Никотиновая Земля.

Юнги многозначительно закатывает глаза, когда девчонки за его спиной шепчутся о только что прошедшем мимо Пак Чимине. Первый красавец в школе, любимец всех учителей, сын богатенького владельца нефтяной биржи и просто ебанись какой Аполлон этот ваш Пак Чимин. И при всем этом он, сука такая, умудряется оставаться таким вежливым и улыбчивым заинькой, что плакать хочется. Чимин Юнги бесит, злит, просто выводит из себя, и Мин показывает это постоянно своим недовольным видом. Юнги пишет песни, учится на тройки, рубашка у него не заправлена В ДЖИНСЫ (и это при школьной-то форме), да еще и пиджак расстегнут. Юнги - злой, его не любят учителя, и папа его всего лишь врач. -А еще ты просто долбаеб,- усмехается старшая сестра, давая Мину легкий подзатыльник и уходя в свой класс, лишь бы от крошки-братика не огрести. Юнги хоть и хиленький, а бьет неслабо так. Чимин улыбается своей фирменной улыбкой, когда заходит в класс. Девочки сразу тают, как пломбир на жарком летнем солнце, парни приветливо здороваются, и только Юнги фыркает, как обиженный котенок - тоже мне, павлин, толку притворяться кисонькой, а потом не слезать с чужих хуёв? Бесячий ублюдок Пак сидит ровно перед ним, и Мин еще сдерживается, чтобы не прилепить на широкую спину наклейку типа "пни меня". Только потом пнут шутника, и пнут не раз. И не под задницу. По ребрам, в живот, но не под задницу, нет, и от этого становится еще досадней. -Есть ручка?- сладко тянет Чимин, поворачиваясь к Юнги, на что тот только морщится, а к его соседу уже подбегают две девочки и парень, тянут ручки на любой выбор, и Пак, засмеявшись, берет синюю с полосатым колпачком у кукольной брюнетки. "Ебучий цирк",- и звонок на урок ставит жирную точку в мыслях Мина. -Погнали вечером в Каннам?- не унимается Намджун, затрахивая Юнги по телефону,-ну погнали, погнали, погнали-и..~ -Иди нахуй,- сероволосый только рявкает, да так, что его и без того зашуганая одноклассница отлетает в стенку. -Ты не ушиблась?- от голоса, звонким ручьем (*написано рукой Мин Юнги* ссанины *перечеркнуто ею же*) текущего в и без того изгаженные плохой музыкой и воплями Кима уши, Юнги передергивает. Опять. Грёбанный. Пак. Мать его. Чимин. -Сукакакжезаебал,- шипит Мин, а на возмущения Нама закатывает глаза,-да-да, к тебе это тоже относится. Как там говорил злой лев-предатель из "Короля Льва"? Меня окружают одни идиоты? Вокруг все и правда сказочные долбаебы. А Мин Юнги - хороший, это да. После уроков Мин задерживается в школьной курилке и умудряется получить нагоняев от учителя физкультуры, ведь "тыжеминюнгивеликийбаскетболистнегубиздоровьеикарьеру". "Нахуй карьеру",-но Юнги все же окурок тушит и собирается уже уходить. Чимин выходит из здания школы ровно в 3:15, садится в дорогой автомобиль и "наконец-то уебывает" в сторону престижного Сеульского района. Юнги молча плетется к станции метро, надеясь забыть еще один прожитый в пустую день и давая себе маленькое обещание. Это самое обещание Мин нарушает уже вечером, сидя за компьютером. Мышка как-то сама (ага, да) кликает на вкладку со страницей, щелкает по фотографиям, листает записи на стене, и под конец ежевечернего ритуала Юнги сходит с ума еще больше, снова проклиная себя за то, что не сдержался. Мин нехотя щелкает по красному крестику в правом верхнем углу, обещая, что завтра он уж точно не зайдет на эту ебучую страницу Пак Чимина. Новый день не приносит ничего хорошего, и Юнги уже готов проклинать свою жизнь, особенно когда Пак Чимин переодевается перед уроком физкультуры. Оголяет идеальный загорелый пресс, сильные руки, круглые плечи, и сам он весь такой, что мама дорогая. Мин старается не смотреть, отворачивается даже, но в память въедается гребаное сечение на крепких руках и рельефный живот. У щекастой сучки слишком