Эйнштейн

Я поскребся в дверь кабинета Эйнштейна, и она оказалась открытой. Когда я зашел в кабинет, то первое, что бросилось в глаза – густой табачный дым под потолком. Я, сглотнув, вспомнил, когда в последний раз курил: я не сильно зависел от сигарет, это было больше похоже на привычку, появившуюся в компании, но сейчас мне безумно захотелось сделать затяжку. На кожаном кресле с недовольной миной сидел Руки, скрестив ноги и держа между пальцев сигарету. Как же эротично выглядит, черт побери. - Натрахался уже? – раздраженный хриплый голос. Лицо чуть было не приняло удивленное выражение, но в результате на губах появилась ухмылка. Ревнуем, значит? Как забавно. - Нет, - безразлично ответил я, подходя к дивану и усаживаясь к нему на колени, обхватив его бедра своими. Беру из рук сигарету и затягиваюсь, прикрывая глаза. Крепкие, но терпимо. Делаю еще одну затяжку и прикасаюсь к его губам, выдыхая в них дым. Темные глаза на мгновение прикрылись, а губы плотнее примкнули к моим, стараясь вдохнуть весь дым без остатка. Руки блондина легли на мою талию, придвигая к себе ближе и плотнее, а я начал проникать языком в его рот, пробуя доминировать, но нет - моё небольшое восстание подавили. Затушив пальцами сигарету, я откинул её и вцепился в волосы учителю, изредка делая рваные вдохи, раз за разом сплетая наши языки. Из горла Матсумото вырвалось легкое рычание, которое ласкало мой слух. Я улыбнулся и очертил своим языком контур его губ. Во мне просыпались собственнические инстинкты, не менее сильные, чем у Таканори: он будет так рычать только для меня, эти стоны должен слышать только я, эти руки, все должно приносить наслаждение только мне. Я услышал звук расстегивающейся молнии и почувствовал, как мой жилет спал с плеч, а широкие ладони начали гладить торс; улыбка появилась на лице сенсея, когда он обозрел свои оставленные метки, а из-за пухлых губ показался кончик языка. - Сегодня не надо, - попросил я, а затем поправился. – На шее. В самом деле, Акира прав: не вечно же ходить мне в закрытой одежде. - Я хочу тебя отмечать. Бескомпромиссно. Я слегка приподнялся на коленях и подставил ему свою грудь и живот. Тот не заставил себя ждать: начал покрывать меня лихорадочными поцелуями, а я, держась за его плечи, слегка выгнулся, тяжело дыша. К моему удивлению, он стал спускаться все ниже и ниже, расстегивать мои брюки и запустил в них руки, обхватывая мой член. О боже, неужели он сейчас?.. Освободившись от пиджака и расстегнув рубашку, он, подхватив меня за бедра, посадил на сиденье, а сам сел на пол напротив моей ширинки. Я погладил его волосы, очертил контур его подбородка, словно подбадривая и подталкивая к дальнейшим действиям. Брюки были стянуты вместе с бельем, и головку лизнул шершавый язык. О да-а-а… Из горла вырвался хриплый стон, и я откинул голову назад. Черт, как же хорошо. Облизнув свои губы, я посмотрел на Руки, который старательно вылизывал мой член. Видеть это становилось практически невыносимым: хищный взгляд исподлобья, в котором, однако, была доля наслаждения и разврата, его слюна в уголках губ, блестящий от влаги ствол. Теперь я был ближе к тому, что он видел вчера, когда я был на его месте. Не выдержав, я схватил его за волосы и начал толкаться в рот, задавая темп. Таканори прикрыл глаза и послушно пытался взять на полную длину, не забывая при этом совершать движения языком. Те, кто был до него, не шли ни в какое сравнение. Не давая себе кончить раньше времени, я отстранил его и присел рядом с ним на пол, целуя, проводя языком по внутренней стороне его щек, небу, пытаясь распробовать свой вкус. Мне хотелось с ним попробовать буквально все, с ним не так, как было с остальными: после минета я не прикасался к губам тех, кто мне его делал – брезговал. Но не сейчас. В этот раз я решил быть более активным, и, легонько толкнув Руки в грудь, я повалил его на пол, а сам сел сверху. В его глазах читалось любопытство и интерес, на что я лишь ухмыльнулся. Мне и самому хотелось испытать если не все, то множество ощущений от секса с парнем, попробовать различные позы и приемы. Сейчас хочу быть сверху: порадую Матсумото своей ненасытностью и жаждой к экспериментам. Кто знает, может, потом мне все это надоест, и я вновь переключусь на женский пол или буду искать себе другого партнера. Пока что меня полностью устраивает мой развратный учитель. Я наклонился над ним, слегка прогнувшись, и игриво потерся кончиком