Твоя. Душой и телом 2

Глава 16 Часть 1 Isabella POV Солнце окрашивало небо в желтовато-розоватые тона. Вот уже несколько часов я сидела перед туалетным столиком, прислонив колени к груди и держась руками за голову. Так можно сойти с ума. Или я уже сошла. Устало прислонившись лбом к холодной поверхности столешницы, я зажмурилась. Голова болела с самого момента пробуждения, который, впрочем, тоже не был прекрасным. Я проснулась во вчерашней одежде. На мне не было надето только пальто – оно лежало рядом на полу, все еще насквозь мокрое. Я не сразу вспомнила все то, что произошло. Но постепенно ко мне начали приходить размытые образы, пятна, обрывки. Еще чуть-чуть – и они начали формировать почти полноценные мысли, за исключением того, что слово полноценность подразумевает под собой что-то адекватное, здоровое и нормальное. Они не были нормальными. Тем более, адекватными. И точно не здоровыми. Тем не менее, я продолжала твердить себе одно и то же: «Это был он и никто другой. Он. Это был он». Плакать не было сил. Запертая в четырех стенах весь день, я никак не могла сложить детали пазла вместе. Ходя из стороны в сторону, как проклятая, смотря в белый потолок и даже закрывая глаза, я, черт возьми, не могла понять, что это за порез на моей шее, который я заметила утром. Ровный, с засохшей кровью по краям, проходящий в опасной близости к сонной артерии. Я не могла понять, почему дверь спальни заперта снаружи. Откуда вчера взялся Блэк? Что еще сложнее, я не могла понять, то – что я видела и чувствовала тогда… было ли это таким реалистичным последствием той дряни, которая как-то оказалась в моем организме? Ручка двери повернулась, и я вскочила на ноги, сглотнув. По горлу словно прокатился клубок с иглами, царапая его поверхность. Я отмахивалась от любой мысли о болезни. Но реальность говорила другое – горло болело невыносимо. В спальню вошел Вольтури. - Вижу, ты уже проснулась, дорогая. Я отошла к противоположной от него стене, загоняя себя в угол совершенно не намерено, но на уровне инстинкта самосохранения мне было просто жизненно необходимо чувствовать опору спиной. Я молча смотрела на него, а внутри меня словно колотило током от каждого его движения. - Ты совсем не поела, - будто выражая заботу, вздохнул он, оглядев поднос с едой, к которому я ни разу не притронулась. В голове промелькнула мысль о том, что я, быть может, смогла бы сейчас выбежать из комнаты. Но это было бы, безусловно, глупо. - Вчера ты была голодная весь день? Принимала какие-либо таблетки на пустой желудок? – спросил он, скорее всего зная, каков был бы ответ, и зная, что я промолчу. Он обвел взглядом комнату, прошелся вдоль стены, провел пальцами по рубинам колье, которое лежало на туалетном столике – я сняла его сегодня. - Это был он? – Я была уверенна, что Аро скажет правду. И этот вопрос – все, вокруг чего теперь крутилась для меня Земля. Я должна была услышать ответ от кого-нибудь! - Да. Меня бросило в жар. С губ сорвался судорожный вздох. - Где он? – прошептала я хриплым, почти пропавшим от боли голосом. - Понятия не имею, - хмыкнул он, даже не взглянув на меня. - Что ты с ним сделал? – уже громче спросила я. - Ничего. Я собиралась что-то сказать, сама толком не представляя что, но он предугадал это, встретившись со мной взглядом. - Я ничего ему не делал. Как видишь, милая Изабелла, его здесь нет. А вот ты, к слову сказать, все еще здесь, не находишь это странным? Я была похожа на загнанного зверька. Я молчала и прижималась к стене, часто дыша и сжимая кулаки. - Боишься меня? – спросил он, глядя на меня. Я не произнесла ни слова. Вольтури двинулся в мою сторону, отчего я еще сильнее отпрянула, вжимаясь в опору. - Боишься… - произнес он немного тише, почти шепотом, проведя большим пальцем по моей нижней губе, отчего я задрожала. - Можешь быть спокойна. Я ничего не сделаю тебе. - Оставь меня одну, - прошептала