* * *
Матиуш устроился у костра, дожидаясь, пока поставят его палатку. Сегодня уже слишком поздно, чтобы искать красные лилии, так что он лучше дождётся утра. К тому же, в темноте сложнее заметить змей, а его отряд и так уже понёс большие потери, чтобы ещё ввязываться в сражение с ними. Сегодня его посетило странное ощущение — будто бы он уже видел и эту хижину, и саму Чваху, и даже почему-то знал, что зелье не готово, и она отправит его за ингредиентами. Но он совершенно точно впервые в этих местах. Правда, Железный Ричард рассказывал о чём-то подобном и даже называл это каким-то мудрёным иностранным словом, которое Матиуш не запомнил. Что-то вроде "до-жу-ю". Гораздо лучше в памяти отложилось, что оно, по словам Ричарда, бывает только у настоящих героев, и это грело не меньше пламени походного костра. Впрочем, он никогда и не сомневался.Часть 1
22 июля 2016 г. в 05:03
И всё-таки было в этих болотах нечто такое... Уж на что Матиуш не из слабонервных, но и ему здесь было очень не по себе. Взять хотя бы этих полулюдей-полужаб, затеявших междоусобные разборки — что они вообще такое? Пауки, водившиеся здесь, не ждали подарков от судьбы, терпеливо сидя в своей паутине, как, казалось бы, им полагается, нет, они преследовали свою жертву не хуже своры королевских гончих. И размерами, к слову, им тоже не уступали. Бесшумные и яростные змеи кишели здесь повсюду, из-за них Матиуш потерял уже чуть ли не половину войска, приведённого из Гринворта, и ещё этот их почти человеческий взгляд! Он был практически уверен, что твари с синими пятнами могли отдавать остальным приказы, была в их действиях какая-то пугающая осмысленность. И, возможно, он сходит с ума, но чавканье болота казалось ему похожим на... Матиуш мысленно одёрнул себя. Да, в Моршанских топях чувствовалось присутствие древней магии, которая, судя по всему, и извратила некогда всё живое здесь, но приписывать разумность болоту — уже чересчур.
Уже начинало темнеть. Матиуш даже и не подумал скрывать облегчение, когда впереди показались тускло освещённые окна ведьминой хижины. Ни один солдат не осудил бы его за нежелание бродить ночью по этим проклятым трясинам. По сравнению с этим даже предстоящая встреча со старой Чвахой казалась не страшнее, чем поход в гости к сварливой двоюродной тёте. Хотя вообще-то Матиуш всегда недолюбливал ведьм. Они не признавали справочников по высшей магии, их никогда не били розгами, пытаясь добиться правильной артикуляции при произнесении заклинаний, и тем не менее они всё же были способны колдовать. Естественно, что любой маг, который всё своё детство и юность дышал пылью древних манускриптов и слушал скрипучие голоса наставников-архимагов, само существование ведьм воспринимает как жестокую насмешку.
Подойдя к грубо сколоченной из досок двери хижины, Матиуш секунду-другую помедлил, собираясь с духом, и постучал. Изнутри раздалось ворчание, в котором отчётливо можно было различить "...тут всякие хмыри" и ещё что-то про жаб. Наконец, дверь с пронзительным скрипом отворилась.
— Ну, чего тебе? — мрачно спросила старуха в потрёпанной остроконечной шляпе и с безвкусной черепушкой во всклоченных седых волосах. — Покоя от вас нет, ещё один притащился, чтобы...
— Добрый вечер, госпожа Чваха, — поспешил её перебить Матиуш, он по собственному опыту знал, что брюзжать ведьмы могут бесконечно, может быть, с небольшими перерывами на сон. — Меня прислала ваша дочь Марта.
Сказать, что при упоминании имени дочери её лицо разгладилось — значит исказить факты, но число морщин из шестизначного стало пятизначным.
— Вот оно как. И что же нужно моей дочурке?
Дальнейшие переговоры прошли довольно гладко, и вскоре Матиуш, дав своим воинам приказ разбивать лагерь, отправился на поиск красных лилий, которые просила раздобыть ведьма. Он был немного раздосадован, поскольку надеялся, что сможет забрать уже готовое зелье молодости, а теперь неизвестно, насколько придётся здесь задержаться. Эти цветы попадались довольно редко. Если не отходить далеко от войска, возможно, сегодня он ничего и не найдёт, но лучше уж так, чем быть заживо сожранным пауками.
Но ему повезло — совсем недалеко от тропинки слабо светилась первая лилия. По дороге сюда, при свете дня, он не заметил её, и теперь понятно, почему. Так, а сейчас осторожно, прыгнуть на ближайшую кочку, не упасть, наклониться, сорвать...
Матиуш дернул посильнее, но у цветка оказался удивительно прочный стебель. Главное теперь — не потерять равновесие. Вдруг его руку пронзила острая боль.
"Проклятье! Эти змеи всегда подползают так неслышно!" — успел подумать он, прежде чем клыки второй змеи вцепились ему в горло. Она была крупнее и с синей чешуёй.