носа о его шею. Меня ласково потрепали по волосам, и я, подражая котенку, негромко мурлыкнул и лизнул впадинку между ключицами. Может, мне самому стоит пометить его? Посмотрим, как он на это отреагирует. Слегка прикусив бледную кожу Матсумото, я засосал ее и вскоре имел удовольствие наблюдать на его груди маленькое красное пятнышко. Осторожно взглянув на Таканори, я заметил на его губах ухмылку: мои действия показалось ему забавными, не более. Или, может, он подумал, кто я такой, чтобы делать его своей собственностью, всего лишь очередной ученик. Возможно, и так, но я не позволю ему поступать со мной таким образом, по-любому. А пока, для начала, я просто отниму у него желание заполучить какого-либо другого ученика, кроме меня. Освобождая его от оставшейся одежды, я старался не пропустить ни единой клеточки его тела, как он делал это со мной вчера. Пусть знает, какое внимание я ему уделяю - не меньшее, чем он мне. Присев в ногах сенсея на корточки, я смотрел на его тело, откровенно любуясь: руки были в меру сильными, не рельефные, но и не совсем хилые; такой же торс, затвердевшие темные соски, которые так и манили облизать их, слегка прикусить зубами, что я и сделал, вырывая из груди их владельца стон удовольствия; ниже шли четко очерченные тазобедренные косточки, контур которых я заботливо обвел указательным пальцем. А ниже был горячий, пульсирующий, налитый кровью член с выпирающими венками, который я сегодня, увы, обделю своим вниманием. Не меньшего внимания заслуживало и лицо: белые волосы растрепались, а несколько влажные пряди прилипли к вискам; темные глаза были слегка прикрыты и так же рассматривали меня, как и я его. Я заметил, что когда он возбужден, то его глаза темнеют: хорошо запомнил мягкий, светло-ореховый цвет во время нашей первой встречи, а теперь они были насыщенного шоколадного оттенка. Может, его характер меняется вместе с цветом его глаз. Между ними шла четкая, прямая линия носа, а далее... Черт, такие мягкие, соблазнительные, в меру пухлые губы, которые были чуть приоткрыты, и из которых вырывалось тяжелое, местами хриплое дыхание. Вкусные, хочу их еще. Я было собирался наклониться и поцеловать учителя, но он остановил меня, упершись рукой в мою грудь и начиная поглаживать бока. - Растяни себя. Видимо, я был еще недостаточно эмоционально распален, чтобы эта просьба меня не смутила, поэтому мои щеки покрылись румянцем. И это даже несмотря на то, что я вчера перед ним очищал себя от его спермы, что по собственному желанию раскрывал свой проход. Видимо, такое зрелище ему пришлось по душе, и это стало его своеобразным фетишем. Кто его знает, этого безумного гения. Но раз он так хочет, то я не имею права отказать. Повернувшись к учителю спиной, я стал на колени и слегка прогнулся в спине для лучшего обзора. Взяв два пальца в рот, я принялся старательно вылизывать их, прикрывая глаза от наслаждения, причмокивая, проводя языком по всей длине и смыкая губы на верхних фалангах, как будто это был член Руки. Краем глаза взглянув на него, я увидел, что он начал гладить своими руками свой торс, останавливаясь на сосках, слегка сдавливая пальцами и запрокидывая голову. О, даже так? Надо будет сказать спасибо Рейте за идею, которую я немного усовершенствовал. Вновь погрузив пальцы в теплую, влажную полость, я скопил на кончиках немного слюны и опять вытащил, создавая своеобразную цепочку между пальцами и своим ртом. Облизнув и слегка прикусив свои губы, я вновь оглянулся на Матсумото: теперь он, не отрывая своего взгляда, смотрел на меня со слегка приоткрытым ртом, в уголке которого промелькнул кончик языка; рука спускалась с груди и тянулась к собственному члену. Э нет, такое положение вещей меня не устраивает. Капризно надув губки, я шлепнул его по руке и развернулся, усаживаясь сверху и стараясь попасть анусом на головку. Черт, я же все-таки себя не растянул, Таканори не дал мне завершить свое дело: не позволять же ему себя удовлетворять, оставляя меня на произвол. И для чего здесь, спрашивается, я? Придется в этот раз обойтись без растяжки, ничего страшного - потерплю. Я начал помогать себе, направляя член учителя, а тот схватил меня за бедра, вцепившись ногтями. Слегка зашипев от неприятных ощущений, я продолжал насаживаться, а комнату наполнил новый протяжный, гортанный стон. Это было лучшей наградой за мои усилия, поэтому я стиснул зубы и резко опустился, разом впустив в себя член на всю