идеальное тело, и дрищавый Юнги даже завидует. "Хватит меня мучать, сука",- ругается в мыслях Мин, приглаживая серые волосы, а, когда Чимин проходит мимо в спортивных шортах, обтягивающих упругий зад, то просто готов удавиться. Они напоминают двух девочек-соперниц из дорам. Одна такая вся цветочная принцесса с грудью и задницей, милым личиком и ламповым характером, а вторая - плоская, тощая, злая на весь мир и не принятая одноклассниками в свою гиенью стаю. "Да и ну нахуй",- думает Юнги,-"зато я в баскетболе хорош", и не чувствует на себе пристального взгляда Чимина всю игру. Спорт и музыка вообще всегда помогают отвлечься. Юнги забрасывает трёхочковый, и звонок с урока оповещает о том, что его команда сегодня снова в победителях, учитель напоминает Мину о предстоящих соревнованиях и отпускает всех с миром. Вот Бог, вот порог - пиздуйте. -А ты круто играешь,- и Мин готов поклясться, что сейчас провалится до самой магмы и зажарится там к чертям собачьим. Чимин настолько очаровательно улыбается, и пусть Юнги знает, что у него это прием такой, чтобы все текли, как водопады Ниагарские, но все равно устоять не может. -Спасибо,- Мин держится как можно холоднее, складывает аккуратно форменную футболку и старается на младшего не смотреть. -Научишь?- Чимин не унимается, еще и глазки строит. "Вот курва",- Юнги старается собираться не особо нервно, потому что Пак его раздражает и сводит с ума одновременно, и эта путаница в голове и сердце ну никак не дает все делать спокойно. Сероволосый вскидывает рюкзак на плечо и опасно щурится: -А что мне за это будет? Чимин смотрит как-то сквозь, хлопает входная дверь, и он снова переводит взгляд на Юнги и смотрит ему в глаза, улыбаясь. -Что попросишь? Это вроде и странно, но Мин особого значения этому не придает. Даже до дебильного радостно как-то. "Но сегодня точно на его страницу не зайду",- убеждает себя парень, пока включает компьютер, грузит браузер и заходит в социальные сети. В жар бросает моментально, сердце останавливается. Кажется, надо звать реанимацию. На экране светилось: "Пак Чимин хочет добавить Вас в друзья". Чимин подсаживается к Юнги на уроках, Чимин подсаживается к Юнги в столовой, даже до выхода из школы они идут вместе и Чимин умудряется постоять с Юнги в курилке. С Чимином оказывается легко. Он общительный, поддерживает диалог, все расспрашивает, если не понимает, и это его "хён, ты такой умный" заставляет чертовски гордиться. "Да, блять, и где твоя ненависть к нему?"- одергивает себя Мин, когда они обнимаются на прощанье, как... Лучшие друзья. У Юнги внутри - ураган разных чувств. С одной стороны такая нежная и трепетная любовь, которой он хочет младшего одаривать каждый день уже на протяжении полутора лет; с другой - радость, что теперь они могут общаться, и Мин теперь не просто дышит с Чимином одним воздухом; и страх - ровно по середине. На расстоянии любить было проще, чем сейчас, да и актер из Юнги, мягко говоря, хуёвый. Но пока, вроде, держится. Они переписываются до глубокой ночи, и, когда Чимин пишет, что ему скучно до ужаса, черт дёргает Юнги написать "погнали в Каннам?" Через час Мин проводит младшего в клуб, гордо говоря, что это с ним, ловит восхищенный взгляд Чимина на себе и слабо улыбается - да, вот такая я тут звезда. Еще через час они пьют на брудершафт и сосутся прямо за барной стойкой, Пак шепчет в губы о том, что тот ему тоже давно нравится, и скоро они уже у Юнги. Родители все равно уехали, а сестра ночует у подруги. Трахаться с Чимином нереально круто. Особенно когда он жадно срывает одежду, царапает ногтями бледную кожу на груди, вгрызается в тонкую шею, как хищник в добычу, и вдалбливает в кровать так, что все позвонки меняются друг с другом местами. Чимин грубый, страстный и очень горячий, рычит пошлости на ухо и таскает