Воображариум.

Адриан ненавидел ярмарки. Адриан ненавидел их настолько, что, будь его воля, юный аристократ запретил бы оные десятикилометровой близости от своего дома. Однако, это лишь мечты пятнадцатилетнего интроверта, который, с лицом столь популярного в сети сердитого кота, сидел в кабинке колеса обозрения рядом с беспрерывно болтающим другом. Активный, веселый, общительный и рыжий до рези в глазах - Том совершенно не был похож на сына семьи фон Веленбургов, как по характеру, так и по материальному положению. Томас МакМиллер был нищим. Не таким, каких все привыкли видеть сидящими зимой в теплых переходах, а вполне себе приличным юношей, просто без большого дохода. Семнадцатилетний ирландец зарабатывал на жизнь представлениями, кои делал из обычного пения под старую и потертую гитару, жил в бараке с шестью названными братьями и сестрами, а душ принимал, ловко пробираясь в общественную баню. Том был любимчиком толпы, а Адриан был любимчиком Тома. Знакомство этой странной парочки вышло совершенно случайно. МакМиллер всегда пел на той площади, где каждый день проходил Веленбургский, однако, лишь сегодня Адриан решил оплатить нищему его труды, щедро выворачивая карманы с парой купюр, которые тут же полетели в шляпу, лежащую на земле. Том сразу обратил на это внимание - подросток был настолько мрачным, что Тень отца Гамлета, по сравнению с ним, был самым улыбчивым человеком на планете. МакМиллер ненавидел, когда кто-то грустит. - Отчего Вы так печальны, юный господин? Мир прекрасен! - И в этот момент фон Веленбургу показалось, что, столь редкое в этих местах, солнце вышло из-за туч и обожгло своим светом душу наследника графской семьи, как обычно беспощадно сжигало его кожу. Адриан до сих пор вспоминает этот день с двойственными чувствами - Том был первым, кто за столько лет пробудил в нем эмоции. - Какая разница? - Тогда неформал не знал, что его с этим нищим свяжет нечто большее, нежели просто взгляды друг на друга через толпу. Фон Веленбург был отстранен, не желая впускать кого-либо в свой маленький мирок, и именно поэтому Тому ещё больше захотелось пригреть, расшевелить, развеселить это несчастное и забитое создание. - Даже если день не задался, стоит просто перетерпеть! Завтра будет лучше, сэр! - Я так не думаю. - К сожалению, жизнь Адриана стала столь монотонной, что впору было бы и свихнуться. Впрочем, он уже был близок к тому. - Да ладно Вам! Может, пройдемся, съедим по мороженому, и... - Нет. - Веленбургский был довольно резок по отношению к такому рыжему солнцу, в то время, как это самое рыжее солнце бессовестно засматривалось на фиалкового цвета глаза и, покрашенные в тон им, длинные волосы графского сына. Однако, даже к таким солнечным людям Адриан относился с недоверием, будучи ужасно закрытым с подачи любимого папы. Адриану не повезло родиться самым первым. Уже тогда на него возлагалось много надежд, ведь он должен был в будущем заместить отца в их деле. Однако, мальчику больше по вкусу было рисовать на полях тетради, ходить на уроки танцев, которые его мама настояла включить в программу дополнительных занятий, и лепить окарины из глины. Конечно, что-то получалось лучше, что-то - хуже, но главное, что это интересовало Адриана куда больше, чем всякая алгебра, или геометрия. К одиннадцати годам он начал писать маленькие забавные стишки и рассказики, позже - напевать их под музыку. Так родилась мечта стать бардом - как в старые добрые. Но, увы, мечте было не суждено сбыться. Отец был строг, а мама боялась ему перечить. Поэтому, Адриана лишили всех занятий, связанных с музыкой, как лишают кислорода. Так было всегда. Маленький фон Веленбург хотел рисовать - отбирали кисти, хотел написать что-нибудь - заставляли расписывать экономические теории. Это не была ненависть - это была эгоистичная любовь, желание передать все состояние в наследство. Только вот Адриану оно не было нужно. Все это привело к тому, что юноша к пятнадцати годам уже семь раз попытался покончить с собой. Способы были самые разные - желание сброситься с моста, однако, его перехватили за воротник рубашки, когда он уже начал падать, попытка наглотаться снотворного - вовремя откачали, множество попыток вскрыть вены - но порезы всегда были недостаточно глубоки. Наступила глубокая апатия, медленно переходящая в зарождающуюся депрессию. Адриан стал очень замкнут в себе. Многие принимали это за дешёвый пафос, а младшие близняшки были слишком маленькими, чтобы понять. Единственный, с кем, до поры он мог обсудить свои проблемы - это Рэй Кано, с которым Адриан с детства знаком. Именно этот человек видел, как фон Веленбург увядает, превращаясь из веселого ребёнка в ледяную глыбу. Увы, виделись они совсем нечасто, но этого человека Адриан мог назвать своим другом - он был единственным, кто понимал. В свои пятнадцать парень не желает делать ничего, что делают обычные люди. Он не хочет ни с кем знакомиться, не хочет учить проклятые теоремы, не желает знать о мировой экономике и, боже упаси, даже не думает заводить отношения. Даже в парикмахерскую с семьёй подросток ходит лишь раз в полгода, чтобы обновить фиолетовый цвет волос и немного обрезать челку. Хотя, будь воля Адриана, он бы ходил как девочка из "Звонка". Что уж говорить, из комнаты он выходит лишь чтобы отказаться от очередного приёма пищи, или же дойти до школы. Он просто закрылся в себе, в своем ледяном коконе, который мог приоткрыть лишь для Рэя. - А что насчет кофе? - Нет. - Чай? - Нет. - Горячий шоколад? - НЕТ! - ...