Пьяное солнце

— Тебе нужно развеяться, подруга, — улыбнулась Хейли, похлопав Алексис по спине. — Сегодня был тяжелый день, приходилось много бегать, — она сделала небольшую паузу и склонила голову на бок, — и думать. В общем, отдохнуть нам надо, отключить мозги ненадолго. — Согласна, — кивнула рыжая. — Вообще, я уже подготовила себе книгу на вечер, но, если хочешь отдохнуть вместе, то мы можем выбрать какой-нибудь фильм, — она пожала плечами. — Ты, верно, шутишь? — удивилась Хейли. — Может, еще пледиками укроемся и по мороженому съедим? Тебе сколько лет, детка? Поехали. — Хейли схватила Алексис за руку и повела к выходу из комнаты. — Куда? — В клуб, конечно. — Но… для этого нужно переодеться, — решив, что сопротивляться смысла особого не было, предположила она. Конечно, клубы Алексис посещала, но это занятие ей нравилось в детстве. Возможно, потому что в то время в какой-то степени эта ночная жизнь была для нее закрыта. А в двадцать лет ей этого почему-то не больно и хотелось. Хотя, кто знает, может, она пока не нашла того самого человека, с кем клуб покажется лучшей идеей. Алексис взглянула на Хейли. А ведь эта смуглая, взбалмошная женщина вполне подходит под вышеупомянутое определение. Взглянув на частного детектива, нельзя было сказать, что она работает в этой сфере, а вот барменом ее назвать запросто можно было. Касл отстранилась от этих мыслей, помотав головой, и улыбнулась Хейли. Будто смутившись от того, о чем думала. А что такого она предположила? — Ты права, — согласилась детектив. — Давай подберем тебе взрывное платье? — Может, лучше джинсы? — скромно предложила Алексис, заглядывая в свой шкаф. Не то, чтобы у нее не было одежды, но именно клубного стиля — не было. Ее отца часто приглашают на разного рода мероприятия, которые требуют определенного дресс-кода. В силу того, что папа часто зовет свою семью на них, у Алексис много шикарных, пестрых платьев, которые подойдут для бала, но никак не для бара. — Да у-у-уж, — разочаровано протянула Хейли, перебирая вещи рыжей. — Уж, не думала, что у подростка такой га… — она сама себя прервала, увидев миниатюрное черное платье с неглубоким вырезом, зато по длине оно было весьма откровенное, — вот это неплохо, — протягивая его подруге. — Ну, нет. Я его покупала лет в пятнадцать, и то один раз надевала. — Значит, его на тебе никто не помнит, можно и второй раз надеть. — Оно слишком открытое, — начала отговариваться Алексис. — То, что нужно для клубов и баров, не находишь? — Ладно, — закатила глаза Алексис. На самом деле, одеваться откровенно ей не в первой, но дело было не только в ее моральных принципах. Еще в моральных принципах ее отца. Он же ее домой загонит, если встретит в чем-то подобном. Как это было на каком-то комик коне или… она сама уже толком не помнила названия фестиваля, на который пришла так, что только интимные места и были прикрыты. В тот раз только Беккет удержала его от нравоучительных речей. Между делом, спасибо ей. Она была и остается, словно тетя, которая помогала ее папе воспитывать свою дочурку. Не напрягаясь с местом переодевания, Алексис прямо в своей комнате натянула на себя старое платье, аккуратно сложив снятые вещи на стул. Она неумело оттянула платье вниз. Как и ожидалось — слишком короткое. И теперь она видела, насколько сильно она выросла за то время, что прошло: в бюсте давило, на бедрах чуть ли не трещало, зато на талии свободно болталось, а длина была такой, что это скорее можно назвать удлиненной футболкой, нежели платьем. — Идеально, — воскликнула Хейли. — Ты, наверно, шутишь, — закатила глаза Алексис. — Оно же разойдется при любом моем действии, да