Юнги за волосы, трахая в коленно-локтевой и больно шлепая и вцепляясь пальцами в худые ягодицы. Кровь стучит в висках, и Мин уже не слышит своих стонов и просьб "еще, Чиминни, я хочу еще...", от которых Паку сносит крышу, и Чиминни дает это "еще" и даже больше. Юнги срывает голос, когда Чимин двигается в нем с бешенным ритмом и надрачивает грубой ладонью и кончает прямо внутрь. Внутри становится невыносимо горячо, Юнги бьет крупной дрожью, и старший изливается следом с громким всхлипом. Полночи они целуются, разговаривают, и Чимин снова превращается в ангела, такого удивительно нежного и теплого, что Юнги готов прямо сейчас упасть перед ним на колени и начать молиться. Для Юнги Чимин - личный рай, с которым они крепко засыпают в обнимку под утро. Но когда Юнги просыпается, Чимина рядом нет. -Прости, что ушел вчера,- виновато тянет Чимин и немного краснеет, закусывая пухлую нижнюю губу,-не хотел тебя будить. -Все ок,- Юнги пытается казаться холодным, чтобы никто ничего не понял, но, сука, сложно. Внутри становится намного легче. Младший улыбается, смотря немного сквозь, осторожно трогает теплыми пальцами холодную кожу на руке Юнги и подмигивает. Юнги и Чимин сосутся в школьном туалете в первую же перемену. Сладко причмокивают, переплетаются горячими языками, забираются теплыми ладонями друг другу под рубашки и ласкают нежную кожу. Юнги и Чимину заебись. Наплевать, так-то, что все быстро развивается - тайно ведь тоже можно любить много лет. Юнги же любил? Мин в младшем ни капли не разочарован и надеется, что младший в нем - тоже. Мин в младшем растворяется и надеется, что младший в нем - тоже. После уроков Чимин терпеливо ждет Юнги с тренировки, и они вместе тащатся в сторону дома младшего. От Мина вкусно пахнет мятным шампунем, и поэтому Чимин довольно жмурится, вдруг притягивая старшего к себе и утыкаясь в выжженные и перекрашенные в платиновый серый волосы. На полголовы выше, засранец. -Может, в кино сходим? -Контрольная же завтра. Кассирша косится на Юнги, когда он берет два билета на места для поцелуев. Они держатся за руки весь фильм, они обнимаются, наплевав на то, что в зале еще есть люди. Все фильмом увлечены, а не двумя безнадежно влюбленными школьниками. Кто-то из одноклассников видит их вместе, и теперь по школе гуляет слух, что Пак Чимин закадрил "того седого баскетболиста", но все равно плевать. Это скоро забудут, да и в это мало кто верит. Они опять сосутся в школьном туалете, Чимин отсасывает Юнги, когда звенит звонок на урок. На хриплое "Мини, звонок..." Паку плевать. Им обоим на все п л е в а т ь. Потому что все слишком "охуенно, блять" и так хорошо, что зубы сводит. -Сгоняем на выходных на Каннам? -Что, понравилось? Они обнимаются в кровати Юнги, а в вечер субботы идут в тот же самый клуб. Курят траву, пьют Балантайс через затяг и трахаются в гримёрной в пьяном угаре. Чувства обострились до предела, и Чимин громко стонет, когда Юнги шлепает его и сжимает в только на вид хрупких маленьких ладошках упругий зад, придушивает ремнем от сумки и резко входит, тут же двигаясь в бешеном ритме. У обоих перед глазами - звёзды, салюты и еще черт знает что. Боли нет, только похоть до того мерзкая, что тошнит обоих, но непонятное охерительное чувство доминирует, и тошнить от любви и сладкой тяжести внизу живота начинает больше. У Чимина стоит так, что даже больно, и, когда Юнги касается члена нежными пальцами, младший аж орет. -Тише-тише,- хрипит Мин на ухо, и Чимин всхлипывает, кусая губы в кровь, толкается в горячую руку и стонет. Колени стерты, и руки онемели, но чувство нереального кайфа тут же притупляет дискомфорт, от нехватки воздуха из-за натянутого на шее ремня становится еще охуительней, и Чимин, закусив щеку, кончает на пол. Еще пару толчков, вид такого уставшего и