✘
– Я хочу быть летчиком. Закатное небо уже перестало отливать красным, облака почти растворились в ночной дымке, первые звезды еле-еле видно на потемневшем небе, и кожу уже неприятно обдувает холодный ветерок, пока старший парень смотрит вдаль на горизонт, не думая ни о чем, кроме своей мечты. Кудрявый мальчик рядом с ним возбужденно приподнимается, устремляя свой взор на родное лицо, он выглядит озадаченным. – Что? – из уст вырывается вздох, пока глаза бегло осматривают плотно сжатые губы и туманные глаза. В душе что-то рушится, а глаза начинают неприятно щипать. Он отворачивает лицо буквально на секунды, чтобы утереть слезы, и вновь смотрит на предмет своего обожания. Его рука неуверенно сжимает ладонь старшего парня, и он хочет, чтобы тот взглянул на него. – Я знаю, Гарри, – он устало вздыхает, переводя взгляд с бескрайних просторов на своего единственного человека во всей вселенной, – твой отец погиб на самолете, но я не он, я не умру, понимаешь? – не выдерживает взгляд мокрых глаз напротив и опускает глаза на их руки, сильнее сжимая руку младшего. – Ты не можешь этого знать! – мальчик протестует, разрывая прочную хватку ладоней. – Он тоже говорил так, совсем, как ты. Воспоминания травят и душат, а боль утраты свежа после стольких лет. Гарри умолкает, обхватывая себя руками, и смотрит на свои ноги в одних лишь носках. Возможно, им не стоит быть в такое позднее время за пределами дома и теплой постели, но приходить в это место уже стало некой традицией, и рушить ее не хотелось. Старший прижимает его к себе так крепко, насколько это возможно, боясь отпустить, потому что, кроме Гарри, о нем никто так не заботился. – Мне уже девятнадцать, а я все еще ничем не занимаюсь. Я вишу на шее у своих родителей, разве у них нет других забот? Если я смогу летать, я не только исполню свою мечту, я смогу обеспечить всех, кого люблю, тебя тоже, Гарри, – голос измучен терзаниями, он думал об этом многие месяцы, он лелеял в себе эту идею, пока сам не захотел летать. Это шло изнутри, он загорелся, словно звезда на небе, он грезил мечтой о полете. Всякий раз, когда его друзья находили свое призвание, он лишь застенчиво опускал голову, замолкая. Но с момента, когда он понял, что его тянет в небо, он не отпускал эту мысль. Ему стало казаться, что жизнь имеет смысл теперь, что она не пустая, что он может сделать что-то, чем будут гордиться его родные и Гарри. Особенно он. Мальчик с чересчур длинными кудрями с теплой улыбкой качает головой: – Я не хочу этого, если ты оставишь меня. – Я не оставлю, – он целует его макушку, большими пальцами оглаживая пухлые щечки. – Поверь в меня, прошу. – Всегда, я всегда верю в тебя, Лу. Ему большего и не надо. Лишь любовь и вера юного мальчика с большими зелеными глазами.✘
– Это было невероятно! – широкая улыбка украшает лицо старшего парня, когда он набрасывается с объятьями на Гарри. – Я летал! Я был в небе, Гарри, я был в небе! Он бежит в руки к мальчику, его ноги утопают во ржи, но сейчас ему не до этого. В уголках глаз появляются счастливые слезы. Он провел целый год в колледже ради этого момента, ради того, чтобы впервые сесть в самолет. Пускай сейчас он летал всего лишь на сельском самолете, но он верил, что однажды сядет в боевой и почувствует себя настоящим летчиком, но пока что ему хватало и этого. – Я видел тебя отсюда, ты был потрясающим! Видеть Луи таким счастливым было настоящим подарком судьбы, он светился, словно яркая лампочка, и был настолько возбужденным, что едва ли мог стоять спокойно. Он прыгал от счастья и втягивал Гарри с собой в странный танец. Внутри будто взрывались салюты, потому что его мечта наконец-то сбылась. – Это было так здорово! Сначала я так боялся, что думал, отключусь прямо там, а затем я просто взлетел, будто делал это миллион раз! Гарри, это незабываемо! – он заразно смеется, и Гарри просто думает, что из них двоих он самый старший, потому что этот Луи похож на ребенка. Старший спотыкается и падает прямиком на золотую пшеницу, захватывая кудрявого с собой, и громко хохочет. Гарри начинает смеяться вместе с ним, легонько