Сказки для рек и мостов.

— «Сказки для рек и мостов», − прочитал Кир на обложке книги в витрине магазина в незнакомом ему районе. Кир недавно переехал в город, год или два назад, но прогуливался редко, только драпал по делам в разных частях города. Ходил пешком оттого что привык, так как в его бывшем городе с общественным транспортом было настоящее несчастье, если не сказать, бедствие или чума. Хотя и в нынешнем дела не лучше. Самом деле еще как лучше: такси недорогое и шустрое, трамваи хоть и немногочисленные, но тоже быстрые и опрятные, троллейбусы тоже есть, несмотря на то, что их уже почти нигде нет. «В этом городе вообще есть все, чего давно нет в других — замечает однажды, прогуливая по городу Кир — И это хорошо. Всегда скучал по старому, хоть и на сотую долю капли, но все же скучал. И, к тому же, столько всего кануло в Лету. Так, капля за каплей, и слилось море, а затем и бескрайние водное пространство. Но в этом городе меня не тяготит к морю, и я не чувствую тяжести прожитых лет» − слабо улыбается Кир Ему только тридцать один, но его очень хорошо пошвыряло по миру и судьбам других. − Зайти купить что ль? — спросил Кир, слегка перенося вес тела с ноги на ногу. — Почему нет? Свободные деньги есть. Магазин располагался в старинном потемневшем от времени и легкой сырости деревянном доме с мастерской резьбой и красивыми трещинами. Так как в магазине только одно окно, и то закрыто плотными шторами, света казалось недостаточно для такого помещения. Зато здесь располагалось много низких стеллажей с книгами разных времен и тем: от философии до нейропсихологии, от мистики до политики. «А вот это, по-моему, одно и то же, — рассматривая стеллаж с мистикой и соседний с политикой, с легкой ухмылкой подумал Кир. Он посмотрел на продавца за стойкой, тот кивнул на зал, и Кир пошёл выбирать, думая одну книгу купить. Как же! Кир взял по нескольку книг с каждого стеллажа. Не брал ещё больше только от того, что не унесет, и в результате чуть забыл ту книгу, благодаря которой и оказался в магазине. Уже доставая деньги, он вспомнил и попросил. Вблизи книга оказалась такая же красивая, как и в витрине. На темно-синей то ли кожаной, то ли атласной основе были нанесены красным металлом, медью скорее всего, рисунки вьюнков и терния, пшеницы и птиц. Содержание смотреть он не стал, сунул в один из множества пакетов и поковылял до дома или хотя бы до любимого уютного кафе. Так и вышло, что сначала Кир посидел в кафе за чашкой масала — чая со специями. А после, можно сказать, полетел домой, так уж хорош был напиток. Дома Кир вечер и ночь разбирал книги, прервавшись только на то, чтобы поставить чайник и заварить чай. Книг оказалось много, пара десятков, так что ещё утро он убил на то, чтобы придумать куда их поставить. А затем уже не смог оторваться от книги по философии. Автор книги жил в разных уголках: и на Тибете, и в Вильнюсе, и в Санкт-Петербурге, и в Женеве, и в Вене. Что и привело его к созданию очень странной философии и логике. Позже оказалось, что книги по логике также написал он. Приключения тоже не подвели, хотя обычно в этом жанре многие делают ошибки, но эта книга была высший шик! Там было все виды приключений: морские, подземные, воздушные, пешие и куда же без иных миров? Мистика оказалась набор рассказов, интересных и легких, но неправдоподобных. «Вот откуда мог взяться кот посреди ночи в минус тридцать? А?!» − думал после прочтения Кир, сидя на подоконнике по-турецки с чашкой кофе. Политика оказалась сборником политически адекватных взглядов и словарем. Книги про океан и географию прочитал за один день. Дочитав все книги, Кир пошел за новыми. По дороге из магазина думал: «И когда я успею это все прочитать? Дней отпуска осталось шесть или пять? Успею, я все успею. Мне теперь известен секрет времени» Кир прочитал также книгу про часы и время, хорошую такую книгу, как бы сказали древние, «мудрую и разумную». Кир прочитал эту партию за пять дней и устал от книг. Прочитать около тридцати приличных книг, кто бы не устал? Так что на шестой день, он решил повалятся на кровати. Как на зло в ночь перед выходом на работу не спалось, и он лениво бродил взглядом по комнате, пока не увидел ту самую книгу, из-за которой все началось. Все так же лениво он взял её и вернулся обратно. Не дочитав первую же сказку, уснул. Ему снились мосты над реками времени, гуляющими над ними силуэты, ночное и утренние небо. В общем, ночь прошла хорошо. На работе послали обратно, сказав, что дел нет. Вышел Кир немного офонаревший и