Лучший пророк для будущего — прошлое.
Джордж Гордон Байрон.
Весна. Природа восстанавливается после долгого сна. Деревья медленно принимают свой зелёный окрас, распускаются первые цветы, птицы начинают петь с раннего утра. Так и Волшебный мир потихоньку восстановился после многочисленных потерь во Второй магической войне. Со дня победы над Волан-де-Мортом прошло четыре года. Это были долгие четыре года. Гермиона Грейнджер никогда не видела столько похорон за раз, никогда не видела столько слёз. Но, невзирая ни на что, она также восстанавливалась после войны вместе с её друзьями. Гарри стал самым молодым аврором, Рон тоже пробовал, но всё же решил помочь Джорджу с бизнесом. А Гермиона не знала, чем себя занять. Она не была уверена ни в чём. Пока шла война и они скитались по лесам с палаткой, Грейнджер не вспоминала о том, что произошло на шестом курсе. Лишь изредка скучала по детям, но времени об этом думать у неё не было. Но сейчас война позади и ей стало тяжело как никогда. Грейнджер не решалась поговорить об этом с друзьями. Они вряд ли поняли бы, что она чувствует. Да она и сама не понимала. Она понимала только одно, что пора смириться с этим. И забыть настолько, насколько это возможно. Сейчас же Гермиона об этом не думала, потому что очень сильно опаздывала. Опаздывала на девичник к Джинни. Грейнджер больше всех клялась, что ни за что не опоздает, а в итоге придёт самая последняя. Да ещё и этот дождь! А Гермиона вышла без зонтика. Но возвращаться домой не было времени. Бежать на каблуках – было высшей мерой мазохизма Гермионы, но выбирать не приходилось. Перепрыгнув очередную лужу, она поспешила дальше. Впереди виднелась большая нарастающая «преграда», по которой исходили круги от капель. Гермиона собрала всю волю в кулак, приготовившись перепрыгивать этот «пруд». Но в последний момент её правая нога заскользила по мокрому асфальту, каблук подвернулся, и Грейнджер оказалась прямо в луже. Растрёпанная и грязная, она попыталась подняться. Волосы висели грязными мокрыми кудрявыми сосульками, подол платья был полностью сырой, а бежевое пальто выглядело так, будто Гермиона добывала уголь в шахте. Девушка попробовала ступить на правую ногу и почувствовала что-то не то. Стопа неровно изгибалась по подошве. — Только этого не хватало… — раздосадовано простонала девушка. Она посмотрела на лужу, в которой лежал отломившийся каблук, не замечая, как кто-то пристально наблюдает за ней из под чёрного зонта на другой стороне улицы. Гермиона подняла каблук, приложив его к подошве туфель. Конечно, так она их не починит… Гермиона буркнула что-то невразумительное, проклиная весь мир. Как она должна добираться до площади Гриммо? А на улице как назло ни одного такси. Дождь превратился в ливень, но Гермиону это мало заботило. Она стала рыться в сумочке в поисках палочки. В сумке было столько вещей, что найти там даже волшебную палочку было проблематично. Гермиона относилась к категории таких девушек, которые вечно носят с собой огромные сумки, в которых есть всё: от расчёски до абордажного крюка. «Ну и что теперь?» И как ответ на вопрос прозвучавший сбоку ехидный голос: — Мисс, Вам помочь? Гермиона посмотрела на человека, появившегося возле неё из ниоткуда и скрывающегося за чёрным зонтом. Из-под него виднелась наглая ухмылка, которую она бы узнала где угодно. Сердце пропустило неровный удар, ноги тут же онемели. А в голове за долгие шесть лет рассеялся туман. Через секунду ледяной серый взгляд снова встретился с карим. Гермиона только улыбнулась то ли этому человеку, то ли собственным мыслям: «Ну, здравствуй, Малфой…»***