чмокая парня в губы, а затем перекатывается, чтобы лечь рядом со старшим. Их ноги переплетены, а дыхание сбито, пока они пытаются отдышаться. Гарри с теплотой смотрит на старшего, думая о том, когда вдруг этот парень стал так много значить для него. – Все казалось таким маленьким, таким незначительным, – он устало прикрывает глаза. – Знаешь, все проблемы ушли на второй план, когда было только небо и я. – Ты действительно любишь это, – зеленоглазый мальчик, который заметно повзрослел за год, осознанно кивает самому себе. – Так же сильно, как свою семью и тебя, малыш, – Луи держит его за руку, пытаясь показать, как много он значит для него. Потому что без Гарри нет мечты, без Гарри нет счастья, нет личного солнца. Без Гарри нет надежды и веры в лучшее. Без Гарри нет Луи. Гарри зачарованно смеется, и Луи обожает это. Глаза мальчика светятся от бесконечной любви, которую он дарил и получал в ответ. Он кивает ему, потому что знает, что это так, что Луи любит его. – Спасибо, что поверил в меня. – Я всегда верил в тебя. Руки старшего обнимают родное худое тело и они растворяются среди колосьев пшеницы и ржи.✘
– У меня есть подарок для тебя, – Луи ведет Гарри в поле, где уже стоит его самолет. Не совсем его, конечно же. Просто его инструктор был слишком очарован любовью этих двоих. Он тренировался долгое время, вставал раньше, чем Гарри, чтобы попрактиковаться, пропускал некоторые занятия, чтобы отработать все малейшие детали. Его инструктор дал ему все необходимые указания и следил за тем, как все проходило. Признаться честно, Луи был очень целеустремленным и ради своего был готов на все. Особенно, если это касалось его Гарри. – Что, покатаешь меня на своем коне? – Гарри хохочет, притягивая Луи к себе, чтобы поцеловать его. – Лучше, – он улыбается и подводит Гарри к нужному месту. – Стой здесь и никуда не уходи, ладно? Следи за мной. – Я всегда только это и делаю, – он нехотя отпускает теплую руку своего парня, когда тот идет к самолету. Луи ловко запрыгивает в самолет и закрывает кабину. Он показывает большие пальцы вверх Гарри, и тот светится, словно елка в Рождество. Луи взмывает вверх и кружит по небу, пока Гарри неотрывно следит за каждым его движением. Луи переворачивается, летает вперед и назад, пока Гарри не начинает понимать, что что-то не так. На ясном голубом небе остаются следы от полета, и в этих самых следах он разбирает свое имя. Кривое, немного непонятное, но старательно выведенное, и Гарри просто начинает плакать. Улыбаться и плакать. Он знает, что Луи сейчас не может видеть его лица, но тот определенно знает, какие эмоции он вызвал. После имени он рисует небольшое скошенное сердечко, когда приземляется на то место, откуда он начал свой полет. Он откидывает крышку кабины и быстро спрыгивает, направляясь в сторону Гарри. – Понравилось? – он пытается шутить, но в итоге просто оказывается в сильнейших объятиях. Объятиях, полных любви. – Лучшее, что я когда-либо получал, – Гарри шепчет куда-то в шею, прижимая родное тело еще ближе к себе, пока его счастливые слезы превращаются в пятна на рубашке старшего. Так он получил лучший подарок в своей жизни.✘
– Малыш? Теплый свет камина освещает старую потрепанную книжку и двух парней. На улице давно стемнело, и лишь одинокая луна светит за окном. Гарри сидит позади на старом маленьком диване, вытянув руки с книжкой, и внимательно читает ее. А Луи уютно устроился перед ним, откинувшись спиной на грудь мальчика, и он даже не пытается читать, а его мысли заняты своим. – Эй, Гарри... – он тихо шепчет, целуя предплечья кудрявого, пытаясь ненавязчиво отвлечь его от истории. – Я читаю, Лу, – Гарри слегка мычит, прижимаясь щекой к щеке старшего, легонько касаясь ее губами. Он до жути не любил отвлекаться от книг, но Луи всегда это делал, и Гарри никогда не дулся на него. – Расскажи мне о своем папе, – просит шатен, чувствуя спиной, как мальчик сжался - не самая приятная тема. Он хватает его за руки, оборачивая их вокруг себя и жмется ближе, чтобы расслабить его. Это работает, и через несколько мгновений он слышит вздох. – Что