Цивилизацию в космос

Огромное звездное небо впитывает в себя человеческие души; заглатывает их, заставляет трепетать, лишь вспомнив о своей участи. Страшно? Ты отвечаешь нет, когда колени дрожат. Когда на лице нет улыбки, а в душе только беспросветная тьма. - Как будто черная пустота может заглотить меня, даже смешно, - пожимаешь плечами, смеешься. Руки раскинуты, глаза закрыты. - Да, может, - я киваю, соглашаясь с самим собой. Все слишком коряво. Зеленые глаза пылают огнем, я съеживаюсь под таким напором. Невозможно, да и не особо хочется, понять смысл сказанных слов. Просто небо поглотит тебя, если не перестанешь восторгаться собой. - Ты слишком глуп, как я и предполагал, - прекрасно понимаешь ситуацию; ты так же прекрасно понимаешь, что нам не выбраться из этого треклятого кабинета. Только сейчас ты просто нагнетаешь атмосферу. - Тебе страшно, я же вижу. Отрицательно мотаешь головой, ероша руками волосы. Сердце стало каменным, а разум стеклянным. Ты отвергаешь правду; отвергаешь ложь. Что же мне тебе говорить? Мы сидим в молчание, каждый думая о своем, но одновременно об одном и том же. Скоро? Сколько еще терпеть? Снова открываешь глаза. Свои уничтожающие зеленые глаза. - Я не верю, что это случится, - голос немного пьяный, будто одурманен страхом, но пафос не дает прорваться наружу чистой панике. - Это случится, - тонкие посиневшие губы изменяют свое положение, чуть приподнимаясь вверх. Ты не смеешься, просто надел одну из тысячи своих масок. Кристально белый кабинет, такой стерильный, что тошно становится. Серый шкаф, комод; Люди предпочитают теряться здесь, отвечать на немыслимые и никому не нужные вопросы, забываться мечтами и вспоминать отнюдь не завидное прошлое. Они думают, что оставляют здесь все свои проблемы, но на самом деле – нерешенные дела, висящие черной тучей над их головами – выплывают из кабинета, преследуя глупых подростков и уже взрослых людей. Все знают, никто не хочет верить; им все равно, что другие пытаются помочь, дать совет на непредвиденные ситуации, похожие на эту. Иногда у меня складывается такое впечатление, что мы одни во всем мире. Целую вечность мы просто сидим в этом тошнотворном кабинете и говорим о всякого рода глупостях, о которых думают тысячи людей. - Зачем ты красишь волосы под цвет глаз? – Интересуюсь я, кладя голову на одну из, расшитых шелковыми нитями, подушек. - Мне нравится, - все еще смотришь на меня своими уничтожающими глазами. Будто бы пытаешься вынуть из меня душу и закинуть ее в черную дыру. - Говорю тебе, звезды сожрут, астероиды будут падать один за другим на нашу планету, тогда настанет конец света, и только в этом случае люди начнут ценить жизнь, начнут понимать, насколько им все было дорого, - я внимательно наблюдаю за, танцующим по комнате, психом, жаждущим кровопролития. – Космос поглотит каждое тело, каждую душу, каждую несчастную жизнь, даже ту, что еще не начала свой путь; Слезы текут из моих глаз, даю волю чувствам. Все это я уже видел, как бы смотришь старую запись. Нам не освободиться из этой комнаты, не покинуть вселенную, не предотвратить конец человечества. Мы не супер-герои, мы – обычные люди, проживающие в обычном городе. Но сейчас мне кажется, уже не в городе, а в той бесконечной пустоте, гордо именуемой космосом. Ты улыбаешься, все еще танцуя, но с меньшим усердием. Раньше мне казалось, что из тебя может выйти что-то дельное, думал, что ты обладаешь способностями. Нет, просто имеешь такие странные глаза, в которых любой из тысячи людей сможет увидеть себя, увидеть Землю через миллионы лет. - Еще сорок лет пройдет, только тогда люди осознают все свои ошибки, только тогда отправятся в полет. Продолжаешь танцевать, в тебе кипит жизнь, а во мне человек давно умер. От предательств, от огорчений и неоправданных надежд. Я резко останавливаю его, хватая за руку. - Расскажи мне что-нибудь, - облокачиваюсь о деревянный стол, провожу рукой по твоим крашеным волосам. - Знаешь, когда все началось? Ровно девять лет назад. Тогда мне было восемь. Родители не оставляли ни на минуту одного, объясняя это тем, что попросту бояться за меня, но это не так. Они, будучи всего лишь жалкими людишками, боялись не за меня, а за столь ценные для них бумажки. Зеленые банкноты всегда были для них превыше родного сына. Хах, а если я возьму одну и ненароком порву или испорчу? Казнь Божья! Я был для них обузой, для всех людей обуза. - И ты сбежал? – Играюсь с твоей прядью, кусая губу. Чуть ниже ключицы замечаю порез. - Нет, я терпел. Хотя...Терпеть было нечего. Я был невидимым облаком, меня никто не замечал. Когда та или иная женщина хотели поиграться с такой забавной игрушкой под названием «Маленький ребенок», мать запирала меня в комнате, оставляя скудный запас еды и воды. Плохо ли было? Даже не знаю, но все же лучше, чем на людях. - И чем это кончилось? – В голосе мелькает заинтересованность. - В один из таких дней – я прозрел! Люди стали походить на ходячие трупы, костлявые, со свисающей кожей. Будто бы смерть уже забрала их, а они, сопротивляясь собственной судьбе, повылазили из могил. – Я скрещиваю руки на груди, морщусь. Голову заполняют мысли, никак не связные, их сложно разобрать. Капля пота стекает по виску, за дверью слышится грохот. - Весь мир начал казаться серым и унылым, а птицы и животные не радовали глаз, лишь вызывали нестерпимое отвращение, - ты сглатываешь, видимо, вспоминая, как на самом деле выглядит планета. – А потом я увидел космос, и мне захотелось поселиться в нем навечно. - Мы схожи. Раздается стук в дверь, а ты, не замечая, продолжаешь говорить, рассматривая кабинет своими необычными глазами: - С тех пор я просто не могу не комментировать все, что вижу; спустя пару лет меня упекли в психушку, наивно полагая, что это меня остановит. Ты заливисто смеешься, делая шаг в сторону двери. - Кто-то пришел? – Сильный поток ветра сбивает меня с ног, ты спокойно стоишь на месте, даже не шелохнувшись. - Именно поэтому я хочу разрушить реалии, оставив только необъятный космос. Я прислушиваюсь к звуку, раздающемуся по ту сторону бетонной стены; Все, что творится в моей голове, могло бы заполнить черную пустоту? Наверное, нет. Я бы, может, и оставил все, как есть, но слишком хочется что-нибудь изменить. Возможно, подбить чужие мнения под свои. Ты опять начинаешь танцевать, словно проводишь обряд какой-то. И что-то шепчешь непрерывно; что раздражает неимоверно. Но как-то слишком одинаково звучит. Будто бы молитву напеваешь. Все это нам поможет, все это запрет нас в стерильном кабинете. Кто-то этого хочет? Вполне возможно. Я мысленно соглашаюсь с тобой, закрывая глаза и шагаю навстречу своей судьбе. Мы вышли за грани реальности; выглянули за дубовую дверь, увидели то, чего видеть были не должны. Но знаете, я ни капли не жалею об этом. Так мы стали теми, кем мы стали.