я, чувствуя, как начинаю всхлипывать. Я не могла вынести это прикосновение. – Пожалуйста, Аро, пожалуйста, просто уйди… Он смотрел на меня еще несколько секунд. Его рука коснулась моих волос, а затем он развернулся и ушел из комнаты, оставляя дверь открытой. А я… я просто сползла вниз по стене, плача, плача, плача… От обиды, от злости, от одиночества и от счастья. Я просто провалилась во мрак, а когда тот стал отступать, резко распахнула глаза, поняв, что проспала достаточно долго – в комнате было уже темно, и от этой темноты рябило в глазах. Было холодно. Все еще оставаясь в том же положении, я повернула голову в сторону окна. Оно все это время было открыто. Превозмогая откуда-то взявшуюся тяжесть в суставах, я поднялась на ноги и пошатнулась, обняв себя руками. Сперва закрыв окно, я укуталась в теплый халат, потерев руки между собой. Меня, черт возьми, морозило. Я списала все на холодный воздух. Направившись в сторону ванной, я собиралась умыться, потому что точно знала, что вид у меня не из лучших. Оперевшись руками о раковину, я взглянула на себя в зеркало: припухшие губы, бледная кожа и синяки под глазами. Видок не из лучших. Убрав волосы за спину, я наклонилась, чтобы умыть лицо водой, как вдруг почувствовала горечь в горле и резкий спазм брюшных мышц. Меня стошнило… учитывая то, что я уже давно ничего не ела, ощущения были такие, словно я выплевывала все свои внутренности. Я чудом успела метнуться к унитазу, зажимая рот рукой… Не понимая, что со мной происходит, я точно знала, что с этим нужно что-то делать. Принять таблетки от отравления, к примеру. Полная решимости спуститься на первый этаж к аптечке, я еле как дошла до коридора, а затем, по стеночке, тратя уйму сил на каждый шаг, до лестницы. Меня, черт возьми, шатало из стороны в сторону. Собираясь спуститься на первую ступеньку, я внезапно почувствовала, как закружилась голова, и потемнело в глазах, а моя рука отпустила перила. Я даже не успела ничего сделать, и просто полетела бы вниз по лестнице, если бы не почувствовала, как на талию легла чья-то рука. Через силу приоткрыв глаза, я увидела Вольтури и подумала, что, лучше бы я кубарем скатилась по ступенькам, чем принимать помощь от него. Лучше бы я сломала себе нос, чем находилась у него на руках. *** Пять дней в забвении. Вот что меня ожидало. Это был тот самый вирус, который скосил еще несколько человек с моего курса. За все это время я видела лишь двоих людей: врача, который приходил на дом и гувернантку, которая приносила мне таблетки. Не Миранда, нет… это была совершенна другая, незнакомая мне женщина. На вопросы о том, где Миранда и где Вольтури она отвечала, что ее приняли на работу только на этой неделе, кто такая Миранда она не знает, а мистер Вольтури в рабочей поездке. Один день плавно перетекал в другой, и я уже стала терять себя в пространстве, из-за резких перепадов температуры, просыпаясь то днем, то глубокой ночью. Я чувствовала себя ничтожно. И только одна мысль была в моей голове: Он жив. Жив. Конечно, я не могла в это поверить. Конечно, это было невозможно. Но я так четко и ясно помнила тепло его тела, которое ощущала несколько секунд перед тем, как упасть в обморок. Этот обморок! Как же я корила себя. Если бы не он, я бы не проснулась следующим утром в неведении… В моей голове было столько вопросов, что порой мне хотелось закричать «Я ничего не понимаю!» во все горло. Казалось, что я была слепа и глуха какую-то часть своей жизни, и только сейчас научилась видеть и слышать, но все равно не могла справиться со шквалом событий, произошедших за то время. Я словно выпала из реальности. Сбилась с нормального хода времени. Это какой-то сон на пьяную голову. Словно меня сбило с ног гигантской волной, ударившей в спину, встряхнувшей все, что было во мне. Словно вещи сменили свой привычный ход, словно прежние законы вселенной были забыты. Люди