Пролог
2 апреля 2017 г. в 13:04
1977 г.
Было холодно. В воздухе пахло сыростью. Хрустящий шёпот листьев тревожил глубокую тишину, повисшую над старым кладбищем.
Гору влажной чёрной земли, которую вскоре предстояло сбросить в свежую могилу, обступили домовики. Они вытирали бегущие по щекам слёзы краями тщательно выглаженных и накрахмаленных наволочек.
На усыпанной мелким гравием дорожке появился безутешный вдовец Карлус Поттер. Он всегда был худ, но теперь выглядел так, словно Мерлин бросил его в котёл и долго-долго вываривал мясо с костей. Глаза его, карие и глубокие, потускнели. До этого дня он выглядел куда моложе своих лет, и на лице не было ни единой морщинки, а в черных волосах — ни одной седой пряди.
Рядом с ним, слегка поддерживая отца под локоть, шёл худой черноволосый парнишка в очках. Нечасто доводилось видеть Джеймса Поттера без сияющей улыбки.
За ними молчаливой толпой следовали близкие друзья умершей на днях Дореи Поттер. Все они остановились рядом с гробом, лежащим на двух крепких досках.
Регулус стоял чуть позади под старым клёном. Вокруг серого могучего ствола кучами лежали красные пятипалые листья.
Блэку совсем не хотелось находиться здесь сегодня.
Мать и отец стояли рядом.
Блэки предпочли остаться на почтительном расстоянии от собравшихся вокруг гроба волшебников. Молчаливые, гордые и спокойные. Широкая тень от покрасневшей кленовой кроны скрывала их от любопытных глаз.
Мистер Поттер устало благодарил собравшихся, пытаясь совладать с голосом. Его сын при каждом слове тёр тыльной стороной ладони щёки. Он держался прямо, но выглядел так, словно на его плечах лежал огромный груз. Регулус отметил про себя, что Поттер наконец-то вёл себя, как обычный мальчишка, не ерошил волосы и не ухмылялся как дурак. Джеймс был мальчиком, которого хотелось пожалеть.
Незнакомый Регулусу волшебник в траурной мантии нараспев зачитывал красивые бессмысленные слова.
— Завтра будет новый погожий день. Не забывайте об этом, — проговорил он, взмахнув палочкой. — А свои печали оставьте в сегодняшнем. Дорея именно так бы и сказала.
— Верно, — вздохнула ведьма в широкополой шляпе. — Лишь бы только завтра не было дождя. Она всегда так говорила, а остальное… — продолжение фразы потонуло в тяжёлом булькающем вздохе.
— Спасибо всем, — сказал мистер Поттер, опустил голову и всё-таки заплакал. Его сразу же поддержали тоненькие эльфийские голоса, но громче всех разрыдалась пожилая ведьма в выцветшей мантии.
Вальбурга поджала губы. Её всегда раздражали люди, не умеющие держать себя в руках. Хотелось подойти и дать этой старой карге хорошую оплеуху.
— Никакого приличия, — едко заметила миссис Блэк, смерив сотрясающуюся от рыданий старуху колючим взглядом.
Орион неожиданно шумно вздохнул, крепко сжал свою трость и нахмурился. Регулус, проследив за отцовским взором, увидел своего старшего брата.
Сириус подошёл к младшему Поттеру и легко положил руку на плечо.
Вальбурга тут же отвела глаза. Кто бы мог подумать, что она увидит своего собственного сына впервые за полгода на похоронах миссис Поттер? Она сжала пальцы Регулуса до боли, но он промолчал, только поморщился. Он безупречный сын, полностью соответствующий требованиям, предъявляемым к волшебнику благородного происхождения.
Кленовый лист, задев его лоб, упал вниз и поплыл по воздуху, подхваченный осенним ветром.
Вальбурга чётко и предельно вежливо принесла свои соболезнования, при этом полностью проигнорировав Сириуса, стоявшего в двух шагах от Поттеров. Регулус последовал её примеру, произнеся несколько полагающихся в таких случаях заученных фраз. Он старательно избегал взглядом чёрный гроб, так как был твёрдо уверен: нет ничего страшнее смерти. Человек бессилен перед ней. Даже если он волшебник. Смерть — вот самая страшная напасть.
Пока отец пожимал руку Карлусу, Регулус нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Здравствуй, сын, — неожиданно сказал Орион.
— Здравствуй, — удивлённо ответил Сириус. Он посмотрел на Регулуса и слабо улыбнулся. — Привет, братишка.
