1 февраля

Утро потихоньку завладевало городом. Густой синий цвет ночи разбавлялся снизу бледно-желтоватым и с каждым мгновением становился всё светлее. Окна, разукрашенные хрустальными узорами инея, светились золотистым светом. Мэтт вскочил с радостным волнением. Сегодня у него день рождения! Парень бросил осторожный взгляд в сторону сладко спящего Джованни и побежал босиком на кухню. Ему ужасно хотелось прыгать и визжать. Сегодня ему исполнилось двадцать! Целых двадцать лет! Это же юбилей! Джованни сладко потянулся, и перекатился на нагретую телом Мэтта сторону кровати. Его чудушко, явно пытаясь не шуметь, ускакало на кухню, упустив из виду тот момент, что мужчина проснулся еще рано утром, но не встал, ввиду того, что Мэтт закинул на него все конечности и умиленно посапывал. Зевнув еще разок, Джованни спустил ноги на пол, и торопливо потянулся за штанами. Вдруг сзади на него кто-то накинулся и восторженно провизжал ему на ухо, крепко обнимая Джованни: — Стаффи, Стаффи, ты знаешь, знаешь, какой сегодня день?! Мой день рождения! Мой! День! Рождения! Представляешь?! Мэтт начал быстро и нежно целовать Джованни в щёки, как будто это он подстроил всё так, что именно сегодня у Дживаса день рождения. Стефан засмеялся, стараясь не тяпнуться на пол под напором радости Мэтта. Парень явно очень хотел затискать его до смерти. — Мэтт, Мээээтт, чудо в перьях, отпусти меня. Я знаю, знаю, что у тебя День рождения. И планировал сейчас принести тебе подарок на кухню. Но ты явно владеешь навыком бесшумной ходьбы, — он поцеловал его в кончик носа, от чего красноволосый быстро зажмурился, вызывая в груди у Джованни волну нежности. Мэтт выгнул спину и замурлыкал, прижимаясь к парню щекой, снова ласково целуя Стефана в щёку. Спустя мгновение он отлип от своего любимого и перевернулся на спину, сложив ладошки вместе и изогнувшись как кошка, хитро смотря на Джованни: — Давай я притворюсь, что не просыпался, а ты положишь подаарочек на кухне. Глазёнки вишнёвого цвета лукаво поблёскивали, слово «подарочек» Мэтт протянул до невозможности хитрющим голосом. Губы Джованни невольно растянулись в еще более широкой улыбке, и он, быстро наклонившись, поцеловал Мэтта. Поцелуй продлился всего несколько мгновений, а затем Стефан резко оторвался от парня и отступил на шаг: — Если я продолжу тебя целовать еще хоть секунду, то точно не смогу остановиться. Он вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь. — Не подглядывай! — громко предупредил он, памятуя о невозможном любопытстве Мэтта. Он подошел к тумбочке, что стояла в прихожей, и вытащил из-под нее светлый пакет. Улыбаясь, он положил его на столе в кухне. Он был уверен, что Мэтту понравится. В конце концов, он прожужжал ему все уши про новую часть Assassinʼs Creed, так что фигурки персонажей точно в тему. А вот насчет тонкого золотого браслета с их именами Стефан очень нервничал. Когда Джованни вернулся в комнату, то его взору открылся вид на обтянутую штанами с котиками попу Мэтта. Стефан вежливо кашлянул, и красноволосый подскочил, нетерпеливо виляя бёдрами: — Уже можно?! Можно?! Можно?! Можно?! Получив согласие, Мэтт рванул на кухню, буксуя голыми пятками на поворотах, и чуть не упал, поскользнувшись на плитке в прихожей. Увидев пакет, он подскочил к нему и вдруг остановился, зажмурив глаза и мелко-мелко тряся руками, закусив губу. Стефан умилялся, пока Мэтт вел себя как игривый котенок, но увидев, как тот замер, обеспокоенно подошел поближе: — Ты чего, солнышко? Все хорошо? Он обнял его сзади за талию, зарываясь носом в приятно пахнущие вишней волосы. Мэтт повернулся к нему и пролепетал, взяв ладони Джованни в свои: — Что бы не было в этом пакете, я всё равно обрадуюсь этому! Он чмокнул опешившего Стефана в губы и достал подарок из пакета. Воцарилось молчание. Потом Мэтт вдруг осторожно поставил фигурки на стол и, тихонько охнув, упал в обморок. Джованни подхватил его на руки у самого пола, и озабоченно уложил поперек пустого стола, старясь не вспоминать, что в последний раз Мэтт на нем лежал в шесть часов утра, и издавал явно больше звуков, чем сейчас. Очень громких и неприличных звуков… Стефан кашлянул, отгоняя от себя эти мысли, и склонился над Мэттом, убирая ему со лба волосы. Температуры, вроде как, не было. Он легонько похлопал его по щекам, и позвал: — Мэтт! Мэтт, ну ты что? Давай, очнись, не пугай меня! Мэтт вдруг резко сел, с силой притянул Стефана к себе и с такой страстью поцеловал парня, что тот сначала даже немного задохнулся. Красноволосый слез со стола и повис на мужчине счастливым грузом, вдохновлено треща: — Стаффи, ты самый лучший парень! Я тебя так люблю! Следом за этой речью из губ Мэтта исторгается тоненький писк, такой счастливый, что можно только догадываться, какая буря эмоций творится в детской душе красноволосого. Пораженно хлопая глазами, Стефан удерживает Мэтта на руках, прижимая к своей груди. Красноволосый на мгновение замолкает, затихает, уткнувшись носом в плечо мужчины, а потом спрыгивает с Джованни и начинает носиться по кухне кругами: — Я так счастлив, я просто не могу это выразить словами, да я ведь даже нормальные свои мысли не могу выразить словами, а тут… — он плюхается на стул, подскакивает с него, обнимает Стефана за шею, кружится на месте. — Стой, — Джованни со смехом пытается его поймать. Наконец, ему удается схватить его за ладони, и притянуть поближе к себе, чтобы подхватить на руки. Присев на стул, он посадил неугомонного парня на колени, и вытащил еще один маленький мешочек из наполовину прозрачной красной ткани. — Это еще не весь твой подарок, — тихонько произносит Стефан, наклонив голову на бок. Мэтт замирает, зачарованно глядя на него. — Держи. Дрожащими пальцами Мэтт развязывает веревочку, и вытряхивает на ладонь тоненькую золотую цепочку с пластиной по центру, на