не воскресают! Люди умирают, и их родственники носят цветы на могилу! И я носила эти цветы… Каждый раз я опускала четное число красных роз перед могильной плитой! И я была там, я стояла и смотрела, как новая горсть земли летит на черный гроб, чувствовала запах сырой земли, я видела эти глаза, выгравированные на камне! И я плакала, плакала, плакала. Но и произошедшее в ту ночь я помню. Я помню этот силуэт. Его лицо. Его руки, прижимающие меня к себе! Тепло, тепло, его тепло… И в голове уже раздавался собственный оглушительный ор: «Так не бывает!» Я задыхалась, задыхалась в этом неведении. В голове была вата. А перед глазами туман. Я была как психически больная, все эти дни, в одном и том же помещении. Наконец, температура окончательно спала. В этом я окончательно убедилась на утро шестого дня. Было так рано, что солнце еще даже не встало – можно было с легкостью подумать, что на дворе все еще вечер. Все еще лежа в постели и думая о том, как мне быть дальше, я услышала звук открывающейся двери. - Аро, - вздрогнула я, увидев его в дверном проеме. Резко сев на кровати, я прижала одеяло к груди, скрывая нижнее белье. Его взгляд скользнул по моим плечам и ключицам. Это чувствовалось почти физически. Я знала, что это всего лишь взгляд, и за ним ничего не последует, но, даже не смотря на это, меня передернуло. Теперь я не знала, что за человек передо мной… Не знала! С самого начала он был тем, кому я по определению не могла довериться. Но, черт возьми, я начала ему доверять! За все это время я успела привыкнуть к нему, я чувствовала себя нормально рядом с ним. Я не знала о нем ничего. Но только теперь я понимаю, насколько глубоко и обширно это самое «ничего». Я просто не имею ни малейшего представления, кто он такой. Кроме того, сейчас он казался другим. Раньше мне почти не доводилось видеть его раздраженным, но сейчас я могла в полной мере оценить Вольтури в таком состоянии. - Самочувствие в норме? – с совершенно не свойственной ему манерой «сухо» выражаться, спросил он, глядя на меня сверху вниз. Конечно, я не скажу правду. Ответить, что все отлично и я выздоровела – действие против самой себя. - Мне все еще плохо. Он подошел ближе и тыльной стороной указательного и среднего пальцев коснулся моего лба. - Меня тошнит, - поспешила сказать я, понимая, что он не чувствует разницы температур. – И болит голова. Он внимательно смотрел в мои глаза. Пожалуйста, пусть он поверит! - Врач предполагал, что к сегодняшнему дню все должно было быть в порядке. Он заедет днем. Это было совершенно не кстати, но я старалась не подавать и виду. Это было весьма наивно. Конечно же, он не поверил мне безоговорочно. И конечно же он не думает, что я не предприму никаких попыток, чтобы сбежать. Но странным было то, что он делал вид, словно верит. Я кивнула в ответ на его слова. Когда он вышел, я поняла, что нельзя терять ни секунды. Быстро вскочив с кровати, я стала обыскивать ящики комода в поисках паспорта и ключей, стараясь действовать как можно более бесшумно. Найдя нужные вещи, бросила их в сумку. За окном мелькнул свет фар – Аро уехал. Наспех умывшись, я натянула колготки, мысленно злясь на себя за то, что в шкафу не было ни одной пары джинсов, надела теплое платье и завязала на шее шарф – порез все еще очень ярко выделялся на светлой коже. Осторожно спускаясь вниз, я мысленно говорила себе, что даже если с первого взгляда выглядит проще простого, сложности обязательно возникнут. Ни в холле, ни даже на кухне не было той самой новой гувернантки. Возможно, она затеяла уборку. И все казалось слишком легким, особенно когда я обнаружила, что дверь закрыта изнутри, автомобиль, на котором я ездила, все еще на подъездной дорожке, а вокруг дома не появилась четырехметровая бетонная стена с колючей проволокой и ряд охранников. Но практика показывала, что побеги на машинах мне не удаются. Стоит только вспомнить