Любопытство не порок

— Что значит — вы не знаете, как это произошло? Вы же говорили, что ваша защита безупречна? — вкрадчивый голос правителя вампиров, сидевшего во главе стола, разнесся по залу совещаний. Хоть мужчина и говорил негромко, слышно его было всем. Впрочем, даже если кто и не услышал, навряд ли бы осмелился переспросить: любопытство, конечно, не порок, но и месяц в подземелье без питания — не райский отдых. Повелитель крайне резко реагировал на то, что его не слушают. — Мой Повелитель, мы подозреваем, что во вторжении принимали участие эльфы из Западных земель, — поднявшись со своего места, доложил глава Серого Ордена — отрядов разведки и шпионажа. — Без их помощи люди бы точно не… На этом моменте его доклад самым наглым образом перебили. Видимо, сегодня сама судьба была не на стороне Повелителя вампиров, потому как, помимо проблем с взломанным барьером, на него свалилась еще одна, более весомая. В прямом смысле свалилась: раздался легкий хлопок, короткая вспышка — и сквозь появившуюся в потолке дырку на него упало нечто черное, балахонистое и матерящееся. Но стоило только мужчине зашипеть от боли (это нечто имело вдобавок очень острые коленки и локти и весьма меткий прицел на болевые точки), как неожиданный подарочек утих, пораженно рассматривая свое «кресло». Особенно уделяя внимание длинным белоснежным клыкам. — Ух ты, вампир! — его первая членораздельная фраза, сказанная с неподдельным детским восторгом, заставила всех напрячься. А он продолжал: — Настоящий вампир! Живой! — Не-мертвый, — растерянно поправил ближайший к этой застывшей композиции вампир. Сам же Повелитель молчал и сейчас был похож на Ньютона, только что познавшего принцип закона всемирного тяготения. Вот только «яблочко» досталось уж очень тяжелое. — Не суть! — отмахнулся… человек? И правда — по запаху он был чистокровным человеком, да и упавший капюшон балахона больше не скрывал его обычной внешности: ни клыков во рту, ни рогов на макушке, глаза голубые, без вертикального зрачка, даже уши, не скрытые коротким ежиком светлых волос, были обычные, закругленные. Но как сюда смог пробраться человек?! В самое защищенное место на всех вампирских землях? Да еще и порталом! Неужели это из-за того прорыва? Тем временем Повелитель пришел в себя и спихнул гостя с колен. Тот возмущенно пискнул, приложившись худосочными ягодицами о каменный пол. — Кто ты такой? Как ты сюда попал? — брезгливо отряхнув колени, холодно спросил Повелитель. — Евсений Евсеньевич, можно просто Сен-Сен, — представился тот, тут же вскочив на ноги и шутливо поклонившись. — А вот как попал… И сам не знаю — кажется в призыве что-то пошло не так. Вообще-то, планировалось, что это вампир ко мне перенесется, а не наоборот… — на секунду он замолчал, словно над чем-то задумавшись, но тут же с прежним воодушевлением продолжил: — Но так даже лучше! Какой простор для опытов! Последнее заявление вампиров совсем не обрадовало. — В подземелье его! — бессердечно губя будущее молодого ученого, приказал Повелитель и перевел взгляд на главу Черного ордена — охраны замка, — ожидая немедленного из комнаты устранения и под стражу заключения всяких наглых паданцев. — Это невозможно: все камеры в подземелье заняты, — ответил мужчина. Вообще они никогда не пустовали: Повелитель был очень сложным… вампиром, обожавшим всех посылать недалеко (два этажа вниз), но надолго. — Да и в связи с брешью в защите у нас в данный момент нет свободных воинов для охраны. Повелитель нахмурился, размышляя. Не оставлять же все как есть! Не может быть совпадением то, что этот человек так кстати появился именно после прорыва: он совершенно точно послан с целью выведать секретную информацию. Правда, делал он это странно: в данный момент он со словами: «Ну-ка, скажи "А-а-а". Будь хорошим вампиром!» и с извлеченным из кармана молотком приставал к главному алхимику. Тот старательно пытался обращать на него внимания не больше, чем на надоедливую муху в пробирке: да, раздражает, но ее всегда можно устранить. Залить раствором кислоты, например. Но так как муха была аномально большая и вооруженная, вампир, так же флегматично и не обращая внимания, старательно держал дистанцию. В процессе наблюдения за этими догонялками Правителя осенило. Точно! Так он и подробности выяснить сможет, и за безопасность пленника можно будет не опасаться. — Айрис, милый, — вкрадчиво произнес он, и алхимик еле заметно вздрогнул. «Ласковая смерть» — имя Повелителя в переводе с древнего языка — как нельзя лучше предупреждало, что нежных слов без повода от него можно было ожидать как от орка, которому на ногу уронили дубинку. И маг как обычно оказался