ты хочешь слышать? – голос сквозит болью, но он расскажет, если того хочет его Луи. Он давно смирился с потерей своего отца, но каждое воспоминание все еще пробуждает в его сознании немыслимые чувства. – Все, что ты посчитаешь нужным, – его голова покоится на руке мальчика, пока своими он гладит свободную руку Гарри. «Немая поддержка» – как они это зовут. – Постарайся вспомнить самые хорошие моменты, ладно? – он поднимает голову вверх, пытаясь угадать настроение Гарри сейчас. Он улыбается, но эта улыбка настолько печальная, что старший сожалеет, что вообще спросил. – Он был смешным, мы с Джеммой всегда смеялись с его историй. Он был мастером рассказа, сочинял такие небылицы на ходу, и это всегда было очень интересно. Он был добрый и очень щедрый, всякий раз, когда у нашей семьи не хватало денег, он продавал что-то из своей одежды, чтобы купить нам что-то вкусненькое. Он всегда оберегал нашу маму, чтобы она никогда не грустила, – он говорит совсем тихо, но Луи отчетливо слышит его, потому что тот говорит ему почти что на ухо. – А еще он учил меня кататься на велосипеде и дул на ранки, когда было больно, а затем говорил, что я мужчина, и я не плакал больше. Он учил нас благородству, неважно, что творится в нашей жизни. Мы должны быть достаточно благородны, – он ненадолго затихает, и старший чувствует горячие слезы на своем плече. – А потом он пошел выполнять задание на чертовом самолете. Мама отговаривала его, как могла, но за это много платили, так что он и не думал отказываться. Заплатили и вправду много, прошло уже четыре года, а мы все еще в достатке. Когда он должен был лететь домой, его самолет подстрелили и он упал вместе с ним, катапульта не сработала… – он обрывает себя на слове и Луи мгновенно оборачивается, чтобы обхватить его руками, пока мальчик истошно рыдает у него на руках. Он проклинает себя за такой разговор, но Гарри никогда не говорил о нем, и старшему хотелось знать мельчайшие подробности его жизни до него. Сердце болезненно сжимается, когда руки Гарри крепко обнимают его тело, а вздохи все еще сильны. Ему бесконечно жаль, но он не сможет заменить ему отца или просто забрать всю его печаль. Но насчет второго он постарается, очень сильно. – Прости, малыш, – он шепчет куда-то в макушку, невидящим взглядом озирая комнату, где они сидят. Бардак, одним словом, но сейчас немного не до этого. Гарри поднимает голову, и его зеленые глаза – самое искреннее, что он когда-либо видел. – Все хорошо, Лу. Теперь ты понимаешь, что я чувствую, когда ты летаешь? Я боюсь каждый раз тебя потерять, – он тянется губами к губам старшего, оставляя легкий поцелуй на них. – Если ты потеряешь меня, я так же потеряю тебя, а этого я не могу допустить. И они оба уснули на том же маленьком диване, в любовных объятиях друг друга.✘
– Томлинсон, мы отвозим письма на почту, тебе нужно? Голос Стива выбивает из себя, и его будто водой окатывает. Он не дома, он не с Гарри, причем, уже давно. Спустя еще два года он окончил колледж, а затем его забрали на войну. Летчики были в почете, их было слишком мало, поэтому это было далеко не добровольным решением. Он помнит, как в день, когда он узнал об этом, Гарри долго плакал. Это побудило в нем новые воспоминания об отце и страх так же потерять Луи. В день, когда его забирали, Гарри так сильно ухватился за его рубашку, что порвал ее. Потом он еще долго смотрел вслед уезжающей машине. – Да, пожалуйста. Гарри ждет его, – он откладывает ружье, которое чистил, и аккуратно достает письмо из-под своих вещей. – Было трудно, да? – спрашивает мужчина, но Луи непонимающе смотрит на него в ответ. – Покидать его, было трудно же? – Самое тяжелое в моей жизни. – Я оставил мою семью: жену и маленькую дочку. Малышка безумно скучает, спрашивает «Где папа, где папа?», а Мари не может ей объяснить, - он устало выдыхает, полгода жизни на войне вымотали их обоих, только вот Луи старается держаться. Он ободряюще кладет руку на плечо теперешнего друга, отдавая ему свое письмо. Он просто надеется, что оно дойдет до Гарри. – Послушай, Стив, ты еще увидишь свою семью, я обещаю тебе, – он улыбается, и на лице приятеля появляется намек на улыбку. Он кивает головой, усмехаясь. – А ты, когда вернешься, сделаешь Гарри предложение, понял меня? – Обязательно. Они хлопают друг друга по плечу прежде, чем Стив кладет письмо Луи в свою сумку и уходит. А Луи продолжает начищать ружье, думая о кудрявых волосах и зеленых глазах.✘