и если я пройду пару шагов, то ягодицы оголяться до неприличного. Собственно, и сейчас не особо прилично. — Тебя, что, монахи воспитывали? — Нет, Ричард Касл. — Вот и я об этом говорю. Как у такого человека могла вырасти высоконравственная барышня? Алексис улыбнулась и пожала плечами. Не так уж трудно, если задуматься. Несмотря на поступки ее отца, дочери своей он позволял из этого крайне мало — почти ничего. Он беспокоился о ней, воспитывал из нее леди, а не модель. В общем, удивляться-то нечему, но только в том случае, если человек так же, как и она, знает Рика. А таких по пальцам сосчитать можно. — Я это не надену, — прерывая недолгое молчание, заключила Алексис. — В смысле, не пойду в этом. — И что ты прикажешь делать? — отвлекшись от пристального изучения тела Алексис, спросила Хейли. — Остаться дома и почитать книгу? — наивно предложила рыжая. — Так не пойдет. — Может, выберем что-то из твоего. Хейли на мгновение задумалась, оценивая возможность такого расклада: — Ну, да, можем попробовать. Думаю, что-нибудь подберем, — хитро сказала она. Через некоторое время они уже стояли в квартире детектива Шиптон и рассматривали ее гардероб. Надо сказать, он был весьма впечатляющим, как и ее квартира в целом. Наверно, именно таким она и представляла убежище Хейли — в коричнево-черных оттенках с лакированной мебелью, большими наборами декоративного оружия (или настоящего?) и достаточно просторное. Комнат было в квартире всего две, одна из которых наполовину занята гардеробом, во вторую подруга ее не пригласила. Учитывая специфику работы Хейли, это было необходимо частью ее маскировки. Однако Алексис немного удивило то, что квартира у нее находится в Нью-Йорке. Насколько она помнит, Хейли странствует по миру в поисках работы. Стоит ли об этом спрашивать? — У тебя нет ничего подходящего мне, — вздохнула Алексис, осматривая гардероб. — Смотри глубже. — И сразу же после этих слов Шиптон достала шикарное сиреневое платье с вставками блесток, глубоким декольте и неким аксессуаром из ткани, который по задумке должен плотно облегать шею. У Алексис заметно загорелись глаза. Ей определенно понравился фасон платья, да и цвет этот был одним из ее любимых. Он красиво играл с рыжим цветом волос, а ее голубые глаза не терялись в цветовой гамме. Ее смущал вырез, но ведь в клубе темно, верно? Она аккуратно взяла платье из рук Шиптон и примерила его. — Ну как? — Тебе оно идет больше, чем мне, — усмехнулась Хейли. — Неправда, — смутилась Алексис, — но спасибо. И оно оказалось не таким уж длинным. Хорошо, что ты выше меня. — Очень, — согласилась Хейли. — Погнали, а то так вся ночь пройдет. Я, конечно, не против смотреть, как ты переодеваешь, весьма интригующе да и… — Остынь, — усмехнулась Алексис, решив, что подруга пошутила. — Поехали. В клубе народа оказалось не так уж много. Возможно, в силу того, что по ночным средам люди предпочитают спать, но так как у обеих дам график весьма свободный, они могли позволить себе такие вольности. Музыка приятно ласкала слух, но до первых двух шотов расслабиться не получалось. После алкоголя все стало намного легче — музыка более плавной, несмотря на отчетливые биты. Люди не так сильно мешали, да и танцевать стало куда проще. Алексис почувствовала, как усталость всего дня уходила на нет, растворяясь в каждом шоте. Пожалуй, начинать с крепких напитков организму, который в таком деле еще не очень-то закален, было глупой идеей. Но разве молодость не время для глупостей? Хейли танцевала так, будто ее профессия далеко не детектив. Она была завсегдатай в этом клубе, так как бармен сразу налил ей какой-то коктейль, от которого