прав — хотя в данном случае предпочел бы и ошибиться для разнообразия. — Передаю пленника под твою ответственность. Выясни у него все и завтра предоставь мне полный отчет. — Пленника? Почему я?! — одновременно возмутились Сен-Сен и Айрис. — Потому что я уверен, что ты точно его не осушишь, — ответил Повелитель магу, проигнорировав вопрос смертного, совсем не обрадованного новым статусом. И величественно указал на дверь пальцем, украшенным перстнем с крупным рубином (при виде которого у гостя появился подозрительный блеск в глазах), давая понять, что вопрос решенный и обжалованию-оплакиванию не подлежит. И если Айрис высокомерно думал, что до жалоб не скатится, то после всего пяти минут в запертой лаборатории наедине с этим человеком был готов и поплакаться. Такое ощущение, что вопросы у того генерировались с устрашающей скоростью, на рот было наложено заклинание словесного недержания — и это разрушительное, опасное для психики оружие было совершенно точно послано людьми с целью выведать у вампиров все тайны, а после заставить коллективно самоубиться. Ну или он просто так достал своих, что его просто послали, дабы вампиры сделали всю грязную работу — такой вариант Айрис тоже не отвергал. А ведь начиналось все вполне невинно: — А почему он так уверен, что ты меня не осушишь? — первым же делом спросил Сен-Сен, с интересом разглядывая обстановку. А поглядеть было на что: кругом стояли шкафы, на полках которых располагались колбы с разноцветным содержимым, пучки разных трав, многие из которых Сен-Сену были незнакомы… Одно из таких растений, лежавших в углу, сейчас обвило его ногу лозой и с крайне прозрачными намерениями мусолило штанину раскрытой «пастью» ядовито-фиолетового венчика. Засмотревшись на это, парень чуть было не пропустил ответ вампира. Но врожденное любопытство заставляло его держать ушки на макушке даже в таких неоднозначных ситуациях: — Потому, что не кусаю разумных существ, — ответил Айрис, наивно полагая, что на этом вопрос исчерпан. На деле же вопрос не то что не был исчерпан: в голове у Сен-Сена уже сформировался вопросительный девятый вал, готовящийся погрести под собой невинную жертву. — А почему? — начал парень, стараясь выдавать вопросы порционно, а не беспрерывной автоматной очередью на поражение. — Потому что это негигиенично! — возмутился вампир, сверкнув глазами. Кажется, это была его больная мозоль. — Сам часто кого-то кусаешь? — Вегетарианец, что ли? — разочарованно протянул человек, игнорируя вопрос. Он-то рассчитывал встретить настоящего вампира: кровожадного, опасного, чтобы все как в фильмах про Дракулу! А не это недоразумение из сопливых «Сумерек». Того и гляди на солнце заблестит, как костюм Киркорова. Надо было таки проводить призыв с кровью девственницы, а не со своей — видимо, на неправильную кровь слетаются неправильные вампиры. Разочарование было настолько велико, что Сен-Сен даже пожаловался вслух: — Да какой из тебя тогда вампир? Ты себя вообще в зеркале видел? — и пока Айрис молча хлопал глазами, не зная, как на это реагировать (столько лет точно знать, кто ты есть, — и тут получить такие обвинения!), ухватил вампира за рукав и подтащил к ближайшему зеркалу. Правда, зеркало тоже было какое-то неправильное: то ли у парня глюки, и тогда надо искать в этом мире психолога (и наверняка среди вампиров — в родном мире они сплошь из этой расы, только сосут деньги, а не кровь), то ли в зеркале реально было только его отражение. — Батя мой Дракула… — выдохнул Сен-Сен, ошарашенно переводя взгляд то на Айриса, то на кривое зеркало. — А почему ты не отражаешься? — Потому, что я неотразим, — фыркнул вампир, горделиво расправив плечи. Да, эта маленькая особенность его самого не радовала, но, может, хоть сейчас эта смертная букашка поймет, что имеет дело с настоящим вампиром! А то обидно, когда в тебя не верят. — А бреешься ты как, неотразимый такой? — но тут в глазах человека мелькнуло понимание, и он сочувствующе продолжил: — А, так вот откуда у тебя эти шрамы… — Это от неудачного опыта! — вспыхнул Айрис и машинально прикрыл правую щеку с еле заметными тонкими полосками шрамов. Как будто ему мало подколов со стороны коллег алхимиков! — И я не бреюсь: у вампиров волосы вообще не растут! Разве что на голове — но на это приходится тратить много энергии. — Правда только на голове? — заинтересованно подался вперед парень. — Штаны не сниму, — почуяв неладное, мрачно предупредил Айрис. — Ой, да пожалуйста, — тут же сделав наигранно-безразличный вид, отмахнулся Сен-Сен и прошел вглубь комнаты. Вампир смерил его подозрительным взглядом и пошел следом, стараясь не отставать: с этого ненормального станется