«Гарри. Мой малыш Гарри. Хотя, ты уже далеко не малыш, да? Двадцать лет наступили слишком быстро для тебя… Я скучаю, знаешь? Скучаю по твоей улыбке, по тому, как ты целовал меня в плечо, когда мы обнимались, по твоим мягким волосам, мои уже давно не такие. Тут… неплохо. Конечно, не самые лучшие условия, но я жив, что уже хорошо. Тут есть хорошие люди, такие, как Стив, например. Действительно хороший мужик. Честно говоря, я не знаю, как справляюсь. В первые дни было действительно плохо, сложно. Ты, вероятно, плакал все те дни. Знаешь, я будто чувствовал тебя, но не плакал, я не могу плакать тут. Но я безумно скучаю. Тут нет телефонов, я не могу позвонить тебе, да тут вообще ничего нет. Мы много бегаем, иногда нет даже минутки, чтобы сесть и отдохнуть. Всякий раз, когда я устаю и думаю, что пошло бы все это, я вспоминаю тебя и семью, ради кого я здесь, кого я защищаю. Не страну, а вас. Кстати, кормят тут плохо, они никогда не сравнятся с твоими булочками с маком. Так что я немного похудел, вряд ли тебе это понравится, но зато ты сможешь откормить меня после, да? Плюс ко всему, ты должен знать, что тут я не просто летаю, я еще и простой солдат. Мы все тут солдаты, с разными судьбами, но каждый защищает то, что ему дорого. Я надеюсь, ты навещаешь моих родных? Конечно, навещаешь, ты же любишь их, как своих. Они, на самом деле, тоже обожают тебя. Да как тебя можно не любить? Я сплю плохо, матрас ужасен, тут полно торчащих пружин, но я не из-за дискомфорта не сплю, а из-за тебя. Я не знаю, как ты справляешься, если даже я расклеился. Но я знаю, что ты сильнее меня. Даже если тебе тяжело, ты все равно самый сильный из нас двоих. Я скучаю по твоим глазам. Они самое искреннее, что я когда-либо видел. Из наивных и детских они превратились в мудрые и взрослые, но та искорка честности, доброты и любви не меняется с годами. Четыре года назад я даже не думал, что буду видеть в тебе смысл своей жизни, но сейчас ты – все, что я когда-либо хотел. Я думаю, мне стоит закончить сейчас, пока я не заплакал. Я не знаю, как долго оно будет идти, но я все равно жду твоего ответа, в любом случае.Безумно люблю и скучаю, твой Луи. хх»
✘
«Ты знаешь, как легко доводишь меня до слез, да? Я в очередной раз плачу, не суди меня. Я тоже скучаю по тебе, даже сильнее, наверное. Мне не хватает твоих рук, обнимающих меня всегда, твоих целомудренных поцелуев в макушку, когда ты прижимаешь меня к себе, или когда я чем-то занят. Пускай ты говоришь обратное, но твои волосы всегда для меня самые мягкие. Я рад, что у тебя есть приятели, что ты там не один. Я подружился с соседскими детьми (представляешь меня, двадцатилетнего парня, среди мальчиков и девочек лет девяти?), ну, и с самими соседями, в принципе. Почему мы раньше не были знакомы с ними? Чаще всего я сижу дома, мне не хочется ходить куда-то без тебя, только если в магазин. Я тоже сбросил немного веса, а ведь я даже не занимаюсь! Это все стресс, но я держусь. Ты же знаешь, я далеко не в восторге от того, что ты еще и солдат? Но я не хочу сейчас об этом. Я навещаю твою семью каждый вторник, девочки уже совсем большие и не тискают меня, как раньше. Мои кудряшки им уже не так интересны, Лу! А ведь они такие длинные! Я на снотворном, но не ругайся раньше времени, доза очень мала. Я просто не могу отвыкнуть от сна с тобой. Мне нужны твои объятья во время того, как мы спим. Нужно твое сопение, разговоры по ночам, твой кофе с молоком, потому что у меня не получается сделать его таким же. Ты думаешь, я сильный? Тогда ты просто глупый. Я никогда не был таким слабым, как сейчас, когда ты уехал. Я так надеюсь, что ты будешь здесь совсем скоро, потому что иначе я сойду с ума. А еще я купил кролика. Белого. Его клетка безумно воняет, но я люблю этого кролика. Только не ревнуй, ладно? Он помогает мне немного справляться, ты полюбишь его, ведь он почти что твоя копия, только вот ты не белый. Сейчас я очень смеюсь, прости! Не хочу затягивать свое письмо, потому что чем больше я пишу, тем хуже я чувствую себя. Не хочу плакать еще больше.Крепко обнимаю и зарываюсь носом в твои волосы, Гарри. хх»
