***
— Слушай, можешь подменить меня в эту смену? — попросила Гвен, складывая ладони в умоляющем жесте и чуть выпячивая нижнюю губу. — Мы с Гарри собирались… — Иди уже, — Питер издал тихий смешок, тут же получая слабый удар в плечо. Он был рад за подругу, которая на вечеринке в честь его дня рождения столкнулась с парнем, пролив на него коктейль (прямо как в дурацких романтических комедиях, – рассказывая об этом, шутливо отозвалась она тогда), и в этот момент они поняли, что родственные души. С тех пор они старались встречаться как можно чаще, наверстывая упущенное, и подгоняли графики друг под друга. — Такова твоя благодарность? — Ты же знаешь, я тебя люблю, — закатив глаза, ответила Гвен. — Я тебя тоже, — улыбнулся Питер, обнимая ее напоследок. — Повеселись там. И передавай Гарри привет. — Забавно, он попросил сделать то же самое, — засмеялась Гвен, отстраняясь, и спиной направилась к выходу, чудом не врезаясь в проходящих мимо людей. — Спасибо, пока! Питер махал рукой до тех пор, пока подруга не скрылась за прозрачными дверьми, и вновь уткнулся взглядом в бесчисленные отчеты и документы. На самом деле, он согласился не только чтобы помочь ей, но и себе – в том смысле, что дома делать было нечего, возвращаться было не к кому, поэтому больница была ему намного роднее. Это было чертовски странно. — Что ж, потребуется заряд бодрости для бессонной ночи, — пробормотал Питер себе под нос, направляясь в комнату отдыха, чтобы сделать бодрящий напиток в кофеварке и отдохнуть в блаженной тишине перед сумасшедшей ночкой. Он сделал глоток прежде, чем в комнату ворвался незнакомый парень с мужчиной на плече, который истекал кровью. — Блять, наконец-то хоть один врач в этой гребаной больнице! — раздраженно выдохнул незнакомец, переводя дыхание, и кивнул на свою ношу. — Подстрелили бедро. Пуля застряла, этот упрямец сам хотел ее вытащить, но не вышло, возможно заражение… — Почему? — заворожено спросил Питер, смотря при этом в карие глаза того, кто тяжело дышал на чужом плече. Он уверен, что сейчас должно произойти что-то очень важное. — Безответственный мудак потому что, вот почему, — ответил за него друг, закатив глаза. — Не доверяю врачам, — сказал тот, усмехаясь и не отводя взгляд от Паркера. — Ты лечить-то его собираешься, докторишка? — Д-да, — Питеру хотелось обнять соулмейта, которого он так долго ждал, рассказать обо всем, что случилось, узнать о нем больше, но он же на работе, а еще его родственной душе требуются все его навыки, поэтому Питер попытался успокоить быстро бьющееся сердце и вышел из комнаты отдыха, оставляя кружку на столе. — За мной.***
Питеру так и не удалось поговорить ни с Уэйдом (тот все еще был под наркозом; имя любезно сообщил тот, кто и притащил его), ни с тем самым другом, потому что после операции он сразу же свалил. Зато коллеги, увидев его пациента, перешептывались, и, в конце концов, не выдержав, Питер спросил, что они так рьяно обсуждают. — Так этот Уэйд у нас не первый раз, он что-то типа местного мафиози или наемника, хрен разберешь, но бизнес точно нелегальный, — один из коллег, Скотт, с удовольствием поделился информацией: видимо, интересней этих сплетен в эту смену еще ничего не произошло. — Эй, — Питер увидел, как к ним направляется взволнованная медсестра. Ну кто ж его за язык тянул… — Поступил мужчина, 26 лет, тяжелая травма головы, также сломанное ребро задело легкое, требуется… — дальше Питер слушать не стал. Он и сам знал, что требуется. Такие ситуации были у них слишком часто.***
После очередного пациента, уверявшего, что он сам приложился пару раз о монтировку, уставший Питер направился к Уэйду, который уже должен был проснуться. Но вместо своего соулмейта, которого, блять, ждал буквально всю жизнь, он обнаружил лишь пустую палату и открытое окно. — В следующий раз закрою на третьем этаже, заодно и проверим, зажило ли твое бедро, — зло проговорил Питер, потому что, черт возьми, этот мудак не имел права решать все за них, эта ситуация была связана с ними обоими. — Да он снова вломится сюда через… максимум, неделю, — видя его расстроенное состояние, уверенно произнес Скотт, ухмыляясь. — А почему я не видел его раньше, раз он попадает сюда так часто? — Он переехал сюда месяц назад, у тебя как раз отпуск был, до этого жил на самом отшибе, поэтому не особо водится с людьми, а вот в передряги часто попадает, поэтому его друг таскает его сюда чуть ли не каждый день. — Спасибо, учту, — Питер вздохнул, потирая виски: почему ему все время так не везет? — А что ты к нему так прицепился? — невзначай поинтересовался Скотт, собираясь уйти, но по его взгляду было видно, что ему очень любопытен ответ. — Стырил у меня часы, — спокойно ответил Питер, первым выходя из палаты и направляясь к комнате отдыха. — Увидимся еще. — Ага.***