беззащитного Мини, и Мин кончает в Чимина, тихо и хрипло выдохнув его имя. Все следующее утро Чимин охреневает, приходя в себя. Тело ломит, голова, кажется, вот-вот надвое треснет. А Юнги нормально. Он заботливо выхаживает младшего, принося воду, таблетки, приятно растирая больные мышцы и целуя в холодные щеки. Даже не скажешь, что он под травой и виски вчера жестоко ебал его в гримёрной клуба. -Мне надо домой. -Да куда ты такой пойдешь? Но Чимин уже засыпает. Юнги только усмехается, ложится рядом и засыпает вместе с ним. -Тише-тише,- Чимин ведет носом по молочной коже и целует разбитую коленку, гладит худые бедра и слабо улыбается. Юнги такой весь хулиган и забияка, но сейчас сидит в белой рубашке, которая велика ему размера на три, и смущается, как влюбленная школьница. Чимину такой Юнги нравится. Горячий язык проходится по нежному бедру, и кожу словно горячим сахаром обдает - так сладко и тягуче, что Мин дергается, кусая губы и отводя взгляд. На щеках выступает румянец, и Чимин готов уже наброситься на эту заразу и загрызть её, но надо держаться, поэтому он только стаскивает ремень с джинсов, закидывает ему за шею и тянет на себя, глубоко и нежно целуя. -Я тебя выебу, сука,- шепот в губы, и Мин вздрагивает, распахивая глаза,- нельзя таким быть.. Сильные руки сжимают чужие колени до синяков, и Пак чуть ли не сходит с ума от одного вида следов на белой коже. -Девочка моя,- Чимин вдавливает Юнги в кровать своим весом и зажимает серые волосы на затылке, оттягивает голову назад и целует тонкую шею. Юнги за такие слова хочет двинуть коленом младшему по яйцам, чтоб звенели так, что в другом районе было слышно, но он будто парализован. Черт подери, Пак Чимин - ебучий искуситель, хрипящий на ухо,-моя сука. Чимин ебет его раком, в коленно-локтевой, опрокидывает на кровать и нависает сверху, царапая нежную грудь, надрачивает грубой ладонью и кусая аккуратные плечики. Юнги кукольный, но стонет так, что крышу сносит н а х у й, и Пак хочет слышать его крики. Ремень проходится по ребрам, бедрам, попадает по плечам, немного по лицу, и младшему на секунду кажется, что от белой щечки и через нос тянется тонкая фарфоровая трещинка. Мин кричит хрипло, захлебывается воздухом и хочет еще. Ебучий мазохист, но от Чимина можно вытерпеть любые извращения. -Моя малышка,- и Юнги выгибается, с криком кончая, цепляется пальчиками за крепкие плечи и стискивает ого-го как. От горячей тягучей спермы внутри становится невыносимо, и тело как током бьет. -Чиминни,- хрипит Мин, кусая губы, и совсем теряет сознание, кажется, когда Чимин целует его и проводит теплой ладонью по скуле. -Ого, откуда это у тебя?- тянет одноклассник, тыкая Юнги на расцарапанную грудь, когда они переодевались на очередную тренировку,-чувствую, повеселился с очередной подругой? -Ага,- Мин еле сдерживает смех. Он, по ходу, сам этой подругой был. Только не очередной. -И как её зовут? Чимин? Теперь сероволосому не до смеха, но с души камень падает, когда Мин замечает младшего в дверях, и что одноклассник машет ему в знак приветствия. Спасибо, Господи. -Ладно, я попер,- одноклассник выходит, а Пак залетает в раздевалку и тут же целует Юнги в шею, тихо смеясь. -Тише, блять, нас спалят,- шумно выдыхает Мин, опуская ладошки на упругий зад. Дверь внезапно открывается, и в раздевалку заходят мальчишки младше примерно на класс, и Юнги готов провалиться сквозь землю. -Им не поверят,- шепчет на ухо Чимин и выводит его за руку, напоследок оглядываясь и ехидно скалясь. Погнали завтра на Каннам? У нас баттл с тем здоровенным афроамериканцем и его шайкой. -Я занят,- Чимин отвечает как-то сухо, но Юнги спокоен - младший, вероятней всего, устал, Мин и сам-то живет от выходных до выходных. Но жутко жалеет, что Чимин не видит, как Юнги разносит того самого афроамериканца под два метра ростом в пух и прах на сцене, а пьяно-обдолбанная толпа орет его имя. Юнги хочется, чтобы Чимин стоял сейчас и довольно кивал - да, это мой мальчик, смотрите все, как он умеет. Но Чимина рядом нет, и вкус победы не так сладок на кончике острого языка. -Занят, говоришь?