✘
– Черт, почему так ярко? Яркие лампы бьют прямо по глазам. Тело ужасно ломит, все болит, и Луи понятия не имеет, почему. Он понимает, что лежит на кровати, в госпитале. Он не помнит, что случилось. – Наконец-то, – выдыхает Стив и вмиг оказывается рядом с другом. – Мы думали, ты еще не скоро очухаешься. Как чувствуешь себя? – его голос обеспокоенный, и он будто не спал совсем. – Все болит, – он немного кашляет, в горле першит. – Я не помню, что произошло. – Твой самолет упал. Его подстрелили, противник сбил крыло, – сердце Луи пропускает удар, глаза широко распахиваются. – Ты чудом остался жив, тебе просто очень сильно везет, – Стив как-то грустно усмехается, а затем протягивает ему стакан воды, чтобы тот попил, и держит его у губ Луи, пока тот глотает воду. – Сильно? – он спрашивает то, что интересует его больше всего. Он хочет знать, сможет ли летать вновь. – Ты чертов счастливчик, потому что отделался всего двумя переломами руки и ссадинами, – Стив смотрит на него с ноткой обеспокоенности и злости. Он никогда не был рад, что его друг должен летать. Совсем, как Гарри, они оба не одобряли это. Луи улыбается, вспоминая Гарри. – Ты знаешь, что это не смешно, Луи, да? Твой самолет… это слишком небезопасно. Солдатом проще остаться в живых. – Я знаю, Стив, знаю, – он качает головой, соглашаясь. Стив прав, но это не внушает ему мысли о том, что стоит прекратить летать. Он слишком долго к этому шел. – Они послали весть моим родственникам об этом? – Нет, я знаю, что тебе бы это не понравилось. Точнее, не совсем тебе – Гарри был бы не в восторге. – Иногда я думаю, что ты знаком с ним, – Луи смеется, а потом жмурится от боли. – Тише, тише, герой, – он укладывает его удобнее на кровати и садится рядом. – Когда это все закончится, Стив? Когда мы вернемся к своим семьям? – Луи прикрывает глаза, мечтая ощутить объятия родных на себе. – Я не знаю, Луи, не знаю, – он больше не улыбается, его взгляд тухнет, когда Стив думает о своей жене и маленькой дочери. – Я боюсь, что Эмили забудет меня. – Тебя невозможно забыть, дружище, – он ободряюще улыбается, и Стив выдает некое подобие улыбки. – Мы скоро вернемся домой, я обещаю. Луи остается только кивнуть и согласиться с этим. Они скоро вернутся домой.✘
– Еще пару минут, – он стоит на февральском морозе с букетом цветов в руках. До начала нового дня осталось совсем ничего. До двадцатиоднолетия Гарри остались считанные минуты. Младший не знает, что он стоит под дверью, отсчитывая каждую секунду. Они должны были вернуться домой на две недели позже, но мысль о том, что свой день рождения кудрявый проведет один, разбивала ему сердце каждый раз. Поэтому он умолял и ползал на коленях перед капитанами, вымаливая, чтобы его отпустили раньше срока. И он возвратился домой раньше. Он ждет, пока часы покажут 00:00, и звонит в дверь. Он знает, что Гарри не спит. Гарри бы не смог. Он, вероятно, плакал в одиночестве, понимая, что он будет один в свой день рождения. Дверь долго не открывается и, когда Луи собирается позвонить еще раз, она стремительно отворяется, и кудрявый замирает на месте. Гарри выглядит безумно домашним, и Луи так отчаянно хочет обнять его. Он не изменился, лишь волосы отросли, а лицо стало более взрослым. А еще он вырос, не особо сильно, конечно, но стал немного выше. На его лице видна небольшая щетина, он не брился дня два. Под глазами залегли темные тени, но он все еще выглядит прекрасно. Луи выдыхает, счастливо улыбаясь. Он безумно скучал по этому кудрявому мальчишке. Гарри не верит своим глазам. Он приоткрывает рот, а его глаза наполняются слезами, будто это не он только что плакал, завернувшись в одеяло. Луи светится, а его глаза сверкают от счастья. Сейчас ему