Твоя. Душой и телом 2

Всем привет! Надеюсь, еще не совсем забыли и меня, и сюжет истории. Да уж, долго меня не было. Уже традиция, блин, на конец зимы-начало весны в подполье уходить... Не буду оправдываться и все такое, просто так получилось, просто так сложилось. Хочу сказать спасибо всем, кто периодически давал мне пинки, побуждая открыть файл с фф и начать снова писать, и еще, спасибо огромное за поздравления с Днем рождения, мне было очень и очень приятно) Устраивайтесь поудобнее и читайте. А, еще должна сказать, что следующая часть будет завтра - буду вас баловать теперь, в общем ) Isabella POV. Любое движение отдавалось в голове мерзким гулом, словно я стояла под гигантским медным колоколом, по которому нещадно били кувалдой. Во рту пересохло, а в горле висел какой-то мерзкий привкус кислого вина. Медленно открыв глаза, я порадовалась, что день не обещал быть солнечным. Или… Прищуренный взгляд скользнул по окну, скрытому плотной завесой штор. В тот момент мне совершенно не хотелось обдумывать то, почему же они были задернуты – обычно шторы были подвязаны широкой тесьмой по краям окна. Мысли путались и тонули, словно в зыбучих песках. Перевернувшись на спину, что далось не без усилий, я вновь закрыла глаза. Минуту. Черт возьми. Глаза широко распахнулись. Рука скользнула под одеяло, чтобы убедиться: на мне были корсет и трусики. Точно были. Шумно выдохнув, я откинулась на подушки, сверля взглядом потолок. Я чувствовала головную боль. Чувствовала, как корсет сдавливает грудную клетку. Чувствовала пустоту в желудке. Но не чувствовала того самого, что непременно должна была бы, будь во мне еще хоть капля благоразумия. Мне не было стыдно. Или неловко. В этом плане я не ощущала ровным счетом ничего. Нет, все же, тот факт, что я не проснулась в спальне Вольтури, конечно радовал. Иначе быть не могло. Но, тем не менее, в голове проскользнула мысль: а если бы действительно все произошло? Стала бы я краснеть, плакать, изображая обиженную невинность? Ответ, возникший в голове, не обещал быть приличным. Опустив ступни на прохладный пол, я огляделась по сторонам. Никаких видимых признаков вчерашнего вечера. Только телефон, больше не представляющий собой полезную вещь, и… дневник. Я нахмурилась, попытавшись вспомнить тот момент, когда так аккуратно положила его на тумбочку. Не получилось. Просто потому, что этого момента, черт возьми, не было. Я взяла блокнот в руку, пролистнув несколько страниц от начала. Вчерашняя запись. Почерк путался и искривлялся, под конец превращаясь и в вовсе неразборчивые линии. Поджав губы, я убрала его в тумбочку. Может быть, я просто не помню. Вполне вероятно, ведь так? Кому он нужен? Горничная не могла прийти, Вольтури – тем более. В записях не было ничего, что могло бы хоть кому-то понадобиться. Ровным счетом ничего. Мне понадобилось около часа, чтобы привести себя в относительный порядок. Пять минут на разглядывание себя в зеркале, и тех ужасных розовых полос на теле, оставленных корсетом. Двадцать на душ. Мне казалось, что чем больше я стою под напором воды, тем адекватней становлюсь. Двадцать пять минут на волосы и лицо. Все-таки, когда кудрявые локоны слегка блестят при дневном свете, а на щеках есть, пусть и «нарисованный», но румянец, утро кажется не таким уж безнадежным. Десять минут на поиск чего-то, соответствующего настроению. Черное одевать не хотелось. Я остановила свой выбор на платье рубинового цвета. Символично?... Я не собиралась ехать в университет. Было слишком поздно, да и желания совершенно не было. Все это беспечно. Но, в любом случае, имею я право устроить себе выходной в честь первого в жизнь похмелья? Дебют, однако. Я вышла в коридор, закрыв за собой дверь спальни. Никого не было, в воздухе висела тишина. Утреннее солнце отбрасывало кружевные тени на противоположную от окна стену, пробираясь между складками занавесок. В вазах, переливающихся от лучей, стояли живые цветы, наполняя помещение тонким, едва уловимым ароматом. Мне нравилось все это. Хотя интерьер дома Вольтури был далек от тех светло-бежевых просторных комнат, которые я так любила в Нью-Йорке, было в нем что-то, что «цепляло». Картины в резных рамах, дубовые двери, тяжелые портьеры с подвязками – все это было роскошно и порой даже граничило с театральностью, но нравилось мне. Я никогда не признавала это. Это утро странное. Не такое, как все. В нем смешалось что-то горькое и что-то спокойное. В голову лезли какие-то мысли, которые на первый взгляд кажутся странными. Я вновь оглядела коридор. Когда я успела полюбить это? Когда я успела привыкнуть? Когда я успела ощутить себя причастной ко всему этому? Дальше - хуже. Я вдруг что-то осознала. Что-то, о чем не задумывалась. У меня есть машина. Не совсем у меня, конечно, но я могу ей пользоваться в любое время. Я живу в красивом доме. У меня просторная уютная комната с прекрасным видом из окна. Мне не надо ни готовить, ни убираться. Мне, в общем-то, не надо даже кровать застилать. Все это сделают. В моем кошельке лежит банковская карта с энной суммой денег, зачисленной на нее. Я ношу красивые платья и хорошие духи. Мне дарят дорогие вещи. Я могу находиться там, куда ни одну из моих однокурсниц не пустили бы. У меня есть все то, о чем мечтают сотни девочек в свои восемнадцать. И этот вопрос, который ни разу еще не возникал за все время, проведенное в Италии, наконец, назрел. А есть ли у меня право жаловаться? Есть ли у меня право говорить, что моя жизнь ничтожна и бесполезна? Может ли ответ быть очевидным? Что такое счастье? Если не лезть на рожон и не замахиваться на глубокие философские мысли, то счастье – это когда происходит что-то хорошее. На постоянной основе, или же временами. Но если судить с совершенно холодной головой, то разве отсутствие ухудшения не является этим самым «хорошим»? Со мной не происходит ничего плохого. Больше никто не умирает. Я не лелею надежды забеременеть, а значит, не расстраиваюсь каждый месяц. Я больше не переживаю ни за что. Все нормально. Все в порядке. За все время, проведенное здесь, на меня ни разу никто не поднял руку. На меня ни разу не повысили голоса. Если не брать в расчет мою саму собой разумеющуюся тоску, то меня даже ни разу не заставили плакать. Может быть, я счастлива? Я нахожусь в лучшем состоянии, какое только могло бы быть на данный момент. Я не смогу вернуться в Нью-Йорк. Эта мысль прогремела в голове, как внезапно начавшаяся гроза. Я не понимала этого раньше. Я не думала о том, что стоит мне только переступить порог того дома, он сразу же раздавит меня. Все, что находится в Нью-Йорке, уничтожит меня потоком воспоминаний. Я не смогу прийти на кладбище. Я не смогу положить цветы на землю. Пока я здесь, прошлое и настоящее разделены огромной пропастью. Такой, что даже нет никакой связи между концами обрывов. И так легче. Так действительно легче, когда вокруг нет ничего из того, что напоминает тебе о случившемся. Это эгоистично, но это так. Я не хочу в Нью-Йорк. Я не захочу в Нью-Йорк. Я пребывала в каком-то странном состоянии. Как будто кнопка, отвечающая за эмоции, была нажата. И они отключились. Мне не было все равно, но… я просто не хотела больше чувствовать боль и обиду. Я справлюсь, и заменю эти чувства. У меня получится. У меня получится жить здесь. Это, наверное, не так плохо, верно? Или совсем не плохо. А может быть, даже хорошо. Сейчас нельзя говорить о том, что будет через три года. Но я могу сказать за предстоящий день. Он будет нормальным. Я буду счастлива. В самом странном, размытом и извращенном понимании этого слова. После короткого стука, я открыла дверь и, убедившись, что Вольтури находится в своем кабинете, вошла. - Аро… - начала было я, но затем заметила, что он внимательно слушал собеседника, приложив мобильный телефон к уху. Он бросил на меня взгляд, по которому я не смогла ничего понять. Поджав губы, я опустилась на диван. Тот самый, на котором сидела в самый первый день. Кажется, прошла вечность. - Я прекрасно помню условия договора, - тем временем произнес Аро. Кажется, он не был доволен беседой. – Пора бы уже научиться самоконтролю. Нужно еще время. Мой взгляд скользил по стенам комнаты… книжный шкаф, окно с тяжелыми темными шторами, еще один столик, на котором стояла бутылка бурбона и несколько граненых стаканов… - Ты получишь то, что хочешь. Все будет так, как мы договаривались в начале. На этом все, - Он отложил телефон в сторону, но даже не взглянул на меня. - Я