- усмехается Намджун, затягиваясь легеньким косяком. -Угу. Ким только кивает, типа, ну-ну, занят. -Да что?- недовольно фыркает Мин, вливая в себя стакан виски с колой. -А толку мне тебе что-то говорить? Все равно, мудак влюбленный, не поверишь. Юнги только смеется и затягивается. "Чиминни~, хватит сидеть дома, пошли гулять?~ Я соскучился по тебе." "Я уехал, прости." Юнги цокает языком, и тащится гулять с двумя придурочными друзьями Намджуна. Ну, и с самим Намджуном. -Уехал?- смеется Ким, опираясь широкой ладонью о хрупкое плечо и тут же спотыкаясь,-блять.. Ну и наивный ты пень, Мин Юнги, я думал, ты умнее. -Стой-стой-стой, а Чимин, это тот самый, который...- заикается, хмурясь, Сокджин, на что Намджун жестом велит "завалить пухлощекое ебало и идти дальше". Юнги не придает особого значения болтовне, и домой возвращается в приподнятом настроении. Тем более, младший соглашается сходить в кино следующим вечером, как раз новый классный фильм вышел. Юнги приходит на место в шесть пятьдесят, хотя встреча была назначена на семь. Но так даже лучше, можно купить билеты на места для поцелуев и не бояться косых взглядов. Но Чимин уже стоит у входа в кинотеатр и болтает с каким-то парнем. Чангюн, кажется, из параллельного класса? -Так что птичка теперь в клетке,- самодовольно заявляет Чимин, а Юнги в это время жестом просит собеседника младшего не выдавать его,-и завтра у меня с Чонгуком опять свидание. А Юнги такой наивный оказался, я даже удивлен, но трахается круто. Внутри все как будто обрывается, рушится и обломки эти не дают вдохнуть. У Мина, кажется, слезятся глаза, вот еще, блять, чего не хватало. Чангюн хмурится, кусая губы и смотря на сероволосого, пока Чимин продолжает заливать про то, что Чонгук такой охуенный, а Юнги с носом остался. Внутри все скручивает, а по ребрам как будто со всей дури ебашат молотом Тора. Ребра с треском ломаются, как и позвоночник, тазобедренные кости, внутри все разваливается на кусочки, которые хрен кто склеит. Не надо все же было Чангюну молчать и, пока Юнги не добит окончательно, парень непривычно низким для молодой внешности голосом шепчет: "Чимин", кивает за широкое плечо и уходит. Чимин стоит столбом и смотрит в красные налившиеся слезами глаза, думает, что сказать, ему должно быть похуй, по идее, но почему-то стыдно до ужаса. У старшего дрожат руки, глаза смотрят в пол, но голос до того теплый и ровный, что страшно становится: -Тебе с ним и правда хорошо? А Чимин решает, что хватит врать, хоть когда-то надо сказать правду. И Чимин говорит: -Да. -Ладно. Чимин стоит и ни слова сказать не может. -Л.. Ладно?- он, кажется, возмущен даже. Вот так просто? Не просит остаться, не закатывает истерик.. Хотя Юнги не такой парень, и это отвратительно. Уж лучше бы орал. -Ладно,- повторяет Мин, засовывая руки в карманы и шмыгая аккуратным носом,-если ТЕБЕ с НИМ хорошо, то ладно, мешать не буду. Переживу уж как-нибудь. И Чимина что-то колет слева под грудью. Нет-нет-нет, не надо переживать как-нибудь, надо... А как надо-то? Чимин-то теперь с Чонгуком. -Извини, что я так,- Пак словно кот нашкодивший, а старший только тихо смеется и шмыгает носом: -Не надо. И все же его голос дрожит. Чимина обнять хочется невыносимо, Юнги, как долбаеб последний, верит, что он не такой, он на такое гавно не способен, и ему правда с т ы д н о. Но все в прошлом. -Что, малой, совсем паршиво?