тоже хочется плакать, но он сдерживает себя, несмотря на всю сложность этого действия. – С Днем Рождения, малыш, – слова слетают с языка так легко, будто они и не расставались на чертов год, и Гарри бросается ему в объятия, сминая цветы, и целует его так сильно, что у Луи ненадолго перехватывает дыхание. Он не верит, что это происходит. Гарри ощупывает его всего, осматривая всего полностью, останавливаясь на его лице руками. Его глаза безумны, в них читается страх, удивление и бесконечная радость. – Это правда ты, – он зарывается руками в волосы старшего и целует его в лоб. Его глаза все еще блестят, но теперь они выражают только лишь счастье и облегчение. Ему так не хватало этого парня, еще немного, и он бы слетел с катушек. Но Луи здесь, живой, такой же родной и любимый. – Да, – он улыбается еще шире, все еще приходя в себя, – И теперь я ни за что не оставлю тебя, Гарри. А еще ты помял цветы, а они, вообще-то, стоят денег! – Луи смеется, замечая на губах Гарри широкую улыбку, демонстрируя свои прелестные ямочки. – Пойдем, Лу, я должен показать тебе нашего кролика! – он утягивает его за руку в дом. С этого момента все должно наладиться.✘
– Так что я провалялся в больнице несколько недель и еще несколько месяцев ходил с гипсом, – он рассказывает историю своего чудесного выживания на семейном ужине семьи Томлинсон и Стайлс. Они сидят вместе, воркуя и шепчась, пока остальные не перестают умиляться им. Два взрослых парня становятся детьми рядом друг с другом. – И он не говорил нам об этом, – Гарри крепче сжимает руку старшего. – Никогда так не делай, Лу, – он вновь становится серьезным, не сводя взгляда с голубоглазого. – Не буду, Гарри, обещаю, – он дарит одну из своих любящих улыбок, а затем смотрит на их семьи. Он готовился к этому моменту очень долго и наконец-то решился. Он обещал это не только Стиву, но и самому себе. Он встает со своего места, и Гарри хватает его за руку, не отпуская. Луи аккуратно высвобождает свою руку и становится напротив парня. Он гулко сглатывает, его трясет от нервов, но он сжимает кулаки и засовывает руку в карман своего пиджака. Достает оттуда небольшую бархатную коробочку и встает на одно колено. Гарри подносит руку ко рту, не в силах сказать что-либо. – Гарри Стайлс, – слова даются с трудом, его голос дрожит, а по щекам младшего бегут слезы, – за все это время, что мы с тобой вместе, я не смог найти более подходящего момента, чем сейчас. Я должен был сделать это куда раньше, но сейчас я более, чем уверен. Ты – тот, с кем я хочу провести всю свою жизнь, и я безумный счастливчик, что нашел тебя так рано. Я никогда не чувствовал ничего подобного, что я чувствую сейчас с тобой. Ты верил в меня, ты продолжаешь верить в меня, и ты тот, кто всегда будет верить в меня, не думая о том, что мои затеи невозможны. Ты подарил мне свободу, Гарри, и я никогда не смогу отблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня, – он берет кудрявого за руку, сжимая ее так крепко и смотрит ему в глаза. – Я бесконечно сильно люблю тебя. Ты – мой дом, Гарри, и я хочу возвращаться домой снова и снова, лишь бы быть в твоих руках. Так что, Гарри, – он поднимает коробочку с кольцом чуть выше, – ты выйдешь за меня? Гарри подносит тыльную сторону ладони к губам и кивает головой. Он плачет, он плачет с того момента, как увидел коробочку в руках Луи. Его лицо жутко красное, глаза опухли, но он улыбается так счастливо и искреннее, что Луи чувствует себя самым счастливым в этот самый момент. – Конечно. Конечно, я выйду за тебя, Лу, – он соглашается, пока Луи берет его руку и одевает кольцо, а затем встает и целует. Все за столом умиляются и плачут, пока два влюбленных не перестают целовать друг друга и крепко обнимаются. – Я люблю тебя, я так сильно люблю тебя, – младший шепчет куда-то в шею, прижимаясь все сильнее к парню, пока тот гладит его по волосам. – Я знаю, малыш, я знаю. Они знают это. Они знают, что их любовь будет расти с годами. Они знают, что как бы далеко они ни были, они всегда будут в сердцах друг друга. Потому что это и есть настоящая любовь.The end.