Путь до конца (Алая императрица 3)

Вдох, выдох, вдох, выдох. Юл очень старался не сбиться со счета. «Дышать нужно размеренно!» — всегда говорил Вальгард. Через два вдоха и выдоха он почувствовал, как горячая волна воздуха коснулась его затылка. Над ним висит Фонарь, один из трех в городе. Подобные были у главы Гильдии Торговцев, а также у управляющего. И, конечно же, в школе — в Поломанном дубе. Вдох, выдох. Наконец-то половина зала вымыта. До стены осталось несколько вдохов и выдохов. Вымыть и отжать тряпку, не поднимая головы. Руки уже покраснели и замерзли от ледяной воды. Если бы сегодня был обычный вечер, он бы позволил себе сделать перерыв, доесть пирожок, оставшийся после ужина. Прежде чем продолжить мытье, он бы согрел и размял свои озябшие пальцы. Если бы сегодня был обычный вечер, он уже давно закончил бы уборку. За время, что он находится в школе, он уже наизусть выучил все трещинки в полу, каждую досочку, каждый гвоздь, заколоченный в половицы. Даже с завязанными глазами он бы смог вымыть пол, ориентируясь лишь по собственным вдохам и выдохам. Однако вечер сегодня был необычным. Юл снова отжал тряпку и пополз в обратную сторону, оставляя за собой мокрую полосу. — Всего ползала, — прошептал он, — осталось всего лишь ползала. И обработать зал воском. Но с воском будет приятней, он не такой ледяной, руки от него не болят. Значит, будет легче… Наставник Корн велел помыть пол минимум два раза, и только потом натирать воском, и Юл не смел его ослушаться. Ведь с заходом солнца Корн лично зашел в большой зал, налил масла и зажег во все три светильника. На мальчика это произвело впечатление. Корн был очень бережлив («Скряга» — как говорил Вальгард) и экономно расходовал летучую воду, ведь новая стоила очень дорого. Чаще всего ни один из фонарей не горел, иногда лишь Малый, а сегодня — все три… Мрачно посмотрев на Юла, который натирал подставку для манекена, Корн вытащил из сумки кусок воска и положил на край стола.  — Закончишь мыть, натри воском, — немного хрипло сказал он. — Сотри весь брусок, а потом зайди ко мне. Корн хотел добавить что-то еще, но, видимо, передумал, однако Юл его понял. Корн не поскупился на летучую воду, значит, зал должен быть идеальным, блестящим и сверкающим, и если вдруг Юл пропустит хоть пылинку, то ему не поздоровиться. Помимо этого, горят все три фонаря, то есть виноват в каждом лишнем грамме сожженной летучей воды он, Юл. Поэтому работу надо закончить настолько быстро, насколько это возможно. Тряпка уперлась в косяк. Наконец-то. Теперь только натереть воском и все. Радость мальчика быстро иссякла, когда он понял, что такой большой брусок не сточит быстро. Не раз и не два придется пройти по залу, чтобы он кончился. Юла охватило отчаянье. На глаза навернулись слезы, но он яростно стер их рукавом. Он справится, он сможет стереть этот проклятый брусок. Он сделает столько проходов, сколько потребуется. Иначе наставник обязательно накажет Юла. А завтра ему нужно было обязательно оказаться в школе — иначе он и дальше будет мыть полы, а через несколько лет, оставив школу, точно так же, как и отец, выйдет рыбачить в море и однажды не вернется. Или же до конца жизни будет пытаться прокормить свою семью тем, что море подаст. Надо терпеть. Когда-нибудь этот брусок закончится. Разревелся как девчонка. Что бы сказал учитель? Кирпичик закончился достаточно быстро. Юл даже удивился, когда его пальцы коснулись пола. В руках остался лишь жалкий огрызок, который стирать было попросту невозможно. Выплеснув воду во двор и помыв ведро, Юл полюбовался натертыми, мысленно хваля себя. Красиво же получилось. Скольких сил это ему стоило. Потом, вспомнив, что наставник говорил ему прийти сразу же, как закончит, со всех ног бросился к главному корпусу, где жил Корн. Когда мальчик вошел, наставник что-то писал. На удивление, Корн не стал обвинять его в нерасторопности, лишь махнул рукой, что Юл может быть свободен. Ура! Спрыгнув с крыльца, он, весело насвистывая, вынул из кармана пирожок. Какой же он... долгожданный, после долгой и нудной работы. Надо бы сходить на кухню. Наверняка Мелина оставила ему что-то вкусное. Мальчик протиснулся между сараем и конюшней и оказался на заднем дворе. Только не это! Не сметь плакать! Как назло уголок глаза защипало. Юл тяжело вздохнул. Ни в одном из кухонных помещений не горел свет. Как же это несправедливо... Ведь не его вина в том, что он задержался. Наоборот, он сегодня сделал гораздо больше чем обычно - и вот награда за всего его труды. Опять ляжет спать голодным. Может, окно не закрыто? Вдруг повезет? Подпрыгнуть, подтянуться, нырнуть в окно... Юл точно знал расположение большинства вещей на кухне. В ближайшем шкафу старый одноногий старик хранит соль, сахар, муку и специи. А в дальнем должен стоять поднос с остатками вечерней трапезы. Главное, чтобы не поймали. А то накажут, а в его, Юла, положении, любая шалость может помешать. Нет, он не может так рисковать. Видимо, опять ляжет спать с голодным желудком. Ну и ладно! Унылый мальчик поплелся прочь. - А я вот сижу и думаю, заберешься внутрь или нет. - Мелина с улыбкой кивнула ему на поднос, полный еды. Ура! Издав боевой клич, Юл кинулся на поднос, издавая поистине нечеловеческие звуки. - Совсем замялся? - участливо спросила Мелина. - Что ж поделать, не каждый день к нам приезжают высокородные господа. Юл лишь согласно промычал в ответ. Вы знаете, у остывшей каши есть одно очень большое достоинство: ею можно полностью набить рот, не боясь обжечься. Всё-таки здорово, что Господа приезжают. Возможно, они сразу пойдут, что он тот самый мальчик, который им нужен. А противный Корн поймет как ошибался. Если он уедет в школу Стихий, он сможет раздобыть много денег. И заберет одноногого Лана и Мелину. И все гости, которых он будет принимать у себя, будут дивиться еде, которую приготовил старик. Как же, калека, а так вкусно готовит! Замечтавшись, Юл стукнул ложкой по каше, которая чуть не разлетелась по всей комнате. - Осторожней, мелкий! Поел? Теперь иди спать! Мальчик вздрогнул и мотнул головой. - Я, пожалуй, пойду к озеру. - И зачем ты туда таскаешься? - осуждающе покачала головой девушка, - тратишь впустую силы и время. Подошел бы к кому из взрослых, они бы разок-другой наподдавали тебе, глядишь, и приняли бы в ученики. В кухне стало очень тихо. Стрекотали сверчки, шумели деревья. Как же хотелось порадовать подругу. Чтобы она радовалась и улыбалась, гордилась, что он, Юл, занимается действительно нужным и важным делом. Но это значило бы отказаться от мечты, а этого мальчик никогда бы не допустил. Глаза начали застилать слезы. Не стоило показывать их девушке, поэтому Юл убежал.