- слабо улыбается сестра, удобно пристраиваясь на подоконнике. Юнги вытирает слезы тыльной стороной ладони, выдыхает дым и надеется, что старшая не заметила. -Любовь, она зла,- девушка кладет руку Мину на плечо и тихо смеется,-полюбишь и козла. У меня тоже столько разной херни было. -Да харош, и так тошно,- морщится Юнги, затягиваясь. Он резок, но сестре, на самом деле, благодарен. -Хочешь школу поменять? Переходи в мою,- подмигивает она, на что сероволосый только согласно кивает: -Надо бы. А внутри все разрушено, и от обломков тяжело до боли в спину и груди. И страшно все отпускать. Здания построятся заново через время, главное, найти в себе силы и найти строителей понадежней. Но так не хочется Чимина забывать. Есть такое слово "надо". -Так будет лучше,- улыбается сестра,-погнали ужинать. -Я скоро приду,- кивает Юнги, благодарно улыбаясь старшей. Настоящий пример, ничего не скажешь. Мин выбрасывает окурок в окно, а на звонок в дверь дергается и идет открывать. Кажется, надо будет звать сестру, чтоб она оттаскивала Юнги от незваного гостя, но сероволосый старается быть спокойным. Хотя в черных глазах столько злости, и кулаки сжаты опасно. Внутри все кипит. -Чего тебе, Чонгук?- Юнги рычит зверем, а Чон, как испуганный кролик только тихо шепчет: -Юнги, я не могу так больше, ты должен все знать.. Он не успевает договорить, как тут же вмешивается заметившая младшего сестра, и теперь уже она чуть ли не лезет в драку: -А ну вали туда, откуда пришел! И тут Мин признает, что старшая в гневе страшнее смерти. -Не надо, ЧеРин, иди,- шепчет Юнги, подталкивая сестру к кухне, и та, недовольно бухтя и говоря, что она рядом, если что, все же послушно уходит. Она не глупая девушка, и знает уж побольше Мина. -Чего приперся?- повторяет Юнги свой вопрос, зло смотря на до ужаса напуганного паренька. И что Чимин в нем нашел? Глазищи огромные, зубы, как у кролика.. Да еще и дылда тощая, смотреть противно. -Юнги, я не могу больше скрываться, я хочу, чтобы все встало на свои места раз и навсегда. Гнев сменяется уже смесью любопытства и непонятного испуга, Юнги становится совсем плохо от таких смешанных чувств, но он держится и виду не подает - Чон, может быть, волк в овечьей шкуре. Чонгук взволнован, он кусает губы, смотря в пол, а под грозное "ну!?" только дергается и поднимает на Юнги взгляд, делает глубокий вдох, и через секунду Мин, кажется, теряет сознание. -Я люблю тебя, Юнги. Юнги молчит минуту, две, а потом, не выдержав, выталкивает Чонгука за порог и выходит сам, с грохотом захлопывая дверь. -Все ясно,- рычит он, упираясь в дверь спиной и тяжело выдыхая,- вы просто два долбаеба, которые запутались в себе, и теперь пытаетесь разобраться - нравится вам долбиться в жопы или нет. Только запомни, Чон Чонгук, и дружку своему передай,- Мин стискивает руки в кулаки и старается не заорать, не отпиздить Чона до кровавых соплей,он только приманивает Чонгука к себе и шипит ему на ухо,- на чужих чувствах не играют. Мин готов поклясться, что Чонгук в этот момент всхлипнул. Понял, видимо, что облажался по полной программе. И он, и Чимин. Юнги спокоен, ему теперь на все плевать. На все эти разборки, на чувства Чонгука, которые не взаимны, на Чимина, который его использовал. -Уходи, Чонгук,- и младшего холод от этого голоса пробирает до костей,- и не приходи сюда больше, если проблем не хочешь. Чимину привет. И Чонгук послушно уходит, даже не оборачиваясь. Юнги заходит в дом, и устало выдыхает - слишком много навалилось за несколько дней на него. -ЧеРин?