Вопреки ожиданиям Скотта, да и – чего греха таить – всего персонала, Уэйд не появлялся в больнице почти три месяца. Сначала Питер ужасно злился, потом начал переживать и, чтобы не думать об этом лишний раз, извел себя до изнеможения, проводя на работе все больше смен; зачастую он не спал несколько дней подряд. Гвен, знающая его непростую ситуацию, поначалу мирилась с этим, однако сегодня не выдержала, потому что выглядел он действительно нездорово. — Значит так, либо идешь домой и спокойно отсыпаешься там, либо я заставлю тебя спать в одной из палат, — она не повышала голос и не выглядела злой, говорила размеренно, но именно этот ее вид вызывал наибольший страх. Однако она смягчилась, вспомнив, почему он старается провести как можно больше времени в больнице: — Слушай, если твой ненаглядный к нам поступит, я немедленно тебе позвоню. Не переживай и отдохни, наконец, а то пациенты тебя за врача не принимают, потому что выглядишь ты хуже них. — Хорошо, спасибо, — если честно, Питер сам чувствовал, что организм остро нуждается в передышке, но не мог уйти просто так, поэтому был благодарен Гвен, которая всегда присматривала за ним. — Вызовешь такси? Не думаю, что сейчас я в состоянии водить. — Конечно, — она улыбнулась и обняла его, но, отстранившись, нахмурилась и предупредила: — Если натворишь каких-нибудь глупостей, тебе несдобровать. Питер кивнул, уверяя, что не собирается искать своего непутевого соулмейта, и вышел из больницы, в мыслях уже не злясь на Уэйда, он лишь надеялся, что с ним все в порядке. Он просил, чтобы с ним все было в порядке. — Черт! — практически заснув, облокотившись на одну из колон, Питер вздрогнул, когда раздался гудок. Вот и такси и долгожданный отдых. Наконец-то.***
Питер проснулся от того, что в дверь сильно колотили, и с нескрываемым раздражением посмотрел на часы: 23:10. Получается, что он поспал всего полтора часа? Ну и кому же он мог понадобиться в такое время? Гвен обещала позвонить, а пропущенных звонков или смс в телефоне не было, да и вряд ли она бы пыталась выбить дверь. — Блять, — выругался Питер, навернувшись при попытке встать с кровати. Тело абсолютно не слушалось после сна, да и беспорядок вокруг, который он не успевал – да и не хотел – убирать за время, пока находился здесь, не особо поспособствовал передвижению без травм. Так что, когда Питер дошел до двери, он был зол и в шаге от убийства того, кто посмел потревожить его в столь поздний час. Однако гость был слишком неожиданным и одновременно желанным (второй по списку), поэтому он просто беспомощно стоял возле двери и пытался сказать хоть слово, открывая и закрывая рот. — Наверно, зря я к тебе пришел, но раз уж я здесь, то все расскажу, и да, можешь звать меня Локи, — друг, который притащил Уэйда в прошлый раз, стоял сейчас на пороге и выглядел необычайно обеспокоенным. — В общем, я в курсе всей той поеботни, что происходит между тобой и Уэйдом… — Почему он ушел? — спросил Питер, когда к нему вернулся дар речи. — Он считает, что соулмейты – дерьмовая затея, — уклончиво ответил Локи. — Но я здесь не за этим. Короче, в последний месяц он вел себя странно, а сегодня ушел на очень рисковое дело, вернулся весь в ранах, я хотел отвести его к тебе, но он же упрямый и пошел в какую-то стремную клинику, там с людьми еще животных принимают, вообще хрень какая… — Ближе к делу, — взволнованно попросил Питер. Он знал, что услышит то, что ему определенно не понравится. — Ну да, и вот, сидел там часа три, его так и не приняли и… — Локи замялся. — В общем, можешь ты принять его к себе или помочь ему там? А то он там так и подохнет, хоть и заслужил, но я не… — Хорошо, — сразу же согласился Питер и быстро глянул на себя в зеркало: раздеваться он не стал, потому что был слишком усталым, и завалился на кровати в той одежде, в