и содержимое колбочек попробовать. Или, скорее, опробовать. На нем. — А зачем вам зеркала, если вы ими не пользуетесь? — продолжал человек, мимоходом подняв крышку с небольшого котла и заглянув внутрь. — А зачем тебе мозги, если ты ими не пользуешься? — возмущенно парировал вампир, запихивая издающее курлыкающие звуки желеобразное нечто обратно. Что это вообще такое? Насколько он помнил, тут должен был готовиться клеящий состав. И приготовиться еще недели две назад… Кажется, он немного перебродил. И пока не пошел бродить по замку, надо бы его утилизировать. Схватив этого странного человека, страдающего отсутствием инстинкта самосохранения (хотя от этого, скорее, страдали окружающие), Айрис настойчиво повел его за собой в угол на диван, подальше от всего, что могло устроить обитателям замка внеплановый полет: если смешать вон ту зеленую колбочку с этой красной, взрыв будет видно даже с Драконьего острова. А учитывая, что драконы те еще параноики (хотя они предпочитают считать, что просто слишком хороши для всей этой суеты), их остров находится на очень большом расстоянии от остальных населенных материков. Человек послушно плелся следом. А потом и вовсе сам ухватил Айриса выше запястья и крепко сжал. Вампир от удивления даже сбавил шаг. Неужели понял, что за опасность ему грозила, и испугался? — У тебя и правда сердце не бьется! — шепотом просветил его парень. Айрис, уже приготовивший небольшую порцию утешения, подавил желание сплюнуть. За что ему все это? — Пульс щупают правее и ниже, — саркастично просветил его вампир. Ни капли не смущаясь, человек сделал поправки и снова прислушался. — Все равно не слышу. — И не услышишь: оно бьется слишком редко и слабо. — Тогда почему сразу не сказал? — возмутился Сен-Сен. И тут же подозрительно осведомился: — За ручки хотел подержаться? — Еще чего, — фыркнул Айрис. — У-у-у, ледышка! — обиженно протянул человек. — Кстати, а почему у тебя такие холодные руки? — Чтобы ты простудился, у тебя пропал голос, и ты перестал меня доставать своими вопросами! — под конец вампир, не рассчитав силу, слишком грубо тряхнул рукой: Сен-Сена, вцепившегося в нее, как священник в кошелек грешника, пару раз мотнуло туда-обратно и впечатало в спинку дивана. Возвысившись над ним статуей карающего клыкастого ангела, Айрис возмущенно прошипел: — И вообще, это я должен задавать вопросы, а ты отвечать! — Ну а что мне делать, если ты молчишь? Вот я и стараюсь заполнить эту неловкую тишину, — невинно пожал плечами Сен-Сен и еле слышно охнул: спина отозвалась болью, все же он сильновато приложился. Но его это не беспокоило: у вампиров и правда есть суперсила! Интересно, сможет ли вампир поднять автомобиль? Или сразу грузовик? Эх, проверить бы… Айрис в ответ заскрежетал клыками. Ужасно хотелось заставить эту птицу-говоруна замолчать заклинанием (или просто поворотом головы до щелчка), но ему еще надо было получить ответы. А иначе Правитель ему самому голову повернет. Или, скорее, его осушит, засушит и высушит. — А сколько тебе лет? — аккуратно размявшись и проверив, что все остальные части неугомонного организма на месте и функционируют, как заложено природой, снова начал допрос парень. Вздохнув, вампир сел рядом и покорно ответил: — Четыреста два. У него же закончатся когда-нибудь вопросы, так ведь? Вот тогда он и задаст свои. Да и пока он такой разговорчивый, может, и проговорится о лишнем — надо только быть настороже. И постараться держать себя в руках, а свои руки — подальше от притягательной хрупкой шеи, манящей тишиной и покоем — стоит только немного сжать… — Сколько-сколько? — недоверчиво прищурился Сен-Сен. — А песок еще не сыплется? — Между прочим, по меркам нашей расы я еще молод, — несколько обиженно заметил Айрис. — Да ты раз в пять старше моей бабки! А уж она-то порядочно небо покоптила! — даже как-то восхищенно воскликнул человек и, достав из кармана помятый блокнотик, быстро что-то начал там черкать. Делая вид, что просто разминает шею, Айрис попытался подсмотреть… но Сен-Сен быстро поднял на него взгляд, словно почуяв, и прижал блокнот к груди. — А пенсию вам платят? — Ага. Надоедливыми человечишками, — буркнул вампир, недовольный тем, что его уличили за подобным недостойным занятием. — Любим мы вредную пищу. На мгновение повисла тишина. Но Айрис даже не подумал воспользоваться этой возможностью, чтобы перейти в наступление: он прислушивался к подозрительному тихому постукиванию крышки котла и курлыкающим вздохам. Как бы этот продукт забывчивости не выбрался наружу: мало ли, что там за побочные свойства у него имеются… В нерадостное настоящее его вернуло вежливое похлопывание по плечу и последовавший