сильно удивленный, в таком состоянии прошел начало дороги, потом развеселился и вихрем помчался домой дочитывать книгу. Кир вчера хоть и уснул, но книга ему очень понравилась. Не разуваясь, он влетел в комнату, взял книгу и уселся в кресло. Опять заснул, но в этот раз на первых страницах другой сказки. Проснувшись, Кир не помнил, что ему снилось, и чувствовал легкую усталость. От неё наверно также чувствовал холодную влажную свежесть, как после того, как попал под ливень с сильным ветром у реки. Обнаружив воду в ботинках, он очень удивился. «Может, погода?» — спросил себя Кир. Высунулся в окно: солнце и малооблачно, безветренно и даже слегка палящая жара. Мотнул головой, не помогла, все осталось на месте. Хотел сесть обратно в кресло, пока не увидел, что оно мокрое. Так Кир и стоял минут десять, втупив взгляд в него, потом его осенило, и он задрал голову. «Ага, как же потоп. Разбежался» − ехидно и задористо подумал Кир. Осел на подоконник, прислонив затылок к холодной бетонной стенке и вдыхая распаленный воздух. «Ну допустим, приснилось, — критически рассуждал Кир. — Понятно, что приснилось. Река и мост, наверно. Надо попробовать вспомнить. Вот я иду по новому серому мосту с разноцветными камнями на черной мостовой. Вот дует слабый ветер. Вот заволоченное небо…» «Это похоже уже не сон, − понял Кир, обнаруживая себя прогуливающимся у перил моста, и хитро и одновременно добродушно улыбаясь, заметил: — Надо же все так просто получилось с первого раза! Вот и правда, чудо в жизни обычно получается только на раз десятый, а то и черт знает на какой раз! А вот насчет жизней… Какая, милый, эта по счету? Сотая? Надо тебя поздравить она удалась». И безымянный расхохотался и, сделав неопределённый жест рукой, схватил появившеюся в воздухе книгу, после чего пошел прочь с моста. Безымянный гулял долго и по всяким местам: паршивым и противным, прекрасным и чудесным, мертвым и живым, пустым и светлым, темным и диким. Гулял, пока не взглянул в зеркало на одной из прозрачной улицы города. Взглянул и опешил. «Это я? — подумал Кир — Да плевать на остальные жизни! — сердито добавил он, присматривая к потрепанному типу. — Надо вернуться», — добавил он, взглянув на книгу, на которой было написано «Сказки для рек и мостов». Кир шагнул прочь от зеркала и оказался в магазине. Продавец чуть ехидно и ожидающе улыбнулся. − Рассказывай — потребовал Кир. − Хорошо, давай только не здесь, — сказал незнакомец, махнул рукой, и в стене появилась лестница. Поднявшись, они уселись на небольшой светлый балкон, сделали по глотку настойки из вишни и только тогда незнакомец заговорил. − Что тут непонятного? «Сказки для рек и мостов», тот кто владеет этой книгой обязан читать сказки мостам и рекам, а взамен может попросить исполнить желания или свершить чудо. Размах зависит от старости и величины моста или реки. − А другие книги есть? — любопытствовал Кир. — И кто их написал? − Есть и много. Чудесные сказки любит всё и все. Автор? Точно не знаю. Они появляются из настоящего ниоткуда, скорее всего, их пишет сама сущность всего. − Сущность всего? Эх, назвали бы хоть её нормально, а то одни разногласия, — вздохнул Кир. — Идет. Если есть книги, я их найду. − Учти, книги могут быть где угодно, даже там, где их не видно, или на Невидимой стороне, или в Прозрачном Городе. При упоминание Прозрачного Города Кира пробила мелкая дрожь и ужас помаячил неподалеку. Незнакомец для Кира, но Серый Бархат для безымянного улыбнулся и спросил: − Ты не боишься заплатить способностью жить за книги? − Не знаю, — неопределённо пожал плечами Кир и уставился в кружку. В красной жидкости проносились воспоминания прошлых жизней и личностей, но суть и способность жить всегда оставались неизменными. «Все-таки мы всегда одно и тоже существо, так бы не менялись детали бытия или целые личности, — Кир приподнял бровь. — Тебе понабилось девяноста девять жизни что бы это понять?» Парень закрыл лицо руками и заплакал. Серый Бархат сочувственно смотрел на него, но не вмешивался. «Не девяносто девять жизней, а всего лишь один визит в Прозрачный Город» — подумала суть Кира и безымянного. − Успокоился? — спросил Серый Бархат. Кир кивнул и крепко вцепился в книгу. Прозрачные последние слезы текли по щекам. Прозрачные светящие слезы из глаз, в целом черных, но всех цветов. Из глаз, которые решились на дело всей настоящей жизни. Улыбка сменила слезы понимания. Она была прозрачна и светилась — настоящие чудо. Все это чудо: и прозрачные слезы, и прозрачная улыбка, и Прозрачный Город.