ей пришлось отказаться в пользу напитков поменьше. После пятой или шестой маленькой рюмки Алексис перестала их считать. Все стало куда ярче, каждая эмоция была обострена, музыка вдруг стала громче, а вокруг все закружилось в своеобразном танце. С Хейли они разговаривали редко, так как перекричать музыку получалось с трудом, но друг от друга не отходили. Вдруг заиграла какая-то «грязная» музыка. Касл не могла объяснить даже себе, почему она ее так обозначила. Возможно, из-за какого-то фильма, а может, из-за весьма откровенных слов, она не знала. Но под такую песню не хотелось просто размахивать руками и прыгать в такт. Алексис неожиданно даже для самой себя приблизилась к Хейли и начала в такт раскачивать бедрами, положив руки на талию Шиптон, обтянутую тугим черным корсетом. Только сейчас она обратила внимание на то, как же детектив чертовски сексуально выглядела: корсет был надет на голое тело, а на ноги натянуты латексные черные леггинсы, за счет невысокого каблука Хейли казалась еще выше. Честно говоря, она выглядела сногсшибательно. Неудивительно, что столько парней пытались с ними познакомиться. Хейли удивилась от такой раскрепощенности, но не растерялась. Придвинулась чуть ближе к Алексис, давая незнакомым людям чуть больше свободного пространства, которое девушкам было сейчас ни к чему. Хейли тоже сейчас была не в состоянии особо задумываться о своих поступках, каждую мысль, которая приходила в голову, она выполняла. Без сомнений. Такое было правило для клуба. Если это можно назвать правилом. Девушки танцевали, поглаживая тела друг друга — мерно, без спешки, как обычно дурачаться подруги в подобных заведениях, но в их взглядах не было чего-то дружеского, точнее, дружеские чувство вытесняло иное. Хейли не могла сопротивляться порывам и вдруг, чуть наклонившись, впилась поцелуем в губы Алексис. Рыжая опешила, хотела оттолкнуть Шиптон, но за секунду до этого почувствовала, как тепло от губ Хейли разливается по всему телу, так бывает, когда сокровенная мечта исполняется. Она не могла поверить в происходящее (отказывалась верить), но мозги были до такой степени затуманены, что ей и не хотелось размышлять о чем-то. Просто плыть по течению. Она робко ответила на поцелуй, остановив руки на пояснице Шиптон, сцепив свои ладони за ней и прижимаясь к детективу еще и еще ближе. Приятно, крышесносно, невероятно. Чувства были на пределе. Кажется, она такого еще не ощущала. Было чувство некой окрыленности и свободы, хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Она чувствовала, как Шиптон бродила руками по ее телу, сжимая ягодицы, норовя завести руки под платье, но в последнюю минуту сбивала себя, чтобы не распыляться прямо здесь — перед всеми. Ей нужно на свежий воздух. Алексис ощутила резкую необходимость в отрезвляющей холодной прохладе. Груз ответственности вдруг за секунду свалился на ее плечи, чуть не придавив ее к полу. Да как же так? Что она себе только что позволила? Срочно на воздух. Оттолкнув от себя Хейли, может, слишком неаккуратно, она побежала к выходу, оббегая зевак, которые наблюдали за их страстным слиянием. Вдох. Выдох. Холодный воздух помог прийти в себя, насколько это возможно в таком состоянии. Что она натворила? Что это может значить для Хейли? И что куда важнее: что этот чертов поцелуй значит для нее. Невероятно эмоциональный поцелуй, надо сказать. И надо все обдумать, взвесить все за и против и вообще… куда без анализа? Даже сейчас — с пьяной головой — Алексис не могла принять никакого импульсивного решения. Только логическое мышление. Да к чему оно вообще нужно в таких вещах? Ни с кем у нее не было таких ярких