Гермиона сидела напротив Малфоя в каком-то первом попавшемся кафе, куда заглядывают лишь самые заблудшие души и пыль в огромных количествах. Замывая грязь на пальто влажными салфетками, Грейнджер то и дело поднимала на Малфоя усталый взгляд. Тот лишь выжидательно смотрел. — Чтобы ты знал, у меня нет времени на разговоры с тобой, — буркнула Гермиона, усиленно натирая въевшуюся грязь и выгоняя странные мысли из головы. — Я опаздываю на важное мероприятие. — Почему же ты тогда согласилась зайти со мной в кафе? — Скажем так, это была выгодная сделка. — Грейнджер отложила пальто в сторону и принялась искать волшебную палочку в сумке. — Идёт дождь, а у тебя зонт. Я вся мокрая, в грязи и сломала каблук. Мне нужно было отогреться. — Отогрелась? — спросил Драко, словно насмехаясь. Он откинулся на спинку стула. Гермионе не понравился его тон и она едко выдала: — Вполне. — «И он ещё смеет ехидничать?!». — Что желаете? — к столику подплыла официантка с блондинистыми волосами и таким взглядом, что сразу стало ясно: в голове у неё только ветер гуляет. — Воды, — угрюмо сказала Гермиона, всем видом показывая, чтобы девушка уходила. Официантка кивнула и также уплыла обратно. Гермиона принялась дальше искать волшебную палочку, а Драко тем времнем внимательно её осмотрел. — И куда ты собиралась в таком… наряде? На свидание? — Тебя не касается, — не поднимая взгляда, ответила Гермиона. — Значит, угадал. — Я сказала: тебя это не касается! — Гермиона чуть не выронила сумочку из рук. Официантка любопытно посмотрела на них из-за бара. — Почему не касается? Я всё-таки твой будущий му… — Малфой, если ты пришел поговорить со мной об этом, то лучше сразу уходи. — только услышав «будущий», Гермиона всё поняла и внутри всё взорвалось. — «Спокойно, Гермиона, спокойно…». — Нельзя отрицать неизбежное, Грейнджер. — Я смотрю, ты многое переосмыслил за пять лет, — фыркнула Гермиона, доставая из сумки волшебную палочку. — Ваша вода. С газом. — официантка с интересом посмотрела на палочку Гермионы. Та тут же убрала её под стол. Официантка кивнула, больше ничего не сказав, и ушла. — Конечно, — продолжил беседу Драко. — Сделал определенные выводы. Не хочешь послушать? Незаметно под столом Грейнджер починила каблук и надела туфлю обратно на ногу. — Нисколько. — Гермиона встала из-за стола, взяв пальто, и уже собралась уходить. — Ты куда? — Подальше от тебя, если ты не понял. — Постой, Грейнджер. — Малфой схватил Гермиону за руку, встав из-за стола. — Пусти меня. Малфой выдохнул, будто готовясь к чему-то, а потом тихо выдал: — Послушай, мне нужна помощь. — Попроси её у кого-нибудь другого, — отчеканила Гермиона и уже собиралась уходить, как тут Малфой выпалил: — Грейнджер, хотя бы ради того, что у нас будет. — Ты издеваешься?! — воскликнула Гермиона, посмотрев на Малфоя. Тот всем видом показывал, насколько в безысходную ситуацию он попал. — Ну, хорошо… — она села обратно. — Что тебе нужно? Малфой сел, бросив взгляд на любопытную официантку, которая решила, что у неё здесь персональный сериал, и уже не скрываясь смотрела и слушала разговор Драко и Гермионы. Но, увидев, что на неё смотрят, быстро занялась своими делами. — Как ты знаешь, счета моей семьи заморожены. И первый разморозят только через месяц. Наличных у меня нет. И жить мне пока негде, так как за Малфой-мэнор нужно внести залог. — Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, Малфой. — Правда? — Ага. И я говорю тебе: нет. Ни за что и никогда на свете! — Гермиона встала, быстро надев пальто. Малфой тоже подскочил с места и уже опять хотел схватить Гермиону за руку, но та ловко вывернулась. — Грейнджер, пожалуйста, это всего лишь на месяц. — Попроси помощи у своих старых «друзей». Надо же додуматься прийти за этим ко мне! — возмущённо произнесла Гермиона и быстро ушла из кафе. Официантка фыркнула, видимо, расстроившись, что кино окончено, и стала протирать стаканы.***