сладкая вата? - Господи, если я соглашусь, ты от меня отстанешь?! - Всего одна прогулка, юный господин, и более я Вас не потревожу! - С лисьей долей лукавости ответил Том. Конечно же, он не отстанет, ведь даже единственным зрячим глазом он видел, как этому парню нужна была поддержка, пусть и яро нарушал его личное пространство. Почти всю прогулку Адриан молчал, однако, Том болтал без умолку. У него даже удалось вызвать тень улыбки на губах Веленбургского, что уже было маленькой победой. Так и началась их дружба, если её можно так назвать. Томас вился вокруг Адриана, который лишь только потихоньку начинал раскрываться ему. В один день МакМиллер позвал Веленбургского на ярмарку, которые аристократ так дичайше ненавидел. Поговаривали, что там есть просто безумный аттракцион, на котором обязан покататься каждый. Подросток ненавидел ярмарки, но давление Томаса выдержать не смог, просто сдавшись. И вот, он сидит на колесе обозрения, безразличным взглядом окидывая главную площадь города. Снизу же доносилась музыка, смех и призывающий голос: - Подходите, подходите! Ну же, не стесняйтесь. Молодой человек, а может, Вы, юная леди? Ооо, мальчуган с соседнего двора, я тебя знаю! Что? Тоже хочешь поучаствовать? Милости просим, наш аттракцион открыт для всех, кто не стесняется тараканов, что живут в их головах! Не бойтесь опоздать, Вы можете присоединиться к нам в любой момент! Вместо с ярмаркой, в городе появился "Воображариум". Нет, там не было портала в иной мир, там не было ничего, кроме пустой комнаты, с обитыми бархатом стенами, и человека. Человек - гипнотизёр, чьи навыки заставляют даже самых диких критиков изменить своё мнение. И пусть в его шатер не было огромных очередей, легенды о его таланте ходили по всей стране. - Вон там шатер, а в нем сидит гипнотизёр. И когда мы придем туда, то отправимся в такое путешествие, что ни один Властелин Колец, или Хроники Нарнии не повторят! - Восторженно болтал Том, указывая на нужное им место. - Там Рэй. - Флегматично ответил Адриан, указав на подходящего к шатру юношу. - И ещё один парень. Слишком людно. - Да, ведь там должно быть минимум четыре человека! Здорово, правда? Ох, скорее бы туда попасть! - Фон Веленбург поежился, но промолчал. Начинал моросить дождь, потому хотелось оказаться уже где-то под крышей, а не в открытой кабинке с висящими над, казалось, бездной ногами. Когда колесо закончило оборот, подросток первым спрыгнул на предложенную платформу, привычно избегая чужого прикосновения в лице пытающегося помочь работника ярмарки. Вообще, Адриан терпеть не мог, когда к нему прикасались, ненавидел до дрожи и столь редкой для него ярости. Шатер открыл свои импровизированные двери, впуская двух таких разных людей в помещение, в котором царило тепло, уют и запах чая с карамелью. На стуле сидел пожилой улыбчивый мужчина, разговаривающий с мальчуганом примерно одного возраста с Адрианом и парнем, постарше его на год-два, ярким и улыбчивым Это был Рэй Кано, занятой айдол, а совместно - лучший и до поры единственный друг фон Веленбурга, пару раз спасший оного от попытки покончить с собой. Если бы кто знал, какой Рэй в душе - ужаснулись бы. - Здравствуй, Рэй. - Проговорил подросток, спокойно сев на стул рядом с айдолом. Томас приземлился следом, махнув рукой всем присутствующим. Светловолосый паренек лишь ухмыльнулся на это, окинув всех надменным взглядом и снова отворачиваясь. - И ты тут, Адри! - Воскликнул Рэй, начиная тискать друга, который, что удивительно, позволил это, стиснув зубы. - А это что за нищеброд с тобой? Впрочем, не важно! Прикинь, этот старик - он отправляет группы людей в путешествия по разумам других участников аттракциона, предоставленным в виде разнообразных миров. Например, у девочки-сластены все сделано из сладкой ваты, а у мальчика-хулигана - из запчастей для рогаток и бомбочек. Круто, да?! - Верно, господин Кано. - Ответил вдруг гипнотизёр, приветливо улыбнувшись. - Все это стоит совсем недорого, но кто знает, что скрывает милый джентльмен напротив вас? Не превратится ли путешествие в сущий ад? Томас уже не мог спокойно усидеть на месте, осматриваясь и кусая губы от нетерпения, то и дело поправляя повязку на ослепшем глазу. - Правила просты, господа и дамы! Первое: не пытаться поменять мир, в который попали. Второе: ничего не ломать и возвращать все на места. Третье: не брать сувениров. Да, я уже стар, и очень старомоден, все же, мне больше сотни лет, но уверуйте моим словам, ибо иначе может случиться непоправимое. Вы готовы отправиться в мир сознания Вашего соседа? Все четверо кивнули. Старик кивнул и взял маятник, начиная свой сеанс. В головах всех пронеслись мысли друг друга: "Хочу домой. Скорее бы это закончилось." "Это будет весело! Хоть бы Адриану понравилось!" "Нахера я сюда пошел? Гребанные людишки, лучше бы дома сидел, мать их." "Может, хоть это разнообразит этот мир?" А затем все четверо провалились во мрак.