***
— Эй, друг, ты новенький? — спросил парня темноволосый юноша в странных квадратных очках. Ник обернулся, глядя по сторонам и, убедившись, что всё ранее сказанное было обращено к нему ответил: — Да, я вчера перевёлся. — Какой класс? — 10 c, кажется. — Кажется? Ты что не помнишь, в каком ты классе? — Нет, не в этом дело. Просто непривычно называть номер класса вместе с буквой. В моей прошлой школе не было букв. — Правда? И как тогда обозначались классы? — Никак. У нас было по одному классу каждого номера. Один одиннадцатый, один десятые, один девятый и так далее. — Правда? Круто. Никогда не слышал о таких школы в Детройте. — Теперь услышал. — Я Стэф, — парень протянул руку новенькому. — А я Ник, — пожал его руку тот. — Круто. Ник, а ты знал, что учишься со мной в одном классе? — Нет, до этого момента. — Так вот, тебе повезло, потому что я, как никто лучше знаю иерархию этой школы и к тому же могу тебе всё показать. — Будет круто, если ты действительно сделаешь это. — А то, — Стэф взглянул на часы, — у нас есть ещё тридцать минут в запасе, так что я могу успеть всё тебе рассказать, — парни направились вглубь узкого коридора. — Итак, план школы ты можешь взять у секретаря, тебе всё равно нужно будет туда зайти, чтобы уточнить своё расписание. Так что я сразу перейду к самому главному. В этой школе очень важно знать своё место. У нас есть целая группа отбросов. Или изгоев. Называй, как хочешь. Это аутсайдеры, готы, ботаники, члены фотоклуба или обычные ученики, которые когда-то по сущей глупости перешли дорогу главарям этой школы. — Если свяжешься с отбросами, то сам станешь им, да? — Схватываешь прямо на лету. Следующий класс — это хор. Они тоже считаются отбросами, хоть и не такими заядлыми. Все, кто поёт в хоре — дети религиозных фанатиков и чернорабочих.В хор идти тоже не стоит, иначе тебя смешают с грязью. Следующий класс — рок группа и члены танцевального клуба. Они недостаточно хороши, чтобы стать главными в этой школе, и не достаточно плохи, чтобы быть на хвосте у цепи иерархии. И наконец, последний класс — члены баскетбольной команды и группа поддержки, — Стэф указал в центр холла. — Они всегда тусуются там. Это их место, поэтому остальные туда особенно не суются. Самые главные из них — Пит Джонсон и Маргарет Барэлл. Они встречаются. Пит — капитан баскетбольной команды, а Маргарет — главная среди черлидерш. Перейдёшь им дорогу, и твоей спокойной школьной жизни придёт конец. — Значит, лучше совсем не высовываться? — Именно. На самом деле, Ник как свои пять пальцев знал всю эту иерархию своеобразной пищевой цепи. Здесь как в дикой природе — съешь или будь съеденным. Он и сам когда-то находился на вершине этой пищевой пирамиды, но спустя какое-то время начал сдавать позиции, за что поплатился… — А к какой группе ты принадлежишь? — Я барабанщик в группе. — Ты не так уж плохо устроился. — Знаю, похоже, мне крупно повезло. Парни ещё долго болтали о разном, Стэф рассказывал о главных правилах школы, о традициях и ближайших праздниках в ней, а Ник всё внимательно слушал, но внезапно его внимание отвлекла странная особа. — А это кто? — спросил он, указывая на странную рыжеволосую девушку. — Это? Кара. — А кто она, в каком классе учится? — Эта девчонка из 10 b. Она здесь сама по себе. В этой школе она, кажется, находится ниже отбросов, но в то же время выше баскетболистов. С ней никто не общается, но в то же время её никто не задирает. Не советую с ней связываться. Говорят, что она ведьма. Может сделать всё, что угодно, только лишь нарисовав. — Ведьма? Что за бред? — Я тоже не особо верю в это, чувак. Но были случаи, которые вынуждали поверить. Ник решил не спрашивать, что это были за случаи, он никогда не был излишне любопытным, впрочем как и сейчас. Парень принялся разглядывать эту «ведьму». Она невозмутимо стояла возле своего шкафчика, всего в нескольких метрах от него. С виду она казалась вполне обычной, но была слишком уж странно одета: серое платье чуть ниже колена, чёрная мешковатая накидка сверху и странные чёрные не-то-кроссовки-не-то-туфли. Её руки были увешаны различными браслетами с какими-то бубенчиками, пуговицами, неровно обрезанными лоскутами и булавками… А на безымянном пальце левой руки плотно сидел крупный перстень с изображением какого-то странного символа. Хоть и странно, но Кара выглядела завораживающе. Она даже не взглянула в сторону Ника. Просто взяла вещи и спокойно прошла мимо него, но зато парень ещё долго стоял, глядя в пустоту и думал о таинственной девушке. — Эй, чувак, ты чего? — вдруг спросил Стэф. — Что? — вздрогнув от неожиданности процедил Ник. — Куда это ты так пялишься? — спросил брюнет и принялся оглядываться по сторонам. — Я? Да никуда. Просто задумался. — Хватит думать, идём, урок вот-вот начнётся.***