Возвращаясь с девичника, Гермиона всё думала о Малфое. Ей не нравилось то, что они встретились. Как сказала Джинни, что-то назревает. Гермиона и сама это прекрасно понимала. Назад пути не было. Рано или поздно, незнамо каким образом, но она станет Малфой. И противиться этому нет смысла. Грейнджер стала подниматься по ступеням в свою квартиру. «Но Малфой всё равно наглец!». Даже если они будущие муж и жена, это не даёт ему право требовать у неё всё, что угодно! Его депортировали из страны, запретив въезд на четыре года, а сейчас он так просто решил объявиться и просить всё, что вздумается. Сам виноват. Его никто не заставлял... Гермиона уже почти дошла до своей квартиры, как вдруг остановилась. — Что ты здесь делаешь?.. — устало выдохнула она, смотря на стоящего на лестничной клетке Малфоя. — Жду тебя, — просто ответил тот, будто так и надо. — Как ты узнал, где я живу? — Гермиона стала подниматься дальше. — Я следил за тобой от самого твоего дома. — Драко пошел за ней. — Малфой, я всё тебе сказала. Уходи. — Грейнджер остановилась возле своей двери и полезла в сумку за ключом. — Грейнджер, глупо отрицать… — Да-да, глупо отрицать неизбежное. Ты это уже говорил, Малфой, — открывая дверь, перебила Гермиона. — Я и не отрицаю. Но пускать тебя в свою квартиру не собираюсь. Всё, пока. — она зашла в квартиру и стала закрывать дверь, но Малфой резко выставил вперед ногу. Гермиона закрыла глаза, сдерживая агрессию. — Ты начинаешь раздражать. Хорошо. — Она снова полезла в сумочку и достала оттуда несколько галлеонов. — Вот. Сними себе комнату в Дырявом котле. А теперь убери ногу. Малфой не взял денег, даже не посмотрев на них, а только сильнее пригвоздил свою ногу к полу. — Грейнджер, ты не понимаешь. Никто в волшебном мире меня и видеть не желает. — Ах, какая жалость! Что ж, это не мои заслуги. Се ля ви, Малфой! — Гермиона захлопнула дверь, а Малфой только-только успел спасти свою ногу от месяца гипса на ней. И что он? Будет унижаться перед Грейнджер? Пускай даже каким-то неимоверным супер волшебством она станет его женой в будущем, но сейчас она всё та же зубрилка с вороньим гнездом на голове, которая корчит из себя королеву. Но Малфой-то знает куда больше неё… Он и раньше жалел о том, что сделал. Много раз. О том, что стёр воспоминания Грейнджер и её... чувства к нему. Может быть, сейчас она была бы помягче? Но сделанного не воротишь. — Ошибаешься, Грейнджер, есть в этом и твоя заслуга, — громко сказал Драко, чуть ли не прикладываясь лицом к щели между дверью и косяком. Никакой реакции не последовало. Тогда Малфой решил приступить к решительным мерам: — И я благодарен тебе за это! Слышишь? Пару секунд ничего не происходило, а потом дверного замок щёлкнул, и дверь открылась. — Что ты имеешь в виду? — скрывая любопытство, спросила Грейнджер. — Многое чего я не сделал, хотя должен был, я не сделал из-за тебя. — Из-за меня?! — Гермионе хотелось рассмеяться, но почему-то она не могла. Ей было как-то неловко слышать это всё от Малфоя. — Может быть, ты меня пустишь? Или твои соседи тоже должны слушать наш разговор? — И не подумаю, — отрезала Гермиона. — Никакого разговора у нас не будет, Малфой. Ты просто пытаешься меня заинтересовать. — А разве я уже этого не сделал? — Малфой посмотрел на