день моей свадьбы два года назад… Черт. На секунду я закрыла глаза и почувствовала, как сердце трепещет. Я до сих пор чувствовала себя сумасшедшей, но в глубине души теплился крошечный огонек надежды на то, что все еще может быть хорошо. Заведя автомобиль, я на предельно допустимой скорости выехала к главной дороге. Убегать от Вольтури на его же автомобиле – наверное, это самое наглое, из того, что я когда-либо совершала. Но это был единственный способ. В конце концов, я конечно же оставлю ее где-нибудь, сообщив об этом Вольтури каким-нибудь изощренным способом. Передо мной все еще стоял вопрос: «Правильно ли я поступаю?» Я не могу поехать в аэропорт, потому, что он… потому что он жив! И он здесь… Но вместе с этим, я не знала, где он. И не знала, что мне делать, чтобы найти его… Я путалась в догадках, я не знала ровным счетом ничего! В голове вспыхнула неярким светом одна мысль. Теперь, когда я за пределами дома Вольтури, узнает ли он о том, что я нарушила наш «договор». И справедливо ли, в свете недавних событий, считать, что он больше не действует? Могу ли я рискнуть безопасностью Карлайла? Это единственный выход. Но ведь я даже не знала номер Элис наизусть. Наивно надеясь, что я каким-то волшебным образом вспомню его, глядя на клавиатуру, я свернула в небольшую улочку и остановилась там, доставая телефон из сумки. Он был отключен как минимум неделю и сейчас, включив его, я столкнулось с огромным количеством оповещений о пропущенных звонках с незаписанного в телефонной книге номера. Но прежде чем я успела что-либо подумать, мобильник завибрировал в руках, высвечивая на экране имя: «Джессика Стенли». Как это можно назвать? Единственный раз, когда мы с ней общались по телефону длился около двух минут: она просила передать преподавателю, что не явится на занятия. А теперь что? Захотелось поболтать? Не лучше время. Но что-то подсказывало мне, что сбрасывать нельзя. - Да. - Белла! Ты еще не выздоровела? – Этот игриво-любопытный тон был хорошо мне знаком. Обычно, его доводилось слышать тогда, когда Сенли безумно жаждала поделиться какой-то информацией, которая для меня, конечно же, была по самой меньшей мере ненужной. - Можно и так сказать, - ответила я, уже раздумывая над тем, нажать отбой просто так, или все же попрощаться. Беседы с однокурсницей в мои планы не входили. Тем более, такие до глупости неожиданные. - Ты извини что звоню, - С претензией на сожаление о том, что потревожила. – Просто тут такое! Тебя какой-то мужчина искал… Сердце пропустило один удар, а рука крепче сжала телефон. - Какой мужчина? – медленно произнесла я, теперь внимательнее прислушиваясь к ее словам. - Ну, знаешь… такой высокий, с очень светлыми волосами, лет двадцать пять на вид, - Это не он… Но кто же?! Теперь я ощущала нервозность… - И с ним была девушка, миниатюрная и с темными волосами. Как же он к ней обратился… Элен? Нет, стой. Как же, как же… И эта нервозность усилилась, когда в зеркале заднего вида я заметила машину, которая буквально только что проехала мимо, а теперь сдавала назад… - Элис? - Точно, Элис! - Джессика, - чуть ли не прошептала я, замечая, что машина остановилась, и водитель в упор смотрел на меня. – Пожалуйста, найди ее и скажи, чтобы подождали. Пожалуйста! Я сейчас приеду, только скажи ей! На последних словах я уже жала на газ, что было почти безумием, учитывая такую узкую улочку. Перед тем, как завернуть за угол я видела, как тот черный автомобиль следует точно за мной. Спустя некоторое время, телефон вновь зазвонил. На этот раз о том, чтобы принять вызов, не было и речи. Звонил Аро. И это значило, что он уже знал. И это значило, что нужно увеличить скорость – человек, следующий за мной на автомобиле, делал это совершенно не случайно. *** Оставив машину в самом дальнем углу парковки, я бегом рванула в здание университета. По моим подсчетам, уже прошла половина первого