всегда полагал, что вторник является учебным днем, - как бы между делом произнес он. – Почему я вижу тебя сейчас здесь? - Я хотела поговорить… Зачем ты рассказал мне о ней вчера? Назвать эту женщину матерью у меня не повернулся язык. Вольтури, наконец, удостоил меня в взгляда, отложив бумаги в сторону. - Ты имеешь право знать. Во всяком случае, раньше тебе этого права не предоставляли, верно? - И что теперь? Теперь я знаю. Но ничего не изменилось и не изменится. - Уверена? Я посмотрела на него. Чего он добивается? Вольтури медленно поднялся из-за стола. - Тебе никогда не хотелось увидеть ее? Услышать голос? Посмотреть в глаза? Тебе никогда не хотелось спросить у нее что-то? – Он приближался ко мне. Глаза гипнотизировали. Слова звенели в голове. Я вскочила с места, сама не зная, что будет следующим моим шагом. Я не смогу с ней встретиться. Поговорить. Меня возьмет отвращение и обида. Я не смогу. Не захочу. В этом нет смысла. Никакого смысла нет. Я подошла к окну, резко раздвинув шторы. Окно было открыто, и я почувствовала легкий свежий ветер. Руками я уперлась в подоконник, в некотором роде переводя дыхание. Зажмурилась. Вольтури, черт его возьми, прав. У меня были вопросы. Наверное, только один. Главный. Это моя единственная возможность увидеть ее вблизи. Возможно, я больше никогда не найду ее. Я имею право знать, верно? - Как я могу с ней встретиться? – на выдохе произнесла я, разворачиваясь лицом к Аро. *** Alice POV Когда утро начинается с лучей солнца, это хорошо. Когда утро начинается с мысли о том, что у тебя есть важная, жизненно важная цель – еще лучше. Когда утро начинается со звонка, который дает понять, что еще один шаг к достижению этой цели будет сделан – это прекрасно. Просто прекрасно. - И где же сегодня у нас будет проходить тайное собрание? – все еще сонным голосом спросила я, потягиваясь в постели и наблюдая за теми самыми лучами. На улице наверняка холодно. Однако, солнце весьма кстати. - Ты должна учиться по утрам, - Джаспер был невозмутим и сосредоточен. - Я хочу своего брата обратно куда больше, чем получить бумажку с надписью «диплом». Учеба всегда была важна для меня. Я была одной из лучших учениц из всего потока. Но сейчас это уже не на первом, и даже не на втором плане… и, может быть, даже не на третьем… - Ладно, соня. Будешь штудировать учебники во время полета. - Мы едем в Италию? – Не то, чтобы я удивилась… это логично. Однако, это не может произойти так быстро. Слишком много всего нужно уладить перед этим… - В перспективе. И я приглашаю тебя в гости, - усмехнулся он. *** Спустившись на кухню, я обнаружила, как Розали варит… кашу. Розали Каллен варит овсяную кашу. Я точно проснулась? - Все в порядке? – поинтересовалась я, откусывая кусок яблока. - Да, в полном, - буквально просияла она. - Ты не любишь кашу, Роуз. Я знаю. - Это, - она ткнула ложкой в бурлящую субстанцию в кастрюльке, - полезный продукт, его нужно включать в рацион, чтобы завтрак был сбалансированным! – с воодушевлением пропела она, заставляя меня усмехнуться. – Кроме этого, в здоровом завтраке должны сочетаться злаковые и молочные продукты, а так же фрукт и напиток. - Долго ты вчера в интернете сидела? – поинтересовалась я, с улыбкой наблюдая за ней. Розали покосилась на меня, изображая эксперта в области здорового питания. В следующую секунду в помещение ввалился Эммет, держа в руках пакеты, заполненные чем-то натуральным и разноцветным. - Ты действительно послала его в семь утра за фруктами? – вскинула бровь я. Эммет, с выражением лица а-ля «я совершил подвиг», водрузил все это на барную стойку. Розали подскочила к нему, с намерением отблагодарить… с весьма страстным намерением. Эй, срок еще слишком маленький, чтобы у Розали так подскакивали эмоции! - Я пойду, ребята. Приятного вам завтрака… ну, и здорового… - поспешно ретировалась я, четко поняв, что они полностью ушли друг в друга. Нельзя не радоваться, видя, как этим двоим хорошо вместе. Это здорово, разве нет? Иметь рядом того, в ком просто можно раствориться. Знать, что это он. Что это не просто забава и хорошо проведенное время, как всегда у меня бывало, а что-то важнее и больше. Мечтательно вздохнув, я вышла из дома и сняла с охраны свой автомобиль.