Ута

В Наумбурге стояла церковь, и на хорах решил Совет Горожан именитых лики изваять – чтоб с теченьем лет Не забылись деянья предков. К камнерезу текли толпой Все, кто мог рассказать о людях – и наброски его рукой Сохранялись в потёртой книжке. Лишь одна не далась ему – Эккехарда супруга, Ута. И ни сердцу, и ни уму Не являлся желанный образ – видно, годы тому виной, Что не может лик юный, светлый мастер днесь уловить седой. В путешествие он отправил дорогого ученика: «У тебя молодое сердце и легка и верна рука. Окормись красотою мира, краски щедрой земли вбирай. Заверши то, что я не смог бы – её статую изваяй». И покорный его решенью, юный резчик пустился в путь. В замке важного феодала довелось ему отдохнуть. И едва в зал вошла хозяйка, чудо грации, он застыл, Поражённый – Господь ответил тем, что ныне ему явил Образ тот, о котором грезил – в нём и скромность, и чистота, И склоняющая к смиренью сердце грешника красота. Как сосуд, света мира полный. Как заря в окоём небес. Прославляя величье Девы, стал усердствовать камнерез, Чтобы всё передать как должно – сплав духовности и ума, Чтоб нетленною и святою Ута вечно в сердцах жила. С ней беседовал, ей молился, поклоняясь её красе. Осуждали как богохульство, понимали его не все. Причинил он себе увечье – руку правую изломал. «Чтобы впредь ничего иного дерзновенно не создавал. Не она ли – венец творенья, словно Матери Божьей лик?». И в монашестве, в услуженьи, божий промысел он постиг, Помогая больным и слабым. Не скорбел о судьбе земной, Хоть ослеп – Девы лик небесный непрестанно сиял красой, Утешая и ободряя, горним образом среди зла. И душа отлетела к Богу, к жизни лучшей, что позвала Приобщившегося спасенья, людям нёсшего весть о той, Что спасала от мрака к свету совершенной своей красой. В Наумбурге поныне церковь маяком для мирян стоит. Уты статуя, Бога диво, весть благую сердцам дарит.