которой был в больнице, а волосы можно как-нибудь уложить и по дороге. — Выходи на улицу, заводи пока машину, я сейчас спущусь, нельзя терять ни минуты, — и все-таки пойти босиком будет не очень удобно, поэтому Локи он указал на лестницу, а сам стал завязывать шнурки на кедах. Его одолевали сомнения: может, это все сон? Но они быстро ушли, потому что он чувствовал, что с соулмейтом сейчас происходит действительно что-то не хорошее, и вылетел из квартиры, чуть не забыв закрыть дверь. Теперь на смену сомнениям пришли тревожные мысли: а что, если?.. — Да похер, — Питер ударил себя по лбу, стараясь прогнать все, что его пугало, потому что это не поможет спасти Уэйда. Если он будет нервничать, то… Нет, нельзя сейчас об этом думать. Нужно просто сосредоточиться. Всего-то.***
— Почему он считает, что соулмейты – дерьмовая затея? — спросил Питер, когда они почти добрались до пункта назначения. — Ну… плохое детство, разочаровался в человечестве, а еще… — Локи глянул на него, сомневаясь, стоит ли рассказывать всю историю, — кое-что произошло со мной, и это тоже повлияло на его взгляды. — Что? — Мой соулмейт сначала скрывал от меня свою настоящую личность, потом пару раз меня кинул – вот краткая история, а рассказывать всю не собираюсь, — казалось, Локи жалел, что вообще решил ответить на этот вопрос. — Приехали. — Я не буду просить, если тебе это неудобно, — мягко улыбнулся Питер, выходя из машины. Впервые за всю поездку он сумел отвлечься от панических мыслей и сосредоточиться на том, что ему предстоит делать. Просто пациент. Таких у него были сотни. — Надеюсь, он там еще не сдох, — закатив глаза, Локи зашел в больницу, у которой не было даже входной двери, и прошел по коридору. Шедший за ним Паркер еле сдержал порыв убежать отсюда: это было больше похоже на дешевый бордель, чем на клинику, и люди здесь были не то чтобы вежливы даже самую малую часть. — Хэй, Дэд, — позвал Локи Уэйда, подбородок которого был низко склонен к груди, но тот не отвечал. — Вот блять. Что делать? — он обернулся к растерянному Питеру, который мигом взял себя в руки и велел тащить его в один из пустых кабинетов (а тут таких было даже больше, чем занятых). Так. Обычный пациент. Ничего особенного. Но когда они дотащили бессознательного Уэйда до кушетки и положили его туда, Питер увидел, что запястья были в ожогах и фразы практически не было видно. Вот мудак. — Судя по взгляду, ты его скорее убьешь, а не вылечишь, — нервно ухмыльнулся Локи, и неясно было, в шутку он это сказал или серьезно. — Нет, все в порядке, — Питер повел плечом и стал обыскивать шкафы и тумбочки в поисках нужных вещей. Всего лишь пациент. Пациент-мудак. Таких у него были тысячи.***
Питер решил не ждать, когда Уэйд очнется, потому что тот явно не будет рад его появлению, а портить себе настроение лишний раз не очень-то хотелось, когда в последние месяцы у него и так все было не особо сладко. Он убедился, что с ним все в порядке – этого достаточно. — Уже уходишь? — Да, мне нечего здесь делать, — кажется, Локи хотел спросить что-то еще, но передумал, пожелал удачи и вновь уставился на Уэйда, ожидая, когда он очнется. Питер был благодарен ему за то, что дал уйти без лишних вопросов. Хотя, уходя, все еще надеялся, что тот его остановит или желанный голос попросит остаться. Но молчание преследовало его до тех пор, пока он не вышел из здания. — Эй, тварина, верни мой телефон! — мимо него пронесся неопрятный парень, следом за ним мужчина в деловом костюме, невесть как оказавшийся в таком районе. Ну вот, что он и говорил – жизнь продолжается.***
Питер пытался работать, когда ему сообщили ту ужасающую новость, но не мог сосредоточиться и в итоге воткнул капельницу не туда и вместо того, чтобы снять гипс, наложил его на другую ногу (что примечательно – пациент не заметил ничего странного и продолжил копаться в телефоне). С тех пор, как они виделись с Уэйдом в последний раз (на самом деле, не в последний, это доказывала фраза, написанная на правом запястье, но от этого было не легче), прошло два месяца, за это время тот ни разу не дал о себе знать. Питер старался жить дальше, но его состояние значительно ухудшилось. И вот теперь он узнал, в чем причина. Его диагноз. — Эй, красавчик, — позвал его слишком знакомый и совершенно нереальный голос. Он просто