длину. Зад неприятно саднило, но, стараясь не обращать на это внимания, я слегка привстал и вновь опустился. - О да-а-а... То самое ощущение, когда чувствуешь, что внутри сразу вся длина, сдавливаешь ее узкими стеночками, а собственный член ноет в предвкушении разрядки. - Двигайся, - в этом слове одновременно звучали и настойчивый приказ, и умоляющая просьба. Упершись руками в грудь блондина, я возобновил движения, с наслаждением постанывая, кусая губы, запрокидывая голову и блаженно улыбаясь, чувствуя руки, которые держали мои бедра и задавали темп. Прикрыв на секунду глаза, я двинул бедрами чуть вперед, а затем назад, внося разнообразие в свои движения. Ногти вцепились в меня чуть ли не до крови, а я вскрикнул. Еще одна метка, на этот раз немного другого вида. Двинув бедрами еще раз в другой манере, я получил на ногах своих алые борозды, на которых появились темно-вишневые капли. - Ах ты сученыш... Моим любимым голосом, полным возбуждения и страсти. - Любишь же меня доводить. Ухмыльнувшись, я наклонился и лег сверху, облокачиваясь локтями о пол и прошептал ему на ухо: - Обожаю, безумно. Потянувшись к его губам, я вновь сплел наши языки и положил голову ему на плечо, не забывая при этом двигать задницей. Одной рукой он обнимал меня, а другой вцепился в волосы, то сильнее прижимая меня к себе, то отстраняя, чтобы если не поцеловать, то дать языкам возможность соприкоснуться. Когда сил почти не осталось, то я, наконец, почувствовал, как сперма Матсумото разлилась во мне, и кончил следом, плотно сжимая его член в себе мышцами. Полежав так некоторое время и отдышавшись, учитель оттолкнул меня и подошел к столу, а я подполз к дивану и облокотился на него спиной. Стерев с себя белесую жидкость, он взял салфетку и подошел ко мне, проделав то же самое. Иногда я поражаюсь приступам его заботы, и мотивы, толкающие Эйнштейна на такие действия, остаются для меня загадкой. - Считай, наказание отработал. Горькая усмешка. Видимо, он не хотел сейчас примерять роль учителя, но моя утренняя выходка все-таки сказалась. Кто знает, может, он все-таки нехотя принял эту игру. Я слегка наклонил голову и соблазнительно улыбнулся. - В таком случае, мое поведение на уроках будет все хуже, и вам придется читать мне дополнительные лекции. О да, я откровенно признался ему, что жажду дальнейших встреч, а он и не против. - Если того требует ситуация, то я специально проведу для Вас консультацию, Такашима-кун, в любое время. - И в любом месте? - ехидно вырвалось у меня, а Таканори, положив руку мне на бедро, наклонился и обвел языком ушную раковину. - Непременно, - вкрадчивый шепот. - Везде и всегда, в любое время дня и ночи. Я поднялся с дивана и начал одеваться, а Матсумото не сводил с меня глаз, буквально пожирая взглядом. Я подошел к двери и обернулся. - До встречи, сенсей. - До скорой встречи. *** - Эй, Аки, у тебя есть спирт? - спросил я, закрывая за собой дверь и присаживаясь на кровать. Когда ушли последние остатки возбуждения, то боль в бедре, поначалу практически не заметная, стала ощутимее: Руки, что б его, нашел место точить свои когти. - Разочаровался в Эйнштейне и решил напиться с горя? - иронично поинтересовался Рей, роясь у себя в тумбочке. Я на это заявление лишь вздохнул и сел на кровать, снимая брюки. - Не сказал бы. Во всяком случае, он точно остался доволен, даже очень... Ай, черт! Я зашипел, когда ткань задела свежую рану, а Сузуки, глядя на мои мучения, покачал головой. - Как не срачка, так болячка. - Что? - прыснул в кулак я, но как только на бедро полилась резко пахнущая жидкость, то мне стало не до смеха. - Твою ж мать, Рейта, аккуратнее! - Хочешь аккуратнее - вызывай симпатичную медсестричку: она и обработает, и ублажит аккуратнее. И не забудь про своего друга, поделись радостью. - Хех, было бы кем делиться... - Это да, своим зверем точно не надо. То засосы, то царапины. - Но это того стоит, знаешь ли, - я улыбнулся и облегченно прикрыл глаза, когда муки закончились. Деловито обмотав мои ноги бинтами, Акира посчитал свою миссию законченной и сел рядом на кровать. - Я, конечно, не сомневаюсь, что сенсей дохрена умел, но не спеши судить все только на одном примере. - Мне другие «пробы» могут нехило обойтись. Тогда он взбесился отчасти оттого, что увидел, как меня обнимал Шин. - И не говори, что он заметил это абсолютно случайно, - скептичное хмыканье. - Я-то не слепой, видел, как ты на него таращился. Я стыдливо