Вальбурга бросила на мужа возмущённый взгляд и предупреждающе посмотрела на младшего сына.
В воздухе висели исполненные благородством слова, но Регулус понимал их через одно. Это простое «привет» прозвучало так трогательно, так по-родному, что он неожиданно моргнул. Захотелось ответить что-нибудь, да только сказать было нечего. Поэтому он лишь сдержанно кивнул и отвернулся.
Прощание закончилось, и несколько волшебников, направив палочки на гроб, стали опускать деревянный ящик в могилу. Запах похоронной хвои стал сильнее.
Регулуса охватило неприятное чувство. Он отделился от толпы и быстро зашагал по вымощенной замшелым камнем дорожке, ведущей к калитке. Дождя не было, но камень местами был мокрым и скользким.
Мать непременно сочла бы его слабаком, если бы увидела выражение его лица. Лучше было уйти подальше.
На горизонте пламенел закат. Огненно-красное солнце садилось. В этот день на всю территорию кладбища в Годриковой Впадине были наложены сильнейшие маглоотталкивающие чары. Магическая кайма защитного купола блестела у самой земли тонкой линией. Ряды надгробий хаотично тянулись вдоль дороги, окутанные у земли причудливыми лентами тумана. Точно блуждающие грешные души скользили здесь у последнего пристанища своих давно оставленных тел.
Надписи на плитах были совсем старыми, стёртыми временем и ветром.
Регулус Блэк остановился перед большой чёрной надгробной плитой. Она покрылась зелёным лишайником, а её края обросли дикой колючей ежевикой. На мраморе был выбит странный знак. Он почти стёрся, и Регулус, проведя рукой по его краям, прошептал очищающее заклинание.
Треугольник. Внутри него линии.
— Игнотус, — прочитал Регулус.
Что-то странное шевельнулось в груди. Всего лишь старая сказка всплыла в памяти. Совпадение, никак не связанное с этой могилой. Только имя. Однако Регулусу стало не по себе.
Фамилию лежащего под плитой Игнотуса прочесть не представлялось возможным, а жаль. Ещё одна загадка.
Регулус заинтересованно осмотрелся по сторонам. Здесь в холодной земле лежали многие волшебники, прожившие жизнь в Годриковой Впадине.
Поттеры, Боунсы, Райты, Абботы…
Где-то здесь покоились останки самого Гриффиндора — одного из основателей Хогвартса.
«Слишком гордые, чтобы отступить», — гласила эпитафия на старом выцветшем камне, расположенном поблизости. Блэк прочитал её дважды, пытаясь понять смысл написанного, и непроизвольно фыркнул.
— По-прежнему боишься мертвецов?
Регулус круто развернулся, едва не запутавшись в мантии. Сириус, уставший, с залёгшими тенями под глазами, точно это он хоронил сегодня мать, а не Поттер, подошёл и остановился напротив надгробия.
— Вид у тебя просто ужасный.
— Узнаю своего брата, — Сириус слабо усмехнулся, а в следующий миг тихо добавил: — Джеймсу сейчас очень тяжело. Я нужен ему для поддержки.
«Это своей семье ты нужен, а не чужой!» — подумал Регулус.
Сириус проследил за взглядом брата и прочитал надпись на плите:
— «Слишком гордые, чтобы отступить».
— Какая глупость!
— Думаешь? — мимолётная улыбка тронула губы Сириуса. — А мне кажется, это как раз про нас.
— Кого это «нас»? — напряжённо спросил Регулус. Его пальцы замёрзли, и он стал судорожно натягивать перчатки. Налетел порыв осеннего ветра, и Регулус поёжился. Он не мог больше здесь находиться! Нет! Невыносимо! Старые кладбища всегда его пугали, а это — больше всех со своими глупыми эпитафиями на камнях, серыми грубыми плитами и колючей ежевикой.
Сириус неожиданно вскинул руку и легко потрепал Регулуса по волосам.
— Ты береги себя, Рег! — сказал он и наложил на младшего брата Согревающие чары.
Тепло побежало по венам, разливаясь под кожей.
— Я не Рег! — возмутился Регулус. — И я ничего не боюсь, слышишь! Я не нуждаюсь в твоей помощи.
— Ну, как скажешь, Ре-гу-лус, — Сириус задумался над чем-то на секунду, затем отряхнул полы мантии от листьев, запутавшихся в ней, и постучал палочкой по надгробному камню. — Наверное, ты прав, и это глупость, — сказал он, отворачиваясь. — Хорошо, что ты не замёрз. А ещё лучше, что ты не боишься. Никогда не бойся. Ничего.