не может быть здесь. Не сейчас. — Да стой же ты, — Уэйд стоял перед ним как ни в чем не бывало. Как будто не было тех пяти месяцев, блять. — Хочу поговорить, я… — Мне нужно выпить, — Питер чувствовал нарастающую внутри панику и то, как сердце буквально разрывало его грудную клетку. Он не знал, был ли рад увидеться с соулмейтом или… — Воу, и какой повод? — самодовольно уточнил Уэйд. Наверняка думал, что его приглашают в бар или вроде того. Питер не хотел компании и был в какой-то степени рад выражению лица Уэйда, когда сказал: — Рак поджелудочной. Третья стадия, — наконец-то это он причинил ему боль, а не наоборот. Но радость быстро ушла и не принесла настоящего удовлетворения. Он сглотнул вставший в горле ком и, пытаясь сдержать слезы, побежал к выходу из больницы, однако около самых дверей его нагнали. — Я знаю отличный бар.***
Уэйд знал, что поступил как последняя сволочь (и это еще мягко сказано), но ему нужно было время все обдумать и, в конце концов, принять это. И это было непросто, учитывая то, что отец уверял его в том, что соулмейты всего лишь дешевый трюк после того, как мать бросила его ради своей собственной родственной души. Тот буквально выпытал из него, какая фраза была на правом запястье, а потом, узнав, что это было пресловутое «я люблю тебя», прижег ему оба запястья, и со временем те заветные три слова стали Уэйду отвратительными. Вообще понятия любви и соулмейтов вызывали у него отвращение. Однако он все равно не забыл обе фразы, они как будто были выжжены на его душе, хотя, вероятно, так оно и было. А теперь все изменилось, и было непросто осознать все это. Именно Локи подтолкнул его к тому, чтобы пойти в больницу сегодня, и он даже не знал теперь, поблагодарить его или послать в следующий раз с его идиотскими советами. — А что насчет химиотерапии? Или лекарств каких-то? — Я врач… я знаю это дело, шанс очень мал, — Питер разом опустошил стакан виски и растянул губы в ухмылке. Она была пустой. Как и его глаза. Как и очередной стакан виски. — И почему я такой везунчик? — Может, тебе хватит? А то тот здоровяк положил на тебя глаз, и тебе лучше бы прекратить, если, конечно, не любишь пожестче и погрязнее, — Уэйд наткнулся лишь на холодный взгляд и в который раз за вечер поругал себя за то, что не пришел раньше. Но винить в этом некого. Виноват только он сам. Никто больше. — Я сам решу. Ты тоже решал. Пару минут они сидели в молчании, бармен протирал стаканы и подливал клиентам, когда те просили. Уэйду больно видеть Питера таким, ведь в предыдущую встречу (да и по рассказам Локи, который наблюдал за ним все эти месяцы) тот выглядел более радостным и живым. — Почему вернулся сейчас? — Почему эта хуйня появилась сейчас? Вопросы прозвучали одновременно. Бармен дернул уголком губ, делая коктейль девушке, строившей глазки всем обитателям бара, надеясь, что на нее кто-то клюнет. Питер кивнул, поощряя Уэйда начать первым. — Вроде время подходящее было, как мне показалось, да и Локи немало этому поспособствовал, — ответил Уэйд, дернув плечом. Он не любил такие душевные разговоры, но, похоже, придется привыкать. Они же родственные души, как-никак, а им наверняка приходится много говорить. — Локи славный, — Питер улыбнулся, но ненадолго – спустя секунду его лицо приняло прежний отсутствующий вид. — Не знаю, почему рак решил испортить мне жизнь именно сейчас… Хотя в последнее время я вел не особо здоровый образ жизни, да и эти стрессы… Я не знаю. Уэйд хотел поддержать Питера, обнять его – вся его сущность кричала об этом, о желании защитить свою родственную душу, но тот отодвинулся от него и через минуту вышел из бара, кинув на стойку пару купюр. Молодец, Уэйд, так держать, разрушил свой единственный шанс быть счастливым. — Заткнись, — прошипел Уэйд. Теперь ему хотелось разнести тут все к чертям, но он знал, что это не принесет должного облегчения. Может, отвлечется, но если он действительно хочет – хотя бы просто попытаться – исправить все, лучше пойти домой и привести себя в порядок, прежде чем заявляться к Питеру домой.***