эмоций: ни с первым парнем — Эшли, ни с тем, с кем жила некоторое время — Пи. Только Хейли. И сейчас — в голове у нее была только Хейли. Пункты, которые она так хотела рассмотреть, не выстраивались, только изображение невероятной Шиптон, ее теплые руки, горячие губы и глубокие карие глаза. Черт, неужели это… Но ведь это так неправильно. — Алексис! — выдернув ее из размышлений, прокричала Хейли. — Прости, я думала… да не важно. Не парься из-за этого, это же ничего не зна… — Замолчи, — тихо произнесла Касл. — Не смей договаривать эту фразу. Я, по крайне мере, не уверена, что ты права в моем случае, а в твоем — я не знаю. Повисло молчание. Хейли знала, что-то, что она собиралась сказать чистейшей воды — ложь. Алексис давно стала каким-то солнышком, которое светило ей. И Шиптон уже не хотелось называть ее просто подругой, но она не говорила об этом Алексис, опасаясь, что это спугнет маленькую скромную девочку — ее солнце. — Мне надо… остыть, — улыбнулась Алексис, не решаясь поднять взгляд. — Я поеду домой, хорошо? — Хорошо, — кивнула Шиптон. — Я наберу тебя. Завтра. Шиптон снова кивнула. Почему-то она была уверена, что этого не случится. Несмотря на то, как она старалась не испугать Алексис, она все-таки это сделала и, причем, весьма сильно. Что с ней будет? Вдруг она не оправится, хотя вроде бы ничего страшного не случилось. Надо выпить. Усадив Алексис в такси и заплатив таксисту заранее, она хотела направиться в бар, но ее остановил здравый смысл. Странно, откуда ему взяться в пьяной голове. Если она сейчас пойдет в бар и выпьет больше, то алкоголь вперемешку с таким состоянием превратится в огромный ворох глупейших ошибок. Проходила. И больше не хотела. Хейли решила, что самым лучшим выбором будет поехать домой и лечь спать. Когда Алексис, наконец, доехала до дома, она полноценно осознала, что трезво мыслить у нее в какой-то степени получается. Зайдя на кухню, она обнаружила отца, сидящего за рукописями. — Привет, пап. — Я уже отсюда чувствую то, как ты повеселилась, — печально усмехнулся Касл. — Не расстраивайся, я у тебя хорошая девочка, — улыбнулась рыжая и уселась за барную стойку, спустив голову на руки. — Па-а-ап? — Слушаю? — У тебя было такое, что тебе казалось неправильным, но ты все равно это делал? Или хотел сделать. — Наверно, ты шутишь? — Что? Почему? — Детка, я голым на полицейской лошади катался. Как думаешь, совершал ли я что-то неправильное? — И не жалеешь? — Было весело, — пожал плечами Касл. — Да и хуже мне от этого особо не стало, как видишь, так что, нет, не жалею. Алексис вздохнула. — Знаешь, что я тебе скажу, детка? Делай то, что тебе подсказывает сердце, о разуме иногда приходится забывать, просто потому, что так надо. Сделай, что хочешь, главное, не навредить себе этим. Конечно, слушать сердце не новый и оригинальный совет, но весьма дельный. Просто не натвори глупостей, которые помешают другим и причинят боль тебе. — Запрыгнуть голым на лошадь тебе сердце подсказало? — Да нет, там мозг, — меланхолично ответил Рик, вспоминая былые времена. — Ты хотел сказать его отсутствие? — Иди-ка спать, на тебя больно смотреть. Алексис улыбнулась и прислушалась к советам отца. Она пошла к себе в комнату и без сил рухнула на кровать. Нашарив у себя в сумке телефон, Алексис, вложив в это последние силы, набрала сообщение: «Обязательно повторим у тебя дома и без выпивки», а следом отправилось смс с текстом «Разве чуть-чуть». Наутро Хейли ждал приятный сюрприз в виде двух сообщений, благодаря которым похмелье не вызывало столько страданий, настроение из никакого — стало отличным и захотелось увидеть Солнце в такой дождливый день.