опустил голову. Его слова, конечно же, правда, но тогда выходит, что в кабинете его спровоцировал я и утром зря нахамил. Даже совесть начала просыпаться. - То есть, ты намекаешь на то, чтобы переспать с кем-то втихаря? Чисто для сравнения. - Может, и так. Но здесь все тайное через какое-то время становится явным. - Ты же мне друг? - шутливо сказал я, кладя свою руку ему на бедро. Тот ухмыльнулся. - Я не просто друг, я еще и очень верный друг. - Ну так я же шучу, - пожал плечами я. - Мичинори очень с тобой повезло. - И мне с ним, - мечтательная улыбка. - Кстати, неплохо было бы его сегодня навестить, ты как на счет этого? - Не говори таким тоном, будто предлагаешь групповуху! - засмеялся я. - Мелкий пошляк, - передразнил меня Рей, подражая интонации Мияви. - Я о том, чтобы махнуться комнатами. - Я не против, только давай как в прошлый раз: я хочу остаться тут, чтобы разобраться с гитарой и текстами, которые мне подкинул директор. - А-а-а, там действительно есть с чем разбираться. Уж извини, заглянул. - Да ничего страшного. Я, кряхтя, поднялся с кровати и начал доставать гитару из чехла. Как долго я не брал тебя в руки… Даже забыл прикосновения к грифу, к струнам. - У меня есть одна полезная вещичка, - ухмыльнулся Акира и достал из шкафа небольшую колонку. – Очень классная штука, особенно здесь, когда сильно шуметь не надо. - Отлично! – воскликнул я и тут же начал заниматься техникой. В груди появилось то радостное волнение, когда я начал заниматься музыкой и всем, что связано с ней: люблю копошиться в различной аппаратуре, приборах, ходить по спецмагазинам, пробуя новые гитары и с сожалением вздыхая, потому как финансов на них часто было недостаточно. Повертев в руках медиатор, я проверил, настроена ли гитара, и сыграл несколько мелодий для разминки, а Рей с любопытством наблюдал за мной. - Покажи какие там аккорды. Под нос сунули кипу листочков с непонятными каракулями, и я нахмурился: разбираться придется действительно долго, Рейту мне в помощь. Кто же пишет так небрежно? Вечер пролетел действительно незаметно, и нашу мини-репетицию прервал Мичинори, постучавшийся дверь. Спохватившись, Сузуки мигом свернул всю нашу музыкальную деятельность и удрал вместе со смущенно улыбающимся парнем. Счастливый, не приходится ему столько мучаться, как мне с этим чокнутым гением. Вздохнув, я, стараясь заглушить внутреннее ворчание, начал собираться на завтра и готовиться ко сну. Вот вечно ты недоволен, Кою: и так плохо, и эдак нехорошо. И душ хрен примешь с перебинтованными бедрами, так что пришлось просто освежиться влажным полотенцем. В предвкушении завтрашней репетиции, я лег в постель и глупо заулыбался в подушку. Мне уже мерещилась популярность, поклонники и Руки. Черт! Я тряхнул головой. А вот это уже лишнее, или… не совсем? Повернувшись на спину, я сложил руки за головой и уставился в потолок. Этот человек-загадка никак не хочет вылазить из моей головы, крепко в ней застряв. А вот засел ли я у него в голове? Действительно, хотелось бы верить, что я не очередной ученик, поведшийся на его волшебный голос, тело и умения. Точнее, остальное - ладно, но вот быть очередным совсем не хотелось. Акира, который знает Эйнштейна гораздо лучше меня, заинтригован этой ситуацией, а, значит, у меня действительно есть шансы. И как там мой сенсей сейчас? Скучает ли? Я мотнул головой, избавляя себя от этих мыслей. Что за глупости! Он не мой, и мы сейчас просто любовники. Да, именно так, и нечего навязывать себе какие-то иллюзии. И скучать он может только по моему телу и по хорошему сексу. И точка. Глухо зарычав, я перевернулся на живот и засунул голову под подушку. А я? Черт возьми, Сузуки видит наши отношения насквозь, я действительно влип... Крепко влип. Пройдя через муки совести и моральные терзания, я поднялся с кровати и посмотрел в окно на учительский корпус. Как и вчера, Таканори стоял, облокотившись локтями о подоконник, и смотрел на небо, вот только без сигарет в руках. Взгляд его глаз блуждал по небосводу, но вдруг он посмотрел прямо в мое окно. Я так и замер, боясь сделать малейший вдох. Создавалось такое впечатление, будто он видит меня, хотя это невозможно: свет в моей комнате выключен, а уличные фонари слишком тусклые. Да нет, не может быть... Не выдержав этого взгляда, я стушевался и вновь уполз под одеяло, зябко кутаясь в него. Как ни странно, больше мысли о Матсумото мою голову не посещали, и я смог заснуть.