Обед, крыша, тишина. Незнакомо? А вот Нику да, даже очень. Последние несколько месяцев он проводил обед именно на крыше, в полном одиночестве, в надежде, что никто его не увидит. Поэтому и сейчас он решил не изменять старой привычке. Крышу было несложно найти: лестница на неё начиналась ещё в холле на втором этаже, сопровождаясь большой надписью «запасный выход». Ник молча поднялся в пункт назначения и облокотился о железную ограду, отделяющую скат крыши от мира внизу. — Ты ведь не прыгать собрался? — послышался женский голос позади. Ник обернулся, перед ним стояла та самая девушка. Кара. От неожиданности парень вздрогнул, и учебники выпали из его рук. — Прости, я напугала тебя, — произнесла девушка и принялась помогать парню их собирать. — Нет, я просто не ожидал тебя увидеть. — Это называется испугаться, — засмеялась девушка. — Ты новенький? — Да, как ты догадалась? — Во-первых, я никогда тебя раньше здесь не видела, а во-вторых у тебя учебники не тех авторов, которые нужны. По этим учебникам наша школа давно уже не занимается. — Правда? — удивился Ник. — Спасибо, что сказала, иначе мне было бы очень неловко в классе. — Всегда пожалуйста, — тихо произнесла девушка, — я Кара, — произнесла она, протягивая руку парню. — Я знаю. Я Ник, — сказал тот, пожимая руку новой знакомой. — Откуда? — У тебя на бейджике написано. Ник рассмеялся: — Надо же, я про него уже давно забыл. — Знаешь, иногда бейджики — очень полезная штука. — Похоже на то. — Так что ты здесь делаешь? — Я? Не знаю, привык находиться в одиночестве. — Тебя тоже не понимают окружающие? — спросила она, подходя к ограде и останавливаясь рядом с ним. — С чего это ты взяла? — Брось, по тебе видно, что что-то в твоей жизни не так. — Правда? Так значит это видно… А я думал, ты мысли умеешь читать… Ник в ту же секунду пожалел о том, что сказал. Девушка вмиг погрустнела и опустила глаза. — Ты наверняка такой же как они. Думаешь, что я ведьма, да? — Вовсе нет. Прости. Я не это имел ввиду. Просто пошутить хотел. Ну знаешь… разрядить обстановку. Я не думаю, что ты ведьма. Мне кажется, что ты просто… необычная. Ты выглядишь не так, как все, вот к тебе и цепляются. Кара подняла полные изумления глаза, обрамлённые рыжими ресницами и спросила: — Ты правда так думаешь? — Конечно. — Ты — первый, кто не побоялся заговорить со мной. — Ты первая, кто заговорил со мной не из-за того, что я похож на Тимберлейка. — Ты похоже особо не скромничаешь. — На самом деле, я не считаю, что похож на него. Эти двое взглянули друг на друга и последовала неловкая пауза. Первым её нарушил юноша: — Мне очень нравятся твои браслеты. Они выглядят так… необычно. — Спасибо. На самом деле это не браслеты, а всего лишь некоторые необходимые вещи для шитья в художественном классе, собранные в одном месте. — Ты посещаешь художественный класс? — Да. — Так вот почему они говорят… — Ник замолчал. — Прости. Забудь. — Всё нормально. Они говорят, что я могу рисовать судьбу. На самом деле, я считаю, что это действительно так. — Что? — Я имею ввиду, что они придают этому какое-то мистическое значение. Но я всего лишь рисую то, чего желаю. Я люблю рисовать себя и других людей в будущем, свой дом, свою семью, свою будущую собаку и канарейку… — Это здорово. Я никогда не задумывался о рисовании под таким углом наклона. — Стоит попробовать. Это довольно занятно. Немного помолчав Ник сказал: — Можешь… ты показать мне хотя бы одну из своих работ? — Но я никому не показываю свои работы. — А может быть это будет моей наградой за то, что я первый, кто не испугался тебя? Немного подумав Кара ответила: — Ладно, но ты не должен никому рассказывать о том, что видел мои рисунки. — Конечно я никому не расскажу. Да и кому? Я ведь новенький, забыла? Кара не ответила, она лишь молча достала из чёрной сумки с длинной ручкой какой-то большой квадратный альбом и протянула Нику. Он взял альбом из её рук и принялся перелистывать страницы. Картины сменялись одна другой: изображение красивого сада с качелями и кустом роз, симпатичная маленькая девочка с кучерявыми рыжими волосами, изображение какой-то доныне не знакомой ему художественной академии. — Пока это только эскизы, я буду перерисовывать всё на холст, — сказала Кара. — Так красиво. — Правда? — Ещё бы! Да ты Ренуар и Микеланджелло в одном флаконе! — Я… рада, что тебе нравится, — смутилась девушка, а через секунду загорелась новой идеей. — Если хочешь, я могу показать тебе художественный класс. Там очень красиво, много разных скульптур и картин. — Было бы здорово, — ответил Ник. — Тогда идём. Мы успеем всё сделать до окончания обеденного перерыва. Ученики направились в зал живописи, всё ещё не понимая, как всего лишь пара фраз смогла изменить каждого из них. Кара всегда была очень скрытной и замкнутой, но встретив Ника, она смогла сказать нет этим качествам, смогла открыться ему. А Ник, он никогда бы не заговорил с такой странной, но теперь его не волновало чужое мнение. Ни парень, прошедший путь вниз по ступеням иерархии и наказанный сверстниками ни за что, ни девушка, презренная окружающими и «способная рисовать судьбу» сейчас даже не подозревали о том, что ждёт их впереди. Говорят, что чтобы влюбиться достаточно всего трёх секунд. Это неправда. Им хватило всего лишь одной, впрочем, пока они этого не осознали…