— По-моему, ты не понял, что я сказал тебе в баре, — нахмуренный Питер стоял на пороге своей квартиры и недовольно смотрел на гостя. — Я поступил как козел, потому что я и есть козел, но ты, блять, не такой, — Уэйду было больно видеть соулмейта таким. Он чувствовал его боль, и если это только половина того, что происходит на самом деле с его организмом, то он сделает что угодно, чтобы облегчить его страдания. — Сходи на эту гребаную терапию. Не ради меня. Не ради нас. Ради себя. Ради своих друзей и близких. Питер мялся на пороге пару секунд, потом бросил усталое «жди здесь» и прошел вглубь квартиры. Уэйд не рискнул нарушить просьбу, ему оставалось лишь надеяться, что этот парень его послушает. Спустя пару минут Питер вышел, закрыл квартиру и без лишних слов прошел к лестнице, спускаясь вниз. Уэйд пошел за ним, он чувствовал, что нужен Питеру, хоть тот не желал говорить этого. Они нужны друг другу. Жаль, что он не понял этого раньше.***
Процедуры шли Питеру на пользу, тот стал выглядеть лучше, Уэйд сопровождал его, и за все эти дни они едва ли перекидывались парой слов, но сегодня Питер решил нарушить их традиционное времяпровождение. — Спасибо, что пришел, — сказал он, разглядывая Уэйда, который всегда сидел рядом с ним. — Не знаю, что было бы со мной, если бы ты… — Думаю, ты был бы в порядке. — Как насчет сходить куда-нибудь? В кино? — Свидание? — удивленно уточнил Уэйд. Он банально не мог поверить в услышанное. — Может быть, — Питер загадочно улыбнулся. — Так что? — Конечно, если возьмем последний ряд. В кино не крутят никаких стоящих фильмов, так что они идут в ресторан, но «последний ряд» все-таки случается. Питер тянет его за галстук в одну из кабинок туалета, и там они трахаются – или занимаются любовью, хрен поймешь – но Уэйд точно может сказать, что это был самый лучший секс в его жизни. Наверное, не стоило так расслабляться. Потому что жизнь, видимо, не любит, когда ей наслаждаются.***
На следующий день Уэйд проснулся от странных звуков, и Питер, блюющий над унитазом, выглядел действительно хреново. Они поехали в больницу, врачи положили его в палату и не пускали к нему на протяжении нескольких часов, а потом посоветовали провести с ним как можно больше времени. Он увидел заплаканную блондинку, которая выходила из его палаты, и ударил одного из докторов, потому что его уже порядком подзаебало слушать все эти «у вас еще есть время» и «что собираетесь делать с его телом?». О, Уэйд мог бы рассказать, какие планы у него на тело Питера, но эти мудаки, которые на самом деле людей нихера не спасают, недостойны слушать о Питере и называть его имя. Они, блять, нихуя недостойны со своими дорогущими часами на руках. Питер должен жить. Он просто, блять, не может умереть. Не имеет права. Он будет жить, минимум, до тридцати. А эти врачи пускай идут нахуй. Правильно он им не доверял. — Подождите, я разберусь, — когда один из них собрался позвать охрану, к ним подбежала Гвен и, улыбаясь, взяла Уэйда под руку. Видимо, она здесь на хорошем счету, потому что те успокаиваются и расходятся. — Питер просил, чтобы ты зашел. Уэйд недоверчиво покосился на нее, но потом понял, что у него нет иного выбора, да и не то чтобы у него были – или он хотел, чтобы были – другие варианты. Гвен подвела его к палате, а потом ушла с грустной улыбкой на губах и потекшей тушью. — Он сказал: пока есть время, — сказал Уэйд, как только увидел осунувшегося Питера (и как он не заметил этого раньше?), который улыбался и настолько крепко, насколько мог, держал его за руку. — Сколько у нас времени? Знаю, я проебал все наше время, но… — Может, неделя, может, пару часов, — ответил тот, вздыхая. — Они не сказали точных прогнозов. Пойдем на свидание? И вообще, давай убежим вместе в Вегас? Всегда мечтал сорвать куш в казино. Только никто не должен знать, что я сбежал. Здесь первый этаж. Уэйд невольно вспомнил их первую встречу и с улыбкой уверил, что подгонит машину под окно этой палаты через пару часов вместе с вещами. С ума сойти. Они действительно сбегут. Он поцеловал Питера в макушку, а тот издал тихий смешок и провел тонкими пальцами по правому запястью. — Я люблю тебя, — и от этих слов Уэйд замер, потому что это не может быть их последняя встреча. Просто, блять, не может. — Мы справимся, Питер, — ответил он и вышел из палаты, пытаясь держать себя в руках. Питер всхлипнул и положил голову на колени, чувствуя, как простынь постепенно намокает. Слова, которые только что сказал его соулмейт, отвратительно аккуратными буквами выведены на его правом запястье.