за ним очередной вопрос: — А как вы относитесь к религии? — и, не дожидаясь ответа, Сен-Сен осенил вампира крестным знамением. Чуть не запутавшись в ногах и полах мантии, Айрис резко вскочил с дивана и смазанной тенью мелькнул в противоположный конец комнаты. Сен-Сен еще несколько секунд пораженно рассматривал место, где сидел его собеседник, потом аккуратно проверил его на наличие кучек пепла (вдруг на этот раз сведения о вампирах из его мира верны?) и, не найдя никаких признаков вампироубиения, начал осматривать комнату. Зато информация о сверхскорости подтвердилась. И об отличной реакции. Надо записать. — Неужели и правда креста боитесь? — как можно безразличнее поинтересовался человек и, встав с дивана, начал медленно подходить к обнаруженной жертве экспериментов. — Да ты мне чуть глаз не выколол! — возмутился Айрис, подозрительно следящий за его передвижениями, и схватился за сердце. Кажется, теперь его биение точно можно было услышать. Даже на другом конце комнаты и человеку. — А если бы выколол — новый вырос? — Ага, на заднице — чтобы впредь опасность и со спины не подкралась, — съязвил Айрис. Он уже просто не знал, как реагировать на подобные вопросы. Вот вроде этот человек просто интересуется, но в то же время нет уверенности, что Сен-Сен не решит проверить полученные знания на практике. И что после подобных проверок от него останутся хотя бы рож… клыки да ножки. Тем временем этот… натуральный блондин, проходя мимо широкого открытого окна, замер… и кинулся к нему так резко, что вампира посетила мысль о том, что тот решил совершить побег. Первый и последний, ибо до бега даже и не дойдет: с такой высотой все закончится на фазе полета. Но нет, надоедливый человечишка не спешил благородно избавлять вампира от мучений и своего общества (что было взаимосвязано), а просто остановился и начал упорно пялиться в ночную мглу, словно стараясь что-то разглядеть. — Ого, посмотри сюда! — найдя это что-то, через пару секунд воскликнул он. Айрис, поневоле, заинтересованно кинул туда взгляд: ночная мгла, конечно, не преграда для вампирского зрения, но вот люди должны быть слепы, как Верховный Совет алхимиков (который, между прочим, до сих пор не разглядел гениальности его экспериментов!). И, видимо, это действительно было так, потому как ничего нового и интересного Айрис на улице не заметил. Разве что бард Норк — их персональное оружие музыкального поражения — опять накусался всякого поддатого отребья в трактире и теперь валялся в кустах, прижимая к груди неизменную лютню, но вряд ли это имелось в виду. Интересное дело: алкоголь на вампиров вообще не действовал, они могли пить его литрами и не пьянеть. Но стоило только выпить крови пьяного… как от одного глотка срубало похлеще, чем с бутыли гномьего самогона, и наутро клыкастый познавал все прелести похмелья. — Да нет там ничего, — еще раз промониторив обстановку, недоуменно оповестил он парня. Тот только цокнул языком и притянул вампира за локоть к себе поближе. — Это там, — он указал пальцем на окна башни правителя и отошел немного в сторону. Теперь Айрис уже всерьез заинтересовался: что же это такое он там заметил? Желая разглядеть, вампир невольно подался вперед, наполовину высунувшись наружу… и летучей мышкой выпорхнул из окна, получив пинок под зад. Точнее, человек надеялся, что летучей мышкой, но вампир в полете превратился лишь в злого вампира. А при приземлении — в очень злого. Проследив за падением вампира и его остатков веры в человечество, Сен-Сен достал свой блокнот: — Пункт «превращается в летучую мышь» — вычеркнуть. Пункт «регенерация» — подчеркнуть, — в задумчивости покусав кончик шариковой ручки, парень приписал «быстрая регенерация». А когда разъяренный вампир в один прыжок снова оказался на подоконнике — с восторгом добавил еще и прыгуче-летучесть, сделав в голове заметку в следующий раз увеличить высоту для проверки. Злобно окинув взглядом этого недокиллера, Айрис спрыгнул с подоконника, захлопнул створки, чуть не выдавив их с креплениями наружу… и, поняв, что это не со зла — а науки ради, глубоко вздохнул, успокаиваясь. Хотя, скорее, понял, что если он грохнет пленника, то правитель совершенно точно ему придумает в наказание что-нибудь похуже нескольких секунд полета. — В гроб меня вогнать хочешь? — ворчливо поинтересовался вампир. — А вы разве не в них спите? — на секунду прервав свое занятие, недоуменно отозвался Сен-Сен. И, пока Айрис опять выполнял дыхательную гимнастику, продолжил: — Кстати, а почему ты еще не спишь? И весь день не спал… Или вампиры не спят? — Спят, — тяжело вздохнув, ответил вампир и устало сел на диван. — Но за тобой нужен глаз