Свободное падение

      — Баки, нет! — внезапно раздался приглушенный крик откуда-то слева.       Баки тяжело вздохнул и слегка повернул голову на звук. Появление Стива в непосредственной близости было совершенно невовремя: ему остался последний шаг. А сделать его на глазах у Стива будет чертовски сложно.       Ветер на высоте путался в волосах, которые от резких порывов хлестали по щекам, будто пытаясь привести его в сознание, хотя этого не требовалось. Он и так со всей ясностью, каждой клеткой своего тела и каждой молекулой бионической руки, ощущал все двести девяносто один метр пустоты, раскинувшейся под ногами. От долгого напряжения пальцы живой руки свело судорогой, и он уже не был уверен, что сможет их оторвать от ограждения моста, тем более теперь.       — Стив, что ты тут делаешь?       — Я? Это что ты тут делаешь? Немедленно залезай обратно на мост.       — Я и так на мосту.       — Баки, ты не по ту сторону перил, — в голосе Стива сквозил неприкрытый ужас, над губой выступили капельки пота, а грудь вздымалась в рваном ритме.       Если бы времена тощего астматика давно не канули в лету, Баки сейчас уже дышал бы на счёт, обхватив его поперек груди. Однако большой и серьезный Стив Роджерс вполне мог самостоятельно справиться с собственными нервами. У Баки была совершенно другая задача. Один шаг… Один шаг отделял его от полёта и от свободы.       — Нет-нет, я как раз с нужной стороны. Не думаешь же ты, что я оказался тут случайно?       — Даже если бы ты начал меня в этом убеждать, я бы не поверил. Ты угнал джет, и теперь мы в Колорадо, Бак, — голос Стива раздался совсем близко, почти на расстоянии вытянутой руки.       — Роджерс, сделаешь ещё один шаг, и я немедленно отпущу руки, так что ты моргнуть не успеешь. Хотя я их и так отпущу.       — Ты не посмеешь снова так со мной поступить! — с горячностью заявил Стив, однако движение в его сторону прекратил.       — Как так? Это мое решение, в конце концов. Пора уже с этим всем заканчивать радикальными методами, раз другие не помогают.       Баки снова повернул голову и посмотрел на ущелье. Внизу извивалась река Арканзас, по берегу которой стремительно нёсся поезд. Страх гнездовался в его груди зияющей чёрной дырой, норовившей поглотить его всего целиком. Баки прекрасно понимал, что так больше продолжаться не может — бесконечный поток ночных кошмаров, казалось, иссушил его. Он с содроганием ложился в постель, еженощно молясь всем существующим богам о том, чтоб хотя бы одну ночь не просыпаться с криком и привкусом металла на языке. Но за ту прорву грехов, что скопилась на его счету за семьдесят лет, боги оставались глухи к его молитвам.       — Ты не можешь покончить со всем этим так, — голос Стива практически умолял, — это не выход. Мы найдем другой способ, снова обратимся к специалистам.       — Да как ты не поймешь, Стив, — Баки снова повернул голову к нему, и прядь волос забилась ему в рот, — ничего не помогает. Это единственное, что мне осталось.       — А как же я? Что ты прикажешь делать мне, чёртов придурок? Просто смотреть, как ты летишь вниз? Снова?       — А тебя тут вообще не должно было быть.       — Чувак, ты прыгать-то собираешься? — раздался незнакомый голос позади, и его поддержал разномастный хор собравшейся толпы.       — Замолчи и убери телефон, — рявкнул Стив, обращаясь к спросившему, и добавил: — Иначе я его силой заберу.       — Все, Стив, пора, — произнес Баки и отпустил руки.       Последнее, что он увидел перед падением, было искаженное ужасом лицо Стива. И это казалось правильным.       В то время, что старик Арканзас стремительно приближался, ветер бил по ушам, сердце замерло спустя пару секунд и не билось ещё две. Вспомнились слова о том, что вся жизнь пронесётся перед глазами, но они оказались полной чушью. В голове лишь пульсировало высказывание неудавшегося самоубийцы: «Когда летишь с моста, понимаешь, что все твои проблемы решаемы. Кроме одной. Ты уже летишь с моста». И никаких воспоминаний.       Рывок.       Банджи* наконец сработало, и Баки снова полетел. Только теперь вверх. И снова вниз.       Он кричал, визжал и орал от переполняющей его лёгкости и восторга, так что эхо ещё долго отражалось от окружающих его скал. Провисев минутку на тросе, раскачиваясь, словно маятник, он подал знак, чтоб его снова подняли наверх.       Уже забравшись на платформу, с которой сиганул целую жизнь назад, он выхватил фигуру Стива в толпе, который был бледен как полотно, со сжатыми в тонкую линию губами. Весь его облик не предвещал ничего хорошего, но Баки было наплевать, ему казалось, что он может свернуть горы и повернуть вспять Миссисипи. Он не учел одного, Стив — не Миссисипи. У реки не может быть так хорошо поставлен хук справа.       Баки дотронулся кончиками пальцев живой руки до скулы, куда пришёлся удар Стива, и ухмыльнулся удаляющейся спине. Они ещё успеют об этом поговорить.

***

      Стив отказался разговаривать с Баки всю обратную дорогу до Бруклина, хотя этот невыносимый засранец отчаянно пытался донести до него свою мысль, но Стив просто не мог. Он не мог выразить словами, что ему пришлось пережить за эти шесть секунд свободного падения Баки.       Перед глазами вновь встал сорок четвертый год, другое ущелье, другой ветер и другое падение, видение которого будило его по ночам с поражающей частотой. Не помогало ни присутствие живого Баки, закидывавшего на него во сне ногу, ни посещения психологов. Стив надеялся на время, но и оно было не слишком расторопным помощником.       Уже дома, вернув угнанный джет Старку, Стив отправил Баки спать на диван, молча выдав отдельную подушку и одеяло. Он очень боялся не сдержаться и вытрясти из него всю его покорёженную душу, а потом своими собственными руками придушить. К сожалению, это был не выход.       Во сне, вполне ожидаемо, его снова ждали Альпы, снег и падение Баки.       — Баки, нет! — кричал он, пытаясь дотянуться до его руки.       Секунда и Баки полетел навстречу земле… Затем вдруг крик превратился в заливистый смех, и Стив, опустив взгляд, увидел, как тот раскачивался на банджи, победно вскидывая кулаки и матерясь на трёх языках.       Он резко проснулся и громко выругался. На часах было шесть утра, и это первая ночь, когда Баки не проснулся от крика. Стив очень не хотел признавать, что, возможно, тот был прав.