Я заточён в стенах, что давят на меня, Один на один с болью и страданием. Я могу сидеть здесь, умоляя, Но это не поможет. Наверное, нам суждено жить в одиночестве. И я не стану даже пытаться жить своей жизнью, Когда можно слегка приоткрыть душу… Позволь мне проспать ночь Проспать ночь напролет © The Dead Rabbits — Sleep the Night Away
***
Трудно засыпать, когда кругом творятся странные вещи, столь трудные для понимания и для объяснения. Как это можно истолковать своему разуму, что ищет логику и здравый смысл, которого нет? Кругом лишь холод, непроглядная тьма и полный вакуум, что давит на грудь, стесняя дыхание. Одно сплошное дурно ощущаемое ничего, через которое слышен чей-то душераздирающий плач, просящий лишь одного — помощи. Фриск начал слышать этот голос еще давно, там, наверху, до того как провалился в подземный мир, скрываемый внутри горы Эбот. Этот голос сопровождал его всюду, куда бы он не пошел — будь то родной дом или же леса, растущие вокруг небольшого городка. Он был тихим, почти неслышным, словно шепот и неразборчивым, подобно бреду сумасшедшего старца. Этот плач преследовал мальчика, доставляя тому явный дискомфорт — ведь только он ощущал это, в то время как окружающие были глухи к прошению этого странного явления. Да и стоило б говорить об том, что по ночам Фриску снился один и тот же сон, который не сменялся с того момента, как на него «напала» эта беда?.. Небо дымчатого цвета давит сверху, по бокам — стены. Это место отдаленно напоминает пещеры, но… толком не понять. Все выглядит размытым, словно кто-то смотрит на окружение нырнув в воду, и даже не думает подыматься на поверхность, чтоб хоть как-то пролить свет на происходящее. Паренек стоит посередине этой самой «коробки без верха», оглядываясь по сторонам. Не так далеко, примерно в десяти метрах от Фриска на пол этого нечто падает едва различимый свет, под лучами которого сидит на коленях странное существо, отдаленно похожее на ребенка. Бледная сероватая кожа; худенькое тельце, которое кажется таким нелепым из-за натянутых на него лохмотьев, которые, кажется, запачканы чем-то и растопыренных небольших крылышек; оттопыренные, заостренные ушки, смотрящие в разные стороны. Но это было не самым выделяющимся во внешности этого дитя подземелий. Его глаза Темные алые, с рыжеватой окантовкой у зрачка, устремленные прямо на Фриска. В них читалась нечеловеческая боль, которая изредка давала о себе знать темными слезами, что скатывались с миниатюрного личика. — Т-ты. — Существо тихонечко всхлипнуло, слегка пошевелив чем-то под балахоном — п-прошу, помоги… Больно… Проходит еще небольшой промежуток времени, прежде чем мальчик увидит расцарапанную руку, с которой на балахон капает кровь, а в разрезах — торчащие железные обломки. — Помоги… Не уходи… прошу… Комната начинает медленно таять на глазах. Все больше и больше трескаются стены, являя на свет белые пробоины, из которых льется свет. Земля уходит из-под ног. Фриск решает бросится к тому существу. Душой мальчишки движет жалость. Ему хочется быть рядом, но… он просто не успевает — комната окончательно исчезает, а брюнет — падет в эту пустоту… Фриск уже изрядно устал просыпаться в холодном поту, пытаясь хоть как-то истолковать то, что с ним происходит сейчас. Ссылать все на сон — пустое дело, ведь от части он правдив — иначе как объяснить маленькие ржавые осколки, отдающие слабым свечением в ладони? Не могли они просто так появится на поверхности. А если бы и могли — то мальчик бы наверняка запомнил, что брал их. Но впрочем, он уже ни в чем не уверен — это сейчас не так важно, как-то, что надо было найти это место и помочь тому существу. Это было безрассудство, и Фриск это прекрасно понимал. Может, именно благодаря ему, этому противному чувству, он и решился поднятся на верх этой злосчастной горы, в эту пещеру…, а затем вниз?***
…Снова то же место — коробка без верха. Мальчишка снова стоит в центре. Опять тот же свет и то же существо. Сменилось лишь только несколько вещей — муть пропала, позволяя видеть окружение немного лучше, и сам «зовущий». Вместо зашуганного расплывчатого заморыша в лохмотьях, который все время хныкал, прижимая пораненную осколками руку к себе, сидел подросток с печальным видом. — Снова ты? — Эльфеныш слегка склонил голову на бок, почти незаметно шевельнув ушками, после чего прикрыл глаза. Видимо, ему все так же было тяжело, как при первой встрече. — Т-ты пришел сюда вновь? Т-ты ведь обещал помочь, д-да? Как т-тогда? Голос, что вот-вот готов сорваться в истерику предательски дрожжит, скрывая неподдельный страх. — Т…ты же это сделаешь? Да? Фриск не находит слов и лишь кивает, после чего идет к эльфу на встречу — надо успеть до того, как вновь появится эта пустота… Надо… Над… На… Н… Не успел…***
Наверное, Фриск, даже и рад, что это именно случилось с ним, а не с кем-то другим. Каждый шаг по этому подземному миру приносит все новый свет на его «бредовые галлюцинации», как выразился при первой встрече Флауи, при попытке мальчика рассказать, как он попал сюда. Но что его слова значат для Фриска? Ничего. А вот Ториель… Тихая, понимающая милая Тори, которая выслушала до конца все это, и даже на время приютила у себя брюнета, лишь улыбнулась, потрепав того по голове. « Подземелья огромны» — Тихо сказала она — «Никто никогда не видел их полностью. Кто знает, может быть он и есть. Думаю, дитя, ты сможешь помочь. Я верю в это. А пока — набирайся сил…» Засыпай… Засыпай… пока ты можешь хоть что-то сделать…