да глаз: не уверен, что бессмертие меня спасет от твоих экспериментов. — Так вы правда бессмертны? — глаза человека загорелись, и вампир подавил недостойный порыв завыть, как пубертатный оборотень на луну. — А если кол в сердце вбить, вы умрете? А если голову отрезать? А если… — И ты еще спрашиваешь, почему я не сплю?! Но свалившийся на его голову (точнее, на колени Повелителю, но заботливо отпасованный в его лабораторию) парень был настоящим энергетическим вампиром: высосал всю энергию своими вопросами и проделками, и Айрис не заметил, как уснул. А вот пробуждение было весьма заметным. И тоже с подачи той же личности: он открыл вампиру рот, помассировал десны и резко ударил снизу вверх по челюсти, сдвигая зубы. Взвившись с места, Айрис чуть не овладел умением древних вампиров ходить по стенам и потолку — но нет, бессердечная гравитация вернула его на грешный пол в зоне доступа этого изобретателя оригинального дырокола. Тот тем временем с разочарованием рассматривал свою руку с покрасневшим еле заметным отпечатком обычных зубов. — Ч-чего это ты у-удумал? — немного заикаясь, спросил вампир. Он-то раньше думал, что у людей смертность большая из-за короткого срока жизни. Ан нет — если они все такие неадекватные, то все вполне понятно. — А где клыки? — как-то обиженно протянул в ответ Сен-Сен. Айрис осторожно провел языком ревизию и тихо выдохнул, обнаружив пропажу на месте. Да у него от испуга не то что клыки — думал, все зубы втянутся! Аккуратно нащупав подрагивающей рукой стул, он опустился на него — ноги от пережитого все еще подкашивались. Заняв устойчивое положение, вампир решил продолжить раскопки истины (или трупа адекватности — как пойдет): — Зачем вообще было лезть? — Ну так интересно же, что человек чувствует при укусе! Ты меня кусать отказываешься, а других кандидатур я тут не наблюдаю. Айрис даже восхитился умению этого человека всех вокруг заставлять себя чувствовать виноватыми. Вот вроде вампир ничего не сделал… А вину чувствует теперь именно за это. Так, хватит! Бессмертный потрусил головой, избавляясь от тлетворных мыслей, и задал еще один интересующий его вопрос: — А бить-то зачем было? Человек замялся. Но потом глухо признался: — Ну я просто боли боюсь… Вот и решил побыстрее все сделать. Айрис подавил недостойный древнего мудрого существа порыв приложиться рукой о лоб. — Кстати, а если вампир укусит человека, тот станет вампиром? — А если тебя укусит идиот, ты станешь идиотом? Кажется, это наказание за неправедно-вампирский образ жизни плохо на него влияет, ибо теперь Айрис тоже стал отвечать вопросом на вопрос. Вампир лишь надеялся, что это временный эффект, ибо если он так начнет отвечать на еженедельном докладе Повелителю, то быстренько отправится познавать гостеприимство нижних казематов и пользу голодания. Из подобных неприятных мыслей в неприятную реальность его вывел запах. Как ни странно, тоже неприятный. — Чем это так воняет? — повел носом вампир и скривился: запах въедался в ноздри, оседая где-то в легких горьковато-острым слоем, побуждая желание чихать, кашлять и материться — причем, одновременно. — Чесноком — с собой взял, когда к призыву готовился, — тут же отозвался Сен-Сен и гордо продемонстрировал извлеченную из кармана серовато-розовую гадость. Немного помятую — видно, после удара о диван герметичность оболочки нарушилась. А человек продолжал допытываться: — Чувствуешь что-то странное? Покалывание где-нибудь, желание убежать с воплями или завыть от боли и скукожиться? — Хочу затолкать тебе его в рот и наслаждаться твоими страданиями. Это считается? — когда Сен-Сен быстро замотал головой, вампир устало помассировал виски — голова болела жутко. Жаль, их регенерация не распространяется на мигрень. — Ты чего стоишь? Выкинь эту гадость! Дав указание, Айрис отвернулся к пробирке, продолжая прерванный еще вчера опыт. Немного заскучавший в тишине Сен-Сен решил пока больше не доставать вампира (тем более, что чеснок не дал ожидаемой реакции. И действительно очень вонял), достал всю связку из кармана, посмотрел по сторонам, ища взглядом мусорное ведро… Но тут ему пришла в голову идея получше. Тем более, что этот пункт был самым первым в его списке опыто… проверок. — Да будет свет! — прокравшись к окну, парень распахнул тяжелые занавески, впуская яркий солнечный свет в комнату. Лишь стоило только полоске света упасть на лабораторный стол, вокруг которого кружил Айрис, как комната тут же наполнилась шипением: сначала менявших на глазах цвет образцов в пробирках, затем — вампира, бегавшего по комнате, старательно огибая светлые участки. — Ого, и правда боитесь? — опешил человек. И тут же схватил со