которой выведены их имена. Мэтт мелко-мелко дрожит от удивления, поэтому с первой попытки у него не получается надеть браслетик, он уронил его и, тихо ойкнув от ужаса, нагибается и осторожно поднимает подарок. Со второй попытки у него получается надеть украшение, и Мэтт снова дрожит, на этот раз от радости. Красноволосый утыкается носом в плечо Стефана и тихонько, еле слышно шепчет: — Он просто потрясающий, любимый, ТЫ просто потрясающий… Парень ласково целует Джованни в шею, смешно сопя. Он начинает негромко мурлыкать, целуя Стефана уже интенсивнее, возиться на коленях Джованни, который понимает, что Мэтт превратился из нежного возлюбленного в игривого котёнка. Красноволосый обнимает его руками за шею и фырчит: — Ты такой хороший… Стефан смеется: — Я так боялся, что тебе не понравится… Я люблю тебя, котенок неугомонный, — шепчет он, прикрывая глаза от удовольствия, и поглаживая спину Мэтта. Парень радостно смеётся, выгибая спину, чтобы Джованни было удобнее его гладить: — У тебя заниженная самооценка, милый! Ты же зна-аешь, что я тебя обожаю! И сразу сказал, что обрадуюсь любому подарку! Мэтт снова фырчит и лукаво кусает Джованни за ушко. — Ага, сказал, что обрадуешься любому подарку и через пару секунд упал в обморок, — Джованни счастливо улыбается. — Знаешь, как ты сейчас выглядишь? Как маленький бесенок, полностью захвативший мою душу, и стремящийся с ней поиграть. Красноволосый довольно урчит, игриво водит плечами, двигая носиком: — О да, я бесенок, бесенок! Стефан думает, что этот мальчишка определенно сводит его с ума и заставляет впадать в детство, но все равно делает то, что хочется — подхватывает Мэтта на руки, и кружит по кухне, высоко подняв. Красноволосый визжит и хохочет так громко, что слышно должно быть на всех этажах. Они плюхаются на диван, и Мэтт тут же забирается на Стефана. — Хочешь, — предлагает Джованни, сплетя их пальцы в замочек, чтобы геймер не пытался его щекотать, — сходим сегодня куда-нибудь? В парк развлечений, хочешь? Мэтт ненадолго задумывается, а потом кивает, поблёскивая глазами: — Хочу в ночной клуб! По лицу Мэтта расползается хитро-просящая улыбка. Глаза Джованни размером с те блюдца, что в фамильном сервизе его прабабушки. В детстве он был уверен, что она была великаншей, потому что в одну чашку вмещались едва ли не пол-литра. Мэтт, увидев изумление своего парня, часто-часто захлопал ресницами и начал оправдываться: — Ну, мой друг Хью, например, ходил, и ему понравилось! Он сказал, что там очень клёво, и что грех туда не сходить! Он всё так красочно описал, что мне тоже захотелось! И вообще, я совершеннолетний, мне же можно! Он немного виновато смотрел на Джованни, словно уже стыдясь своего желания. Стефан ласково улыбнулся и чмокнул его в губы: — Раз ты так хочешь, то давай сходим. Но тебе придется дождаться вечера, — Он ласково погладил его по волосам и прижался губами к тоненько бьющейся на шее вене. Мэтт замурлыкал, с удовольствием подставляясь под поцелуи Джованни: — Хор-рошо, я могу подождать… Знаешь, я с ума схожу по твоим губам… Он отстранился от Стефана, облизнувшись и бросив на него томный взгляд. Стефан усмехнулся, оглядывая сидящего на нем парня. На темно-серых пижамных штанах были не застегнуты пуговицы, вырез полосатой растянутой кофты открывал прелестный вид на ключицы, к которым Джованни и потянулся губами. Покрыв их поцелуями, он скользнул руками за край штанов, и слегка потянул их вниз. Мэтт захихикал ему в губы, едва ощутимо их покусывая. Он погладил тоненькими пальчиками низ живота Джованни, про себя радуясь, что тот забыл надеть рубашку. Он всей душой ненавидел эти дурацкие плотные куски ткани, но, однако, не мог не признавать, что галстуки Стефану безумно идут. Особенно если без рубашки. Однако, долго ему об этом размышлять было не суждено, ибо Джованни притянул его к себе еще ближе, начиная активно выцеловывать шею, и пробираться под кофту, стремясь прикоснуться к нему. Мэтт слегка задохнулся в тот момент, когда Джованни провел руками по его бедрам, и потянул рукав кофты вниз. Она сползала все ниже, так что Мэтт высвободил одну руку из рукава. Джованни прижался губами к темному, четко выделяющемуся на фоне бледной кожи соску, и Мэтт довольно заурчал, одновременно пытаясь стянуть с мужчины джинсы.

***

Наступило два часа дня. На диване в кухне Мэтт лежит на животе, влюблённым, умиротворённым взглядом наблюдая за Джованни, который стоит возле плиты в одних трусах и что-то готовит. Одна рука Мэтта свисает с дивана вниз, а на другую он положил голову. Красноволосый чуть наклоняет голову набок и тоном знатока говорит: — Стефан, у тебя очень красивая спина. Выпрямись и не ссутулься, а то станешь горбатым, как какой-нибудь карлик из сказок Братьев Гримм. В его голосе явно чувствуется блаженство и приятная лень. Мэтт поправляет одеяло, закрывающее его бёдра и ноги, и продолжает: — Вот я не ссутулюсь, видишь, какие у меня плечи прямые? Джованни бросает быстрый взгляд на своего парня и со смешком констатирует: — Уж мне ли не знать, какие у тебя офигенские плечи. А ещё сладкие, вишнёвые губы, которые можно целовать до потери сознания, и нежная кожа, особенно на до невозможности сексуальных бёдрах. Я уж молчу про твой чарующий голос и игривый характер, которые заставляют сходить с ума. Ты весь сводишь меня с ума, иногда мне даже хочется носиться по квартире с громкими воплями «Видали, какой у меня идеальный парень? Что, не видали? Так вот он мой!» На щеках Мэтта появляется лёгкий румянец, и он смущённо улыбается: — Не такой уж я идеальный. Например, я… Но Джованни не даёт ему и слова сказать, подсев к нему и с наслаждением поцеловав ещё не остывшие от прошлых поцелуев губы: — Если ты сейчас начнёшь говорить про то, какой ты ужасный, то только зря изведёшь слова. Для меня ты идеален во всём, даже в своих недостатках. Парень улыбается с оттенком недоверчивости и качает головой:  — И за что мне достался настолько прекрасный принц? Все мечтают об именно таком, а у меня он есть — стоит только руку протянуть.  — Потому что ты в нашей сказке красавица-принцесса, а у принцесс всегда есть рыцари или принцы. Или и то, и другое в одном человеке, — Джованни нежно дотрагивается кончиком носа до щеки парня, закрывшего глаза от нахлынувшего счастья. Наступившая в квартире тишина мягко окутала парочку своим уютом, делая этот момент запоминающимся. Мэтт легонько провёл губами по виску Стефана и замер, прижавшись щекой к щеке парня. Дыхание брюнета согревало лицо и волосы Дживаса, действуя умиротворяюще, и даже дувший из-под старой рамы сквозняк не мог проникнуть своим холодом в это сплетение тепла. Джованни медленно залез на диван и мягко усадил Мэтта к себе на колени, прижимая его к себе так бережно, словно тот был дорогой фарфоровой куклой. Вот только кукла не могла льнуть к нему с этой прелестной робостью, не могла так непосредственно и доверчиво шептать на ухо милые фразочки про любовь, банальные, затасканные, но из уст Мэтта звучавшие ново и сладко. Они бы просидели весь день именно таким образом: обмениваясь лёгкими полу-поцелуями, нежась в объятиях друг друга — но зазвонивший телефон мигом напомнил им, что этим можно заняться и в следующий раз.  — Алло? — на лице Стефана появилась улыбка. Мэтт с интересом наблюдал на меняющимся выражением лица своего бойфренда. С весёлого оно сменилось на лукавое, а потом на заговорщическое.  — Хорошо, пока, — Джованни повернулся к нетерпеливо ёрзающему Дживасу и хлопнул в ладоши, — Собирайся, котёнок, ты идёшь праздновать с друзьями!  — С…с какими друзьями? — недоумённому выражению лица геймера можно было бы дать Оскар «За искренность чувств».  — Как это с какими? — Стефан поднялся с дивана, провожаемый удивлённым взглядом парня. — А Мелло? А Ниа? А Лайт с Рюдзаки? Или они тебе уже не друзья, а я что-то упустил?  — Нет, что ты, — Мэтт впал в окончательный ступор, — Просто это весьма неожиданно для меня… Обычно я праздновал дни рожденья сам по себе или только с Мелло, а тут столько народу хочет меня поздравить! Стефан подавил в себе вяло всколыхнувшуюся ревность и ласково произнёс нараспев, взяв ладошки Дживаса в свои:  — Конечно, они все хотят тебя поздравить, котёнок, и поэтому ты сейчас должен быстренько собраться, чтобы не заставлять их ждать!  — Чёрт, точно! — Мэтт пулей сорвался с места, на ходу чмокнув Джованни в щёку, и умчался в комнату. Оттуда доносились звуки лихорадочного метания, ворчания, кто-то, кажется, грохнулся на пол пару раз. Телефон зазвонил вновь.  — Слышь, Стеф, мы уже у подъезда, — Джованни пришлось убавить громкость, чтобы не оглохнуть от звучного голоса Мелло. Брюнет осторожно выглянул с кухни и, убедившись, что его бойфренд в растерянности пытается подобрать себе нужную футболку, ответил:  — Мэтт ещё собирается, так что вам придётся чуть-чуть подождать.  — Чего он там возится, — пробурчал Мелло на другом конце трубки, — взял первую попавшуюся футболку, джинсы напялил, кеды на ноги — и нормально!  — Это тебе нормально, а у Мэтта вкусы меняются, — прожурчал на заднем фоне нежный голос Ниа. Мелло лишь фыркнул, однако спорить не стал. — Но всё-таки, Стеф, ты его лучше поторопи, а то мы на сеанс опоздаем.  — Не надо меня торопить, я готов! Стефан обернулся и на мгновение выпал из реальности. Вместо обычной полосатой кофты Мэтт надел чёрную футболку с V-образным вырезом. На чёрной ткани были напечатаны цветные разводы, похожие на расплывшуюся акварельную радугу. Джованни прекрасно помнил, каких трудов ему стоило найти такую футболку, и то, что Мэтт её носит, приятно грело душу. Сверху был надет джинсовый жилет со специально сделанными прорезями и дырками. На одном из запястий висел золотистый браслет. Брюнет опустил взгляд ниже, на обтянутые Leviʼsами ноги парня, обутые в классические чёрные кеды с белыми шнурками. И надолго залип на них. Очень надолго.  — Эй, у меня нет глаз на ногах, — Дживас хмыкнул, явно довольный произведённым эффектом. Он пощёлкал пальцами, заставив брюнета вздрогнуть от неожиданности. Стефан поднял взгляд, и его душа тут же улетела на небеса, потому что вишнёво-карие глаза его парня, благодаря слегка нанесённой чёрной подводке, стали ещё красивее, чем были.  — Ты… ну… выглядишь умопомрачительно, — выдавил из себя брюнет, снова кидая восхищённый взгляд на Мэтта. Последний широко улыбнулся и, в мгновение ока оказавшись рядом, обхватил Джованни за шею и максимально приблизил своё лицо к его.  — Слышьте, судя по наступившей тишине, вы собираетесь целоваться, — резкий голос Мелло донёсся из динамиков телефона. — Я, конечно, понимаю, любовь и всё такое, ну бля, хорош уже… Ай!  — Во-первых, ругаться нехорошо, — в голосе Ниа появились металлические нотки. — Во-вторых, — тон тут же сменился на ласково-упрекающий. — Представь себя на их месте, хотя бы на секундочку. В ответ послышалось молчание, а потом блондин недовольно проворчал:  — Ладно, я понял. Ты прав, Ниа, только всё равно они успеют насюсюкаться!  — Мелло. — Блин. Короче, давай быстрее, Мэтт! Дживас засмеялся и тихо прошептал на ухо Стефану:  — Обожаю их, они такие милые. Только не говори им, хорошо? Он отлип от Джованни и, быстро накинув куртку и кое-как замотав шарф, выбежал из квартиры, послав Стефану воздушный поцелуй.  — Стой, там же хо… — звук захлопнувшейся двери прервал фразу Джованни. — …лодно. Вот же ж. Если он потом заболеет, то я его лечить не буду. Сам будет себе лекарства покупать! И принимать! Но потом Джованни представил себе надрывно кашляющего Мэтта, который пытается удержать ложку, чтобы размешать лекарство, и понял, что не сможет долго вынести такого зрелища. Он написал парню «Удачно тебе повеселиться:3» и пошёл готовиться к вечеру. — С днём рождения! — Мелло и Ниа обняли вышедшего из подъезда Мэтта и вручили ему пакет с подарком. Именник заглянул вовнутрь и радостно вскрикнул: в пакете лежали битсы, те самые, которые Дживас целых полгода прожигал взглядом, но никак не мог купить. А рядом с битсами красовались, переливаясь глянцевой поверхностью…  — Поездка на воздушном шаре? — Мэтт ошарашенно посмотрел на друзей, чуть не выронив билеты. Эти двое точно когда-нибудь сведут его с ума.  — А почему бы и нет? — Мелло пожал плечами. — Говорят, это классно. Да ладно тебе, Мэтткинс, зато будешь потом всем в институте хвастаться, мол, я над городом на шаре летал, а вы лохи! Ниа бросил укоризненный взгляд на блондина и продолжил:  — Представь только, какую красоту ты можешь увидеть! Если честно, то я тебе немного завидую. И Ривер мечтательно вздохнул.  — Наверное, когда-нибудь и я совершу такое путешествие, — Ниа многозначительно посмотрел на Келя, тот лишь туманно произнёс:  — Жизнь долгая, и никто не знает, что будет завтра.  — Зато я знаю, что будет, если мы сейчас не пойдём! — встрепенулся белокурый парень, — мы опоздаем!  — Спокойней, хорёк-паникёр, пешочком прогуляемся, и везде успеем. Мелло взял Ниа под руку, а тот взял под руку Мэтта, и вот такой странной процессией они двинулись в кино.  — На что хоть идём? — запоздало поинтересовался Мэтт, когда они уже прошли половину пути. Ниа, с которым Дживас до этого весело болтал, заговорщически подмигнул, но ничего не ответил. Мелло же обронил лишь:  — Мэтткинс, сейчас придём, и узнаешь. Они в результате всё же опоздали на сеанс, но ненамного.  — Я два раза споткнулся, Мелло, два раза и чуть не упал! — тихо бухтел Ниа, сидящий между друзьями и похожий на надувшегося хомячка. Кель только фыркал:  — В том, что мы опоздали, не только моя вина! А кто залипал на все старые дома, которые попадались нам на пути? «Ой, подождите, подождите, я сфоткаю, вы только посмотрите на этой прекрасный обшарпанный фасад и разбитые окна!» — передразнил блондин Ниа. — «Ой, а давайте зайдём туда, и плевать, что там живут наркоманы и бомжи, ну давайте зайдё-ём!»  — Я так не говорил! — возмутился шёпотом Ниа и собирался уже было продолжать препираться с Мелло, но Мэтт шикнул на них:  — Эй, не борзейте, на днях рождения ругаться нельзя! Мы только рекламу пропустили, давайте уже фильм смотреть! Фильм назывался «Бесконечная история». Мэтт испытал целую кучу эмоций от его атмосферы, очень нагнетающей, а местами очень даже забавной. Когда впервые появился Дракон Удачи, Мэтт и Ниа одновременно выдохнули:  — Господи, какой у него голос, я сейчас помру… Хочу себе такого же… Мелло лишь закатил глаза и потрепал Ривера с Дживасом по макушкам:  — Сразу видно, кто здесь пассив, а кто актив.  — Намекаешь на то, что ты актив? — Ниа с вызывающим видом приблизил своё лицо к лицу блондина, приняв угрожающую позу. Тот ухмыльнулся и оценивающе прищурился:  — А что, разве нет? Что-то ты совсем не похож на актива, крошка.  — Я не крошка, — почти что прорычал кудрявый парень. Его голос, обычно спокойный и плавный, стал низким, и в нём зазвучало шипение. Ещё секунда — и Мелло с Ниа снова подерутся, но ситуацию и просмотр фильма спас тихий девчоночий голос:  — Готовь камеру, они сейчас поцелуются! Парни тут же сели на свои места и начали упорно пялиться в экран, притворяясь, что ничего не произошло. Однако даже в темноте было видно, как нахохлился Мелло и как Ниа пытался спрятать пылающие щёки, наматывая на себя шарф. Мэтт лишь улыбнулся: в глубине души он обожал смотреть на перепалки своих друзей и ещё больше любил звонить потом и спрашивать, как они помирились. «Эти двое точно когда-нибудь разнесут планету из-за какого-нибудь пустяка», — подумал парень, краем глаза наблюдая за друзьями. Когда они вышли из кинотеатра, на улице уже вечерело. Небо, радостно сиявшее пастельными тонами утром, теперь погружалось в лёгкий фиолетовый оттенок, заботливо окрашиваемое вечером. Тени удлинились, и из дальних уголков начала выползать темнота. Но окончательно вступить в свои права вечеру не давал лёгкий прохладный ветерок, гулявший с утра и до сих пор.  — Куда теперь? — спросил Мэтт, поёживаясь от сыроватой свежести. Мелло и Ниа переглянулись и хором объявили:  — К Лайту и Рюдзаки!  — Что? — Мэтт удивился такому повороту событий. — Я думал, Рюдзаки заболел гриппом!  — Ну, он очень хочет тебя поздравить, — прожурчал Ривер, взяв Дживаса под руку, а другой ухватившись за подставленный локоть Мелло, — В конце концов, именно ты свёл его с Лайтом, за что он наверняка будет благодарен ещё сто лет.  — Знал бы Рюдзаки, каких усилий это мне стоило сделать, — хмыкнул Мэтт, развеселившийся от воспоминаний.  — Свёл? Усилия? Вы вообще о чём? — обнаружился второй претендент на Оскар «за искренность чувств». — А разве Рюдзаки не сам сумел охмурить Лайта? Или я что-то путаю?  — Ты, дорогой мой, в это время был маленькой слепенькой блондиночкой, — месть Ниа за «крошку» удалась: Мелло скривил кислую мину, — был занят мыслями об учёбе, в которой хотел превзойти меня, и пропустил много интересного. В отличие от нас с Мэттом. Ты даже пропустил, когда у твоего лучшего друга Лайта появился парень, и очень удивился, когда он поцеловал Рюдзаки, а никто и слова не сказал. — Вообще-то… -начал было Мелло, но Мэтт его перебил:  — Друзья мои, прекрасен наш союз! Он как душа неразделим и вечен, сейчас воткну я нож вам в печень! Харе ругаться, ёмаё, не то уйду и брошу всё! Со стороны Ниа послышались громкие хлопки:  — Браво, Мэтт, браво! Ты только что открыл ещё один способ как заставить Мелло заткнуться! Ты мой кумир!  — Спасибо, спасибо, мы продолжим после рекламной паузы, — Мэтт начал кланяться, но нахохлившийся Мелло прервал их веселье, быстро зашагав вперёд. Ривер и Дживас переглянулись, подали плечами и тихонько хихикнули. Весь путь до дома Лайта и Рюдзаки друзья проделали пешком.  — К-кто-нибудь пом-мнит н-номер и-их кв-вартиры? — у замёрзшего Мэтта зуб на зуб не попадал, он прыгал на месте, чтобы согреться.  — Неа, — хором ответили Мелло и Ниа, чувствовавшие себя не лучше. Последний вообще был похож на снеговичка, практически посиневшего от холода. Он тёр ладони и тихонько хныкал от того, что его пальцы замёрзли. Пока Мэтт пытался набрать номер Рюдзаки, чтобы узнать, как можно попасть к ним домой, Кель подошёл к Риверу и, взяв его ладошки в свои, принялся мягко дышать на холодные ручонки друга, пытаясь их согреть. Щеки беловолосого парня могли бы сейчас покрыться румянцем, если бы они уже не были красными от мороза.  — Спасибо, — тихо проговорил Ривер, невольно придвинувшись к Мелло, словно желая почувствовать ещё больше тепла. Блондин улыбнулся и легонько прикоснулся кончиком носа носика Ниа:  — Не за что, но тебе, крошка, следовало взять перчатки.  — Я не крошка, — надулся Ривер и хотело было отодвинуться, но Кель бережно, но крепко держал его руки в своих ладонях, и у парня ничего не получилось.  — Эй, г-голубки, з-заходим! — позвал друзей Мэтт, по-прежнему стуча зубами так, что было слышно, как клацала его челюсть. Парни зашли в подъезд и облегчённо вздохнули: внутри было тепло, и, совсем продрогшие, они, наконец, могли отогреться. Когда они вышли из лифта, дверь квартиры Лоулайта и Ягами уже была открыта, и из проёма выглядывал улыбающийся Лайт. Заметив именника, Ягами улыбнулся ещё шире и крепко-крепко обнял Дживаса, так, что у бедняги даже рёбра захрустели.  — С днём рожденья, придурок ты наш обожаемый! — шатен отпустил почти задохнувшегося геймера, но тут же принялся трепать его по макушке. — Такой малявочка был, а сейчас уже просто малявка! Молодец, растёшь!  — Зато всё твое наследство мне достанется, — парировал красноволосый парень, выбираясь из-под руки старшего. — И я уеду со Стефаном на Мальдивы!  — Я вот сейчас не понял, ты мне смертью угрожаешь? — Лайт с нарочито возмущённым видом поставил руки в боки, изображая из себя грозную женщину.  — Естественно! — Мэтт выпятил грудь колесом и точь-в-точь скопировал позу Лайта. Парни выглядели смешно, словно собравшиеся драться петухи или коты.  — Кто тут обижает мою звёздочку? — из прихожей квартиры раздался страшный басовитый хрип, и в коридор выглянул Рюдзаки, плотно замотанный в шарф и пахнущий «Доктором Момом». Он выглядел довольно-таки внушительно, несмотря на свою бледность, тёмные круги под глазами и милую растрёпанность. Ягами недовольно зашипел, покраснев до корней волос, и быстро затолкал парня обратно в квартиру:  — Ну-ка брысь, а то ещё сильнее заболеешь! Тебе мало гриппа?  — Привет, Мэтт, Мелло, Ниа, — только и успел просипеть Рюдзаки простывшим голосом и исчез в глубинах квартиры. Лайт спохватился и жестом пригласил друзей внутрь:  — Ой, что же это я! Заходите!  — Дамы вперёд, — Мелло с насмешливой учтивостью пропустил Ниа перед собой. Беловолосый парень горделиво продефилировал перед блондином и бросил на ходу:  — Бабы позади.  — Эй, я не баба! — возмутился Кель, следуя за другом. Последним в квартиру зашёл Мэтт. Ему тут же вручили огромную красную коробку, перевязанную блестящей жёлтой ленточкой. Дживас подозрительно осмотрел её: на прошлый день рождения Рюдзаки и Лайт подарили ему будильник, который умел ездить и говорить «Вставай, жопа ленивая, а не то всё проспишь» громкими голосами обоих друзей. Каждый раз, когда он включался, Стефан просыпался первым, долго ржал, а потом вырубал его и снова засыпал. И утром Мэтт получал от своего парня за то, что не реагирует на эту адскую хреновину.  — Ты не бойся, на этот раз мы постарались выбрать более менее нормальный подарок, — пытаясь скрыть улыбку, Лайт прикрыл рот ладонью, другой рукой приобнимая Рюдзаки за плечи. Тот глядел на Мэтта с любопытством, ожидая его реакции, прикусив большой палец. Дживас развязал ленточку, и, поддерживая коробку коленом, принялся её открывать и чуть не утонул в количестве обёрточной бумаги. Наконец, после долгой борьбы с упаковкой, геймеру удалось извлечь ещё одну коробку, тоже перевязанную красивой ленточкой и обёрнутую. Он искоса посмотрел на во весь рот ухмыляющегося Лайта и явно переживающего Рюдзаки:  — Я знаю этот прикол. Внутри этой коробки ещё одна, а там ещё и ещё, пока не останется сама маленькая.  — Открывай быстрей! — Ниа сидел на пуфике и в нетерпении стучал по нему ногой. — Какого бы размера не была коробочка, в ней что-то да есть! Мэтт быстренько расправился и с этой коробкой, и со следующей, и с той, которая была в ней, и с той, что находилась дальше, пока, наконец, не достал вместо картонной коробки жестяную. Открыв её, он поперхнулся и закашлялся, покраснев до кончиков волос. Ягами прыснул, а Рюдзаки огорчённо пробормотал что-то вроде «Ну я так и знал». Дживас выудил двумя пальцами квадратную серебристую упаковку, игриво блестевшую в свете люстры в прихожей. Ниа и Мелло согнулись пополам от хохота:  — Бляха-муха, ребят, ну вы даёте! Такой полезный в быту предмет! Ривер к концу фразы лежал на полу, в изнеможении стуча кулаком по полу, а Мелло вытирал выступившие от смеха слёзы. Мэтт скорчил брезгливую мину и положил пакетик обратно:  — Ну и нафига мне это? Рюдзаки пробурчал, высунув нос из шарфа:  — Это не то, о чём ты подумал, это чай из Германии. Очень вкусный, между прочим.  — ЧААААЙ!!! — заорал Ниа, задыхаясь от смеха, — ЧАААЙ, ЭТО ЧАААЙ! — ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, СРАЗУ ЖЕ МОЖНО БЫЛО ДОГАДАТЬСЯ! — Мелло пришлось держаться за стену, чтобы не грохнуться на пол, как это сделал Ривер. — У НАС ЖЕ ТОЛЬКО ЧАЙ В ТАКИХ ПАКЕТИКАХ ПРОДАЁТСЯ!  — РЕБЯТ, ВЫ ЛУЧШИЕ! — икая от заполнившего его хохота, Мэтт обнял Лайта, от души хлопнув того по спине. Ягами издал какой-то нечеловеческий звук, похожий на бульканье кастрюли и кудахтанье курицы одновременно, и выдавил из себя:  — Я тоже тебя люблю, малявка.  — Вероятность того, что это станет нашей фирменной шуткой, равна ста процентам, — пробурчал Рюдзаки, поправляя развязавшийся от постоянного теребления шарф. — Я уже вижу, как мы приходим к Мэтту домой, и первое, что спросит Лайт, будет «У тебя ещё остался чай с гандонами?» И Мэтт такой «Нет, мы со Стефом всё использовали».  — Ну блин, Рюдзаки, ты мне даже не дал придумать смешную фразу, — притворно надулся красноволосый, но тут же улыбнулся. — Какой же ты всё-таки зануда.  — Эй, не обижай его, он милый енотик! — Лайт приобнял Рюдзаки за талию и по-щенячьи заглянул ему в глаза, — ведь так, милый? Лоулайт ответил парню мягкой улыбкой и немного смущённо чмокнул того в нос. Ягами засиял, как бриллиант на солнце. На него было невозможно смотреть, настолько счастливым он казался окружающим его людям.  — Эй, это всё, конечно, очень мило, и у Ниа скоро включится режим фанючинья, но Мэтта ещё ждёт дома Стеф, — Мелло мастерски умеет прерывать такие моменты, в этом он просто чемпион. И как это ему так удаётся? — Он меня уже забросал сотней смсок, в которых спрашивает, где мы, и почему у, цитирую, «Моего любимого засранца отключен его чёртов телефон». Дживас побледнел и кинулся к куртке, рывком доставая оттуда телефон. Гаджет взаправду не работал, злорадно отражая свет чёрно-серым экраном. Мэтт судорожно нажал на кнопку включения, и телефон медленно, словно нехотя, показал заставку, прозвучала мелодия включения, и высветилась надпись «Стеф^^(20)».  — Двадцать пропущенных! — в груди Мэтта поселилась паника. Стефан разорвёт его на кусочки!  — Может, тебе валерьяночки? Корвалолчику? Водочки? — засуетился Ниа, видя, как друг стремительно теряет цвет и начинает трястись, как осиновый лист на ветру.  — Водочки это неплохо, — радостно заметил Лайт, но тут же скис под внимательным взглядом Рюдзаки, который так выразительно изогнул бровь, что его намёк мог не понять только слепой.  — То есть, ты хотел сказать, что Мэтту лучше сейчас не напиваться, — последнее слово Лоулайт особенно выделил, что имело прекрасный эффект внушения в сочетании с его хриплым голосом. — А набраться мужественности откуда-нибудь из другого места и позвонить Стефану, чтобы извиниться. Ягами кивнул головой, а Дживас вертел несчастный — или злосчастный, чёрт его знает — телефон в руках, глубоко вдыхая и выдыхая. Смелости он в себе не чувствовал совсем. Мелло и Ниа переглянулись и, что-то решив друг с другом, с двух сторон приобняли парня за плечи, усыпляя его бдительность. Мэтт немного успокоился и хотел было признаться друзьям, что они лучшие, но тут коварные стратеги ткнули пальцами в экран и умудрились позвонить Джованни. Красноволосый запаниковал, но сбросить вызов не успел.  — Привет, — ласковый тон Джованни был слишком приторным и потому никому не казался правдивым. — Как отдыхается? Хорошо? Мэтт молчал, собираясь с духом. Он переживал, что напугал своего парня, и теперь хотел попросить прощения, но нужные слова не желали находиться.  — Чего молчишь, будто язык проглотил? Если думаешь, что сможешь от меня так просто отделаться, то ты глубоко ошибаешься! — в голосе Стефана зазвучали рассерженные нотки, хотя он старался это скрыть. — Уже не маленький, придётся отвечать за свои поступки!  — Стеф, не кричи, — тихо попросил Мэтт, кусая губы. Окружившие его друзья внимательно слушали разгорающуюся ссору. В трубке раздалось разозлённое хмыканье:  — Не кричи?! Мой парень ушёл неизвестно куда, не отвечает ни на звонки, ни на сообщения, а я не кричи?! Я, если хочешь знать, переживаю за тебя! Благодари Мелло за то, что я не пошёл тебя искать и не оторвал тебе голову! Хотя бы он отвечал!  — Стеф, — Мэтт хотел придать своему голосу большую уверенность, но получилось ещё жалобней. Джованни разразился ругательствами и, оглушительно рявкнув «Домой! Немедленно!», сбросил вызов. Дживас неуверенно оглянулся на друзей:  — Я пойду, наверное, иначе он всё разнесёт. Мелло с Ниа вызвались проводить незадачливого именинника, а Лайт и Рюдзаки напоили его ромашковым чаем и, благословив на дальнюю и тяжелую дорожку, отпустили восвояси. Мелло и Ниа с интересом наблюдали за тем, как Мэтт навёртывает круги возле подъезда того дома, где он жил вместе со Стефаном. Они сидели на скамейке и чуть не щёлкали семечки, потому что смотреть за нервничающим Дживасом — одно удовольствие, только холодно очень. Ниа, по природе очень теплолюбивый, давно бы уже замёрз, если бы его не приобнимал Мелло, иногда растирающий парню щёки.  — Слушай, — не выдержал Ривер после того, как Мэтт намотал нанадцатый по счёту круг, — от того, что ты тут дыру проделаешь, чуда не произойдёт. Ты же взрослый человек, иди и разберись с этим.  — Да знаю я, знаю, — отмахнулся от него красноволосый, пройдя ещё круг. — Просто духу мне не хватает, понимаешь? Духу. Смелости. Да ещё и стыдно очень. Мелло задрал голову вверх и, прищурившись, произнёс:  — Слушай, Стефан из окна уже столько раз выглянул, сколько ты тут кругов набегал, так что вали домой, а там как получится.  — Не поминайте меня лихом, — вздохнул Мэтт и зашёл в подъезд. Кель проследил за его передвижениями и с улыбкой обернулся к Ниа:  — Ты сегодня занят? Ривер одарил его лукавым взглядом и, тряхнув белоснежными кудрями, игриво склонил голову набок:  — Смотря зачем… — Без пяти семь, — вздохнул Джованни и закрыл лицо ладонью, облокотившись на подлокотник кресла, в котором сидел. — Рекорд. Мы с тобой ссорились целых десять минут. Потратили десять минут из-за такого пустяка как выключенный телефон. Ответом ему было абсолютное молчание и тихое хлюпанье. Он устал. Но не из-за Мэтта. Эта ссора высосала из него то небольшое количество сил, которое оставалось. Стефан отнял руку от лица и поманил стоявшего поодаль Мэтта:  — Иди ко мне, — когда парень уселся у него на коленках, брюнет уткнулся носом в основание шеи Дживаса и вдохнул полной грудью. Переживать напряжение и злость стало легче. Он слишком сильно накрутил себя за те полтора часа, которые Мэтт потратил на дорогу домой.  — Больше так не делай, ладно? — серые глаза смотрели на Дживаса с такой серьёзностью и любовью, что парень просто не мог им отказать.  — Не буду, — пообещал геймер, прижимаясь губами к виску возлюбленного. Тот расслабленно выдохнул и слабо улыбнулся:  — Мы ведь ещё не отпраздновали твой день рождения до конца. В девять часов вечера Джованни и Мэтт вышли из квартиры. Вечернее небо было усеяно звездами. Сегодня погода стояла ясная, туч не было. Глубоко вдыхая свежий от тающего снега воздух, Мэтт шел по улице рядом с Джованни. Они держались за руки, и от этого парень немного смущался, ведь на улице все еще были люди, которые на них косились. Парочка шла не спеша, и окружными путями, так что дорога заняла целых полчаса. На Джованни было темное пальто с огромными карманами, куда Мэтт не преминул запустить руки уже через десять минут ходьбы. Стефан только улыбнулся, глядя на взъерошенного, с игривым взглядом парня. Вход в клуб находился в небольшом закутке, налево от огромной неоновой вывески, что так сладко зазывала всех внутрь, вися на фасаде нового кирпичного дома. Внутри было еще не очень много народу. Пахло выпивкой, мигали кислотными цветами расчерченные на квадраты стены и пол. Уже достаточно громко играла музыка, на танцполе подергивались несколько тел. Бармен за стойкой тоже отстукивал костяшками пальцев ритм, и подливал посетителям коктейли. Вдруг Джованни заметил, что Мэтт как-то неестественно выпрямился и прижался ближе к нему:  — Малыш, всё хорошо? Красноволосый отрицательно замотал головой, настороженно оглядывая помещение и отчаянно цепляясь за рукав парня: — Мне страшно. Здесь такая громкая музыка и странная публика, и, кажется, на нас недоброжелательно косятся… Я боюсь, что нам здесь не рады… Я никогда не был в подобных заведениях… Хочется сбежать домой и одновременно остаться здесь и потанцевать… Он ещё сильнее прижался к Джованни, напомнив тому маленького напуганного котёнка, которого Стефан нашёл в детстве. Котёнок был грязный и такой жалкий, что мальчик тут же забрал его домой, несмотря на то, что потом родители ругали его. Парень легонько чмокнул Мэтта в макушку: — Не бойся, маленький, здесь не страшно, несмотря на все слухи и фильмы о ночных клубах. Это хороший клуб, и к тому же в любой момент можно уйти. В голове у Мэтта промелькнула мысль, что, пожалуй, даже если что-то случится, Стефан будет рядом. Он успокоился, даже отлип от мужчины и начал уже активнее вертеть головой по сторонам. — Пошли возьмем себе что-нибудь? — поинтересовался у него Джованни. — Ага, — красноволосый улыбнулся, и они пошли к барной стойке. Дживас аккуратно присел на стул и с интересом принялся разглядывать бутылки, стоящие в шкафу за стойкой. Различные алкогольные напитки — ром, водка, текила, виски, бренди — красиво переливались из-за необычного освещения. От такого разнообразия Мэтт почувствовал себя озадаченным. Он был не уверен, что именно ему заказать, но Джованни, к счастью, явно чувствовал себя увереннее. Он заметил смущение парня и обратился к бармену сам. — Кровавую Мэри и коньяк, будьте добры. — Ты вообще пил когда-нибудь? — повернулся он уже к Мэтту. — Ну, Мелло давал мне как-то раз попробовать виски, но не сказать, что я был в восторге, с учётом того, что мне было двенадцать. Джованни засмеялся, с любовью оглядывая лицо парня — слегка сморщенный носик, на шее болтаются очки, отбрасывая тени на ключицы. Мэтт был прекрасен. — Ну, — произнёс Стефан, все ещё улыбаясь, — Кровавая Мэри — это классика жанра, водка с томатным соком, ничего особенного. Я бы мог заказать тебе «Секс на пляже», но говорить это бармену мне совершенно не хотелось. Их заказ принесли очень быстро, и Мэтт осторожно попробовал красную жидкость, налитую в высокий стакан. Джованни с интересом наблюдал за выражением его лица. Парень издал звук, похожий на отхаркивание и рычание одновременно, и скорчил недовольную мордочку. Затем он снова отхлебнул из стакана и пояснил:  — В первый раз было невкусно, а сейчас нормально. Стефан тихо хмыкнул и, оглянувшись на всякий случай, быстро чмокнул Дживаса в щёку:  — Так не пей, если не нравится. Просто оставь на стойке.  — Но ты же за него заплатил, — Мэтт вертел стакан в руках, в нём явно внезапно взыграло чувство ответственности (господи боже, чудо в перьях, да просто поставь этот стакан и больше не трогай его, подумал Джованни, внимательно наблюдая за пальцами парня.) Спустя пару секунд Мэтт действительно оставил злосчастный напиток и начал внимательно осматривать бар, стараясь запечатлеть всё в своей памяти. Стефан продолжил потягивать коньяк, любуясь своим парнем: свет неоновых ламп окрашивал его в самые разные цвета, отчего казалось, что Мэтт светится сам. Вскоре им надоедает сидеть в баре, и они уходят оттуда. На улице дует сильный ветер, и стоило им выйти, как их едва не снесло. Джованни засмеялся и встал прямо перед Мэттом, загораживая его:  — Куда пойдем?  — Давай сначала в парк, который в соседнем районе, мы там еще не были, — мило наклонив голову на бок, предложил Мэтт. Джованни шёл впереди, не давая ветру сдуть любимого, а Мэтт следовал за ним, нежно глядя на мужчину и думая о том, как ему повезло встретить Стивена, ведь таких как он — один на несколько миллионов. Вскоре они пришли в парк, где ветер дул слабее. Джованни неожиданно повернулся и кинул в Мэтта снежок. Парень удивлённо захлопал глазами, а потом ответил ему целым градом снежков. Снежная баталия принимала нешуточные обороты: они носились по всему парку, используя в качестве укрытий деревья и редких прохожих, а вскоре образовались и две небольшие крепости, которые стали их базами. Они иногда прерывались на несколько минут, и за это время успевали наделать кучу снежков, и затем обстреливали ими друг друга с такой скоростью, что со стороны было похоже на автоматную очередь. Через час, когда они уже просто валялись в снегу, и со смехом пытались то закопать противника, то запихнуть ему снег за шиворот, стемнело окончательно. Ни Мэтт, ни Джованни этого не заметили, и только когда Мэтт оказался повален в сугроб на спину, он увидел первые звезды, складывающиеся в созвездия. Он замер, едва приподнявшись на локтях и приоткрыв рот от восхищения. Стивен тоже застыл, снова залюбовавшись своим парнем… это словосочетание «мой парень», до сих пор казалось ему каким-то невозможным. Мэтт был таким красивым, с блестящим в волосах и на ресницах снегом, в сбившемся на бок шарфе, поднявшим голову к небу, как ребенок.  — Как красиво, — шепотом произнес Мэтт.  — Красиво, — согласился Джованни, подползая к нему по снегу и обнимая за талию. — Но не красивее, чем ты. Он прижался губами к его красному ушку, и счастливо улыбнулся. Мэтт засмеялся, и повернувшись к нему лицом, медленно проговорил:  — Думаю, это самый замечательный день рождения, который у меня был. Ещё несколько минут они сидели на снегу, а потом Джованни подскочил, утягивая за собой Мэтта:  — Пошли греться, скорее, пока мы в ледышки не превратились! Мэтт так резко встал, что не смог удержаться на ногах и упал прямо в объятия Джованни. Стивен хмыкнул и поцеловал его:  — Я тебя настолько замучал, что ты уже не держишься на ногах? Дживас засмеялся и прижался к мужчине, обнимая его за талию и глядя на него снизу вверх:  — Всё так и есть, ты угадал! Как же я теперь доберусь до ближайшего тёплого местечка? Джованни понял намёк и подхватил его на руки, бережно поддерживая и делая одухотворённое выражение лица:  — Я донесу тебя, мой прекрасный принц, куда ты ни пожелаешь! Мэтт кокетливо повёл плечом, обхватывая шею Стефана ладошками в варежках:  — Правда-правда куда я ни пожелаю? Куда угодно? Брюнет улыбнулся и поцеловал его в запястье:  — Правда-правда. Кареглазый устроился поудобнее и грациозно взмахнул рукой:  — Тогда неси меня в кафе! Есть хочется. Джованни фыркнул, изображая лошадь, и зашагал в сторону Travellers Cafe, где, как он знал, была вкусная и дешёвая еда. На него то и дело оборачивались прохожие, тыкали пальцами и смеялись, но Стефану было абсолютно всё равно, ведь у него на руках сладко дремал горячо любимый им Мэтт. Джованни даже умудрился войти в кафе, не расшибив своему парню голову, но только благодаря паре девчонок, открывшим им дверь. Очутившись внутри, Стефан с благоговением вдохнул воздух, пропитанный новогодними запахами. Тут пахло какао, корицей, только что очищенными мандаринами и карамелью. Мэтт заворочался у него на руках, выныривая их дремы и забавно шевеля порозовевшим носиком. — Тут вкусно пахнет, — сообщил он наконец, вызвав у Стефана улыбку. — Давай закажем что-нибудь? — он проворно спрыгнул с рук мужчины и прошел к стойке. Благо, кафе было почти пустым, всего несколько посетителей кроме них. Пока Мэтт мучительно выбирал между ореховым рогаликом и булочкой с ванильным кремом и корицей, Джованни осматривал помещение. На рамах, сделанных из темного дерева были развешаны гирлянды, под потолком уютно мигали лампочки без абажуров, и это, на удивление, не смотрелось плохо. Наоборот, очень органично вписывалось в интерьер, равно как и камин в углу, и деревянные, слегка потрепанные столики. На них, в специально закрепленных подсвечниках стояли красные и зеленые свечи, и они же были на подоконниках. Наконец, Дживас выбрал себе еду, и обернулся к нему, весело воскликнув: — Хэй, а ты чего там стоишь? Смотри, в меня много может влезть, сейчас съем все кафе, а ты голодным останешься. Джованни подошёл к нему и обхватил за талию, с интересом разглядывая пироженки за витриной:  — Ну, что ты себе выбрал? Мэтт ткнул пальцем в тирамису, а потом в чизкейк:  — Вот это. Ты не против, если я себе закажу ещё горячий шоколад? Стефан усмехнулся:  — Ну как я могу быть против? Только помни, что слишком налегать на сладкое нельзя, иначе испортишь себе здоровье. Парень лукаво улыбнулся и взял Джованни за руку: — Зато у меня потом будут сладкие губы, и ты не сможешь от них оторваться! Мужчина весело засмеялся и коротко чмокнул его в нос:  — Я только что услышал чистосердечное признание в преступлении! Ты собираешься околдовать меня ещё сильнее, я тебя разоблачил! Мэтт мурлыкнул, потеревшись щекой о щёку Джованни, ничего не ответив. Стефан залюбовался блеском его глаз, ярко сиявших от счастья, и совсем забыл про то, что хотел сделать заказ, ведь никакая еда не могла сравниться с его нежным, озорным и таким забавным Мэттом. Лишь только когда парень легонечко пихнул мужчину в бок, напоминая, что поесть всё-таки надо, Джованни очнулся и принялся заново разглядывать предложенный ассортимент сладкого. Здесь были и чизкейки, и тирамису, и шарлотка, и маффины, шоколадные и банановые, и ещё очень много всего. Стефан подсчитал в уме содержимое своего кошелька и смело заказал чайник Эрл Грея, порцию куриного супа с вермишелью (с предвкушением воображая, как будет кормить им Мэтта с ложечки) и кусок шоколадного торта. Немного подождав, парочка получила свой заказ и села за столик, находившийся в углу возле окна. Оттуда была видна вся улица: прохожие, зябко кутавшиеся в куртки, летающие голуби, валившие огромные хлопья снега, фонари, освещавшие ночную картину жизни. Джованни и Мэтт сидели рядышком, прижавшись друг к другу, и оба чувствовали себя так, будто сегодня они — самые счастливые люди в этом городе.