- сестра отзывается тут же, видимо, подслушивала,- завтра же перевожусь к тебе в школу. Вообще-то, для всех эта история была неудачным опытом, но определенные уроки все же извлечь удалось. На чужом несчастье счастья не построишь, обманывать - плохо, а самые глубокие раны тоже заживают, пусть и остаются после них рубцы. Два месяца тянутся невыносимо долго, за окном новый год почти, и Юнги, вроде как, оживает. Про Чимина и Чонгука он уже даже не вспоминал, да и наверняка они расстались после такого. Чимину, наверное, сейчас тоже больно. Мина это заботит совсем чуть-чуть. В новой школе новые друзья, сестра помогает, если что, Юнги слышал даже, что понравился какому-то парню с параллельного класса и девушке из своего. Что ж, неплохо для начала новой страницы в книге жизни. Прогулки после уроков, в пятнице - традиционно на Каннам с Намджуном, но без Чимина там пусто, а во время победы на очередном баттле хочется, чтобы очаровательный парень улыбался, стоя в углу и говорил:"Да, это мой мальчик." Но Чимин так больше не скажет, и Мин до сих пор не может с этим смириться. -Ох, простите,- хрипит он, когда, задумавшись, врезается в кого-то на улице, и тут же столбенеет и меняется в лице. Судьба, оказывается, та еще сука. Чимин смотрит как-то тяжело, грустно, с ноткой вины и испуга. -Привет?- неуверенно начинает он. Внешне совсем не изменился, похудел только немного. А у Юнги теперь каштановые волосы и кожа, кажется, стала еще белее. Мин молча кивает, отводит взгляд и кусает губу. Хочется лицо спрятать в ладони - к щекам подступает румянец, а глаза больно щиплет и застилает мутной пеленой. Только молчи, только пройди мимо. Но чуда не происходит, и голос у Чимина, кажется, тоже дрожит: -Я понимаю, что мы плохо расстались.. -Плохо?- Юнги улыбается деснами,- ты идиот? -Идиот,- Чимин кивает и старшего берет за руки,- я все понял, Юнги, я правда идиот. Я идиот, сука, я... Да я все, что ты хочешь. Юнги вырывает руки из цепкой хватки и смотрит в шоколадные глаза. Чимину страшно, Мину страшно тоже. Дышать становится так трудно, будто ногой на горло наступили. Сразу вспоминаются эти теплые руки, сладкие пухлые губы, глубокие поцелуи до крови и жаркий секс под дурью. Только что запекшаяся рана вскрывается и кровит с новой силой, и кровь такая сладкая, как одно-единственное имя - Пак Чимин. -Ты можешь ненавидеть меня, Юнги, но,- младший мнется, кусая губы и не зная, куда себя деть,-но я люблю тебя. Правда, без обмана. Ты нужен мне, Мин Юнги, и я все сделаю, чтобы ты меня простил. -Но ты же понимаешь, что это невозможно? Внутри Чимина все обрывается, и себя он ненавидит больше всего - сам виноват. Он только молча кивает и вздыхает, вытирая накатившие внезапно слезы. Юнги еле держится, чтобы не сорваться и не обнять, так хочется защитить, заставить улыбнуться хоть немного. Чимин - урод, но люди могут поменяться. Он все понял, он все признал. -Я просто долго искал тебя, когда ты перевелся, а Чонгук не говорил мне, где ты живешь, Намджун так вообще чуть не избил,- тараторит Пак, сминая края пальто холодными от волнения пальцами,-прости еще раз. И Юнги сдается. Только хочет открыть рот, сказать, что давно уже простил, и что Чимина ему правда не хватает, но.. -Эй, Сахарный,- тяжелая рука ложится на плечо, и шатен вздрагивает, оборачиваясь,-все пучком? Это кто? -Все нормально,- кивает Мин своему другу и снова переводит на Чимина взгляд,-ты иди, я догоню. Парень только пожимает плечами и уходит, а Юнги улыбается уголком губ: -Ты не поменял номер? Чимин дергается, удивленно таращась на старшего и ну совсем не понимая - сон это или явь? -В.. В смысле? -Номер мобильный не поменял?- повторяет вопрос Юнги, улыбнувшись шире, а Чимин, кажется, обезумевший от радости, только качает головой из стороны в сторону. Мин тихо смеется, беря младшего за руку и, притянув к себе, коротко обнимает: -Я позвоню. Юнги уходит дальше, крича что-то типа:"Чжухон, подожди!" А внутри Чимина миры рушатся и разливается тепло. И кажется, что лето на улице, а вокруг все возрождается, просыпается и так светло-светло, что глаза слезятся. И оба они усвоили один самый главный урок. Если чья-то история закончилась плохо, значит, это еще не конец.