стола перо и листок: — Давай быстрее, опиши свои ощущения, пока не умер! — Если кто-то сегодня и умрет — то это ты! Мои эксперименты! Солнечный свет нарушает реакцию! Мои пятилетние исследования теперь загублены!!! — вампир прислонился к стене в самом темном углу и потерянно скатился вниз, вцепившись пальцами в некогда аккуратно уложенную копну черных волос. Айрис теперь был совершенно точно уверен, что Повелитель специально отправил пленника под его контроль, дабы разбудить жажду крови. О да — жажда крови, желание причинять боль, упиваться чужими страданиями поднимались из глубин мрачной вампирской души все выше, выше, выше… пока не отозвались подозрительным пощипыванием в глазах. Ну вот, как всегда. И подобная смена погоды в настроении и вероятность обильного выпадения осадков не остались незамеченными: Сен-Сен плотно закрыл ставни, подошел к уткнувшемуся лбом в колени вампиру и осторожно потрогал его за плечо: — Ну что ты, не плачь… Кстати, а вампиры разве умеют плакать? — последнее у человека вырвалось совсем не специально, он уже не хотел больше бить лежачего, вопросами заваленного… но вопросоголики так просто не излечиваются. — Даже если б не умел — с тобой быстро научился бы, — глухо пробубнил вампир, действительно уже вовсю хлюпавший носом. Человек потерянно смотрел то на него, то на стол с загубленными экспериментами, совсем не зная, куда себя деть и как теперь быть. Не привык он к такой реакции: его обычно матерят, игнорируют, редко спокойно отвечают — чаще посылают на три и в пять веселых букв… но не плачут. Нет — такое с ним впервые. А если… если вернуть все, как было? Сумел же он испортить — значит, сумеет и исправить! Что там зелье готовить — делов-то, только ингредиенты закидывать да время выжидать. Это ж должно быть не сложнее, чем суп варить! И тогда у Айриса настроение улучшится, и его снова можно будет заваливать вопросами — а то он еще даже половины не задал. Точно! С такими мыслями заметно повеселевший юноша подскочил к столу и, пока вампир познавал дзен, бессмысленно раскачиваясь из стороны в сторону, подтащил к себе большую распахнутую книгу, решив, что это и есть рецепт нужного зелья. Уточнять у алхимика парень опасался: у того и так было состояние «вагончик тронулся — состав остался». И пока он не доехал до станции «Полный абзац» и не потерял связь со спутниками, надо было его как-то вытаскивать обратно в свет божий (ну или во тьму демонову — про свет Сен-Сен теперь даже заикаться опасался). — Не переживай, сейчас все исправлю — у меня была пятерка по химии в школе, — успокаивающе шептал себе под нос начинающий алхимик, с азартом опрокидывая в котел разные скляночки — все равно надписи на незнакомом языке, так что придется положиться на удачу. Она же у него, определенно, есть — ведь призыв же удался, и он увидел вампиров? Правда, не совсем все прошло так, как Сен-Сен планировал… но это не важно. — Так-с, добавим это, это и во-о-от это-о-о… — Нет, не надо! — наконец, вернувшись в настоящее и обнаружив, что его-таки решили добить, напоследок опозорив как алхимика (если случится взрыв — кто поверит, что это пленный человек там кашеварил?), Айрис оттолкнул человечишку от котла. Слишком резко: тот запутался в ногах от неожиданности, начал заваливаться назад, размахивая руками в поисках опоры… И нашел: правой — вампира, а левой — котел. И так они, словно звенья одной цепи закона подлости, упали на пол: сначала Сен-Сен, сверху него Айрис, а потом содержимое котла, который, к счастью, гулко брякнулся чуть поодаль. — Что, у меня ничего не получилось? — тихо спросил Сен-Сен у как-то странно смотрящего на него с расстояния в сантиметров двадцать мокрого вампира. Сам человек был сухим — вампир был выше его и крупнее, так что сыграл роль своеобразного зонта во весь рост, защитив от попадания «супчика». И только частые капельки с мокрых черных прядей его волос срывались Сен-Сену прямо на лицо. Кожу в месте попадания начинало приятно покалывать и наполнять теплом, которое шло куда-то ниже… — Получилось, — так же тихо и хрипло ответил Айрис. — А что получилось? — впрочем, кажется, человек уже догадывался. — Афродизиак, — подтвердил его догадки вампир и невольно потерся пахом, демонстрируя наглядно, что зелье сработало как надо. На начинающего зельевара попало намного меньше, поэтому он пока еще не дошел до такой стадии… но с каждой упавшей каплей определенно чувствовал подъем настроения. И чем больше это нравилось его телу, тем меньше это нравилось самому человеку. Парень хотел бы отползти в сторону, а лучше — вообще обратно в свой мир, но он боялся шевельнуться — ибо вампир следил за ним в упор, словно хищник, даром