занятия. Коридоры были пусты. Мне не оставалось ничего, кроме как оставить пальто в гардеробной и зайти в аудиторию – я была уверенна, что водитель той машины, кем бы он ни был, последует за мной и сюда. Не придавая абсолютно никакого значения недовольству преподавателя, я уселась рядом с Джессикой, которая глядела на меня с явным любопытством. «Где она?» - быстро черканула я на листе бумаги, обращая ее внимание на это. Довольно улыбнувшись, словно она получала огромное удовольствие от того, что я наконец-то заинтересовалась хоть чем-то из ее слов, она написала ответ: «Я так и не смогла найти их после того, как позвонила тебе! Но у нее вроде бы есть твой номер, она никак не могла дозвониться» Я глубоко вздохнула, осознавая, что именно Элис принадлежат все эти пропущенные вызовы. Меня не волновало ни то, что она каким-то образом оказалась во Флоренции, ни то, что с ней был еще кто-то! Она была здесь! Элис здесь! И это было чудом. Я хотела уйти из аудитории под каким-нибудь предлогом и позвонить Элис, но взглянув в окно, с ужасом поняла, что тот самый черный автомобиль был уже припаркован у входа. Судорожно перебирая в голове варианты того, как поступить в этой ситуации, я совершенно не заметила, как занятие подошло к концу. Время пролетело слишком быстро! И у меня еще не было никакого, даже самого примитивного плана. Надеясь только на свою удачливость, я медленно подходила к выходу в холл, уткнувшись в записную книжку, найденную в сумочке. Она была недостаточно велика, чтобы скрыть мое лицо, но волосы, падавшие на глаза, и взгляд поверх станиц создавали хрупкое ощущение защищенности. Толпы студентов, одновременно выходивших из разных аудиторий, постепенно заполняли пространство холла. Мой взгляд наткнулся на мужчину в темном костюме. Именно его я видела за рулем! Он слегка приподнял голову, явно выискивая определенного человека в толпе. Меня. Отчаянно соображая, что делать, я увидела, как вдруг в помещении отключился свет. Такое случалось довольно часто: здание университета было старым, построенным еще в двадцатых годах прошлого века, и сколько ремонтных работ ни проводили, проблемы с проводкой периодически давали о себе знать. Но надо ли говорить, как безгранично рада я была в этот раз? Еще не совсем рассвело, а потому в помещении был полумрак, который, вкупе с удивленными и оживленными студентами давал мне «простор для маневра». Собравшись духом, я резко завернула за ближайший угол и побежала вдоль пустого коридора, слыша, как стук каблуков звонко отлетает от стен, а сердце бьется в груди с бешенной скоростью. Я не оглядывалась, моей единственной целью было поскорее добраться до ближайшей лестницы. Она вела на улицу, во двор, и ей лишь изредка пользовались. Молясь, чтобы дверь была открыта, я, наконец, достигла ее и дернула за ручку. Не веря своему счастью, пулей влетела на лестничную площадку, впервые оглянувшись и прислушавшись. В этой части здания было тихо, и за дверью не было слышно никаких шагов. Глубоко вздохнув, я уже собиралась развернуться и продолжить путь, как все тело сковал дикий ужас – чья-то ладонь зажала мой рот, а руку выше локтя крепко сжали. Даже если бы мой рот не зажали ладонью, я все равно не смогла бы закричать. Почувствовав, как спина соприкоснулась с чьим-то телом, я повернула голову в сторону… . . . . . . . . . . . . . Он держал меня за руку. Он прижимал меня к себе и его губы на секунду коснулись моего виска, перед тем как убрав ладонь с моего рта, не говоря ни слова, он потянул меня за собой, быстрым шагом спускаясь по лестнице. Эдвард. Эдвард. Эдвард. Мне хотелось разораться и расплакаться на месте, но я следовала за ним, быстро сбегая со ступенек, ведомая бешеной порцией адреналина в крови. Эдвард. Эдвард. Эдвард. Наши руки вместе. Он крепко держит меня. Сжимает мою ладонь. Эдвард. Эдвард. Эдвард. В ушах звенит и гудит, перед глазами мелькают