Птицы

На улице было то самое странное время суток, когда не поймешь еще ночь, или уже наступило утро. Такое неопределенное состояние времени, как будто оно вообще исчезло. Пусто. Тихо. Легко. Мы как будто находимся в другом мире, далеко-далеко от всех, одинокие и умиротворенные. Ветер раздувает волосы, нежно, проникновенно. Словно легкий поцелуй, оставленный невзначай любимым человеком. Отсюда все кажется совершенно крошечным и чужим. На самом деле эти бесконечные дома и суетливые машины всегда были для меня чужими, но сейчас особенно. Одни. Далеко от всех. Опьяненные волей и безмятежностью. Он сидел на самом краю крыши, уверенный, невозмутимый и смотрел вниз безразличным взглядом. Смотрел так, словно властвовал над всем тем, что происходило там, внизу. Дым от его сигарет медленно растворялся в воздухе, отравляя его. — Я хочу быть свободной, — выдержав небольшую паузу, я продолжила, — свободной, как птица. Он смотрел вниз, не как не реагируя на мои слова. Наверное, это одна из особенностей наших отношений — мы не когда не смотрим друг другу в глаза. Это помогает каждому из нас оставаться в своем мире, на своей территории. Но каждый из нас знает, что может положиться на другого, этакий баланс в отношениях. — Что для тебя свобода? — он достал следующую сигарету. — Думаешь эти птицы свободны в действительности? Это мы их воспринимаем, как символ свободы, но на самом деле они те еще заложники своего положения. Дважды в год они вынуждены менять свое место положения из-за сезонных изменений. И казалось бы, это очаровательно, вед каждый год они летят вперед к неизвестности. Новый горизонт — новое открытие. Но это не так. Они вынуждены перелетать с одного места на другое и снова возвращаться туда, где все начиналось. В тот же город, в тот же парк, на то же дерево. По моему это достаточно грустно. Они заложники своей природы, так как совершают одни и те же действия, достаточно трудные и энергоемкие, что бы вернуться туда, где все начиналось. Та еще рутина. — Но разве они не могут улететь в другое место? — я удрала волосы за ухо. — Могут, но не будут. Они четко следуют своим инстинктам, — он встал со своего места и пошел на другую сторону крыши. — Вот, посмотри сюда. Я подошла к нему. Перед нами было огромное здание, чуть выше того, на котором стояли мы. То сооружение состояло из множества прозрачных окон, отражающих причудливые фигуры. А в центре располагалась назойливая реклама с небывало счастливыми людьми. Каждый из которых держал кружку с эмблемой знаменитого кофе. Слоган на баннере гласил «С нашим кофе вы познаете вкус свободы». — Глупый слоган, — сказала я. — Как и большинство других. Но суть не в этом, в современном мире само слово «свобода» опошлили. Офисный работник, который трудится день целые сутки на своей паршивой работе и лишь 1 неделю в году проводит в свое удовольствие, считает, что он по-настоящему свободен. Но это не так, он раб своего положения. Как и птицы, между прочим. Свобода подразумевает отсутствие зависимости от чего-либо. Возможность располагаться своей жизнью по собственному желанию. Не думаю, что люди каждый день идут на свое работу с превеликим удовольствием. С одной стороны — это их собственный выбор, но с другой — у них просто нет другого выхода. В противовес офисным работникам идут гедонисты. Казалось бы, жить в свое удовольствие и есть настоящая свобода. Но здесь кроется подвох (который так не любят признавать люди). Они зависимы от собственных желаний, потребностей — биологических и социальных. Как и мы с тобой, — он отвел взгляд от здания, дав понять, что закончил свой длинный монолог. Было уже почти светло, лучи утреннего солнца бегали по фасаду зданий, создавая не замысловатую игру света. — Может абсолютной свободы и нет, но это не значит, что мы не должны к ней стремиться, — промолвила я, не желая сдаваться. — Современная жизнь устроена таким образом, что хотим мы того или нет, но вынуждены делать то, что нам не хочется, а значит в физическом плане о свободе можно забыть. Тем не менее у каждого из нас есть свое укромное место, куда не под силу забраться другому — наши мысли. Там мы может остаться самими собой, сохранять или же попытаться воссоздать нашу свободу. После небольшого молчания мы случайно встретились взглядами и он сказал. — Да, пожалуй, ты права. Единственное убежище для свободы — наши мысли. Наступило утро. На улице стали появляться крохотные прохожие. Один, два, три и вот уже большая сонная толпа заполонила улицу. Каждый движется в свое сторону из-за чего складывалась картина полного хаоса. А мы так и остались сидеть на своих местах, погрузившись в свои мысли и лишь теплый ветер иногда нарушал наше спокойствие.