что хвостом не помахивал. Хотя если за хвост принимать нечто другое… Но дальше молчать было невозможно: не могут же они так лежать вечно? — Ты на меня смотришь, как вампир на девственницу, — издал нервный смешок Сен-Сен. — Если что, то на меня так смотреть уже года три как поздно. Ну чего ты молчишь? Не ответишь? — не то, чтобы ему теперь реально было интересно — просто надеялся, что поток надоевших вопросов сработает на вампире, как холодный душ. — Хватит слов — я лучше покажу, — хрипло выдохнул тот в ответ и, прикрывая потемневшие глаза, приник к губам этого до невозможности вредного и рукожопого человечишки, пресекая нескончаемый поток вопросов. Тот испуганно притих, словно желая сойти за труп, но в таком состоянии Айриса даже этот момент не смутил бы — ничего, в процессе оживет. Но воскрешение произошло значительно раньше: то ли годы практики в любовных утехах таки принесли плоды, то ли концентрация зелья достигла нужного предела, но человек сам притянул Айриса к себе, совершенно по-вампирски оставляя жадные засосы на его мраморно-белой шее. И пока Сен-Сен был занят своим слюнявым делом, вампир скользнул ладонью по его телу, ниже, под резинку штанов и белья, довольно улыбнулся, почувствовав ладонью твердую плоть, обхватил ее рукой и… — Ай! — вскрикнув от неожиданной обжигающей боли, вампир отдернул руку, чудом не сцепив пальцы и не оторвав коварный вершок под корешок. На ладони алела маленькая полоска ожога, уже бледнеющая на глазах, но что это вообще такое?! — Так, значит, на серебро вы реагируете! — слишком ликующе воскликнул парень для сочувствующего человека. В который раз за день вампир заподозрил, что ему достался садист. — Прости, забыл предупредить: у меня там пирсинг, — и зачем-то добавил и так очевидное: — Серебряный. Айрис молча поднялся с него и отвернулся, обхватив себя руками: от боли и обиды даже действие афродизиака практически сошло на нет, и стало просто грустно, мокро и холодно. Позади послушалось шебуршание, вздох и тихие шаги. — Ну все, не обижайся, я снял его. Обернувшись, вампир понял, что снял он не только его: парень был гол, как эльф на сеансе медитации и воссоединения с природой. — Ну же, не заставляй меня опять варить это зелье: на этот раз может получиться что-то совсем другое, — настойчиво поторопил его Сен-Сен, у которого сейчас афродизиак настойчиво перегонял кровь от головы к головке. Угроза была лишней: зелье и так не страдало сентиментальностью, лишь временно ослабив свое влияние. Коротко рыкнув, вампир снова сократил невыносимо большое расстояние, обнял несносного мальчишку и опустил его на горизонтальную поверхность в соответствующее положение. Быстро избавив себя от одежды (немного исполосовав ее в процессе — когти неконтролируемо удлинились), вампир коленом развел в стороны ноги Сен-Сена и устроился между ними. Лишь только Айрис оторвался от очередного голодного поцелуя и приподнялся, готовясь начать глубокое активное исследование, как человек заинтересованно уставился на его пах. Вампир уже приготовился к очередным вопросам, мало представляя, как в таком состоянии давать на них ответы, но его в очередной раз удивили: — А ведь и правда волосы только на голове! Ответному вою Айриса позавидовал бы даже вожак ближайшей стаи оборотней, когда того пилит жена. Сен-Сен же, в свою очередь, верно тоже решил дать повод для зависти той женщине, ловко сменив тему для вызова нового воя: — А еще у меня на пояснице татушка в виде креста. Это ничего страшного? — Да хоть святая вода вместо спермы, — не выдержал вампир, и человек понял: переживать не о чем. — Извини, но я больше не могу сдерживаться, — в доказательство своих слов, Айрис одним неуловимым глазу движением сложил изумленно выдохнувшего Сен-Сена пополам и, прижав колени его худых ног к груди, потерся членом между раскрывшимися ягодицами. Человек невольно покраснел, откровенно залипая на такого каноничного сейчас вампира: мертвенно бледное лицо с прилипшими ко лбу завитками черных длинных волос; алые губы, из-под которых то и дело виднеются удлинившиеся клыки; глаза горят опасным, притягательным пламенем… Весь Айрис сейчас просто источал ауру опасности и страсти, словно кричащую: «Дай мне, если осмелишься». Судя по бесконечным наглым вопросам и бесстыдным провоцирующим движениям тазом, Сен-Сен на отсутствие смелости не жаловался. Когда произошло долгожданное воссоединение, оба застонали в унисон. Сен-Сен разве что не расплакался от неожиданного удовольствия: то ли в этом деле практика и правда очень много значит (а за столько лет-то и ветераном секса можно стать, с орденом почетного трахателя), то ли от зелья у него и смазка еще