стены и двери, ступени и перила, а в мыслях только: Живой, живой, живой, живой. Я дышу быстро и часто, и мозг уже перенасыщен кислородом, а на языке: Любимый, любимый, любимый. Я впала в прострацию, как под гипнозом, как умалишенная, с кружащейся головой и потерянной ориентацией во времени. Он вывел меня на улицу. Всего на секунду остановившись, снял с себя пиджак и просто впихнул меня в него. Я совершала все действия на автомате. Руками придерживая пиджак, жадно вдыхая его запах, чувствуя его прикосновение к талии, я совершала движения ногами, просто следуя вперед, пока не увидела машину такси прямо перед собой. Он мягко, но сосредоточенно подтолкнул меня к открытой двери заднего сидения, сам сел вперед. Я не могла ни говорить, ни двигаться. Казалось, будто меня приклеили к сидению, связали руки и ноги, заткнули рот. И все это одновременно. Я боялась, боялась пошевелиться, словно от малейшего колебания воздуха этот мираж рассеется, разлетится на миллиард молекул кислорода. Я старалась глубоко дышать. Это было похоже на панику! Неужели это действительно происходит? Скажите мне кто-нибудь, что это правда! Мое состояние напоминала медленное отхождение от наркоза. Или такие сны, в которых ты очень хочешь сделать быстрое движение, но не можешь, потому что тело кажется каменным. И ты просто наблюдаешь за происходящим, словно находясь в какой-то безмолвной, ограничивающей любые действия оболочке, и не можешь с этим ничего поделать. Путь не длился долго. Спустя минут семь автомобиль притормозил на одной из улочек, и я поняла, что нужно выходить. Ступив непослушными ногами на тротуар, я сделала пару шагов, глядя вслед удаляющемуся такси. Затем, набрав в легкие побольше воздуха, медленно, очень медленно и робко развернулась в его сторону… Он подошел и остановился рядом, напротив меня, ничего не говоря. Я подняла на него взгляд, рассматривая его лицо. Так близко… Под глазами были едва заметны темные круги, а цвет лица был слегка бледный. В уголках глаз я заметила совсем крошечные морщинки. Но сами глаза были такие же, какими я их помнила: пронзительно-зеленые, с темными крапинками. Как много я хотела сказать! Но не могла произнести и слова. Мне было страшно даже подойти к нему. Он поднял свою руку и тыльной стороной пальцев провел по моему лицу, от виска до линии челюсти. - Белла… Его голос, низкий и мягкий… и мое имя… не «Изабелла», «Белла»… И я не выдержала! Я разрыдалась, в первую секунду закрыв рот ладонью, а потом кинувшись к нему в объятия, сжимая ткань джемпера. - Боже мой, боже мой, боже мой, - плакала я, мотая головой из стороны в сторону, все еще не веря. – Эдвард… Я потянулась к его лицу, целуя его веки, скулы, щеки, чувствуя губами его кожу, ощущая ее теплый, терпкий аромат. Но когда его пальцы поднялись к линии моей челюсти и его теплые, мягкие губы прикоснулись к моим… я потеряла связь с реальностью. Я целовала его, пока хватало воздуха. Упиваясь этим безумным ощущением, этим трепетом, живущим вновь в моей груди. Его руки обвивали меня, прижимая ближе. Было чувство, что из меня выбили все силы… я уткнулась носом в его шею, позволяя слезам просто скатываться вниз. А он гладил меня по волосам, касался губами и кончиком носа моей макушки, ожидая, когда я хоть немного успокоюсь. А я не могла! Ведь это все происходило на самом деле! Ведь я обнимала его! - У тебя звонит телефон, - произнес он негромко, все еще поглаживая мою спину. И правда… Я совсем не слышала… Он опустился к сумке, которая до этого лежала на асфальте, выпавшая из моих рук, и достал из внешнего кармана телефон. Вновь поднявшись, одной рукой он вновь прижал меня к своему телу, явно видя, что даже на такое короткое время, оставаясь без его прикосновений, я чувствую себя потерянно. Приложив телефон к уху, и услышав первую фразу собеседника, он слегка улыбнулся, уголки его губ приподнялись. - Элис… - произнес он.