Гермиону, но взгляд той оставался суровым. — Ну, хорошо, скажем так, примерно восемь лет назад ты кое-что забыла, — проговорил он, а потом быстро добавил: — По своей инициативе. — И что же я могла забыть? — Кое-что очень важное… — Так, понятно. Наш разговор бессмыслен. — Гермиона снова стала закрывать дверь, а Малфой быстро продолжил: — Скажем, что если всё это время, начиная с шестого курса, ты прекрасно знала, что мне было поручено и чем всё закончится, просто забыла об этом? Повторюсь, по своей инициативе. Гермиона смотрела на Малфоя как на сумасшедшего. Но потом кое-что в её голове стало складываться. Она думала, что это просто обрывки из её странных снов, но после слов Малфоя она не была уверена, что то, что иногда мелькает у неё в голове, действительно просто сны… Внутри что-то начало закипать. Она отступила в сторону. — Так бы сразу, — выдохнул Малфой и зашел в квартиру. — Ну и? — произнесла Гермиона, сложив руки на груди, когда Малфой прошел в гостиную. — А у тебя здесь мило. — Малфой, я тебе здесь не квартиру показываю. Я пустила тебя, чтобы ты мне всё рассказал. — Хорошо, но сначала мне нужны гарантии, что ты меня не убьёшь. — А есть за что? Малфой пожал плечами. — Твои действия невозможно предугадать. В этом я убедился. — Тогда давай без гарантий, — поторопила Гермиона, садясь в кресло. — Расскажешь и сразу же уберёшься отсюда. Усевшись на диване, Малфой вздохнул, а потом начал долгую историю с начала шестого курса. С каждым предложением глаза Гермионы округлялись всё больше, потому что это не могло быть совпадением. Малфой не мог так точно описывать то, что она считала снами. Всё больше и больше туман в голове рассеивается, а в груди назревало что-то горячее, что-то очень злое. Когда Драко закончил, Гермиона ещё несколько секунд сидела в оцепенении и сопела, сдерживая всю накопившуюся ярость, а потом перед глазами настала секундная темнота. Но когда Грейнджер открыла глаза, Малфой уже валялся на полу у дивана, держась за лицо. — Грейнджер, ты сумасшедшая! Мэрлин, да за что? Это ведь ты сама захотела всё забыть! — А зачем ты дал мне вспомнить?! Урод! — Гермиона подскочила на ноги. Её переполняли разные чувства. Она чувствовала себя предательницей, обманутой, одинокой, ей было стыдно. На глаза стали наворачиваться слёзы. Малфой тем временем стал вставать с пола. Гермиона не хотела, чтобы он видел её слёзы. У неё не было сил что-то ещё говорить ему. А если и скажет, то и врежет. Она просто убежала в свою спальню, закрывшись там. Всю ночь Драко просидел в гостиной, иногда слыша всхлипы Грейнджер, видимо, заглушаемые подушкой. Он вдруг почувствовал, что ему тоже паршиво. Он пожалел, что рассказал обо всём Грейнджер. Это было подло с его стороны. Эгоистично. Драко не заметил, как за окном рассвело. И ему в глаза ударил первый солнечный свет. В животе заурчало. Но Малфой боялся, что если он ещё и поживится на кухне, живым он отсюда не уйдёт. Хотя ему всё равно некуда идти. Дверь в спальню Гермионы открылась. Оттуда вышла сама хозяйка. С растрёпанными волосами и всё в том же вчерашнем платье. Макияж на лице был размазан. В целом, Гермиона выглядела, как помятая бумажная кукла. Она взглянула на Малфоя странным взглядом: то ли собиралась убить, то ли показывала, что смирилась. Они стояли и смотрели так друг на друга целую минуту. Малфой ждал, а Гермиона, казалось, просто загружается. — Неделя, Малфой. Не-де-ля. Не больше! — вдруг отчеканила она, а потом развернулась и ушла на кухню. Малфой усмехнулся собственным мыслям. Такая Грейнджер его забавляла. — Больше, Грейнджер. Гораздо больше…