объятий мужчины с прекрасными серыми глазами. Он открывает глаза и оглядывается вокруг. Утопающее в крови и пепле поле боя, усеянное трупами солдат его собственной армии, навсегда останется в памяти подполковника Ичиносе. Глен поднимает голову вверх, глядя на голубое небо и сжимая в руке окровавленную чёрную ленту.