появилась в местах, где она не предусмотрена природой, но член Айриса вошел легко, был ему как раз впору, именно таким, каким надо. Сам вампир тоже на плохое самочувствие не жаловался. Внутри было очень тесно, жарко, челюсть до прокушенной клыками губы сводило от того, как сокращаются мышцы ануса, жадно стискивая орган. От накатывающих волн приятных ощущений у Сен-Сена сжимались пальцы, хотелось во что-нибудь вцепиться… вокруг на несколько метров не было даже ковра, посему человек возложил их на напряженные полупопия верхнего своего, любовно сжимая их. Вампира повело от такого бесхитростного движения, он еще сильнее вдвинулся внутрь… Если бы Сен-Сен знал, что будет так офигенно, — первым пунктом опытов с подручным вампиром было бы совсем другое. Но это было в мыслях. На деле же человек простонал, прогибаясь в пояснице, сделал движение бедрами навстречу прохладному члену, насаживаясь на него податливым проходом. Ему до сведенных судорогой ног и дрожащей пелены перед глазами хотелось потрогать себя, чтобы довести эту невыносимую пытку до конца, но вампир закрепил стальной обжигающе холодной хваткой ему обе руки над головой, с практически нечеловеческой скоростью (хорошо, что не силой) вдалбливаясь внутрь. Долго такого вампирского темпа Сен-Сен не выдержал, кончая между их телами, а практически следом в сладко сжимающееся нутро выплеснулся и Айрис. На этом действие зелья закончилось. Вампир скатился в сторону и пустым взглядом уставился в потолок. Мда, хороший из него алхимик: мало того, что дал всяким тут хозяйничать в его лаборатории, так еще попался под власть неизвестного зелья. Все, падать ниже было просто некуда — и так уже на полу. Человек тем временем, не зная, что за мысли крутятся в голове клыкастого, подполз ближе и положил голову ему на грудь, нагло используя в качестве подушки. — Я же говорил, что у меня пять по химии — хорошее зелье получилось… И признайся, ты ведь с самого начала меня хотел, — его ленивый самодовольный голос нарушил повисшую тишину. — Да не хотел я. Это все твое зелье, — собеседник вяло попытался оправдаться. А потом плюнул на все и с мыслями «гулять так гулять, ебать так ебать» начал поглаживать белобрысую макушку на своей груди. — А какого черта ты не хотел? — на такой вопрос вампир не нашелся, что сказать, и промолчал. На несколько минут снова воцарилась тишина. И только Айрис начал засыпать, как его сон снова вспугнул задумчивый голос неугомонного человека: — А я не забеременею? Вампир вздохнул: — Я уже ни в чем не уверен: с тебя станется залететь чисто из вредности. Да и мало ли, что ты там намешал… Человек утих, видимо, оценивая грозящие ему перспективы. То ли оценщик халтурил, то ли перспективы сейчас были видны, как звезды гному, но оценка производилась весьма недолго: — Как думаешь, а такой ребенок будет человеком или вампиром? Или наполовину вампиром, наполовину человеком? А вдруг у него будет всего один клык? А… Тяжело вздохнув, вампир резко перевернулся, подминая охнувшего человека под себя, и требовательно поцеловал, старательно пряча клыки. Кажется, он нашел единственный способ борьбы со всеми этими вопросами.

***

— Значит, он прибыл из другого мира, и его появление здесь — чистая случайность? — недоверчиво сощурил глаза Повелитель после доклада Айриса. Вампир утвердительно кивнул. Да, он все узнал. Вчера он обнаружил еще один интересный момент: после секса Сен-Сен расслаблялся и вопросы задавать переставал, но зато начинал отвечать — лениво, но правдиво. Так что всю информацию к поставленному сроку (после нескольких заходов на активный допрос — эффект быстро сходил на нет) вампир выведал. — Что ж, допустим. Но оставить его здесь мы все равно не можем — сам понимаешь. У Айриса на этот счет была одна идея… осталось только убедить Повелителя. — Ваше Темнейшество, мне нужно к эльфам — для эксперимента требуются некоторые травы, — он бросил укоризненный взгляд на свою личную проблему. Сен-Сен, впрочем, его проигнорировал, сделав вид, что совсем не при делах. — Разрешите мне взять с собой нашего гостя: уверяю, если эльфам есть что скрывать, он это сразу узнает. — Эльфы? — на этом слове человек заметно оживился и перестал предлагать одному из стражников свою шею со словами: «Шея белая, чистая, нетронутая — кусай, не пожалеешь». — Это такие бессмертные, длинноухие вегетарианцы?! Айрис кивнул и ревниво смерил взглядом облизывающего клыки стражника. Нет уж, это чудо оставлять тут одного нельзя, а то найдет приключений на свою… шею. А что до остроухих — даже если они и не замешаны в недавнем разрыве барьера, небольшая встряска им явно пойдет на пользу. Не только же вампирам страдать?