Последний из настоящих людей

Если бы моя сущность была доступна обычному смертному созданию, ты бы спросил: что я есть? Что есть мой разум и плоть, сила и жизнь? Ведь ты прекрасно знаешь: в мире, где, поведав о невидимом чуде, можно, лишь отвлёкшись на минуту, понять, что находишься в белой палате, связанным по рукам и ногам, а рядом стоит доктор в халате того же цвета, готовый вонзить шприц в «безумного» пациента. Может, ему нравится это делать, может — нет, но он окажется безумней тебя, если тоже поверит. Даже имея подобное знание, ответить бы я не смог. Шокированный местом, в котором оказался навечно заперт, давно позабыл, каким был, когда было ещё не поздно что-то исправить, когда существа, называющие себя людьми, имели на это право. Человека больше нет — я убедился в этом уже давно, и доказательств обратного найти, увы, не смог: заглядывая в душу каждого, нашёл не честь, не любовь, не свободу, но похоть и алчность. Особенно много я слышал лжи. Кажется, будто маленькие, совсем на первый взгляд безобидные её кусочки соединились, образуя бесчисленное множество зеркал вокруг существа, которое и поныне, запутавшись в своих отражениях, не может найти выхода. Оно ещё не знает, что обречено навеки смотреть на свою искажённую мерзкими мыслями душу. Знаешь, так и должно было быть, и я бы сильно удивился, если бы получилось иначе. Мне жаль, что ты умираешь, жаль, что никак не могу тебя спасти. Жаль, что не успел понять ни толики любви, а ты так и не узнаешь, что был последним из них, настоящих людей. И лишь когда остановится биение твоего сердца, мир рухнет, словно карточный домик, раздавленный своими же пороками.